Обязательства из деликтов

Основным вопросом в применении к обязательствам, возникающим из правонарушений, будет поэтому следующий: могут ли такие запретительные нормы быть устанавливаемы для ограждения неимущественных интересов частных лиц, могут ли поэтому возникать обязательства между правонарушителем и потерпевшим в тех случаях, когда нарушенными являются неимущественные интересы?

Обычные способ защиты потерпевшего при деликте — штраф и возмещение ущерба. Со штрафом ничего оценивать не надо: есть нарушение, платишь твердую сумму. С ущербом сложнее. Прежде всего здесь может возникнуть сомнение относительно того, входит ли в понятие ущерба исключительно имущественный убыток или же это понятие в равной степени применимо и к тем случаям, когда потерпевший лишается какого-либо нематериального блага. Во втором случае мы должны искать правила для производства оценки и возмещения такого ущерба.

Разбор значения неимущественного интереса для понятия обязательства по странам

Во Франции (как считает Потье) безнаказанное нарушение обещания возможно везде, где кредитор не имеет в совершении или несовершении действия никакого поддающегося оценке интереса: при таких условиях не может возникнуть иск о возмещении вреда и убытков, происшедших от неисполнения обещанного, так как вред и убытки есть не что иное, как оценка того интереса, который имеет кредитор в исполнении обязательства. Тем не менее действие, не обладающее имущественным интересом, может быть условием обязательства, если в зависимости от исполнения или неисполнения его стороны ставят уплату известного штрафа.

Английскому праву требование необходимости имущественного интереса в обязательстве по-видимому неизвестно вовсе.

Дернбург прямо исключает из понятия обязательства все соглашения, не имеющие прямого или по крайней мере косвенного отношения к имуществу. Так не могут быть предметом обязательства обещания, относящиеся к семейному праву, например обещание усыновить кого-либо, затем - отношения права общественного, например обещание отказаться от государственной должности; наконец, не может быть предметом обязательства все то, что, имея целью исключительно удовлетворение личных, индивидуальных потребностей, не принадлежит к области того, что в обороте может быть приобретено за деньги, например обещание, данное соседу по помещению, не играть на фортепьяно.

Ни одно законодательство не содержит в себе прямого предписания о признании недействительными договоров, не обладающих имущественным интересом; в этом отношении не является исключением и русское право. Таким образом, везде вопрос о защите таких обязательств предоставлен усмотрению судебной практики и установить правильные основания для этой практики есть прямая задача юридической теории; на деле - вопрос этот решается различно в различных странах.

Взгляды современных юристов по вопросу о значении имущественного интереса для действительности обязательства могут быть разделены на мнения, безусловно, требующие наличности такого интереса, причем многие авторы указывают, однако, на то, что достаточно хотя бы только косвенного отношения к имуществу; ко второй - отвергающие существование какой бы то ни было связи между действительностью обязательства и имущественной ценностью его объекта.

Те, кто за первое мнение, считают, что у действия должна быть имущественная ценность как необходимое условие действительности обязательства и видят в этом отличие обязательственного права от других личных обязанностей.

Предметом обязательства могут быть не только материальные предметы и не только они могут быть подводимы под понятие "блага". Благом называется все, что способно служить к удовлетворению человеческих потребностей, а эти последние вытекают также и из духовной стороны человеческой природы. Но признаком того, что известная духовная потребность действительно существует и нуждается в удовлетворении, служит опять-таки гражданский оборот. Действия, удовлетворяющие потребностям такого рода, всегда могут быть найдены в обороте взамен уплаты известной суммы денег, они оплачиваются в обороте, и в этом поступлении идеальных благ в гражданский оборот и лежит критерий тех действий, которые способны быть объектом обязательства.

Таким образом, на место прямой связи действия с имуществом, превращения первого в определенную денежную сумму ставится следующий признак - возможность найти в обороте известное действие за известную сумму денег.

Тем не менее позволительно задаться вопросом, действительно ли необходимо такого рода ограничение и вытекает ли оно из самой природы обязательства? Представители первой группы отвечают, что строго говоря, обязательство может быть направлено и на действие, абсолютно не поддающееся денежной оценке; но в таком случае обязательство, заключают они, не могло бы быть приведено в исполнение средствами, вытекающими из самой его природы, т.е. обращением взыскания на имущество должника в размере, определяемом интересом кредитора.

Но на каком основании мы откажем в юридической силе обязательству, содержанием которого является действие, оплаченное кредитором, если кредитор есть хотя бы даже первое и единственное лицо, согласившееся это действие оплатить деньгами?

Далее ясно, что оплата действий сторон в обязательстве, иначе сказать возмездность договора, не имеет и не может иметь абсолютно никакого отношения к действительности обязательства; по крайней мере такой способ действия вносит в обязательство элемент, не имеющий к нему никакого отношения.

Излагаемый взгляд не дает обязательствам, состоящим в комвенном отношении к имуществу, никакой защиты. Чрезвычайно часты такие случаи, где самое недобросовестное, самое грубое нарушение договора в имущественном отношении для кредитора будет совершенно безразличным, затрагивая, однако, быть может в высшей степени чувствительно, интересы другого рода, связанные для него с обязательством.

Ввиду всего изложенного естественным дальнейшим шагом явилось отрицание какой бы то ни было принципиальной связи между имущественной ценностью действия и юридической силой обязательства.

На основной и существенный вопрос: ничтожно ли обязательство, лишенное имущественного интереса? прямого и категорического ответа мы не находим почти ни у кого, хотя косвенно к этому результату приходят, конечно, все сторонники необходимости такого интереса. Вообще в сущности весь спор идет о двух вопросах совершенно различных, Речь ведется преимущественно не о действительности или недействительности обязательства, а о практической осуществимости его: в доказательство ничтожности таких обязательств в большинстве случаев указывают в конце концов на невозможность оценить в деньгах действие, стоящее вне всякой связи с имуществом. Такое практическое препятствие и юридическая ничтожность обязательства далеко не одно и то же. Прибавление неустойки сути интереса в обязательстве не меняет, однако якобы исцеляет «недействительность».

Дальше тонна римки, и я не втыкаю че происходит.

Договоры, абсолютно лишенные имущественного характера, встречаются очень редко. Для того, чтобы обязательство не представляло никакого имущественного интереса для кредитора, необходимы два условия: вопервых, чтобы действие, имеющее быть совершено должником, не стояло ни в каком отношении к имуществу; во-вторых, чтобы кредитором действие это не было оплачено.

Практическая важность всего вопроса лежит не в этом. Часто встречаются случаи, когда в договор, носящий сам по себе имущественный характер,

включаются соглашения, имеющие целью обеспечение интересов другого рода: в этих соглашениях можно часто видеть причины и мотивы, побудившие контрагентов вступить друг с другом в обязательственные отношения, так что нарушение их одной стороной лишает дальнейшее существование обязательства всякого смысла и всякой цели для другой. Затем не менее возможно, что нарушение имущественного договора, не нанося никакого материального ущерба кредитору, затрагивает в интересы другого рода, связанные для него с обязательством.

В обязательствах по деликтам, таким образом, как нельзя более ясно выражается мысль, что неимущественный характер интереса не стоит в противоречии с денежной оценкой его; само собой разумеется, однако, что оценка эта основана не на рыночной ценности блага, а, с одной стороны, на доставлении потерпевшему удовлетворения за нарушение его интереса предоставлением ему другого блага взамен утраченного, с другой - на удовлетворении чувства мести потерпевшего к правонарушителю.

Кривцов. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве

Увага: это — магистерская диссертация по римскому праву, защищённая в 1898 году. Как вы понимаете, уровень входа высокий, даже очень, излагает крайне неспешно и очень последовательно (кто читал его книгу про убытки, тот помнит). Из неё нам надо явно не всё, поэтому я решил сделать следующим образом.

Конспект двухчастный. Первая часть (малый конспект) — это мои общие выводы по прочитанному, тезисно выражающие точку зрения ув. автора. Я не претендую на вселенское знание и не уверен, что смог выделить всё самое главное, но в качестве затравки пойдёт, думаю. Вторая часть (большой конспект) — это выжимка из конспектаисходника (который ушёл почти в сто страниц — руки и глаза отсохли) по важным моментам, разбитым в соответствии с содержанием книги (то есть по главам). Много римки и ковыряния в казуистике (иногда, ИМХО (не бейте), избыточного), немецких дядь меньше, чем хотелось бы (особенно поначалу), но я постараюсь как-то это сгладить и по каждой из 12 глав что-то да написать. Сколько получится, не знаю, но постараюсь, чтобы немного.

Мне уже вас жалко. Но ещё больше мне жалко себя.

Часть I

Основной тезис Кривцова — абстрактных обязательств, то есть оторванных от всякой каузы, как таковых не существует в принципе. Есть лишь разная роль каузы для разных