Средневековье / _ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА / ЛЕ ДЮК ЖИЗНЬ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ В СРЕДНИЕ ВЕКА / leduc_suppl

своим возникновением воинской доблести, несомненно возрадуется, узнав, что пожалование таких привилегий мы считаем самой лестной наградой тем, кто шел на войне по их стопам. Уже облагороженные своими действиями, они заслужили дворянство, даже если прежде не имели титула; и мы тем охотнее даруем его им, что восполняем тем самым несовершенство прежних законов, учреждая в нашем королевстве военное дворянство, которое можно получить по праву оружия, без особых грамот о пожаловании. Король Генрих IV преследовал ту же цель в статье XXV эдикта о талье, данного в 1600 г...»

Учреждение военных орденов в XII в. вызвало к жизни братства, достаточно мощные, чтобы встревожить христианских королей. Это были феодалы, уже не соперничающие и разобщенные, но организованные, вооруженные и способные диктовать государям самые жесткие условия. Сломав их пучок, монархическая власть попыталась объединить их вокруг себя, сделав своей опорой: в XV и XVI вв. монархи учредили ордена святого Михаила и Святого Духа, в XVII-м – орден святого Людовика, а позже Людовик XV создал орден Воинских Заслуг – вскорости после утверждения эдикта, выдержку из которого мы привели. Эти институты уничтожили последние гербы. Впредь дворянство должно было иметь одну общую эмблему, а не индивидуальные. Монархия старалась поставить всех на одну доску, накрыв свое мантией все дворянство, будь оно старым или новым, и в ночь на 4 августа 1789 г. Учредительное собрание разбило гербы, которые в тени королевской власти были для толпы лишь символом несправедливых привилегий, а не памятью и знаками огромных заслуг, оказанных родине. Королевский герб Людовика XIV покрыл собою все гербы французского дворянства; в день опасности он оказался один; он был разбит; это должно было произойти72 .

Портупея

Портупея (baudrier, baudré, renge). Ремень, служащий для крепления меча.

Пояс, на котором крепился меч, был знаком рыцарского достоинства. В начале XIII века слово baudrй соответствовало современному «пояс, талия»:

Обри, ты красив, строен и хорошо сложен – Широк в плечах, узок в талии;

Красивее мужчины нет в шестидесяти городах [75. 1re chanson, couplet XXVI]. Пряжка, а вернее, шпенек от пряжки портупеи назывался ranguillon:

Острее, чем шпенек от пряжки [85а].

ÂXII и XIII веках портупея часто состояла из узкого матерчатого либо кожаного ремешка, завязанного спереди узлом:

Потом схватил герцога Наима за узел портупеи [31а. Vs. 2773 (XIII в.)]. Флорипас взяла Роланда за узел портупеи [31а. Vs.2786].

Таким образом, эти портупеи носили не через плечо, как перевязи XVII века, а вокруг талии.

ÂXIII, XIV и XV веках их делали из оленьей кожи и расшивали золотом и шелком: «Далее, одна портупея оленья, шитая шелком, ценой 40 су»73 , или из толстой шелковой материи: «Далее, за локоть парчи, выданной в означенный день Никола на изготовление ножон и портупей для мечей, 32 су» [18 (1316 г.)].

«Далее, за портупею для меча и за ножны золотого шитья, декоративными заклепками украшенные, каковые королева дарит королю» [18 (1316 г.)].

Со времен Меровингов считалось важным, чтобы пояс, на котором висит меч, был богато украшен. Во многих погребениях тех времен сохранились пряжки от портупей – тонкой работы, бронзовые или железные с серебряной инкрустацией. Иногда они широкие и прочно крепятся к поясам заклепками.

Âîò (ðèñ. 1)74 одна из таких пряжек, длиной не менее 17 см. Шпенек не подвижный, а жестко зафиксирован «лапкой» с заклепкой (см. профиль А). На оси В вращается собственно пряжка.

31

Железные пластины богато инкрустированы серебром. Заклепки часто бронзовые. Меч крепили к такому поясу, подвешивая на крючок, проходящий через кольцо, и он висел вертикально вдоль левого бедра, по галльской моде; или же на ножнах делалась маленькая «серьга» с кожаным кольцом, сквозь которое пропускался крюк на поясе, как показано на рис. 2, где А – крюк, В – ножны меча75 . Таким образом в Галлии и у соседних народов меч носили, видимо, с очень давних времен.

При Карле Великом портупеи носились уже не на талии, а на уровне бедер, то есть они должны были крепиться к панцирю, покрывавшему торс; они были кожаными, с металлическими бляшками. Впрочем, такая мода была принята в Византии еще до VIII века, о чем свидетельствуют две порфировые статуи восточного типа, стоящие в одном из углов церкви святого Марка в Венеции (южная сторона) (рис. 3). Эти два персонажа, изображающие, видимо, византийских императоров в доспехах, привезены из Акры.

Тот, который показан на рисунке 3, одет в панцирь – вероятно, кожаный, подбитый спереди от груди до поясницы, с поясом на талии и портупеей на бедрах, к которой подвешен меч – не то на крюк (см. А), по древнеримскому образцу, не то на кольцо, судя по отсутствию всякой обвязки на ножнах. Двуслойная юбка панциря вертикально простегана, как и верхние наручи, состоящие из трех слоев кожи или ткани. На плечах – выпуклые заклепки. Пояс и портупея украшены металлическими бляхами и, возможно, драгоценными камнями, как и ножны меча.

Позже портупеи стали ложиться углом спереди, а на бедрах удерживались поясом, прикрепляясь к нему. Пояс стягивает талию, а портупея висит свободно (рис. 4)76 . Меч теперь подвешивается с внутренней части портупеи, на левом бедре. Его ножны входят в кожаную петлю А, а крюк не дает проскользнуть. Таким образом, оружие не мешало всаднику: его вес переносился на крестец. В последующие века этот способ ношения меча сохранится и только усовершенствуется, как мы увидим дальше.

Очевидно, что если портупея крепилась к поясу посреди крестца, а меч висел на одном из ее «крыльев», на пояс действовало несимметричное натяжение, скашивавшее его на один бок. Поэтому с конца XII века личное оружие перестали носить таким образом. Ремни портупеи теперь крепились к поясу за правым бедром, свисали низко и переходили в хитроумную оплетку на ножнах меча, благодаря чему он висел вертикально вдоль левого бедра (рис. 5)77 . На фрагменте А показана вся система крепления меча целиком. В – это расположение ремней портупеи на наружной части ножен, в треть от натуральной величины, С – на внутренней. Концы этих ремней разрезаны посредине вдоль, и на каждом из получившихся ремешков сделано еще по разрезу. Один из больших половинных концов проходит сзади ножен, второй – спереди, после чего четыре крайних ремешка перекрещиваются и стягиваются кожаными хомутиками (а), соединенными и сшитыми сзади – см. (а’). Так крепятся оба ремня, D и F: пряжки у этой портупеи не было, и надевать ее надо было через голову, что позволяло ее без труда расплетать.

При этом меч хоть и висел вертикально, но крепился чуть ниже центра тяжести, что было неудобно при езде верхом. В 1230-х годах мечи сделались тяжелее, и встала задача сделать так, чтобы портупея под меньшим углом отходила от пояса и рукоять меча была бы на его уровне.

Поэтому портупея поднялась (рис. 6: надгробная статуя (ок. 1230 г.) из музея Тулузы), но все еще крепилась за правым бедром. Она проходила по поясу, к которому была крепко пришита. Передний ремень, как и прежде, разрезался надвое, а потом каждый конец еще раз. Первая половина А проходила позади ножен и обматывалась вокруг них в виде двух ремешков, которые дальше пропускались сквозь свои начальные части и пришивались – см. фрагмент

(а). Вторую половину В свободно пропускали по внешней части ножен. Один из ее ремешков

(b) огибал ножны и связывался узлом (l) со вторым ремешком (с), до этого пропущенным сквозь отверстия в заднем ремне D. Конец заднего ремня отгибался, сшивался по линии (е) и

32

скреплялся заклепкой (f) с двумя головками.

На фрагменте Е показана эта заклепка в разрезе. Другие заклепки служили для лучшего соединения шелковой подкладки портупеи с кожей (cuirie). Но головки G – это просто окованные металлом отверстия, через которые пропускался шпенек пряжки, имевшей такую же конструкцию, как на рис. 4. Преимуществом этого способа подвески было то, что она позволяла мечу достаточно свободно двигаться, оставаясь при этом прочно прикрепленным, – за счет свободной половины переднего ремня, В. Действительно, задний ремень Н крепко стягивал ножны примерно в центре тяжести оружия и стремился оттянуть его за левое бедро, но оба ремешка (ii), прикрепленные к верхней части ножен, тянули меч к животу. Если обе эти силы действовали в противоположных направлениях, то «полуремень» В был достаточно свободным, чтобы позволять концу меча двигаться назад, но – до определенного угла наклона. Поэтому при движении человека как пешком, так и в седле оружие повиновалось движениям тела, но центр тяжести всегда сохранял такое положение, что оно никогда не ударяло владельца. На фрагменте L показан узел (l) с обратной стороны. На пояс надевались металлические шлевки (n), чтобы он не сминался и не перекручивался.

Этот способ подвешивать тяжелый меч XIII века (см. «Меч») считался, видимо, удачным, коль скоро сохранился до XIV века и исчез лишь тогда, когда изменилась форма этого оружия – то есть когда на клинке вместо ребра с обеих сторон появилось, наоборот, один-два дола, в результате чего центр тяжести сместился к острию. Его больше нельзя было носить вертикально или почти вертикально на левом бедре – ему надо было придать довольно сильный наклон, чтобы конец его не бил по ногам при ходьбе. А меч XIII века, наоборот, тяжелей у пятки и уже поэтому должен был подвешиваться чуть ли не вертикально. На многих изобразительных памятниках начала XIV века видно, что меч тогда носили почти горизонтально. Следовательно, должна была измениться и форма портупеи.

Íà ðèñ. 778 изображен воин, носящий меч таким образом. Здесь А – яблоко эфеса. Меч висит под большим наклоном, и яблоко оказывается немного сзади левого бедра. Портупея, прикрепленная к поясу, идет тоже под углом, почти параллельно мечу.

Крепление осуществлялось следующим образом (рис. 8). Портупея, прочно пришитая к поясу над левым бедром, справа свисала свободно и могла быть затянута сильнее или слабее с помощью большой пряжки В. Позади ее соединения с поясом была прикреплена, заклепками

èшвом, прочная кожаная лента А с продольным разрезом. Одна ее половина огибала ножны меча в двух-трех пальцах от устья и снова делилась на два тонких ремешка, которые пропускались в разрезы под местом крепления, делапи оборот, далее перекрещивались и связывались узлом С. Другая половина D тоже разрезалась еще раз, ее ремешки без натяжения наматывались ниже на ножны и связывались узлом Е. Тем самым меч прочно крепился вблизи пятки клинка, а место подвески оказывалось гораздо ниже, чтобы центр тяжести не смещался

èмеч не бил по ногам. Садясь в седло, пояс поворачивали так, чтобы пряжка G оказывалась справа; тогда меч смещался так, что яблоко выступало вбок перед левым бедром. L – металлическая шлевка, к которой заклепкой крепили ремешок для подвешивания перчаток. Можно заметить, что на кожаных частях снаряжения (cuiries) старались по возможности избегать швов – крепление производилось при помощи более или менее изощренного переплетения кожаных ремешков. Не нужно быть большим специалистом, чтобы знать, что при таких нагрузках швы быстро утрачивают прочность. Поэтому надежнее было обходиться без них.

В этих примерах меч составляет единое целое с поясом. Освободиться от меча было нельзя, не сняв всю систему ремней. В это же время (ок. 1320 г.) создали портупеи, независимые от пояса, к которым мечи крепились при помощи металлических колец (рис. 9: надгробные статуи и, в частности, статуя Аймера де Валанса, графа Пемброка (1323 г.), в Вестминстерском аббатстве.). При желании эту портупею можно подвесить к поясу двумя металлическими крюками А, вид которых снаружи – место склепывания с кожей – показан на фрагм. В, а

33

профильный разрез – на фрагм. С. К обоим концам портупеи приклепаны металлические наконечники D с петлями (d). Две металлических обоймы Е на кожаных ножнах тоже снабжены петлями. Петли обойм и наконечников соединяются кольцами. Расположение обойм регулирует наклон меча в зависимости от его веса. Эти кожаные портупеи и пояса были богато расписаны и вызолочены, они часто отделывались шелком как снаружи, так и в качестве подкладки.

Âте же времена был и еще один способ подвешивать меч на портупею (рис. 10). Участок ремня, к которому должны были крепиться ножны, разрезался так, как показано на развертке. Ремешок В отгибался в месте С вовнутрь так, что он огибал ножны и конец В оказывался в точке (b). Длинный ремешок D огибал ту же часть ножен, но в противоположном направлении, и делал два-три оборота по нисходящей спирали, после чего его окончанием конец В сшивался с портупеей, как показано на рисунке О. Таким образом меч, оттягиваемый в противоположных направлениях, но удерживаемый ремешком Е, соединяющим оба крепления, естественным образом переносил центр тяжести в ту или иную точку и наклонялся в большей или меньшей степени в зависимости от движений воина.

Âэтой системе крепления нет и следа ниток: искусно используется только кожа. Однако к середине XIV века, когда на смену прежнему широкому налатнику пришел узкий и облегающий, подбитый на груди, портупеи такого вида стали непригодными. От них даже совсем отказались и стали крепить меч на короткую цепочку или за кольцо к рыцарскому поясу79 ; эта мода сохранилась до конца царствования Карла V. К портупеям возвратились лишь в конце века, когда снова стали носить очень длинные налатники-сюрко. Но эти портупеи чаще всего были поясами, стянутыми на талии, а не рыцарскими поясами, которые носили ниже бедер.

Портупеи такого вида часто отличались крайним богатством, отделывались золотом и серебром. Меч к ним подвешивался ремнями или цепочками; у ножен было четыре кольца по задней кромке и лишь два по передней, чтобы меч всегда наклонялся вперед и не бил по ногам при движении (рис. 11: статуя Карла Великого, замок Пьерфон (ок. 1395–1400). Однако этот персонаж одет в доспех 1380-х годов). На фрагм. А показана пряжка этой портупеи, а на фрагм. В – крепление кинжала на правом боку: ведь с середины XIV века с военным поясом, как и с портупеей, носили меч на левом боку и кинжал на правом. Видно, что меч прикреплен двумя ремнями с пряжками – что позволяло снимать его, не расстегивая портупеи – и цепочками, чтобы не очень болтался.

Но к концу этого века воины уже стали носить стальные юбки, защищавшие бедра, с кирасами или толсто подбитыми на груди бригантинами. Для латных юбок с крепившимися к ним набедренниками такой пояс не подходил. Поэтому вернулись к прежнему способу, но не к рыцарскому поясу начала правления Карла V, а к некоему подобию портупеи начала XIV века, то есть наклоненной под углом влево и прикрепленной к поясному ремню. Теперь такая портупея, надевавшаяся на железную юбку, делалась целиком из металла, без кожаной основы (рис. 12: статуя из замка Пьерфон (1395–1400), а драгоценные бляшки, украшающие портупею на рис. 11, крепятся к кожаному ремню. Металлические портупеи конца XIV века должны были состоять из шарнирно соединенных частей и застегиваться уже не пряжкой, а зажимом или съемным штырем. Меч можно было, как и с портупеи на рис. 11, снимать, не расстегивая пояса. Дело в том, что тогдашние мечи, обычно очень длинные, сильно мешали при езде верхом, и чтобы можно было сражаться, их отцепляли от портупеи и вешали на переднюю луку. Часто к бригантине или нагруднику под правым соском крепилась цепочка с кожаной петелькой или чем-то вроде карабина на другом конце, который затягивался на рукояти меча, чтобы во время боя, если его выпустят из руки, он не упал на землю.

На рисунке 12 (статуя из замка Пьерфон (1400) показана одна из таких портупей А, соединенная с кожаным пояском В, проходящим по канавке латной юбки между бригантиной С и полосами юбки D. Меч подвешен к двум металлическим пластинкам при помощи

34

пружинных крючков (а) и цепочек. На фрагм. Е крупным планом изображена одна из этих пластинок, шарнирно соединенная при помощи неплотно сидящих штырей с деталями F, между собой тоже соединяющимися на шарнирах. G – место крепления цепочки на правом соске; эта цепочка, как только что говорилось, крепится к рукояти меча кожаной подвижной петлей Н. Иногда таких цепочек две: одна для меча, другая для булавы.

На фрагм. I показан вид портупеи справа. Пластинка здесь служит для подвешивания кинжала.

Ñ1400-õ гг. пластинчатые доспехи, пришедшие на смену кольчуге, гамбизону и броне, уже не позволяют носить таких широких, более или менее богатых портупей. Теперь, в XV веке, это просто набор тонких ремней, устроенный, впрочем, сколь просто, столь и практично (рис. 13)80 . Принцип сохраняется тот же: один ремень стягивает талию, другой свободно свисает на левое бедро. Меч подвешен на трех ремешках с пружинными крючками, продетыми через кольца на приклепанных металлических обоймах (см. фрагм. А). Портупея такого типа часто бывает независимой от пояса, стягивающего налатник; она застегивается на высоте бедер (рис. 14)81 . Меч можно было отсоединить от портупеи, отцепив крючки В (см. рис. 13) от колец на обоймах. Именно так обычно и делали для конного боя: ведь при этом, как объяснялось выше, меч вешали на переднюю луку седла справа. Тогда он не стеснял движений всадника, атаковавшего с копьем наперевес. Поскольку для этого надо было вставать на стремена, понятно, что тяжелый клинок на левом бедре мешал бы всаднику и мог нарушить совершенное равновесие, необходимое, чтобы удерживать копье в положении наперевес и направлять его наконечник.

Однако до 1430 г. еще встречаются воины, носящие с полным пластинчатым доспехом рыцарский пояс, но в основном в Англии – во Франции это редкость.

Ñ1420 по 1430 гг. была довольно распространена портупея, представлявшая собой просто надетый наискосок ремень, опускающийся с талии на левое бедро; меч держался в кожаном подхвате в нижней части (рис. 15). Ремешок, удерживающий ножны у устья, проходил через пряжку, прикрепленную к подхвату В. Чтобы портупея не сползала по юбке, ее пропускали через петлю А, приклепанную справа к верхней пластине юбки. (См. «Пояс»).

Военный пояс

Военный, дворянский пояс, носить который имели право только рыцари, появился лишь ок. 1340 года. Этот пояс как знак различия носили и с обычной одеждой, но настоящее его место – на воинском доспехе. Сначала его надевали на юбку короткой подбитой котты-бригантины на уровне бедер; потом, с появлением пластинчатой юбки, закрывавшей бедра, пояс стали крепить к ее последней пластине. Роскошь этих украшений очень скоро дошла до крайности, и пояс иного вельможи порой стоил целого имения. В период с 1350 по 1395 годы воинская одежда во Франции, Италии и Англии почти не отличалась; но, похоже, в Англии дворянский пояс появился раньше, чем его стало возможным встретить на французском доспехе: изображение такого пояса поверх узкой плетеной котты есть на статуе c с гробницы сэра Роджера де Буа [81, pl. 58], умершего в 1300 г.

Один из самых примечательных дворянских поясов можно видеть на статуе умершего в 1373 году Северо ди Лавеллонго (рис. 1) в переходе, соединяющем монастырь Сан-Антонио в Падуе с монастырской церковью. Это богатое украшение надето на высоте бедер поверх кожаного налатника; застежка сделана в форме городских ворот. Меч на этом поясе висит на крюке. Пояс состоит из драгоценных деталей в форме квадратных граненых плиток, соединенных шарнирами (см. фрагмент А). Нижний край налатника тоже отделан драгоценным украшением в форме листьев чистотела. К рукояти меча прикреплена цепочка. Эта восхитительная статуя, которую мы имеем возможность упомянуть еще раз, изображает доспех, принятый в то время и во Франции, – кроме нескольких аксессуаров, характерных для Северной Италии. На пластинчатой юбке французского доспеха, появившейся в 1350-х

35

годах, уже носят военный пояс, как показывает рис. 282 . Такой же пояс, очень объемный и очень богатый, надевали на бедра поверх узкого налатника в конце правления Карла V (рис. 3)83 . В 1400 г. этот пояс еще упоминается, но позже ни на одном французском памятнике его уже не встретишь – в отличие от Англии, где он сохраняется до 1420-х годов.

К этому поясу крепили как меч, так и кинжал; но бывало, что меч вешали не на драгоценный пояс, а на носившийся вместе с ним простой ремень, крепя у левого бедра. Тогда этот ремень проходил поверх драгоценного пояса; впрочем, похоже, такой обычай был более распространен в Англии, нежели во Франции.

Ïîÿñ

Пояс (ceinture, зainture, saincture). Здесь мы будем рассматривать только пояс в гражданской одежде: военный пояс, весьма важная деталь костюма средневекового воина, описывается выше.

Пояс, который носили мужчины во времена Каролингов, поддерживал тунику и был просто лентой ткани, обматываемой вокруг талии. Норманны, уже тогда носившие штаны-бре, крепили их выше бедер тонким ремнем, продернутым сквозь отверстия в верхней части. Трико (justaucorps) заправляли в штаны под пояс (braieul), а это место закрывалось кушаком из ткани. Еще в XII в. дворяне в мирной жизни обычно не носили пояса; ремень вокруг талии на короткой тунике был принадлежностью одежды простонародья. Однако при Меровингах в состав костюма знатного мужчины входил пояс, стягивавший платье над бедрами; эти пояса украшались пряжками, бляхами и металлическими наконечниками. Впрочем, гражданский пояс тех времен отличается от военного. Последний обычно отделывали очень широкими железными пряжками и бляхами с насечкой, а пряжки гражданских поясов делались из сплавов, бронзы, серебра или даже золота и были очень тонкими.

Рисунок 1 воспроизводит один из таких меровингских поясов с гражданской одежды раннего периода84 . Этот ремень с разрезом на конце проходил под шпеньком, огибал стерженек В и пропускался вовнутрь, где его держали две-три бляшки-заклепки, как показано на фрагменте А. Шпенек был почти неподвижным, а пропускать конец ремня через пряжку позволяло поворотное кольцо С. Такие поясные пряжки в большом количестве встречаются в могилах первого меровингского периода; они привозные, индоевропейского происхождения. Вскоре их перестают использовать.

Проведя раскопки в трансепте церкви аббатства Сен-Дени, мы нашли несколько меровингских саркофагов времен Дагоберта. В одном из них оказалось несколько фрагментов совершенно истлевшей ткани и остатки пояса, украшенного резными позолоченными бляшками из серебра. Приклепано к поясу было несколько бляшек, изображенных на фрагм. А рисунка 2; на фрагм. В показан наконечник пояса85 . Пряжку изъела ржавчина, поэтому на фрагм. С мы изобразили другую пряжку86 , датируемую той же эпохой. Закрепляемый шпеньком конец ремня проходил сквозь пряжку D и ниспадал на платье, свешиваясь довольно низко. На французские моды первой половины XII в. такое влияние оказал византийский костюм, что одежда мужчины-дворянина уже не имела пояса (см. «Платье»). Зато пояса женщин были чрезвычайно богатыми.

Такой пояс (рис. 3), лежащий на животе на высоте бедер, перекрещивался сзади и закрывал стык лифа и юбки блио (см. «Блио»). Он завязывался свободным узлом, и два его плетеных шелковых конца низко свисали87 . Его украшал златотканый позумент, но от мест, где следовало завязывать узел, начиналась мягкая часть пояса; его строение объясняет рисунок 4. Концы А делались из шелковых шнуров, переплетенных или скрепленных несколькими кольцами-украшениями В. Если присмотреться к покрою блио и креплению его юбки к лифу,

36

становится понятно, что пояс должен был маскировать их стык. Иногда это была просто длинная лента очень богатой ткани, нечто вроде узкого шарфа.

Âконце XII в. гражданская мужская одежда полностью изменилась: исчезли как длинные платья с чрезмерно широкими рукавами, так и позументы вперемешку с драгоценными камнями. Туника теперь доходит лишь до щиколоток и имеет узкие рукава; иногда поверх нее надето блио, а талию обычно стягивает узкий пояс. Такая же одежда и у женщин, разве что платье ниспадает до ступней88 . Рисунок 5 изображает один из мужских дворянских поясов первой половины XIII в. К поясу приклепаны бляхи из золоченого или эмалированного металла89 , показанные в натуральную величину на фрагм. А; они служили для того, чтобы пояс, сделанный из тонкой кожи или даже из шелка, не собирался складками.

ÂXIII и XIV в. пояса на мужской одежде узкие, часто украшенные бляшками из золота или серебра, с металлическими наконечниками изящной работы. Вот (рис. 6) один из таких наконечников, с ажурными отверстиями, сквозь которые была видна ткань или окрашенная кожа90 . Этот предмет, датируемый XIV веком, сделан из бронзы. Рисунок 7 изображает еще два наконечника из меди. Оба датируются началом XV в. Наконечник А набран из трех металлических пластин, верхняя из которых образует украшение. Во всех трех наконечниках ремень зажимался между двух пластин, и они склепывались91 . Предметы изображены в натуральную величину; видно, что ремни были очень узкими.

Около 1320 г. женщины носили пояс лишь как украшение из ткани, золота или серебра, но не затем, чтобы стягивать талию. Тогдашние пояса, широкие и свободные, лежали на бедрах подобием скрученного шарфа. В то время у дам, претендующих на то, что они хорошо одеты, живот должен был выступать, и пояс лежал ниже пупка. Тогда Жан де Мен в своем «Завещании» писал:

Таких ты увидишь в Париже немало, Что выжили из ума, как мне кажется: они опоясаны

Широкими поясами, затянутыми так слабо, Что часто не отличишь порожнюю от беременной.

Все широки в бедрах, сколь бы тощими они ни были; Не знаю, что они туда суют, что используют, Разве что старые пелисоны, как думают многие;

Те дамы и кавалеры, что слышат меня, надеюсь, берегутся этого. Положим, они делают благо, уменьшая зло, Ибо эта полушкура или же полупелисон, Которую они возводят вокруг себя, как палисад, Не раз сохранит их от холода и стужи [83, р. 63].

Один из таких туалетов воспроизводится на рис. 892 . Здесь пояс – это скрученная полоса мягкой ткани. Эта мода с некоторыми вариациями просуществовала до 1350 г.; но ее требования не были категоричными, и женщины того времени часто не носили пояса. Показанное на нашей миниатюре верхнее платье еще похоже на блио, а не на сюрко. Когда же женской одеждой стало сюрко, пояс стали носить под ним, но все еще на высоте бедер. На многих из наших надгробных памятников второй половины XIV в. это украшение прекрасно изображено. Среди наиболее сохранившихся следует упомянуть статую Изабеллы д’Артуа, дочери Жана д’Артуа, графа д’Э, и статую Изабеллы де Мелен. Изабелла д’Артуа умерла в 1379 г., и ее изображение хранится в подземельях церкви в Э. Оно воспроизведено Геньером вместе с рисунками, украшавшими одежды. Рисунок 9 показывает, как выглядел драгоценный пояс, надетый под сюрко на высоте бедер93 .

Ношение пояса было привилегией порядочных женщин, и в XIV–XV вв. королевские эдикты неоднократно запрещали носить его женщинам дурного поведения под угрозой тюрьмы и конфискации украшения. В счетах парижского прево часто упоминается такое наказание проституток. За 1459 г. в разделе «Конфискации» есть запись: «Окованный пояс, (снабженный)

37

пряжкой, наконечником и гвоздиками золоченого серебра, весом две с половиной унции, со вторым поясом, также окованным, с пряжкой, наконечником и гвозиками золоченого серебра; четки коралловые, с пуговицами, и медальон с изображением Агнца Божия серебряный; часослов женский, с застежкой серебряной золоченой, и воротник атласный, подбитый мехом меню-вер, в пользу государя нашего короля изъяты у девицы Лоранс из Вилье, женщины для утех, приговоренной к заключению за ношение оных украшений...» [80, t. III, p. 360].

Женское сюрко осталось в моде до конца XIV в., а вместе с ним – и низкий пояс на бедрах. С небольшими изменениями в форме он до конца правления Карла VI носился даже с парадными туалетами. А потом талии у женщин из длинных стали очень короткими, стянутыми широкими поясами из золотой ткани, позумента или драгоценных металлов (рис. 10)94 .

К таким поясам женщины подвешивали мелкие предметы: четки, кошельки, зеркальца, ключи и т. д.

В рассказах и фаблио часто говорится о поясах с висящими на них кошелями-эскарселями, чернильницами, ножами, ключами. Тот, кто отдавал за долги имущество, перед судьями снимал с себя пояс: это означало лишение права собственности.

Описи XIV и XV вв. упоминают очень богатые пояса, снабженные кошельками: «За пояс и за кошель, прошитые кипрским золотом...» [18, 1316 г.] – «За белый пояс, окованный серебром...» – «За лилию и пояс из золота, с рубинами и изумрудами...» [18] – «За изготовление

èковку для означенного монсеньора Орлеанского двух роз из чистого золота и из серебра, светло-красной эмалью украшенных, на его прекрасный жемчужный пояс...»95 – «Пояс золотой весом две марки три унции и четыре стерлинга, купленный за 136 франков 3 су и 4 денье...»96 .

Кошельками служили и сами пояса, как это поныне практикуется у деревенских жителей. Одна история XIV в.97 повествует о некоем пономаре, который хочет соблазнить горожанку

èобещает ей сто ливров. Дама, условившись с мужем, притворно соглашается. После закрытия церкви пономарь, чтобы раздобыть обещанную сумму,

...обдумывает свое дело; Потом он обшаривает ящики и шкафы, И алтари в святилище,

Где люди, приходя слушать службу, Оставляли пожертвования.

Набил он деньгами большой пояс, Воистину не солгавши ей, Ибо было там добрых сто ливров; А если бы мог найти больше, И то не преминул бы взять.

С 1330 г. штатская одежда мужчин из широкой и просторной делается узкой и облегающей, а пояс – просто украшением, как и на женских одеждах. Прекрасная рукопись статутов «Ордена Святого Духа по искреннему желанию», он же Орден узла98 , дает представление о том, как дворяне в то время носили пояс (рис. 11). Он свободно лежал на бедрах, и особо элегантным считалось сдвигать его набок. К нему можно было прикрепить кошель-эскарсель или кинжал, но не то и другое вместе. Немного позже, с 1370 по 1390 гг., пояс опустился ниже бедер; теперь он широкий, лежит ровно и прилегает к трико (рис. 12). В то время хорошим тоном было вешать на него у правого бедра кинжал с круглой рукоятью. Такие пояса были очень дорогими и украшались драгоценными камнями.

4 апреля 1352 г. Жоссеран де Маску, главный казначей королевы, отдал «за пояс, купленный

èоплаченный им, заказанный мадам Жанной Французской, дочерью короля, ныне королевой Наварры, в подарок королю Наварры, ее мужу, в день их помолвки, 700 золотых экю» – сумму внушительную по тому времени.

Горожанки изо всех сил соперничали со знатными дамами в туалетах и драгоценностях. Эти

38

роскошества несмотря на королевские эдикты о роскоши были опасны для состояния любого бюргера, и поэты XIV и XV веков не перестают в своих стихах резко критиковать подобные тенденции в бюргерской среде:

Теперь требуются одежды, Платья и другие облачения, Золотые жезлы, жемчуг и рубины, Золоченые пояса, бриллианты,

Меню-вер, оторочки серые и белые...99 Для горожан, занятых своей торговлей и своим делом, пояс исполнял роль настоящей сумки

с отделениями: на него вешали ножи, эскарсель, чернильницу, принадлежности ремесла (рис. 13)100 . В дороге носили кожаные пояса, в которых могли держать деньги:

Дама, – говорит он, – это правда, Но я вам должен сказать: Сколько бы денег ни было у меня, Я вкладываю их в пояс, И был он весьма полон и набит101 .

Богато украшенные пояса вышли из моды в штатских одеждах к 1425 г. и вновь стали модными в конце XV в. В течение этого периода мужчины стягивали платье на талии лишь шелковым или золотым шнурком. Женщины тоже перестали носить широкие пояса (как показывает рис. 10 к статье «Платье») к 1440 г. и вернулись к ним лишь в последние годы XV в. В это время стольники знатных домов, дворецкие носили пояса с отделениями и ножами. Такие пояса украшались металлическими накладками, не стягивали талию, а свешивались на левый бок и держались на бедрах лишь с помощью кольца, закрепленного аграфом. Один из этих поясов, показанный на рис. 14102 , датируется первыми годами XVI в. На фрагм. А в половину натуральной величины изображены металлические накладки (позолоченная медь) на поясе; b – одно из окованных металлом отверстий для шпенька пряжки103 .

Въезды и вступления королей, королев, сеньоров и епископов

Ничто не может сравниться с великолепием торжественных выездов королей и королев, начиная с XIVв. До этого таким церемониям придавали особый блеск собрание вельмож, возбуждение толпы, драпировка улиц цветными тканями, разбросанные на мостовой цветы. Но, по-видимому, тогда города еще не отчисляли особых средств на подобные зрелища, как стали делать в дальнейшем. Владетельные особы, вступая в столицу, прежде всего шли в собор, чтобы вознести благодарность Богу, а оттуда отправлялись во дворец или в приготовленное для них жилище, и праздник завершался пиром:

Великая радость была в Реймсе, когда в него вступил Ричард; Епископы и клирики, графы и бароны Двинулись большой процессией ему навстречу.

Сначала он вознес молитву в церкви Богоматери; Не раз преклонил колени перед главным алтарем.

Весьма обширное собрание было в тот день в его доме; Множество баронов теснилось вокруг него [88, vers 3810 et suiv.].

В XIIIв. королевские выезды отличались большей пышностью, и это создавало некую видимость праздника. Так, в «Романе о Берте Большеногой» [74] (XIIIв.), когда королева въезжала в город Ле-Ман, жители вышли ей навстречу:

Торжественно и учтиво привечали они свою госпожу.

39

Путь ей указывал король Флуар и с ним Наймон.

За нею следовала мать, часто посматривавшая на нее. Немало копий было преломлено в этот день на турнирах, Громко звонили колокола во всех церквах.

Навстречу ей в правильном порядке вышло духовенство, Создав большую, прекрасную и строгую процессию; На всю округу блистали раки и кадила Из золота и серебра, в золотой ткани и шелке.

Весь народ в целом собрался для встречи. Учтиво явились дамы и рыцари,

Дабы познакомиться со своей госпожой, чего весьма жаждали. Стремительно вошло шествие в город Ле-Ман; Улицы были убраны богато и нарядно, Полотно их усыпано, поверх мостовой,

В большом изобилии свежею травой и тростником. Дамы в окнах были роскошно одеты – Немало богатых нарядов видели здесь в этот день. Такое зрелище вам бы долго не наскучило.

Бланшефлор хочет поехать во Францию навестить свою дочь; король ожидает, что ее будет сопровождать сто рыцарей:

Самых доблестных, какие есть во всей Венгрии. Не захочет явиться с малой свитой, Ибо французы – народ весьма кичливый.

Королю Иоанну II Доброму (1350–1364), вернувшемуся во Францию из английского плена, парижане устроили пышный прием: улицы и большой мост были обтянуты коврами. А возле ворот Сен-Дени установили фонтан, «испускавший вино столь обильно, словно воду. Несли же над королем балдахин золотой, державшийся на четырех копьях; и направился король в Нотр-Дам сотворить молитву, а затем вновь спустился во дворец, и поднесли ему парижане богатый дар – посуду драгоценную, весом около тысячи марок серебра» [36].

При вступлении монарха в покоренный или сдавшийся ему город, существовал обычай вручать победителю ключи от города. Генрих II Трастамарский при въезде в Толедо получил восемь ключей – по количеству городских ворот [14a, liv. II].

Из всех торжественных въездов, описания которых дошли до нашего времени, самым пышным был въезд в Париж 20 августа 1389г. королевы Изабеллы Баварской, жены Карла VI. Кортеж молодой королевы составляли в основном дамы, сидевшие на открытых носилках, на конях и сопровождаемые самыми блестящими вельможами. «На первых воротах СенДени (эти ворота еще называют Бастидою104 ), через которые въезжают в Париж, был натянут балдахин, весь в звездах, а под этим навесом – дети, напоминающие ангелов и наряженные ангелами. Дети мелодично и нежно пели. Еще там был представлен образ Святой Девы, державшей маленького ребенка; ребенок же забавлялся мельничкой, вырезанной из крупного ореха; наверху – балдахин, украшенный гербами Франции и Баварии, с сияющим золотым солнцем, от которого во все стороны расходятся лучи. Полюбовавшись, королева Франции и сопровождавшие ее дамы не спеша направились к фонтану на улице Сен-Дени. Фонтан был задрапирован и украшен тонким сукном цвета лазури, по которому шла роспись золотыми лилиями. На столпах вокруг фонтана были гербы самых именитых сеньоров Французского королевства; из трубок фонтана били мощные струи кларета и пимента105 . И стояли там, – вокруг фонтана, – весьма мелодично поющие юные девы в богатых одеждах, с красивыми головными уборами из золота. В руках девушки держали золотые чаши и кубки, из которых давали пить всем, кто только пожелает...» [32 lib. IV]. На подмостках, сооруженных перед монастырем Троицы, шло представление с показом битвы христиан и сарацинов. У вторых

40