§50. Опосредованная интенциональность

опыта «другого» как «аппрезентация»

(аналогическая апперцепция)

После того как очень важная в трансценденталь­ном отношении предварительная ступень, на которой осуществляется дефиниция и подразделение первопо-рядковой сферы, уже рассмотрена нами, подлинные и весьма немалые трудности представляет для най^ первый из намеченных выше шагов к конституирова-нию объективного мира, шаг, ведущий к «другому ego». Эти трудности касаются, таким образом, тран­сцендентального прояснения опыта «другого» в том смысле, в котором «другой» еще не осмыслен как «человек».

Опыт есть изначальный способ осознания, и в действительности, применительно к опыту, в котором нам дан некий человек, мы вообще говорим, что этот другой человек сам «вживе» стоит перед нами. С другой стороны, эта живая воплощенность другого не мешает нам незамедлительно признать, что ни само Другое Я, ни сами его переживания, его проявления,

213

ни что-либо из того, что принадлежит его собствен­ной сущности не становится для нас при этом изна­чальной данностью. В противном случае, если бы то, что принадлежит собственной сущности другого, было доступно непосредственно, оно оказалось бы всего лишь моментом моей собственной сущности, и, в конечном счете, он сам был бы отождествлен со мной самим. Подобным же образом дело обстояло бы с его живым телом, если бы оно было всего лишь телом, которое конституируется как единство чисто в моих действительных и возможных опытах и при­надлежит моей первопорядковой сфере как мое и только мое чувственное образование. Здесь интенци-ональности должна быть присуща некоторая опое-редованность, возникающая на основе первопо-рядкового мира как субстрата, который в любом случае образует непременный базис, и дающая воз­можность представить со-присутствие чего-либо, что тем не менее само не присутствует и никогда не может достичь само-присутствия. Речь, следователь­но, идет о своего рода приведении-в-со-присутствие, (Mit-gegewartig-machens), о некой аппрезентации.

Такая аппрезентация имеет место уже во внешнем опыте, поскольку передняя сторона некой вещи, со­бственно увиденная нами, постоянно и с необходи­мостью аппрезентирует ее тыльную сторону и заранее очерчивает более или менее определенное содержа­ние последней. С другой стороны, опытное воспри­ятие «другого» не может быть соотнесено именно с этим видом аппрезентации, уже участвующей в кон­ституции первопорядковой природы, поскольку такая

аппрезентация содержит возможность подтверждения посредством соответствующей наполняющей презен­тации (когда тыльная сторона становится передней), в то время как последнее должно быть априори исключено для той аппрезентации, которая должна ввести нас в изначально «другую» сферу. Как аппре­зентация изначальной сферы «другого», и тем самым смысл «другого», могут быть мотивированы в моей изначальной сфере, и притом мотивированы как опыт, на что указывает уже само слово «аппрезента­ция» (как осознание чего-либо в соприсутствии)? Не всякий вид приведения к присутствию может дать такую мотивацию. Она доступна ему лишь в сочета­нии с неким присутствием, с некой собственной самоданностью; и только как обусловленное ими оно может быть охарактеризовано как аппрезентация, подобно тому как, применительно к опытному вос­приятию вещи, то, что присутствует в восприятии, мотивирует что-либо соприсутствующее.

Фундамент восприятия в собственном смысле слова мы можем видеть в ограниченном универсаль­ными рамками постоянного самовосприятия ego, не­прерывно текущем восприятии редуцированного пер-вопорядкового мира с его описанными нами выше подразделениями. Вопрос теперь в том, на что здесь, в частности, нужно обратить внимание, как осущес­твляется мотивация, как раскрываются результаты весьма сложной интенциональной работы аппрезен­тации, когда она фактически имеет место.

Сначала мы можем руководствоваться смыслом слова «другой» — «другое Я»; alter означает alter ego,

215

и ego, которое здесь имплицитно содержится, это я сам, конституированный внутри моей собственной сферы первого порядка, и притом конституирован­ный в своей единичности как психофизическое един­ство (первопорядковый человек) — как личное Я, непосредственно властвующее в моем (единственном) живом теле и также непосредственно воздействующее на окружающий первопорядковый мир; а,кроме того, как субъект конкретной интенциональной жизни, психической сферы, которая соотнесена и с самой собой, и с миром. Все это находится в нашем распо­ряжении, будучи к тому же подчинено возникающей в жизни опытного познания типикой и знакомыми нам формами протекания и комбинирования. Вопрос о том, посредством каких интенциональностей, также в высшей степени сложных, была осуществлена со­ответствующая конституция, мы, разумеется, не рас­сматривали: она образует особый пласт обширных исследований, к которым мы не приступали и не могли приступить.

Если мы теперь допустим, что в область нашего восприятия вступает другой человек, то в первопоряд-ковой редукции это означает, что в области воспри­ятия моей первопорядковой природы появляется некое тело, которое, как тело первого порядка, ес­тественно, составляет лишь определенную часть меня самого (имманентную трансцендентность). Пос­кольку в этой природе и в этом мире мое живое тело является единственным телом, которое конституиро­вано и может быть конституировано изначально как живое тело (функционирующий орган), тело, находя-

щееся там, которое тем не менее воспринимается как живое, должно получить этот смысл от моего живого тела в результате апперцептив­ного перенесения и притом таким способом, который исключает действительно прямой и, следо­вательно, первопорядковый показ предикатов, специ­фически принадлежащих живой телесности, осущес­твляемый посредством обычного восприятия. С само­го начала ясно, что только подобие, благодаря которому внутри моей первопорядковой сферы тело, находящееся там, связывается с моим телом, может служить основанием для мотивации восприятия по аналогии, при котором это тело воспринимается как живое тело «другого».

Таким образом, мы имели бы дело с некого рода уподобляющей апперцепцией, но ни в коем случае не с выводом по аналогии. Апперцепция не есть вывод, не есть мыслительный акт. Каждая апперцепция, в которой мы с одного взгляда воспринимаем и, фик­сируя свое внимание, схватываем заранее данные предметы (к примеру, заранее данный повседневный мир), каждая апперцепция в которой мы сразу же понимаем их смысл вместе с его горизонтами, интен-ционально отсылает нас к некому первичному учре­дительному акту, когда был впервые конституирован предмет, обладающий подобным смыслом. Даже не известные нам вещи этого мира, вообще говоря, известны в том, что касается их типа. Мы уже видели прежде нечто подобное, хотя и не именно эту, нахо­дящуюся здесь вещь. Таким образом, любой повсед­невный опыт скрывает в своем антиципирующем

217

восприятии предмета, как обладающего подобным смыслом, основанный на аналогии перенос изначаль­но учрежденного предметного смысла на новый слу­чай. В какой мере наличествует предданность, в такой осуществляется и перенос, причем впоследствии тот компонент смысла, действительная новизна которого будет удостоверена в дальнейшем опыте, вновь может исполнять учредительную функцию и фундировать некую предданность, обладающую более богатым смыслом. К примеру, ребенок, который уже видит вещи, однажды понимает, в чем состоит смысловое предназначение ножниц, и с этих пор он тотчас же, с первого взгляда видит ножницы как таковые; но это, конечно же, не сопровождается развернутыми вос­произведением, сравнением и логическим выводом. Однако апперцепции возникают и, в дальнейшем, сообразно своему смыслу и смысловому горизонту интенционально отсылают к своему генезису весьма различным способом. Различным уровням предмет­ных смыслов соответствуют различные уровни аппер­цепции. В конце концов, мы всегда возвращаемся к радикальному разделению апперцепции на те, кото­рые по своему генезису принадлежат чисто первопо-рядковой сфере, и те, которые возникают как на­деленные смыслом alter ego и благодаря генезису более высокой ступени надстраивают над этим смыс­лом новый смысловой уровень.