111 Респектииное сакральноетеория запретов

ВЗАИМОДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ

Из этого краткого обзора вытекает важный вывод: фратрии образу­ ют систему Им присущи и ими представлены взаимодополнительные чудесные Силы [vertus], которые сотрудничают и противостоят друг другу Каждая из них выполняет точно определенные функции, связана с определенным мировым началом, постоянно ассоцииру­ ется в пространстве — с некоторым направлением, в году — с неко­ торым сезоном, в природе — с одной из составляющих ее стихий. Эти направления, сезоны, стихии всегда противоположны друг дру­ гу. Лицо каждой фратрии обозначается ее тотемом. Он отсылает к одному из базовых мировых начал — либо непосредственно, как это обычно бывает в Северной Америке, либо через посредство ка­ кого-либо животного, служащего подходящей эмблемой, как это ча­ ще всего происходит в Австралии.

Племя, как и все мироздание в целом, возникает при состав­ лении двух фратрий. Понятно, почему у него никогда нет тотема: оно представляет собой не субстанциальное единство, а результат плодотворного соперничества двух энергетических полюсов. Ми­ фы, повествующие о возникновении мира, делают акцент не на его единстве, а па его двойственности. Вспомним рассказ суньи, где все в мире возникает из двух разноцветных пар яиц. С ним точно согла­ суются и австралийские легенды. В них сотворение мира приписы­ вается мифическим существам нурали, которые имели вид одни — воронов, другие — орлов-соколов; как мы помним, это и есть тоте­ мы фратрий. Их представляют постоянно враждующими между со­ бой. Точно так же и главные племенные боги — Бунгил, Дарамулун, Байяме — оказываются бывшими тотемами фратрий, возведенны­ ми в достоинство высших божеств. В них нетрудно узнать либо орла-сокола, либо ворона, и считается, что они по самой своей сути соперничают между собой или же с этими птицами.

Таким образом, и в зримом и в незримом, и в мифическом и в реальном мире племя предстает не как однородное единство, а как целостность, существующая и функционирующая лишь в процессе постоянной и плодотворной конфронтации двух симметричных разрядов вещей и живых существ, которые в сумме охватывают со­ бой всю природу и все общество без исключения и тем самым опре­ деляют собой структуру как ordo rerum, так и ordo hominum1.

Нельзя угверждать, что подобная организация действует повсе­ местно. Самое большее, ее можно реконструировать на материале тотемических обществ. Тем самым зона ее распространения уже резко

можег сохраниться одна лишь животная эмблема, в то время как космиче­ ское начало, с которым она связана, утратило всякое социальное значение. 1Порядок вещей, порядок людей (лат.).— Примеч. пер.

191

Роже_^й^а_Ч^юв^_и_са^^шое_

ограничивается: в нее не попадает почти вся Африка, большая часть Азии. Кроме того, в тотемических обществах, как они предстают ны­ не, очень часто видна и более сложная архитектура. Судя по всему, они образуются не из двух, а из нескольких основных начал. Конечно, в большинстве случаев удается возвести их к некоторой первичной дихотомии, но ведь отнюдь и не обязательно предполагать ее систе­ матически. Достаточно достоверно констатировать ее однажды, что­ бы ее принцип заслуживал рассмотрения. Тем лучше, если он прямо применим к значительному числу обществ. Ддя других обществ, если они отличаются от первых лишь количеством первичных функцио­ нальных делений, трудность легко разрешается простым уточнени­ ем, генерализацией теории, коль скоро сам принцип функциониро­ вания остается тем же самым. И наконец, если для некоторой категории обществ принцип функционирования окажется радикаль­ но несовместимым с теорией, то для них придется выстраивать но­ вую, столь же оригинальную конструкцию, как и их структура.

В любом случае можно заметить, что частота, с которой но­ менклатура типа дакотской встречается в классификационных тер­ минах родства, обеспечивает первоначальному двоично-экзогам­ ному делению несравненно широчайшую распространенность на земле. В самом деле, как показал Лоуи, первая может быть объясне­ на лишь как след второго. Можно также предположить, что с тем же принципом должно соотноситься и чередование у власти правите­ лей, воплощающих противоположные Силы. В Камбодже, напри­ мер, королевскую власть попеременно отправляют то король Огня, то король Воды. Согласно Гране, можно предполагать, что в Китае в некоторый период у власти каждое время года чередовались вожди противоположных групп. Во всяком случае, предания говорят о том, как правление осуществляют двое: Царь, представляющий силу Не­ ба, и Министр, воплощающий силу Земли. Второй из них подчинен первому, но, достигнув известного возраста и приобретя силу Неба благодаря победе в ритуальных испытаниях, может заставить его ус­ тупить место.

СЕКСУАЛЬНЫЙ, СЕЗОННЫЙ И СОЦИАЛЬНЫЙ СУБСТРАТ СИЛ

Дюркгейм и Мосс уже давно заметили, что в этом отношении поня­ тия Неба и Земли представляют собой своего рода классификаци­ онные рубрики, аналогичные тем, которые они изучали в тотемиче­ ских обществах. Действительно, Небо и Земля соответствуют мужской и женской природе, свету и тьме, югу и северу, красному и черному, правителю и народу и т. д. В них, как следовало ожидать, обнаруживается и связь с определенными пространствами, перио­ дами времени и мифическими животными. Дело в том, что чудес­

192

III Респсктивпое сакральное: теория запретов

ные силы Неба и Земли представляют собой особые аспекты начал Инь и Ян, определяющих собой в Китае всю социальную жизнь и всю картину мира. Нет такой оппозиции, которая не покрывалась бы их противопоставлением. Конечно, этот шедевр схоластической мысли, являющий собой распределение всех философских или жизненных элементов целой цивилизации, нельзя считать очень древним. Скорее следует видеть в нем результат длительной работы.

Однако социальные реалии, в которых Гране усматривает ис­ точник этой концепции, позволяют чрезвычайно точно сопоста­ вить принципы Инь и Ян с теми началами, которые воплощаются во фратриях и своим соперничеством и сотрудничеством обеспечива­ ют жизнь племени. Гране показал, что двухчастное деление господ­ ствовало в жизни древнекитайских крестьян. Он реконструировал эпоху, в которую вся эта жизнь представляла собой слепок и вместе с тем образец оппозиции Инь и Ян. Последняя совпадает со сменой времен года. Инь воплощает в себе силу зимы, а Ян — силу лета. Оказывается, что обе «главные рубрики» возникли из праздников рав­ ноденствия, в ходе которых на двух берегах реки стояли друг про­ тив друга мужчины-земледельцы, работающие на солнце в теплое время года, и женщины-ткачихи, работающие внутри жилищ в хо­ лодное время года. Для каждого из двух полов тем самым начинался либо период активности и мистического превосходства, либо пери­ од бездействия и подчинения. Конечно, Ян — мужское начало, а Инь — женское. Но многие замечания самого же Гране доказывают, что этот бесспорный антагонизм — не единственная оппозиция, в которой сталкиваются два принципа. Возможно, изначально это да­ же и не главная из них.

В самом деле, во время зимних праздников земледельцы, со­ бравшись в мужском доме, своими плясками торопят возвращение теплого времени года. Эти церемонии включают в себя «противо­ стояние празднующих лицом к лицу» и «чередование жестов». Уча­ стники спектакля сходятся, словно две соперничающие группы, од­ на из которых воплощает собой солнце, тепло, лето, Ян, а другая — луну, холод, зиму, Инь. Между тем женщины в эт их праздниках не участвуют. То есть оба начала и оба выражаемых ими времени го­ да олицетворяются мужчинами. По крайней мере в этом случае сек­ суальный антагонизм отходит на второй план. Попытаемся опреде­ лить, какой же действует вместо него. Гране упоминает о том, что две группы участников церемонии образуются соответственно пар­ тией хозяев и партией гостей. Невозможно при этом не вспомнить о ритуальных турнирах и атлетических играх в обществах, которые делятся на фратрии. Антитетические пляски на китайских сезонных праздниках предегают их точным соответствием. Они выполняют '¡у же самую функцию и основываются на тех же самых институтах. Положим, в некоторых из них противостоят друг другу мужчины и

193

Роже Кайуа. Человек и сакральное

женщины, зато в других наглядно выступают соперничающие и со­ лидарные между собой роды, связанные непрерывной традицией перекрестных браков (механизм которых Гране описывает в дру­ гом месте) и действующие в точности как фратрии в обществах с двухчастным делением.

Известно, что на одном из праздников одна группа танцоров состояла из мальчиков, а другая — из взрослых мужчин. То есть на сей раз оппозиция Инь и Ян не совпадает с оппозицией полов, она отождествляется с противопоставлением возрастов. Ни в коем слу­ чае не следует забывать, что это всего лишьрубрики, покрывающие собой то один, то другой из множества контрастов, которые встре­ чаются в природе и обществе, — в частности, различие полов и со­ циальных групп. Когда последнее различие перестает ощущаться в игре фратрий, единственным явным остается первое. Как осущест­ вилась эта эволюция — великолепно показано у Гране. В ее ходе по­ ловой аспект Инь и Ян приобретает первенствующее и едва ли не исключительное место, и в конце концов он один лишь и заметен в поздних текстах, позволяющих реконструировать древнекитай­ скую цивилизацию.

Собственно, и в тотемических обществах иногда встречается мистическая и социальная оппозиция полов. Так, например, обсто­ ит дело у курнаи, где, независимо от родового деления, мужчины считают себя в родстве с царем-эму, а женщины — с гордячкойславкой. Эти две птицы обладают всеми признаками тотемных жи­ вотных, в частности запрещается убивать и есть их. Каждый из по­ лов требует, чтобы другой пол почитал птицу, являющуюся его эмблемой, а всякое нарушение запрета влечет за собой битвы муж­ чин и женщин. Эта борьба, порой кровавая, порой сводящаяся к иг­ ре, служит ритуальной прелюдией к свадьбам. То есть все происхо­ дит точь-в-точь как на китайских праздниках равноденствия, в ходе которых тоже заключались помолвки. Царь-эму и гордячка-слав­ ка — это функциональные аналоги Инь и Ян.

Вообще, по размышлении представляется невозможным, что­ бы социальная дихотомия фратрий совпадала с физиологической дихотомией полов, так что одна фратрия была бы исключительно мужской, а другая — исключительно женской. Подобное деление, напрочь отрицая братство по крови, разрывало бы всякую связь между братом и сестрой и мешало бы образованию какого бы то ни было типа наследования и семьи. Поэтому два конститутивных на­ чала вселенной и общества воплощаются, с одной стороны, в полах (как факторах биологической плодовитости), а с другой стороны, во фратриях (как факторах социальной гармонии). Отсюда возни­ кают наложения, парадоксальные с точки зрения простых и очевид­ ных фактов, но они не должны смущать тех, кто видит в мире одни лишь мистические силы. Например, в ходе праздника фратрий не­

194

111 Рсспсктитюс сакралыюе: теория запретов

которым мужчинам приходится представлять то начало, которое в ходе межполовых турниров символизируют собой женщины.

В экстремальном климате, где главной заботой людей являет­ ся смена времен года, основной социальный антагонизм определя­ ется не полом, а самими временами года, особенно если, как в по­ лярных странах, вся коллективная жизнь в целом меняется вместе с погодными условиями. Марсель Мосс достаточно подробно пока­ зал размах этой перемены, и здесь это можно просто принять к све­ дению без подробного анализа. Отметим особо лишь случай эски­ мосов с Баффиновой Земли и с берегов залива Фробишер.

У них, как и всюду у этого народа, обряды, связанные с рожде­ нием, различаются для детей, рожденных летом и зимой. Но более того, и вся жизнь человека проходит под влиянием того времени го­ да, когда он появился на свет. Это так же сильно сказывается на глу­ бинном складе личности, как и принадлежность к тому или иному полу или, в тотемических обществах, к той или иной фратрии. Ро­ дившиеся зимой называются «птармиганы», а те, кто увидел свет ле­ том, — «эйдеры». Они противостоят друг другу в ритуальных состя­ заниях: одни тянут канат в сторону суши, другие — к морскому берегу. И из того, чья команда победит, делают вывод о преоблада­ нии того или иного сезона в наступающем году.

Такая оппозиция лета и зимы является составной частью сис­ темы соответствий, не менее сложной, чем та, которой определяет­ ся различие принципов двух фратрий или же Инь и Ян. Так, ребенок, рожденный летом, в качестве своей первой трапезы пьет бульон из сухопутного животного, сваренный на пресной воде; а рожденный зимой — бульон из водного животного, сваренный на морской воде. Как и в Австралии, эта классификация охватывает всю природу в це­ лом. Между предметами, принадлежащими противоположным вре­ менам года, запрещается всякий контакт. Летнюю одежду закапыва­ ют на зиму и наоборот. Смена времен года предопределяет и перемену в питании. Лосося, которого ловят летом, ни в коем случае нельзя есть вместе с морскими животными, которых ловят зимой.

Перед нами вновь система запретов на смешение, за подробно­ стями о которой следует отослать к книге г. Мосса и которая весьма напомш гаег табу на пищу, охоту и т. д., существующие втотемических обществах, по-видимому, с той лишь разницей, что у одних запреты действуют весь год для каждой половины общества отдельно, а у дру­ гих — втече1ше полугода для всего общества целиком. В одном случае

деление на свободное и заповедное, на профанное и сакральное сочегаегся с социальным делением на фратрии и основывается на принципе взаимности [гГаргоск*']; в другом случае оно соответствует смене времен года и основывается на принципе круговорота.

И тут и там можно констатировать двухчастное представле­ ние о коллективной жизни и о картине мира. Они зависят от соли­

195