Vedernikov_N_T__Akhmedshin_R_L_Taktika_kommunikativnykh_sledstvennykh_deystviy_2014

следственное действие носит ярко выраженный коммуникативный характер. Особенностью межличностного общения при допросе выступает исходящая от следователя инициатива. Допрос, выступая преимущественно первоначальным следственным действием, объективно характеризуется наличием незначительного объема информации, имеющей значение для расследования преступления,

уследователя, его расследующего.

3.Познавательная деятельность в процессе допроса характеризуется ретроспективной направленностью.

4.Познавательная деятельность следователя в процессе допроса регулируется рядом уголовно-процессуальных норм.

Таким образом, допрос – это формализованная познавательнокоммуникативная деятельность во взаимодействии с допрашиваемым, имеющая ретроспективную направленность.

Цель допроса заключается в получении и фиксации достаточных объективно отражающих обстоятельства преступного события показаний. Эти показания являются источником доказательств, а содержащиеся в них фактические данные – доказательствами.

Общая задача допроса – получение, фиксация и оценка достоверных сведений (соответствующих действительности) о преступном событии. Для ее достижения следователю необходимо решить комплекс задач, определяемых позицией допрашиваемого в отношении целесообразности дачи правдивых показаний.

Безотносительно к позиции допрашиваемого давать правдивые показания выделяют задачи установления эффективного уровня взаимодействия, уяснения тактической позиции допрашиваемого; установления факта наличия или отсутствия добросовестного заблуждения; установления факта наличия или отсутствия забывания необходимой для расследования информации; фиксации полученной информации. Не стоит забывать о задаче профилактики преступлений (воспитательный аспект)12, которая в полной мере может быть реализована на допросе.

В зависимости от добросовестной позиции допрашиваемого следователь решает задачи установления возможности добросо-

12 Криминалистика / под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. М. : Закон и право, 2010. С. 395.

11

вестного заблуждения и неполноты восприятия; оказания помощи в восстановлении в памяти забытой информации, имеющей значение для расследования преступления.

В зависимости от недобросовестной позиции допрашиваемого следователь решает следующие задачи: изобличение во лжи, активизация установки на дачу правдивых показаний, оказание профилактического воздействия на личность допрашиваемого.

Виды допроса. Допрос как явление многомерное характеризуется широким видовым спектром. Так, различают следующие виды допроса:

По возрасту допрашиваемых лиц допрос подразделяется на допрос малолетнего, несовершеннолетнего, зрелого, пожилого.

По последовательности проведения – допрос первичный, повторный, дополнительный.

По субъекту проведения – допрос, проводимый следователем, лицом, производящим дознание, прокурором, начальником следственного отдела, судом и т.д.

По лицам, участвующим в допросе – простой допрос и до-

прос с участием третьих лиц (защитника, специалиста, эксперта, родителя, педагога, представителя).

В зависимости от места проведения допроса – допрос в каби-

нете у допрашивающего лица, по месту нахождения допрашиваемого лица и т.п.13

По качеству получаемых сведений допрос подразделяется на

допрос лица, дающего заведомо ложные показания, допрос лица, дающего ошибочные показания, и допрос лица, которое сообщает правдивые сведения.

В зависимости от складывающихся взаимоотношений с допрашиваемым различается допрос в конфликтной ситуации (со строгим и нестрогим соперничеством) и допрос в бесконфликтной ситуации.

В зависимости от процессуального положения допрашиваемого различается допрос свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, эксперта.

13 См.: Криминалистика/ под ред. А.Г. Филиппова. М. : Спарк, 2000. С. 218.

12

Отметим, что процессуальный статус лица в тактическом аспекте фактор необъективный, так как, во-первых, негативную позицию по отношению к процессу расследования могут занимать и обвиняемый и потерпевший, во-вторых, нередки случаи проявления искренности обвиняемого и лживости свидетеля в процессе допроса. На основании сказанного можно выделить еще одну классификацию допроса, в которой в зависимости от особенностей формирования показаний выделяют:

допрос добросовестного допрашиваемого (лица, желающего давать правдивые показания);

допрос недобросовестного допрашиваемого (лица, намерен-

ного давать неискренние показания);  допрос несовершеннолетнего допрашиваемого (выделение

данного вида основывается на наличии у несовершеннолетних лиц уникальных психологических особенностей и особого правового статуса).

1.2. Этический аспект допроса

Для выявления этических начал и этической природы допроса необходимо затронуть три содержательных момента:

соотношение общей и профессиональной (следственной) эти-

ки;

природа воздействия (в любом проявлении) в системе этики допроса;

этические начала регулирования конфликта в процессе допроса.

Соотношение общей и профессиональной (следственной)

этики как первый содержательный момент этических начал допроса. «Профессиональная этика» – это область этики общей, взятой в контексте особенности профессиональных традиций восприятия этических норм. Отметим ситуативность профессиональной этики, она актуальна только в сфере реализации профессиональных функций. Вне профессии человек волен не соблюдать требования норм профессиональной этики. К сожалению, подобное че-

13

ловеку в целом не свойственно, так как иметь долгое время две слабопересекающиеся или антагонистические системы правил для человека противоестественно. Слияние собственной этической системы и норм, образующих профессиональную этику, выступает своеобразным этапом становления профессионального мастерства и одновременно является первым сигналом наступления профессиональной деформации личности. Таким образом, «естественность» профессиональной этики перестает быть темой научной морализации, а становится актуальной проблемой выявления природы и механизма эволюции и регрессии профессионала.

Профессиональная этика характерна для двух сфер профессиональной деятельности:

1. Для профессий, объектом воздействия представителей которых является человек. Представителями профессий, содержанием которых выступает взаимодействие носителя профессиональных обязанностей с другими людьми, являются психологи, офицеры, адвокаты, следователи.

2. Для профессий, радикально не вписывающихся в стандарты общей этики. Классическим примером выступают профессии палача, политика, банкира.

Профессиональная этика как совокупность правил поведения определенной социальной группы лиц обусловлена особенностями деятельности, корпоративными интересами, профессиональной культурой. Таким образом, мы согласны с утверждением «каждая профессия имеет свою собственную мораль»14.

Предметом профессиональной этики является представляемое корпоративными правилами должное поведение члена профессионального сообщества в тех случаях, когда правовые нормы не устанавливают для него конкретных правил поведения.

Нелегко различить элементы профессиональной этики, направленной на реальное сопровождение действий профессионала, и те же элементы, ориентированные на поддержание репутации своей социальной группы. Первые защищают профессионала от этиче-

14 Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. М. : Политиздат, 1961. Т. 21. С. 298– 299.

14

ской неоднозначности, которая могла бы проистекать из особенностей профессии. Вторые выступают как морализация, несущая скорее декларативно-рекламную функцию.

Какова же степень отклонения этических стандартов профессиональной этики от стандартов этики общей? Представляется, что варьирование здесь может достигать значительной степени.

Известно, что психолог в своей профессиональной деятельности должен также руководствоваться рядом этических ограничений. Так, существует правило контролируемого хранения сведений психологического характера. «Психолог должен предварительно согласовать с заказчиком список лиц, имеющих доступ к материалам, характеризующим испытуемого, а также место и условия их хранения, цели использования и сроки уничтожения»15. Но ведь если в процессе исследования выяснится, что исследуемый скрывает от окружающих информацию, которая, не будучи оглашенной, приведет к моральным терзаниям и психологическим травмам третьего лица, молчание психолога с точки зрения общей этики может пониматься только как соучастие. Таким образом, этикой незнакомого пожертвовано в угоду этике знакомого. Иэто, вероятно, правильно.

Для офицера считается этически обоснованным в ситуации необходимости отступления выделить отряд прикрытия, шансы на выживание которого минимальны. С позиции общей этики выбор офицером из группы людей лиц, менее достойных выживания по сравнению с остальными, однозначно аморален. Учитывая же, что офицер не имеет какого-либо объективного критерия выделения рассматриваемых лиц, да к тому же действует в условиях ограниченного времени, выбор будущих жертв отступления предельно субъективен. Обрекать конкретных людей на смерть, да к тому же с высокой степенью вероятности субъективности выбора – это предельно неэтичное решение в рамках общей этики. В рамках же военной этики это не просто допустимое, но и максимально состоятельное решение. Этикой индивида пожертвовано в угоду этике группы. И это оправданно.

15 Этические принципы и правила работы практического психолога образования. Об утверждении Положения о службе практической психологии образования и статуса практического психолога России // Вестник образования. 1995. № 7.

15

Для адвоката считается этичным, зная о виновности своего клиента, вводить в заблуждение участников расследования и судебного заседания, оказывать психологическое воздействие на потерпевшего. Действительно, весьма спорное поведение адвоката объявляется нередко крайне желательным16. Каково восприятие адвоката потерпевшим? Потерпевший видит перед собой наемного (купленного) представителя виновной стороны, который мало того, что мешает достижению справедливости в общеэтическом плане, но к тому же пытается продемонстрировать вину (фрагментарную или полную) самого потерпевшего. Потерпевший точно знает, что преступление было, что преступник перед ним, он мнит судебное заседание фарсом. Потерпевший видит лжеца, защищающего негодяя, и не способен вписать наблюдаемую картину в этическую систему, свойственную всем людям.

Однако действия адвоката этически состоятельны, так как в рамках профессиональной этики адвокатов разграничиваются понятия честности и правдивости. Как указано в ч. 2 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, «соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката». С точки зрения адвокатской этики адвокат должен быть правдив, если это не противоречит соблюдению профессиональной тайны. Если называть вещи своими именами, то получается, с точки зрения адвокатской этики, что адвокат должен лгать или скрывать правду, за исключением случаев, когда это не имеет значения для клиента. Этикой непреступника пожертвовано в угоду этике социума. И это объективно.

Итак, мы имеем три формы приоритета профессиональной этики над этикой общей, выдающихся в возможности пожертвовать нормами общей этики в угоду интересам:

конкретного лица;

группы лиц;

социума.

Понятно, что отклонение профессиональных норм этики от норм общеэтических невысоко в первом случае, значительно во втором и

16 Князьков А.С. Концептуальные положения тактического приема. Томск : Издво Томского ун-та, 2012. С. 175.

16

фактически неограниченно в третьем. Речь не идет о справедливости подобного отклонения, а лишь о факте его наличия.

К какой же группе относятся этические нормы, характерные для следственной этики? Ранее мы не зря приводили в пример профессиональную этику адвокатов. Действительно, следователь и адвокат

– антагонисты, устремления которых противодействовать друг другу проистекаютизпротивоположности стоящих перед ними задач.

Должен ли адвокат выполнять обвинительную функцию наравне с функцией защиты? Конечно же, нет. В литературе даже подвергается сомнению правомерность адвоката защищать интересы потерпевшего, так как это якобы противоречит задачам, стоящим перед адвокатурой17.

Обвинительность деятельности следователя вытекает из идеи состязательности уголовного процесса, в соответствии с которой защита и обвинение выступают как противоборствующие стороны, желательно наделенные примерно равным количеством прав и обязанностей. Не может быть никакой состязательности, если в суде прокурор, выполняя функцию обвинения, опирается на материалы предварительного расследования, которые следователь собирал, руководствуясь необходимостью реализации функции защиты. Это нелогично. Мы не говорим уже о том, что в процессе расследования следователь психологически воспринимает подозреваемого и обвиняемого как своего антагониста, и рассчитывать на системный, полноценный сбор оправдывающих антагониста обстоятельств с его стороны неразумно. Это противоестественно. Ни фактически, ни психологически обвинение не заинтересовано в сборе доказательств, усиливающих позицию защиты. Фактически, процедура расследованияимеет ярко выраженный обвинительный уклон.

Если по направленности векторов следователь и адвокат выступают в качестве антагонистов, а постулируемая идея состязательности предполагает равенство в правах участников, то степень отклонения норм профессиональной этики следователя не должна

17 Фликер С. Вправе ли адвокат быть представителем потерпевшего // Соц. законность. 1960. № 10. С. 64–65. См. также: Воронов А.А. Этические проблемы процессуального поведения адвоката – представителя потерпевшего в уголовном процессе // Воронежский адвокат. 2006. № 11. С. 10.

17

отличаться от такого же отклонения норм этики адвокатской от норм общей этики. Соответственно, норма о том, что непротиворечивое закону «соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката», должна корреллировать с нормой о том, что непротиворечивое закону «стремление следователя выявить обстоятельства уголовного дела является безусловным приоритетом деятельности следователя». Заявленная идея соответствует духу прагматизма, и непротиворечивость здесь ориентирована на закон, что в значительной степени ограничивает потенциал излишней морализации, так свойственной российской ментальности, в том числе и научной.

Особенности следственной этики, реализуемые на допросе, нам видятся в следующем:

1)«в уважении к убеждениям и верованиям противника, если мы видим, что они искренни»18;

2)в оказании допустимого психологического воздействия на допрашиваемого;

3)в контроле за развитием конфликтной ситуации.

Стремление же к справедливости, правдивости и сопереживанию относится к нормам общей этики и принципиального отличия в профессиональной деятельности следователя нести не может. Именно поэтому положение о том, что тактический прием не должен унижать честь и достоинство участников процесса расследования, относится к императивам общей, а не следственной этики. Попытки подмены общих этических норм профессиональными имеют очень давнюю историю. Утверждая, что в расследовании «должно пойти развитие истинного человеколюбия»19, сторонники этой позиции надеются на оправдательную направленность судопроизводства. Неудивительно, что к подобной морализации очень склонны были либеральные адвокаты развитых стран начала XX в.

Эта же излишняя морализация требует от следователя соблюдения цельноэтичного образа и в непрофессиональной сфере. Сам по

18Поварнин С.И. Искусство спора. О теории и практике спора. Петроград : Начатки знаний, 1923. С. 39.

19Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики) // Избранные труды и речи. Тула : Автограф, 2000. С. 79.

18

себе образ следователя – идеального гражданина, без сомнения, положителен, однако он более подходит для философа-утописта или для героя революционного периода, нежели для реального человека в условиях рыночной экономики. Хотя, как некое моральное знамя (или повод для возможного увольнения работника), нормы, обязывающие государственных служащих соответствовать завышенным моральным требованиям, имеют право на существование.

Отметим отдельно, что плохо формализуемая тактическая составная часть деятельности следователя, на наш взгляд, делает невозможным создание полноценного профессионального кодекса следователя, онеобходимости которогоговорит рядавторов20.

Напомним, что расхождение норм профессиональной и общей этики является исходной точкой профессиональной деформации, поэтому ряд действий, нарушающих общеморальные запреты, позволительных адвокату, не позволительны следователю. Эта недопустимость вытекает как из необходимости блюсти статус работника правоохранительных органов, так и из необходимости хранить свою моральную целостность. Отметим, однако, вероятность и нормативного закрепления запрета лжи для следователя. Так, в УПК ФРГ в 1950 г. был введён § 136-а «Недопустимые методы допроса», запрещающий такие методы, как дурное обращение, физическое воздействие, обман. Совершенно верно отмечено, что «любой тактический прием допроса не должен содержать сообщение допрашиваемому ложной информации. Следователь также не вправе склонять допрашиваемого к подтверждению определенного факта обещанием каких-либо благ и послаблений»21. Напрямую обманывать следователю нельзя не столько потому, что это «некрасиво», сколько потому, что это чревато его личностной деформацией. Завершая разговор об особенностях общих этических норм в деятельности следователя, необходимо вспомнить

20Антонов И.А. Нравственно-правовые начала уголовно-процессуальной деятельности (теоретические идеи и правоприменительная практика) : дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2005. С. 250; Субботина И.Г. Нравственные начала предварительного расследования. М., 2002. С. 98–100.

21Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. Самара : Самарский университет, 2004. С. 115.

19

наказ Р. Декарта: «Учитесь логически мыслить, вот основной принцип морали»22.

Несколько сложнее решается вопрос с этичностью так называемых «следственных хитростей». Здесь речь уже напрямую затрагивает вопросы профессиональной этики.

Уже в 1964 г., во время дискуссии по некоторым проблемам криминалистической тактики, И.Д. Перлов возражал против термина «следственная хитрость», утверждая, что допрос нужно вести «умно, а не хитро», что недопустима дезориентация обвиняемого.

Свою точку зрения сторонники использования подобных приемов аргументируют так: «Иногда тактические приемы определяют как следственные хитрости или психологические ловушки. Последние нередко толкуют почему-то как обман, хотя это неверно. В их основе лежит не обман допрашиваемого, а расчет на такую оценку им ситуации, которая приведет допрашиваемого к необходимости самостоятельно принять правильное решение»23.

«Следственная хитрость» – это маневрирование достоверной информацией, создание на допросе такой ситуации, при которой допрашиваемый дезориентируется о степени осведомленности следователя об обстоятельствах дела, о наличии у него определенных доказательств. Какое влияние окажет на допрашиваемого такой тактический прием, зависит прежде всего от его отношения к преступлению. Если причастность налицо, то, оценив достоверную информацию как относящуюся к делу, он будет свободно выбирать линию поведения, какую сочтет для себянаиболее подходящей24.

Противники идеи правомерности «следственных хитростей» полагают, что данные приемы направлены на то, чтобы «сбить с

22Слово о науке. Книга вторая / сост. Е.С. Лихтенштейн. М. : Знание, 1981. С. 79.

23Болтнев В.Н., Лавров Ю.И. О «психологических хитростях» в следственной тактике// Следственная тактика. 1966. № 71. С. 63–72.

24Красуский В.Г. О некоторых психологических приемах // Следственная практика. 1964. № 65. С. 105; Ратинов А.Р. О допустимости и правомерности некоторых

тактических приемов // Следственная практика. 1964. № 65. С. 106; Розовский Б.Г. Некоторые вопросы применения психологических приемов в допросе обвиняемых // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1965. Вып. 2. С. 14; Болтнев В.Н., Лавров Ю.И. О «психологических хитростях» в следственной тактике // Следственная практика. 1966. № 71. С. 88.

20