Учебно-воспитательный процесс в гимназиях дореволюционной России

сутствием республиканского пафоса и практически полезным правоведением.

Законодательная база произошедших перемен была окончательно оформлена к 1852 году, хотя без официальной смены устава. Так, 14 мая 1852 года новые учебные планы были официально введены в гимназиях. Теперь эти учебные заведения были разделены по различию учебных планов на три разряда: 1) гимназии

сестественной историей и законоведением, 2) гимназии с одним законоведением, 3) гимназии с греческим языком, т.е. классические, которых в империи было самое незначительное количество – девять. Заметим, что именно с этого времени в Пензенской гимназии наблюдается значительный рост количества обучающихся,

что говорит о доброжелательном отношении общества к проводимым государством реформам1.

Причины государственного реформирования сферы образования были в основном политического характера. Как отмечается в периодической печати того времени, правительство боялось вредного влияния на умы учащегося юношества языков, истории и литературы греков и римлян, поэтому признавало безвредными

сполитической и религиозной точек зрения естественные науки. Кроме того, революция 1848 года, прокатившаяся по нескольким странам Европы и чрезвычайно заботившая Николая I, сделала императора подозрительным к классическим древностям и их влиянию на умы, и тем более к преподаванию их в гимназии.

Как писал П. Ф. Каптерев, «…история русского классицизма совершенно подобна истории классицизма западноевропейского… Последний пережил две эпохи в своем развитии: латиногреческого образования и собственно классицизма. Первая эпоха… – подчиненное положение классических знаний какому-либо другому, высшему интересу… до неогуманизма… Вторая эпоха…

начинается признанием ценности древних языков, истории

и литератур самих по себе для развития… каждой отдельной личности»2.

1Это можно пронаблюдать, обращаясь к диаграмме на рис. 4.

2Каптерев, П. Ф. История русской педагогии (Глава XX. Общепедагогические идеалы в практике средней школы) [Электронный ресурс] / П. Ф. Кап-

терев. Режим доступа : www.portal-slovo.ru

71

Общественное отношение к таким переменам можно назвать дискуссионным и неоднозначным. Большинство русского общества было настроено против классицизма: «Что касается наших детей, то научите немножко правильно писать по-русски, да немножко по-французски; латынь же служит к тому только, что они, по крайней мере, два раза в неделю остаются без обеда, а это очень вредит их здоровью. Если же хотите… развить их, то познакомьте… с теми знаниями, которых наиболее требует современная жизнь и наука: мы не хотим видеть их ни греками, ни римлянами, а образованными европейцами и русскими, мы не думаем делать из них… ремесленников, но и не желаем, чтобы они… с детства приготовлялись быть специальными учеными…»1.

В защиту классического образования выступали виднейшие педагоги и ученые. Так, новый Министр Народного Просвещения А. С. Норов в отчете 1857 года сообщал императору о своем убеждении в том, «…что господствующее направление образования в низших и средних учебных заведениях должно быть классическое, общее…»2.

За распространение классицизма выступал и Т. Н. Грановский, отразивший свое мнение по этому дискуссионному вопросу в работе «Ослабление классического преподавания в гимназиях и неизбежные последствия этой перемены». В этой записке автор горячо протестовал против отмены в 1851 году изучения греческого языка в гимназиях, представляя это как нарушение целостности системы образования3. В 1847 году он писал, что спор между филологией и естествознанием имеет не одно теоретическое значение, он касается высших вопросов – нравственных и общественных. И от решения этого спорного вопроса зависит воспитание и,

следовательно, участь будущих поколений.

Н. И. Пирогов в статье «Вопросы жизни», защищая общественное воспитание и принимая античную культуру как необходи-

1Каптерев, П. Ф. История русской педагогии (Глава XX. Общепедагогические идеалы в практике средней школы) [Электронный ресурс] / П. Ф. Каптерев.

Режим доступа : www.portal-slovo.ru

2Извлечение из отчета Министра Народного Просвещения за 1856 г. // Журнал Министерства Народного Просвещения. Ч. XCV, отд. I. – 1857. – С. 10.

3Шмидт, Е. История средних учебных заведений в России/ Е. Шмидт. – СПб., 1878. – С. 441.

72

мый элемент общего образования, также встает на защиту классического образования.

Вэто время правительство вновь модифицирует учебный план

именяет список изучаемых предметов: в 1844 году исключается статистика, в 1845 году – начертательная и аналитическая геометрии и вводится законоведение, в 1847 году исключается логика. Все эти меры вызывают еще более ожесточенные споры в обществе о направлении российского образования.

Полемический вопрос приоритета реального и классического образования обсуждался не только в обществе, в российских университетах, но и в гимназиях. Так, на педагогическом совете Пензенской гимназии обсуждалась перспектива дальнейшего разви-

тия гимназического образования в Пензенской губернии и его направленность1. Более того, для выяснения личного отношения преподавателей к тому, по какому направлению должно идти раз-

витие гимназии – классическому или реальному в учебном заведении было предпринято открытое голосование. За реальную гимназию отдали свой голос такие педагоги, как Хохряков, Куз-

нецов, Короваев и др. всего десять человек. За приоритет классического образования высказались Суворов, Аллендорф, Дюртессель, Щепетильников, а также протоиерей Бережковский, инспектор и директор гимназии. Таким образом, соотношение голосов показало, что большая часть гимназических учителей склоняется в сторону реально-практического курса развития учебного заведения. Однако численное преимущество было не таким большим, чтобы позволить однозначно утвердить в гимназии, на то время единственной в губернии, реальное направление развития.

Педагогический совет узнавал мнение и учащихся. Для этого на очередном заседании было предложено собрать сведения, выражающие мнение учеников о предпочитаемом ими курсе развития гимназии. Каждый педагог четырех высших классов гимназии должен был объяснить своим ученикам значение классического и реального типов учебного заведения с тем, чтобы они, посоветовавшись с родителями или воспитателями, изъявили свое жела-

1 Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. – Пенза : Губернская типография, 1889. – С. 153.

73

ние поступления в классическую или реальную гимназию. Как показал этот опрос, ученики четырех старших классов гимназии в своем большинстве отдавали голоса в пользу реального типа учебного заведения. Так, в IV классе в классическую гимназию записалось 16 человек, в реальную – 46 учащихся1. Из выпускного VII класса учебного заведения пожелало обучаться в классиче-

ской гимназии 2 человека, в реальной гимназии в десять раз больше. Кроме того, эта тенденция усиливалась к окончанию срока обучения в гимназии. Эти данные можно объяснить тем, что в губернии в то время не было университета, в который могли бы поступать учащиеся после окончания гимназического курса, чтобы продолжить свое образование. Более того, специфика аграрного региона не предполагала быстрого экономического развития, а значит, уровень жизни большинства людей не позволял отправлять своих детей учиться в отдаленные высшие учебные заведения. Таким образом, очевидно, что в Пензенской губернии было более востребовано реальное образование.

Педагогический совет учебного заведения, учитывая все особенности развития губернии и предполагая дальнейшую ее судьбу, очень верно заметил, что если единственная на Пензенской земле гимназия пойдет по пути реального образования, то тем самым закроет путь в классические университеты подрастающему поколению, а это значит, что «…на будущее время все высшие места по администрации, по судопроизводству должны замещаться лицами из других губерний…». Таким образом, учитывая все вышеизложенное, педагогический совет гимназии принял «соломоново» решение: «…по многочисленности учеников было бы сообразнее и для общества удовлетворительнее учредить в городе Пензе гимназию, состоящую из 7 классических и 7 реальных отделений, тем более, что в IV или V классах должны существовать непременно параллельные классы…»2. Итак, очевидно, что этим решением была удовлетворена та часть общества, которая выступала за реально-практическое образование, в то же время, будущее губернии было однозначно определено.

1Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. – Пенза : Губернская типография, 1889. – С. 155.

2Там же. – С. 153.

74

Можно предположить, что подобные дебаты проходили и в других губерниях Российской империи. В итоге каждый учебный округ рассуждал о введении того или иного типа учебного заведения с точки зрения целесообразности и необходимости в каждом конкретном случае. В качестве приоритетной цели гимназического образования ставилось: воспитание человека, развитие его умственных способностей, формирование мировоззрения.

21 марта 1849 года в России проводится первое общее изменение гимназического курса. Мысль связать гимназическое обучение с практической жизнью, как видно из вышеизложенного, в России звучала уже давно, но с приходом на пост Министра Народного Просвещения С. С. Уварова она стала активно воплощаться. Так, опираясь на устав 1828 года, в котором было указано, что гимназии назначаются преимущественно для детей дворян и чиновников, которым предстояла чаще всего карьера государственной службы, в министерстве посчитали, что более всего полезнее будет законоведение. Как показывают материалы истории, эта реформа в 1847 году была проведена в западных губерниях Российской империи при гимназиях в Вильно и Минске. А уже 1849 году, учитывая общественные тенденции и востребованность «полезного» образования, правительством было принято решение распространить удачную практику на остальные гимназии России. Таким образом, решением Государственного совета об изменении § 145 и § 235 устава гимназий и училищ уездных и приходских было «…повелено распределить гимназический курс на два отделения, соответственно двоякой цели гимназий, – с одной стороны приготовлять слушателей для университета, и с другой, способных людей для службы как военной, так и гражданской…». Итак, гимназический курс стал делиться на общее и специальное обучение. Выпускники учебного заведения, имеющие «…по происхождению своему право вступить в государственную службу…» и оканчивающие курс «…с полным успехом…», при этом показывающие «…особенные и отличные познания в русском законоведении…», получали право при выпуске из гимназии на чин XIV класса. Воспитанники, удостоенные по окончании награждением золотой или серебряной медалью, но по своему происхождению принадлежавшие к сословию купцов, мещан, личных почет-

75

ных граждан, награждались званием «Личного почетного гражданина». Министр, комментируя эту реформу, отметил, что «…так как юное поколение уже совершенно убеждено в полезности и важности классического обучения, то оказывается возможным от общего образования перейти к специальному, и на основании двоякой цели учреждения гимназий, сделать различие в учении между готовящимися в университет и теми, которые пожелают из гимназии перейти прямо на службу. Одни для высшего образования имеют надобность в основательном знании древних языков и истории, другим более нужны подробнейшие сведения математики для военной или русской словесности и законоведения для гражданской службы…»1. Кроме того, Министр предполагал, что произойдет уменьшение числа учащихся в гимназических классах, занимающихся древними языками, вследствие того, что большая часть воспитанников будет заниматься математикой или законоведением.

По сути, это означало, что в университетах должно уменьшиться количество студентов из низших сословий, которым выгоднее будет оканчивать специальные гимназические классы и заниматься сразу же по окончании обучения практической деятельностью. Таким образом, по предположению Министра, университеты «…получат из гимназий меньшее число студентов, но с основательным приготовлением в древних языках. Таким образом, меньшее количество вознаградится высшим качеством»2.

Таким образом, можно сделать вывод, что правительство четко придерживалось выбранной сословной стратегии получения образования народом. Это естественным образом отразилось на учебном курсе высших и средних учебных заведений. Так, в трех низших классах Пензенской гимназии преподавание латинского языка отменялось3. Специальные предметы появлялись с четвертого класса, к которым относились греческий, латинский языки и законоведение. Таким образом, начиная с четвертого класса, обучение в гимназии разделялось на юридическое и латинское отделение.

1Материалы для истории и статистки наших гимназий. – Б.м., б.г. – С. 38.

2Там же.

3Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. – Пенза, 1889.

76

Первое готовило для чиновничьей службы, второе – для поступления в университет. Кроме того, желающие продолжить обучение в университете должны были заниматься латинским языком, к какому бы факультету они ни готовились, а для филологического факультета должны были приобрести к тому же еще основательные знания в греческом языке. Воспитанники, решившие посвятить себя чиновничьей службе, обязаны были изучить полный курс законоведения и углубленные курсы математики и русского языка.

Если для поступающих на классическое отделение образовательная цель была определена довольно четко – поступление в университет, то для учащихся второго специального отделения предполагаемый результат обучения был уточнен. Так, преподавание законоведения имело двоякую цель. Во-первых, полагалось сообщить юношеству ясные и твердые понятия о тех гражданских обязанностях, которые они должны будут исполнять как члены государства вообще, и как русские граждане в особенности, во-вторых, приготовить учащихся, в частности, к достойному прохождению различных должностей губернской службы. Это потребовало увеличения числа уроков, но министерство «компенсировало» возросшую нагрузку сокращением времени каждого урока с полутора часов до одного часа пятнадцати минут. Кроме того, оно сочло оправданным перенести все послеобеденные уроки к утренним. Таким образом, все занятия начинались с девяти часов утра и заканчивались около трех часов дня. Можно предположить, что сделано это было для того, чтобы воспитанники имели возможность помогать семье, таким образом удовлетворяя просьбу родителей и тем самым предупреждая увеличение числа учащихся, покидающих учебное заведение до окончанияполного гимназического курса.

Отметим, что в этом же, 1849 году, из 11 выпускников Пензенской гимназии только двое поступили в университет, остальные «…поступили в гражданскую службу…»1. На основании этих данных можно сделать вывод, что в Пензенской губернии было в большей степени востребовано реально-практическое образование. Очевидно, что лишь малое количество учащихся единствен-

1 Исторический очерк первой Пензенской гимназии с 1804 по 1871 год / сост. П. П. Зеленецкий. – Пенза, 1889.

77

ной гимназии в губернии имели желание и возможность продолжать обучение в университете.

Впоследствии в протоколах заседания педагогического совета Пензенской мужской гимназии мы находим записи о том, что некоторые выпускники учебного заведения обращались с просьбой «…о выдаче им пособия за неимением средств ехать в университет для дальнейшего образования…»1. Этот вопрос обсуждался на педагогическом совете гимназии и был решен учителями в положительную сторону – «…выдать означенным ученикам из специальных средств гимназии каждому по 50 рублей …»2.

Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на стремление в обществе к доминированию специального образования, Пензенская гимназия поддерживала стремление учащихся к продолжению обучения в высших учебных заведениях и стремилась к укреплениюименно классическогонаправленияобразования в губернии.

Тем не менее задержка в решении жизненно важного вопроса о направлении образования на общероссийском уровне могла привести к резкому снижению востребованности образования, что угрожало разрушением неокрепшим университетам страны и не могло не вызывать тревогу в обществе.

Это понимало новое правительство страны во главе с Императором Александром II. Учитывая собственный опыт российской системы образования и европейскую образовательную полемику того времени, правительство приходило к выводу, что необходимо восстановление классической системы, основанной на преподавании древних языков.

1.3.3. Развитие гимназического образования

с1864 по 1917 год

Снаступлением царствования императора Александра II начинается пересмотр действующих правил о гимназиях. В это время острее поднимается вопрос о реформе гимназического образования и о создании нового гимназического устава.

1ГАПО : Фонд 58. Опись 1. Дело 51.

2Там же.

78

В 50-х годах XIX века в правительстве появляется план о гимназиях трех типов: филологических, реальных и смешанных, с подразделением их в старших классах на филологическое и фи- зико-математическое отделения.

В то же время предусмотренные им два «чистых» гимназических типа – полноправный классический и реальный – без права поступления в университеты империи без экзаменов обрекали на неполноправие молодежь тех губерний, где был выбран тип реальной гимназии. Поэтому более дальновидное гимназическое руководство выбирало промежуточный тип гимназий с латинским языком без греческого, так называемый «недоклассической» гимназии, или полуклассической, который и стал наиболее распространенным в стране.

Проектом уточнялась и цель гимназии. Объяснительная записка, составленная Учебным Комитетом Министерства в 1860 году к этому плану, говорит о том, что российская гимназия должна была давать учащимся полное общее образование, необходимое для разумной человеческой жизни, в то же время снабжая их сведениями, требующимися для успешной деятельности в известном звании.

Кроме того, отметим, что в отчете за 1856 год о цели планируемого устава говорилось, что он должен «…сообразить действующие ныне уставы учебных заведений с действительными потребностями государства и времени и с современным состоянием науки…»1.

Таким образом, новая российская гимназия должна была перестать служить появлению «искусных чиновников и офицеров, технологов и судопроизводителей», предполагалось, что теперь ее цель состоит в том, чтобы «молодые люди, окончившие полный курс гимназического образования, были развиты умственно», но в то же время «обладали такими практическими познаниями, без которых разумный человек не может обойтись»2.

1Извлечение из отчета министра народного просвещения за 1856 г. // Журнал Министерства Народного Просвещения. Ч. XCV. – 1857. – С. 135–136.

2Каптерев, П. Ф. История русской педагогии (Глава XX. Общепедагогиче-

ские идеалы в практике средней школы) [Электронный ресурс] / П. Ф. Каптерев.

Режим доступа : www.portal-slovo.ru

79

Правительство прекрасно осознавало возможность взаимозависимости гимназий и университетов империи. Поэтому оно «…в реорганизации средней школы… усматривало эффективный путь воздействия на университеты, надеясь с её помощью исподволь и постепенно изменить весь строй университетской жизни…»1.

На основании изложенных соображений в гимназический курс предполагалось включить следующие предметы: Закон Божий, языкознание, историю, математику, естествознание и географию. Отечественный язык и российская словесность, языки народов древнего и современного мира, а также математика объявлялись учебными предметами, занятия которыми могут максимально способствовать всестороннему развитию юношества. На изучение остальных дисциплин планировалось отвести столько времени, сколько было бы достаточно для ознакомления с каждымпредметом.

Педагогов и общественных деятелей волновал вопрос именно разделения обучения в гимназии на два отделения – филологическое и естественно-математическое в трех старших классах учебного заведения. Ученый Комитет Министерства объяснял, что образование, получаемое в каждом из отделений, сохраняет характер общего гимназического образования, не превращается в специальное факультетское учение. Данной мерой предполагалось лишь бороться с чрезмерной нагрузкой учащихся множеством учебных предметов и с поверхностным усвоением гимназических дисциплин.

Согласно этому проекту гимназия объявлялась бессословным учреждением. Отметим, что такая формулировка применялась в России впервые. Поэтому, помимо разработки вопросов учебного процесса, комитет был чрезвычайно озабочен и воспитательным аспектом создаваемых новым уставом учебных заведений. Отмечалось, что «существенная цель низших и средних училищ – есть воспитание человека, т.е. такое всестороннее и равномерное развитие в обучающемся юношестве всех умственных, нравственных и физических сил, при котором только возможны разумные,

1 Методы системного педагогического исследования : учеб. пособие. – Л. : Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1990. – С. 104.

80