III Рсспсктивнос сакральное: теория запретов

крепляться, вновь утверждаться в своей сущности. С одной сторо­ ны, для успеха в любом творчестве следует искать начало, допол­ нительное к своему собственному, с другой стороны — отстра­ няться от него, дабы не подвергнуть порче свое собственное начало; с одной стороны, уважать обладающее той же чудесной силой, что и ты сам, с другой стороны — проникаться, питаться им, дабы укрепить в себе эту силу. У арунта человек тотема Воды дол­ жен лишь умеренно пользоваться этой жидкостью, обращаться с ней уважительно и почтительно, зато во время дождя он должен не прятаться в хижине, а выходить и стоять под дождем, подставляя себя благостному действию животворного начала, которое укреп­ ляет его своим струением.

3.Иерархия

иоскорбление величества

тэ

ж/ - 111.-ПП1ЯЛ!,- все большего усложнения общества взаимоотно­

шения фратрий в какой-то момент уступают первенство делению на специализированные группы. При этом исчезает преимущест­ венная роль пары, а с нею и чувство сотрудничества, позволяюще­ го уравновешивать предоставленные и полученные услуги. Соли­ дарность, когда каждый необходим другому и дает ему столько же, сколько сам получает, перестает быть очевидной. Остается лишь тенденция, заставлявшая каждую группу сохранять свою цель­ ность: теперь ее задача не поддерживать в неприкосновенности чудесную силу своей жизни, чтобы предоставлять ее в исключи­ тельное пользование другой половине социума, — но возвышать и стараться укреплять ее превосходство над другими началами, ко­ торые своим сопряженным действием поддерживают жизнь и здо­ ровье племени. Думают уже не о том, чтобы сохранить с противо­ положной группой точное равновесие, в поддержании которого кровно заинтересована каждая группа, — теперь притязания на­ правляются на то, чтобы повысить свой престиж, установить свое господство.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВЛАСТИ

Вместо принципа респективности утверждается принцип индивидуации. На место симметрического соотнош ения фратрий приходит неустойчивое состояние соперничества между былыми родами. Эти роды мало-помалу преобразуются в специализиро­

209

Роже Кайуа. Человек и сакральное

ванные братства, обладающие привилегией и обязанностью ис­ полнять ту или иную социальную функцию. Отныне механизм общества действует благодаря сотрудничеству и состязанию групп, чьи жизненные начала хоть и работают согласованно вви­ ду мировой гармонии, но стремятся не столько уравновесить друг друга, сколько добиться превосходства, а добившись — сохранить его, сделать его признанным де-юре, коль скоро его больше не ос­ паривают де-факто.

У североамериканских индейцев суньи, как мы видели, двух­ частная организация общества проступает лишь в мифах, как вос­ поминание. В нынешнем же обществе остались только братства, формируемые главным образом из родов, занимающих те же прост­ ранственные регионы, что и выполняемые ими функции. Так, север­ ные роды совместно образуют ассоциации воинов, западные — ас­ социации жрецов, восточные — ассоциации танцоров, южные — ассоциации земледельцев и врачевателей. Также и в Китае, по заме­ чанию г. Гране, на место древней дихотомии приходят ориентиро­ ванные группы, качества которых реализуются в форме ветров и которые способствуют «в танцах, турнирах, соперничая в престиже, поддержанию мирового порядка».

Нет нужды выводить отсюда возможные модели развития со­ циальной организации, нет нужды и перечислять различные типы общественных структур во всем мире. Для изучения сакрального из каждого такого анализа будет вытекать один и тот же вывод: нали­ чие иерархии и верховной власти, которые наделяются божествен­ ным, необоримо-парализующим характером, так что любое прегре­ шение перед ними становится оскорблением святыни.

Малосущественно, что специализированные братства приня­ ли форму замкнутых наследственных каст, в которых действует оп­ ределенный порядок старшинства. Малосущественно, что воля к со­ трудничеству оказалась полностью вытеснена волей к власти. Во многих случаях, как показал г. Дави, выказывать почтение к другим стало средством добиться почтения к себе; все большая щедрость в престижных раздачах богатств и пищи в конце концов «придала оказываемой услуге форму вызова — кто осмелится ее не признать». Такие поступки привели к тому, что в племени один из родов, а в ро­ ду одно лицо обладает превосходством: ведь нужен вождь, чтобы со­ бирать сокровища и проводить церемонию, в ходе которой их пре­ зрительно и корыстно раздаривают тем, над кем желают таким способом получить преимущество и установить сеньоральную власть. В подобных делах любое генетическое построение оказыва­ ется шатким, навлекает на себя возражения и, по-видимому, рано или поздно будет опровергнуто.

Раз так, то лучше принять институт личной власти как новую данность, не пытаясь любой ценой вывести его из прежнего поло­

210

III Респективпое сакральное: теория запретов

жения вещей. Разумеется, следует учитывать, что те же самые цере­ монии (сооружение большого дома, воздвижение могильных стол­ бов, посвящение юношей), в которых у тлинкитов (например) про­ являются солидарность и равновесие между фратриями, у квакиутль (например) дают повод кому-то установить свое превосходство благодаря демонстративной трате, не позволяющей расплатиться, отдариться. В ритуале ничего не изменилось, однако тотемы родов сделались гербами заводил, личными эмблемами вождей, которые наследуют их или же торгуют ими, дают их или получают, проигры­ вают или выигрывают, а тем самым накапливают в себе мистичес­ кие чудесные силы и даваемый их обладанием престиж.

ФАКТ ВЛАСТИ - НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ ДАННОСТЬ

Необходимо остановиться подробнее на факте власти как таковой. Какими бы путями личное влияние ни зафиксировалось в форме признанного авторитета, следует отметить, что сама глубинная природа властного могущества ни к чему другому не сводима. Здесь мы сталкиваемся со столь же непосредственной, первичной, непре­ одолимой данностью, что и противоположность полов, по образцу которой, видимо, построено обратимое деление сакрального и профанного в обществах с делением на фратрии. В ней выражается столь же императивное апапк*' ви'гш1.

Разумеется, это не значит, что полярность полов или отноше­ ние повелителя и исполнителя, которым определяется власть, вооб­ ще не мо1уг получить объяснения, просто их объяснение должно

соотноситься с картиной мира в целом, далеко выходя за рамки этой особой проблемы. Лучше будет удовольствоваться констатаци­ ей абсолютной уникальности власти как феномена и подчеркнуть, что по своей природе она тесно связана, едва ли не отождествляет­ ся с сакральным.

Независимо от своего происхождения и точки приложения, во всех своих мыслимых разновидностях, применяясь к вещам или к людям, власть предстает как реализация чьей-то воли. В ней проявля­ ется всемогущество слова, будь то слово-приказ или слово-заклина- ние. Она заставляет повиноваться приказу. Она выступает как незри­ мая, прибавляемая извне и необоримая чудесная сила, которая проявляется в вожде как источник и принцип его авторитета. Эта чу­ десная сила, заставляющая повиноваться его распоряжениям, — та же самая, что дает ветру способность дуть, огню способность гореть, а оружию способность убивать. Именно ее в различных своих фор­ мах обозначают меланезийское слово «мана» и множество его аме­

1[Предел, где] необходимо остановиться (греч.). — Примеч. пер.

211

Роже Кайуа Человек и сакральное

риканских эквивалентов. Человек, обладающий «маной», — это тот, кто умеет и может принуждать других к повиновению.

Как и сакральное, власть предстает получаемой извне благо­ датью, и человек является лишь временным ее вместилищем. Ее по­ лучают при введении в должность, посвящении, коронации. Ее утрачивают при разжаловании, посрамлении или злоупотребле­ ниях. Она пользуется поддержкой всего общества, и ее носитель является его связующим фактором. Царь носит венец, скипетр, п ур тр п ую мантию, составляющие принадлежности богов. У не­ го есть стража, которая его охраняет. В его распоряжении все средства принуждения, чтобы заставить смириться непокорных. Но следует обратить внимание на то, что, доказывая действен­ ность власти, эти ее средства гораздо меньше способны объяс­ нить ее. Ибо чем больше их рассматривают как могущественные и способные порабощать, чем больше выявляют причины, по ко­ торым их боятся, тем больше отказываются объяснять, каковы же мотивы услужливости и покорности.

Какого бы рода ни была власть —светской, военной или рели­ гиозной, — она существует лишь как следствие согласия с нею. Дис­ циплина в армии образуется не могуществом генералов, а послуша­ нием солдат. На каждой иерархической ступени встает одна и та же проблема: как маршал, так и капрал бессильны, если их подчинен­ ные, более многочисленные и лучше вооруженные, откажутся ис­ полнять их приказы. Как хорошо показал Ла Боэси, рабство бывает только добровольным: у тирана для надзора за людьми есть только их же глаза и уши, а для их угнетения — только их же руки, которые они отдают ему на службу.

САКРАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ВЛАСТИ

Важно было подчеркнуть этот парадокс власти, сугубую оригиналь­ ность отношения, соединяющего повелеваемого с повелителем. В основе его разница энергетических уровней, которая автоматиче­ ски подчиняет первого второму, дает одному непосредственное превосходство над другим. Такую полярность создает уже простое преимущество в личном престиже, показывающее, что между тем, кто наделен им и заставляет его ощущать, и тем, кто его лишен, су­ ществует и играет важную роль некое таинственное влияние [ascen­ dant]. Этот последний термин — астрологического происхождения; им обозначается зодиакальное созвездие, восходящее на горизонте в момент чьего-либо рождения.

Это характерный факт: он показывает, как склонны люди объективировать, проецировать на небесные светила — словом, обожествлять источник власти. И тем более это происходит тогда, когда преимущество в авторитете не происходит от личных досто­

212

III Респективное сакральное: теория запретов

инств — неустойчивых и незаметных, хрупких и беззащитных, — а выступает как прерогатива, неотъемлемо присущая некоторой социальной функции, устойчивой, самоочевидной, признанной, окруженной почетом и страхом. Всякий царь есть бог, потомок бо­ га или царствует по божьей благодати. Это сакральный персонаж Следовательно, его нужно изолировать, оборудовать между ним и профанным миром непроницаемые перегородки. В его особе кро­ ется святая сила, образующая благополучие и поддерживающая ми­ ровой порядок. Он гарантирует регулярную смену времен года, плодоносность земли и женщин. Чудесной силой проливаемой им крови обеспечивается ежегодное воспроизводство съедобных жи­ вотных и растений. Его поведение регламентируется в мельчайших подробностях: нельзя, чтобы он тратил попусту или некстати свою божественную мощь. На него возлагают ответственность за голод и засуху, за эпидемии и стихийные бедствия. Он единственный обла­ дает достаточной святостью, чтобы совершать необходимое ко­ щунство — десакрализовать урожай, дабы им могли свободно поль­ зоваться подданные.

Такая святость делает его опасным. Все, чего он коснется, от­ ныне может служить только ему. Точно так же посуда, с которой он ел, одежда, которую он носил, становятся опасными для всех про­ чих и завладевшего ими ведут к гибели. Полинезийскому вождю до­ статочно назвать какой-нибудь предмет именем одной из частей своего тела, чтобы стать его владельцем и зарядить его смертонос­ ной энергией. Он может также освятить (объявить табуированной) какую-нибудь реку или лес — после этого там нельзя передвигаться, нельзя совершать никаких профанных, полезных поступков.

Держателя власти самого держат в великолепно-строгой изоляции. Того, кто неосторожно дотронется до него, это сопри­ косновение может мгновенно поразить смертью. Тот, кто по неве­ дению или по неловкости протянет руку к собственности вождя, должен немедленно пройти очищение, освободиться от слишком мощного для него флюида; а до тех пор ему нельзя ничего делать руками. Если он голоден, то кормить его должен кто-то другой, или же пусть ест по-звериному, подбирая еду зубами, — иначе с его руки, пропитанной святостью вождя, эта святость перейдет на пи­ щу, а через пищу будет введена в его слабый организм, который не вынесет ее и умрет.

Точно гак же к вождю обращаются лишь через посредника. В Китае выражение «[те, кто находится] у нижних ступеней [пре­ стола]» стало простым эквивалентом «вашего величества». Нельзя и смотреть верховному правителю прямо в лицо. Нечистое дыха­ ние, исходящее вместе с профанными речами, обессиливающее излучение из глаз нижестоящего могут осквернить, ослабить бо­ жественную чудесную силу правителя.

213