Учебно-воспитательный процесс в гимназиях дореволюционной России

им юношей»1, а также должны быть «…для них примером благонравия, трудолюбия, точного, ревностного исполнения долга и строгого наблюдения, не только правил чести, но и необходимых приличий общежития».

С методической стороны указывалось, что учителя должны соединять преподавание теории с практикой. Для этой цели в гимназии проводили уроки за городом, собирали растения, различные типы почв и камней, осматривали заводы и мастерские. При этом учитель должен присматриваться к способностям учеников и знать их успехи, чтобы понимать, чего он может ожидать и требовать от каждого.

П. П. Зеленецкий в «Историческом очерке Пензенской первой гимназии»2 приводит пример, что с 1826/27 учебного года под руководством учителя Попова ученики Пензенской гимназии в продолжение трех лет составляли гербарий, таким образом «соединяя преподавание теории с практикой». Этот гербарий в итоге насчитывал 280 представителей флоры Пензенской губернии. Великолепнейший набор растений, созданный руками пензенского педагога и его учеников, был отослан по требованию начальства округа в Казанский университет, за что гимназия получила лестные отзывы и благодарность.

Таким образом, на наш взгляд, можно сделать вывод о том, что преподаватели гимназии не только четко соблюдали уставные положения, но и принимали активное участие в изучении истории и культуры своего края, брали на себя миссию хранителей исторических и культурных традиций, старались развивать наблюдательность и заинтересованность учеников, обучать их, ориентируясь на индивидуальные способности, т.е. делая первые шаги в сторону современного личностно-ориентированного подхода.

Устав 1871 года, а вслед за ним и министерство, акцентируют внимание попечителей округов на том, что учителя гимназий, так

1 Устав Гимназий и Училищ Уездных и приходских, состоящих в ведомстве Университетов: С.-Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского 1828 года [Электронный ресурс]. Режим доступа : www. teacher.fio.ru

2 Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. Пенза, 1889. С. 42.

201

же как и профессора университетов, должны, доказывая свое стремление к совершенствованию процесса обучения, представлять собственные научные труды и сочинения.

Если в начале века в Пензенской гимназии учеными трудами занимались такие педагоги, как Василий Перевощиков, впоследствии профессор Казанского университета, написавший «Философское и критическое изображение российской словесности. Период первый: от неизвестных времен до разделения России на отделы» и «Перевод из записок Юлия Цезаря о войне с Галлами»1; И. И. Лажечников, известный своими историческими произведениями «Басурман» и «Ледяной дом», то, как показывает анализ архивных материалов, к середине века это положение меняется.

Так, в архивных материалах Пензенской гимназии за 1841 год можно заметить, что, несмотря на постановление Попечителя Казанского учебного округа «представлять… сочинения старших учителей гимназии…»2, учителя гимназии отнеслись к постановлению довольно небрежно. Старший учитель словесности П. Орлов писал: «…в ответ на требование… доставить опыты в собственном сочинении за истекающий 1841 год, для отсылки в Казань,

к сожалению моему, честь имею отозваться невозможностью при всем моем желании… по причине почти беспрестанных припадков со мною болезни в продолжении всей настоящей трети года…»3. Учитель латинского языка В. Хвастушев также заметил, что не успел приготовить сочинения, так как очень часто болел. Сходные по смыслу объяснения о невозможности написания научных работ и сочинений за этот год встречаются и у других педагогов гимназии.

Однако к 60-м годам XIX века педагогические сочинения учителей гимназии все-таки появляются. Так, г-н Латышев, учитель Пензенской гимназии, представил сочинение «О гражданском процессе»; учитель Короваев, преподававший математику в учебном заведении, написал «Книгу арифметических задач»; И. С. Ви-

1Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. Пенза, 1889. С. 17.

2ГАПО : Фонд 81. Опись 1. Дело 270.

3Там же.

202

ноградов составил «Описание статистическое и географическое Пензенской губернии»; учитель Мецлер разработал «Теорию полного курса немецкой грамматики». Научными трудами стали заниматься и другие преподаватели учебного заведения.

Таким образом, можно сделать вывод, что перемены, происходящие в российском обществе и образовании к концу 60-х годов, благоприятным образом отразились на учебно-методическом состоянии Пензенской гимназии.

Научными работами занимались также и учителя других гимназий Российской империи. Так, обращаясь к истории Олонецкой гимназии, находим, что некоторые учителя, «…кроме благодетельной, но скромной и безвестной доли наставников и воспитателей юного поколения, оставили по себе память печатными сочинениями»1. История Самарской гимназии также служит подтверждением этого: «…многие из преподавателей посвящали время, свободное от службы, другим занятиям, имеющим целью или ученую разработку какого-нибудь предмета, или распространение в обществе грамотности и образования…»2.

Отметим, что учащиеся гимназий живо откликались на творческие новшества своих педагогов и пробовали себя на творческой ниве. Это подтверждает «Журнал учеников Пензенской второй

гимназии за 1906 1907 годы»3, где были представлены стихотворения, рассказы, а также личные измышления учеников.

В журнале МНП в «Циркулярном предложении о мерах в приготовлении большего числа профессоров и учителей» за 1862 год говорится, что «…имея в виду большой недостаток в профессорах при некоторых из наших университетах и особенно недостаток хороших учителей в гимназиях и признавая необходимость обратить на приготовление профессоров и учителей большую часть экстренных денежных средств… управляющий министерством предложил… попечителям округов… сделать те распоряжения,

1Фортунатов, Ф. Историческая записка о 50-летии Олонецкой гимназии / Ф. Фортунатов. СПб., 1858.

2Памятная книжка Самарской губернии на 1863 1864 гг. Самара, 1864.

3Журнал учеников Пензенской второй гимназии за 1906 1907 гг. Пенза, 1906, 1907.

203

которые советы (имеются в виду советы университетов. – Авт.) признавали бы ныне полезными для приготовления в большем числе как профессоров, так и учителей гимназии…»1.

Так, например, в Казанском учебном округе, к которому относилась Пензенская гимназия, предлагалось учреждение нескольких категорий стипендий, которые предназначались бы для будущих учителей и профессоров. Также было сделано предложение о замене надзирателей пансионов при гимназиях молодыми людьми с университетским образованием, «…которые бы занимались репетициями с учениками низших классов и преимущественно с учениками малоуспевающими, служа вместе с тем важным пособием для замены временно отсутствующих учителей…»2.

Впоследствии, как показала история, это предложение нашло практическое отражение в гимназиях округа. Так, например,

вПензенской частной гимназии С. А. Пономарева в 1916 году

вчисле помощников классных наставников числится студент третьего курса Казанского Императорского университета3.

Вэтом же циркулярном предложении также отмечалось, что причины недостатка преподавателей имеют историческое основание и состоят в следующем: во-первых, в «…недостатке доверия к добросовестности направления преподавателей, вызвавший излишек предупредительных мер. Меры эти часто ставили преподавателей в… тесные границы и, мешая их самостоятельности, заставляя обыкновенно впадать в бездействие или превращаться

вотсталых рутинеров…»2.

Подобное высказывание начальства Казанского округа имело под собой все основания. Архивные материалы по пензенским гимназиям пестрят секретными циркулярными сообщениями

1Циркулярное предложение о мерах в приготовлении большего числа профессоров и учителей // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1862. Март.

2Соображения начальства Казанского учебного округа о мерах к приготовлению профессоров и учителей // Журнал Министерства Народного Просвеще-

ния. Ч. CXIV. 1862. Май.

3 ГАПО : Фонд 138. Опись 1. Дело 13; Фонд 138. Опись 1. Дело 18.

204

о политической и нравственной «благонадежности» учителей гимназий1.

Как отмечает исследователь классического гимназического образования Т. А. Мащенко2, учителя гимназий впоследствии стали давать письменные обязательства не заниматься политической деятельностью3.

Отметим, что правительство на протяжении всего периода развития и становления гимназического образования России стремилось решить проблему нехватки и недостаточного уровня профессионализма учительских кадров отечественных гимназий.

Прежде всего, это было связано с введением в курс российских гимназий латинского и греческого языков. Так, например, во время попечительства М. Л. Магницкого в Казанском округе латинскому языку придавалось особое значение. Однако, как пишет П. П. Зеленецкий, Пензенская гимназия, когда потребовалось экзаменовать воспитанников Духовной семинарии, не нашла в своем составе «…ни одного лица, знающего латинский язык»4.

Положение еще более усугубилось при введении устава 1871 года, который объявлял гимназии классическими учебными заведениями, а значит, превалирующим в обучении являлось изучение древности.

Острая потребность в преподавателях древних языков в гимназиях всей империи подтолкнула МНП воспользоваться иностранными специалистами, у большинства из которых знания русского языка были недостаточны. Кроме того, нужно отметить, что ни по одной отрасли государственной деятельности ученые степени иностранных университетов не давали никаких прав и не учитывались при предоставлении должностей в России. Однако в отно-

1ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 54; Фонд 58. Опись 1. Дело 51.

2Мащенко, Т. А. Русская классическая гимназия во второй половине XIX ве-

ка (на материалах среднего Поволжья) : дис. … канд. ист. наук / Мащенко Т. А. Самара, 2000.

3 Циркуляры по Казанскому учебному округу, № 1872. № 5. Цит. по: Мащенко, Т. А. Русская классическая гимназия во второй половине XIX века (на материалах среднего Поволжья) : дис. … канд. ист. наук / Мащенко Т. А. Самара,

2000. 159 с.

4 Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. Пенза, 1889. С. 24.

205

шении немецких кандидатов на должности учителей древних языков закон был изменен. Но даже эта мера не могла установить нужного баланса. Вслед за этим правительство обращается

вЛейпцигский университет1, называвшийся в 1873 году Лейпциг-

ской семинарией, а впоследствии, в 1880 году, Русским филологическим институтом, с тем, чтобы было организовано особое высшее учебное заведение для подготовки учителей по древним языкам. Оно просуществовало семнадцать лет и закрылось

в1890 году. В это высшее учебное заведение принимались лица, окончившие курс в русских гимназиях и уроженцы Германии, которые изучали или русский язык, или какое-нибудь из славянских наречий. Русский язык в этом институте не преподавался. За первое пятилетие существования этого учебного заведения, с 1873 по 1878 год, из 65 студентов было 30 славян, из которых 22 человека являлись выпускниками Дерптских гимназий, 1 – окончил

Анненскоеучилище и12 человек выпускникирусскихгимназий.

В пензенских гимназиях выпускников Лейпцигского университета в числе преподавателей не было. Древние языки в мужском учебном заведении преподавались выпускниками «Прагского университета» (А. В. Шейх), Казанского Императорского университета (А. С. Кошко), Императорского Санкт-Петербургского ис- торико-филологического института (Д. А. Захарьин, Д. А. Зеле-

нецкий), Харьковского Императорского университета (В. И. Снюсарев)2.

Из этого можно сделать вывод, что наиболее важный и проблематичный в отношении кадрового обеспечения предмет гимна-

зического курса – латинский язык преподавался в Пензенской мужской гимназии выпускниками различных университетов и институтов.

Анализируя сословный состав учительского корпуса, можно отметить следующее: по данным второй половины XIX века в России он состоял из личных дворян и чиновников на 25 %, из которых потомственных дворян было 11,7 %; духовенство со-

1ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 63.

2ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 121; Фонд 58. Опись 1. Дело 59; Фонд 58. Опись 1. Дело 59а.

206

ставляло 32,4 %, нижние чины и выходцы из других сословий 12 %. Меньше всего учительская профессия привлекала мещан

и цеховых 8,4 %, а также почетных граждан и купцов всего 6 %. Представителей крестьянства было также ничтожно мало 3,4 %1.

Эти данные показывают, что социальная среда учительства, работающего в гимназиях, содержала представителей разных сословий, но преимущественно личных дворян и чиновников, а также представителей духовенства. Можно предположить, что это происходило из-за того, что вышеназванные сословия могли свободнее получить достаточное образование для ведения преподавательской деятельности в гимназиях.

К сожалению, данных по социальному составу учителей Пензенской первой гимназии начала XIX века собрать не удалось, находились лишь единичные формулярные списки отдельных преподавателей. Однако анализ последующего исторического периода развития гимназии позволяет сделать вывод о том, что как в гимназиях губернии, так и в гимназиях Империи в целом учительский корпус состоял из различных сословий2.

Так, в формулярных списках преподавателей Пензенской мужской гимназии мы находим, что учителя В. М. Безобразов и П. В. Мерцалов были дворянами, М. Ф. Злыгостев и А. С. Парамонов – родом из купцов, В. Васильев являлся обер-офицерским сыном, А. С. Кошко был сыном канцеляриста и т.д.

Отметим, что больше всего в губернии учительская профессия привлекала дворян и чиновников, их процентное соотношение к общему числу преподавателей гимназии составляло 28,8 %. Таким образом, превалирование высших сословий в учительском корпусе являлось общероссийской тенденцией, наблюдавшейся и в Пензенской губернии.

Как отмечала В. Р. Лейкина-Свирская, меньше всего на общероссийском уровне в числе преподавателей гимназии встречалось

1Лейкина-Свирская, В. Р. Интеллигенция в России во второй половине 19 века / В. Р. Лейкина-Свирская. М. : Мысль,1971.

2ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 79.

207

представителей мещанства, купечества и крестьянства1. Однако анализ архивных источников, касающихся пензенских гимназий, показал, что в учебных заведениях мещанство и купечество составляли 25,4 % всех учителей гимназии.

Таким образом, можно сделать вывод, что представители этих сословий занимали промежуточное значение в количественном отношении между дворянством и прочими сословиями, приближаясь в своем числе к первым, что является отличным от общероссийской тенденции.

Представители духовного звания в пензенских гимназиях составляли 16,9 %, что также меньше на 15,5 % процентного числа по всей России.

Заметим, что в архивных материалах встречается упоминание только об одном крестьянине, занимающемся преподаванием2. А это значит, что по отношению к крестьянству тенденция, прослеживающаяся в пензенских гимназиях относительно сословного представления учительского корпуса, согласуется с общероссийской тенденцией.

Анализируя базовую подготовку учителей пензенских гимназий, можно отметить, что, к примеру, в женских гимназиях и прогимназиях города все без исключения учительницы имели образование не ниже гимназического курса3. Это объясняется, прежде всего, тем, что женские гимназии имели в своем составе особый восьмой педагогический класс, который предполагал подготовку учительниц и в который принимались девочки, успешно окончившие семь гимназических классов.

Вообще же в Пензенской женской гимназии из 10 преподавателей учебного заведения начальница С. В. Ранцева обучалась в Институте общества благородных девиц, но не окончила курса; учитель математики Ф. В. Бервн учился в Казанском университете, но также не завершил курса; О. Н. фон Дехреден окончила Тамбовский институт, а А. Н. Рудницкая – Саратовский Мариин-

1Лейкина-Свирская, В. Р. Интеллигенция в России во второй половине 19 века / В. Р. Лейкина-Свирская. М. : Мысль, 1971.

2ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 79.

3ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 59.

208

ский институт. Все остальные педагоги закончили либо училищный, либо гимназический курс.

В Пензенской мужской гимназии образовательный состав учительского корпуса менялся с развитием гимназии. Так, если в начале своего существования гимназия имела всего несколько педагогов с высшим университетским образованием1, то уже к 1875 году 6 из 17 педагогов окончили университетский курс, 3 человека учились в университетах, но не завершили курса, хотя в то время такие учителя также считались высокообразованными. Таким об-

разом, в 1875 1876 годах 53 % педагогов пензенского учительского корпуса гимназии имели образование выше среднего уровня. К концу века эта цифра достигает 65 %, причем 80 % из этих учителей окончили полный университетский курс и имели степень кандидата. Опираясь на эти данные, можно сделать вывод, что число учителей с завершенным высшим образованием к концу века выросло на 13 %2. Отметим также, что учителей со специализированным педагогическим образованием как по всей России, так и в гимназиях Пензенской губернии было весьма незначительное число.

Анализируя состав учительского корпуса частных мужских учебных заведений, можно отметить, что учителя в них имели базовое образование не ниже незаконченного университетского курса. Исключение составляют только три педагога: М. А. Дюбург,

Е. А. Дубург и Е. Г. Виллинская единственные женщины среди мужского коллектива гимназий, окончившие гимназию и педагогические курсы. М. А. Дюбург и Е. А. Дубург преподавали французский язык в мужской гимназии С. А. Пономарева, а также в женской гимназии Е. А. Сердобольской3, а Е. Г. Виллинская обучала гимназистов немецкому языку.

Отметим, что по уставу 1804 года при каждом университете должны были быть созданы педагогические институты, причем

1Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. Пенза, 1889.

2ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 121; Фонд 58. Опись 1. Дело 59; Фонд 81. Опись 1. Дело 757.

3ГАПО : Фонд 138. Опись 1. Дело 18; Фонд 139. Опись 1. Дело 78.

209

для обучения в них предполагалось принимать лиц, имеющих законченное университетское образование, с тем чтобы обеспечить гимназии лучшими педагогическими кадрами. Уровень подготовки учителей в педагогическом институте предполагал обоснованность выбора учительской профессии, а значит, исключал пополнение рядов учителей «случайными» людьми, в то же время обеспечивал основательность в академических и педагогических знаниях своих выпускников. Такие педагогические институты были

созданы при различных университетах империи: при Дерптском

в1804 году; при Харьковском в 1811 году; при Казанском

в1812 году. В этих учебных заведениях три года предполагалось уделять научному образованию по избранному предмету. Педагогическая подготовка сводилась к знакомству с педагогическими и дидактическими правилами, к посещению учебных занятий опытных преподавателей, к чтению пробных лекций и проведению показательных уроков. Так, один из выпускников Главного Педагогического института преподавал и в Пензенской мужской гимназии, им являлся статский советник и кавалер К. В. Бауер, в 1876 году служивший директором гимназии.

Таким образом, анализируя архивные источники, касающиеся пензенских гимназий, можно отметить, что большая часть педагогов мужских гимназий не имела специального педагогического образования, тогда как учительницы в женских гимназиях изучали методику преподавания основных предметов, педагогику, психологию в восьмом педагогическом классе.

Отметим, что согласно уставам 1804 и 1828 годов, профессиональная подготовка не требовала того, чтобы наставники владели специальными знаниями. Более того, нехватка преподавателей вынуждала руководство гимназии доверять вести одному учителю занятия одновременно по нескольким предметам. В провинциальной гимназии положение дел было еще более проблематичным. Так, в Пензенской мужской гимназии некоторые предметы преподавались совершенно неподготовленными для этого людьми. На-

пример, эконом этого учебного заведения Ф. Ф. Теймер «…исполнял должность учителя гимнастики»1.

1 ГАПО : Фонд 81. Опись 1. Дело 757.

210