§52. Аппрезентация как вид опыта,

обладающий сбоим собственным

стилем подтверждения

Но теперь перед нами возникает трудноразреши­мая проблема, состоящая в том, чтобы объяснить, как возможна такая апперцепция и почему нельзя сразу обойтись без нее. Каким образом перенесенный смысл, как учат нас факты, воспринимается в своей бытийной значимости как присущий находящемуся там телу набор психических определений, хотя в изначальной области первопорядковои сферы (толь­ко и находящейся в моем распоряжении) они никогда не могут обнаружиться сами по себе.

Рассмотрим подробнее интенциональную ситуа­цию. Аппрезентация, в которой дан недоступный originaliter компонент «другого», сопряжена с некой изначальной презентацией (презентацией его тела как части природы, данной в моей собственной сфере). Но в этом сопряжении живое тело «другого» и управляющее этим телом «другое Я» даны тем способом, который характерен для единого трансцен-дирующего опыта. Всякий опыт предполагает после­дующие опыты, которые могли бы наполнить и под­твердить аппрезентированные горизонты; эти опыты заключают в себе потенциально допускающие под­тверждение синтезы согласованного дальнейшего опыта в форме лишенной наглядности антиципации. В отношении опыта «другого» ясно, что его напол­няющее и подтверждающее продвижение может про­исходить только посредством протекаю-

щих в синтетической согласованно­сти новых аппрезентаций и только тем способом, при котором последние обязаны своей бытийной значимостью мотивационной связи с по­стоянно принадлежащими им, но меняющимися пре­зентациями внутри моей собственной сферы.

В качестве предварительного руководства для не­обходимого здесь разъяснения вполне может послу­жить следующий тезис: познанное в опыте живое тело «другого» в дальнейшем проявляется действительно как живое тело только в своем меняющемся, но всегда согласованном поведении. Это гармоническое пове­дение, имеющее свою физическую сторону, аппрезен-тативно указывающую на психическое, теперь долж­но появиться в изначальном опыте как наполняющее его. При этом поведение постоянно изменяется от одной фазы к другой. Если в поведении живого тела нет согласованности, то в опыте оно познается как видимость тела.

На этом виде доступности изначально недоступно­го, которая может быть подтверждена, основан харак­тер сущего «другого». Все, что может быть когда-либо изначально представлено и удостоверено, есть я сам или принадлежит мне самому как мое собствен­ное. Все, что посредством этого познано в опыте тем фундированным способом, который характерен для опыта, не допускающего возможности первопорядко-вого наполнения, для опыта, в котором нет изначаль­ной самоданности предмета, но который последова­тельно подтверждает нечто указанное, — есть «дру­гое-». Оно мыслимо, таким образом, только как

223

аналог моего собственного. В силу своей смысловой конституции оно с необходимостью выступает как интенциональная модификация моего объективи­рованного Я, моего первопорядкового мира: «дру­гой» в феноменологическом смысле, как модифика­ция моей самости (которая, в свою очередь, начи­нает характеризоваться как «моя» в силу возникающей теперь контрастной парности). Ясно, что тем самым в аналогизирующей модификации аппрезентировано все то, что принадлежит к конк­ретности другого Я сначала как его первопорядковый мир, а затем как полностью конкретное ego. Другими словами, посредством аппрезентации в моей монаде конституируется другая.

Подобным образом — такое поучительное сравне­ние можно извлечь отсюда — внутри моей собствен­ной сферы, а именно, сферы собственного живого присутствия, мое прошлое дано только посредством воспоминания и характеризуется в нем как мое про­шедшее, как прошедшее присутствие, т. е. как неко­торая интенциональная модификация. Его опытное подтверждение в качестве модификации с необходи­мостью осуществляется далее в согласованных синте­зах воспоминания; только так прошлое подтверждает себя как таковое. Подобно тому, как мое данное в воспоминании прошлое трансцендирует мое живое присутствие в настоящем в качестве его модифика­ции, аппрезентированное бытие «другого» трансцен­дирует мое собственное бытие (в чистом и наиболее фундаментальном смысле: как то, что относится к первопорядковой собственной сфере). Модификация

в обоих случаях присуща самому смыслу в качестве смыслового момента, она представляет собой корре­лят конституирующей ее интенциональности. Как мое прошлое конституируется в моем живом присут­ствии в настоящем, в области внутреннего воспри­ятия посредством возникающих в этом настоящем согласованных воспоминаний, так другое ego может конституироваться в моем ego, в моей первопорядко­вой сфере, посредством возникающих в ней и моти­вированных ее содержанием аппрезентации, т. е. бла­годаря опосредованным презентациям нового типа, которые в качестве своего коррелята имеют модифи-кат нового вида. Конечно, пока я рассматриваю приводящие к присутствию презентации внутри моей собственной сферы, соответствующее, образующее их центр Я есть само мое тождественное Я. Всему же тому, что является «другим» по отношению ко мне, пока оно остается в пределах необходимо сопринад-лежащего ему аппрезентированного горизонта конк­ретного, принадлежит некое аппрезентированное Я, которое есть не я сам, но другое Я как мой модифи-кат.

Действительно удовлетворительное истолкование ноэматических взаимосвязей опытного познания «другого», которые совершенно необходимы для пол­ного прояснения его конститутивной работы, которая осуществляется посредством конститутивной ассоци­ации, еще не заканчивается вышеприведенными ука­заниями. Оно нуждается в завершении, чтобы достичь того пункта, откуда нам на основании приобретенных' познаний сможет стать очевидна возможность и дей-

225

ственность трансцендентальной конституции объек­тивного мира и тем самым сможет стать полностью ясен смысл трансцендентально-феноменологическо­го идеализма.