§53. Потенциальности первопорядковой сферы

и их конститутивная функция

в апперцепции другого

Мое живое тело, как соотнесенное с самим собой, обладает способом своей данности в качестве цент­рального «здесь»; всякое другое тело и, таким обра­зом, тело «другого» обладает модусом «там». Эта ориентация «там» может быть свободно изменена благодаря моим кинестезисам. При этом в моей пер­вопорядковой сфере благодаря изменению ориента­ции конституирована одна пространственная приро­да, и притом конституирована в интенциональной соотнесенности с моей живой телесностью, которая выполняет функцию восприятия. Далее, то обстоя­тельство, что мое живое тело схватывается и воспри­нимается как некое природное тело, которое, как и любое другое, существует и может передвигаться в пространстве, очевидно, связано с возможностью, выражаемой следующим образом: посредством сво­бодного варьирования своих кинестезисов и, в част­ности, посредством передвижения я могу изменять свое положение таким образом, чтобы всякое «там» превратить в «здесь», т. е. могу занять своим телом всякое место в пространстве. Это означает, что при

восприятии «оттуда» я увидел бы те же самые вещи, только в соЬтветствующим образом отличающихся способах явления, — тех, которые принадлежат мо­дусу моего пребывания «там», — или что каждой вещи в конститутивном отношении принадлежат не только системы явления, связанные с моим актуаль­ным восприятием «отсюда», но и системы, вполне определенно связанные с тем изменением моего по­ложения, которое перемещает меня «туда». И так дело обстоит со всяким «там».

Не будет ли весьма существенным в целях прояс­нения ассоциативные результаты опыта «другого» принять во внимание эти взаимосвязи или, скорее, эти взаимосоответствия первопорядковой конститу­ции моей природы, которые сами характеризуются как ассоциативные? Ведь в апперцепции я восприни­маю «другого» не просто как дубликат самого себя, т. е. как обладающего моей — ничем не отличающей­ся от моей — изначальной сферой и в том числе способами явления в пространстве, которые свойст­венны мне в моем «здесь», но, при более тщательном рассмотрении, как обладающего такими способами, какими в точности обладал бы я сам, если бы пере­местился «туда» и пребывал «там». Далее, «другой» аппрезентативно воспринимается как Я, принадлежа­щее некому первопорядковому миру, некой монаде, в которой его живое тело изначально конституируется и познается в опыте в модусе абсолютного «здесь», именно как центр, из которого оно осуществляет свою управляющую функцию. Таким образом, тело в модусе «там», возникающее в моей монадической

227

сфере, которое апперципировано как чужое тело, как живое тело «другого Я», указывает при этой аппре-зентации на то же самое тело в модусе «здесь», которое познает в опыте «другой» в своей монадичес-кой сфере, и указывает на него в конкретной связи с совокупной конститутивной интенциональностью, которую производит в нем этот способ данности в опыте «другого».

§54. Разъяснение смысла аппрезентации,

в которой осуществляется опытное познание «другого»

Только что приведенные замечания с очевид­ностью указывают ход ассоциации, посредством ко­торой конституируется модус «другого». Эта ассоци­ация не является непосредственной. Тело, принадле­жащее моему первопорядковому окружающему миру (впоследствии — тело «другого»), есть для меня тело в модусе «там». Его способ явления не образует посредством прямой ассоциации пару со способом явления, которым в то или иное время действительно обладает (в модусе «здесь») мое живое тело, но репродуктивно вызывает еще одно подобное явление, принадлежащее конститутивной системе моего живо­го тела как тела в пространстве. Он дает понять о том, как выглядело бы мое тело, если бы я находился там. Хотя вызванное явление не становится созерцанием в модусе воспоминания, в этом случае также проис­ходит образование пары. В нем участвует не только

вызванный прежде других способ явления моего тела, но и оно само как синтетическое единство этого способа со многими другими привычными для него способами явления. Так становится возможной и обоснованной уподобляющая апперцепция, благодаря которой внешнее тело, находящееся «там», по ана­логии получает смысл живого тела от моего собст­венного и, следовательно, — смысл живого тела, принадлежащего другому миру, аналогичного моему первопорядковому миру.

В сеобщий стиль этой, как и всякой другой аппер­цепции, возникающей благодаря ассоциации, можно поэтому описать следующим образом: при ассоциа­тивном наложении тех данностей, на которых фун­дирована апперцепция, возникает ассоциация более высокой ступени. Если одна данность представляет собой один из способов явления некого интенцио-нального предмета, указывающего на некую ассоциа­тивно вызванную систему разнообразных явлений, как таких явлений, при помощи которых он мог бы показать себя, то другая данность также дополняется и становится явлением чего-либо, а именно, явлением аналогичного предмета. Однако дело обстоит не так, будто перенесенное на эту данность единство и мно­гообразие лишь дополняет ее другими способами явления, напротив, воспринимаемый по аналогии предмет и, соответственно, система явлений, на ко­торую он указывает, также по аналогии привязаны к аналогичному явлению, которое вызвало всю эту сис­тему явлений. Всякое перенесение, возникающее в процессе ассоциативного образования пары, есть в то

229

же время слияние в этой паре и (пока этому не мешают какие-либо несоответствия) уподобление, приспособление смысла одного компонента к смыслу другого.

Если мы вернемся теперь к рассматриваемому нами случаю апперцепции alter ego, то окажется само собой разумеющимся, что то, что при этом аппрезен-тировано в моем первопорядковом окружающем мире благодаря телу, находящемуся «там», не содержится в сфере моей психики, вообще не содержится в моей собственной сфере. Я нахожусь «здесь» в своей живой телесности и представляю собой центр ориен­тированного вокруг меня первопорядкового мира. При этом вся моя первопорядковая собственная сфера, принадлежащая мне как монаде, обладает содержанием этого «здесь», а не того или иного также определенного «там», которое видоизменяется при вступлении в силу того или иного «Я могу» и «Я делаю». То и другое содержание взаимно исключают друг друга, не могут иметь место одновременно. Но поскольку иное по отношению ко мне тело, находя­щееся «там», благодаря ассоциации образует пару с моим телом, находящимся «здесь», и как данное в восприятии становится ядром аппрезентации, ядром восприятия мною некого соприсутствующего ego, постольку последнее в полном соответствии со смыс-лообразующим ходом ассоциации с необходимостью должно быть аппрезентировано как соприсутствую­щее в настоящий момент ego в модусе «тал*» (как если бы я был там). Но мое собственное ego, данное в постоянном самовосприятии, сейчас актуально об-

ладает содержанием своего «здесь». Таким образом, некое ego оказывается аппрезентировано как другое по отношению ко мне. То, что несовместимо в пер­вопорядковом отношении, становится совместимым в сосуществовании благодаря тому, что мое первопо-рядковое ego конституирует другое ego посредством аппрезентативной апперцепции, которая в силу со­бственного своеобразия никогда не требует наполне­ния и не может быть наполнена в результате презен­тации.

Легко понятно также, каким образом при непре­рывном развертывании продуктивной ассоциации такая аппрезентация «другого» поставляет все новые аппрезентативные содержания, т. е. приводит к опре­деленному знанию о меняющихся содержательных компонентах другого ego; а, с другой стороны, каким образом благодаря сопряжению с непрерывной пре­зентацией и с адресованными ей в плане ожидания ассоциативными требованиями становится возмож­ным их последовательное согласование. Первым оп­ределенным содержанием должно, очевидно, стать понимание живой телесности другого и его специфи­чески телесного поведения как живого тела: понима­ние членов этого тела как ощупывающих или же отталкивающих рук, как передвигающихся при ходь­бе ног, как движущихся при рассматривании глаз и т. д., причем Я вначале определено лишь как управ­ляющее таким телесным поведением и в известном смысле постоянно утверждает себя в качестве тако­вого, поскольку совокупная стилевая форма его чув­ственных процессов, которые доступны моему зре-

231

нию в первопорядковом плане, должна постоянно соответствовать той форме, которая по своему типу известна мне из опыта моего собственного управле­ния своим живым телом. Понятно, что в дальнейшем речь заходит о некоем «вчувствовании» в определен­ные содержания, принадлежащие более высокой пси­хической сфере. Они также могут быть указаны посредством живой телесности и ее поведения во внешнем мире, например, внешнего поведения чело­века охваченного гневом, радостью и т. д., которое хорошо понятно мне по моему собственному поведе­нию в подобных обстоятельствах. Высшие психичес­кие явления, во всем своем разнообразии и по мере моего знакомства с ними, обладают опять-таки своим стилем синтетических связей и формами протекания этих синтезов, которые могут быть понятны мне ассоциативно на основании эмпирического знакомст­ва с моим собственным жизненным стилем в его нестрого определенной типике. При этом каждый раз, когда удается понять, что происходит в других, это понимание открывает новые ассоциации и новые возможности понимания; и наоборот, поскольку вся­кая удваивающая ассоциация обратима, любое такое понимание раскрывает мою собственную душевную жизнь со всеми ее общими и отличительными при­знаками и благодаря выявлению тех или иных новых черт делает ее плодородной в отношении новых ассоциаций.