IV Трансгрессии! юе сакральное: теория праздника

3. Функция разгула

ИЛ . А так, этот праздничный антракт, время вселенского смеше­

ния, поистине представляет собой период, когда мировой порядок отменяется. Оттого в это время позволяются любые эксцессы. Сле­ дует вести себя вопреки всяким правилам. Все должно делаться на­ выворот. В мифическую эпоху время шло наоборот — люди рожда­ лись старцами, а умирали малыми детьми. В такой ситуации сразу две причины побуждают к разгулу и сумасбродству. Чтобы вернее возвратиться к жизненным условиям мифического прошлого, лю­ ди всячески стараются поступать вопреки обычаю. А с другой сто­ роны, во всякой невоздержности проявляется добавочная мощь, которая после чаемого обновления мира непременно принесет изобилие и процветание.

И та и другая причина ведут к нарушению запретов и пре­ вышению меры: при временной отмене космического порядка совершают то, что запрещается правилами, и безоглядно злоупо­ требляют тем, что ими разрешается. Соответственно все предпи­ сания, поддерживающие правильный распорядок в природе и обществе, в эту пору систематически преступаются. Однако та­ кие нарушения по-прежнему представляют собой оскорбление святынь. В них заключено посягательство на законы, которые были вчера и вновь станут завтра самыми святыми и нерушимы­ ми законами на свете. Это поистине кощунство, хуже которого не бывает.

Вообще, любые обстоятельства, в которых жизнь общества или мира в целом начинает расшатываться и требует обновления вливанием молодой и неумеренной силы, — уподобляются патети­ ческому моменту смены времен года. В подобной ситуации неуди­ вительно, что ктаким же или сходным вольностям, как и в дополни­ тельные дни календаря, прибегают с целью обуздать стихийные бедствия — в одном австралийском племени, как сообщают, так де­ лают при эпидемиях, в другом — при появлении полярного сияния, которое туземцы рассматривают как грозящее их сжечь небесное пламя: и тогда старики приказывают всем меняться женами.

То, что туземцы в самом деле чувствуют себя восстанавливаю­ щими мироздание, самое бытие которого оказалось в опасности, — с несомненностью явствует из церемонии, которую устраивают фи­ джийцы при плохом урожае, опасаясь голода: эту церемонию они называют «творением земли». В самом деле, земля продемонстриро­ вала свое истощение. Значит, необходимо омолодить ее, заставить возродиться, отвести смертельную угрозу, подстерегающую мир и живущих в нем людей.

233

Роже Кайуа. Человек и сакральное

СОЦИАЛЬНЫЕ КОЩУНСТВА ПРИ СМЕРТИ ЦАРЯ

Когда вся жизнь общества и природы воплощена в священной осо­ бе царя, критическим моментом становится час его смерти, и имен­ но она дает начало ритуальной вседозволенности. Последняя при­ обретает облик, точно соответствующий характеру случившейся катастрофы. Кощунство получает социальный характер. Его творят путем унижения величества, иерархии и власти. Ни в одном таком случае нельзя сказать, чтобы разнузданные страсти, прежде долго сдерживаемые, как-то пользуются вынужденным ослаблением пра­ вительства или временным безвластием. Ибо неистовству народа никогда не оказывают ни малейшего сопротивления — его считают таким же закономерным, как и прежде покорность усопшему мо­ нарху. На Сандвичевых островах толпа, узнав о смерти царя, совер­ шает все то, что в обычное время рассматривается как преступле­ ния, — жжет дома, грабит и убивает, а женщин заставляет публично отдаваться всем подряд. В Гвинее, по сообщению Босмана, как толь­ ко народ узнает о смерти царя, «все пускаются грабить друг друга», и эти грабежи продолжаются до тех пор, пока не будет провозглашен преемник покойного.

На островах Фиджи факты еще более характерны: смерть вождя дает сигнал к мародерству, племена-данники врываются в столицу и чинят там всяческий разбой и грабеж. Чтобы предотвра­ тить это, кончину вождя нередко держали в тайне, а когда племенаданники, надеясь пограбить и поразбойничать, спрашивали, умер ли вождь, то им отвечали, что его тело уже разложилось. Тогда они, обманутые, но покорные, уходили прочь, упустив свой случай.

На этом примере ясно видно, что время вседозволенности точно совпадает с периодом разложения тела царя, то есть с наибо­ лее острым периодом инфекции и скверны, воплощаемых мертве­ цом, с тем временем, когда его вредоносность полнее и нагляднее всего является и активнее и заразительнее всего влияет. Общество должно оберегаться от него, демонстрируя свою жизненную силу. Угроза исчезает лишь с полным уничтожением подверженной гни­ ению части царских останков, когда от трупа остается один лишь твердый и нетленный скелет. Тогда считается, что опасная фаза ми­ новала — может быть восстановлен обычный ход вещей. Наступает новое царствование, сменяя собой время неопределенности и сме­ шения, в течение которого разлагалась плоть Хранителя.

В самом деле, царь по сути своей есть Хранитель, чья роль — поддерживать порядок, меру, правила, веете начала, которые изнаши­ ваются, старятся и умирают вместе с ним, которые по мере уменьше­ ния его физической цельности сами теряют свою мощь и чудодейст­ венную силу Поэтому кончина царя открывает собой междуцарствие, когда господствует обратный действенный принцип — принцип бес­

234

IV Трансгрессивное сакральное, теория праздника

порядка и эксцесса, порождающий кипящее возбуждение, из которого зачем возродится новый, вновь окрепший порядок.

ПИЩЕВЫЕ И ПОЛОВЫЕ КОЩУНСТВА

Сходным образом пищевые и половые кощунства в тотемических обществах имеют целью обеспечить пропитание и плодовитость группы на предстоящий период времени. Такая вседозволенность связывается с церемонией обновления священного животного или же приобщения юношей к обществу взрослых мужчин.

Действительно, эти обряды открывают собой новый жизнен­ ный цикл и, следовательно, играют точно ту же роль, что и смена времен года в цивилизациях более дифференцированных. Они так­ же представляют собой возврат к хаосу, в этой фазе существование мироздания и законного порядка вдруг оказывается под вопросом. При этом нарушаются те запреты, которые в обычное время обеспе­ чивают правильное функционирование социальных институтов и размеренное движение мира, которые отграничивают дозволенное от запретного. Люди убивают и едят животных чтимого их группой вида, а параллельно этому великому пищевому преступлению со­ вершают и великое сексуальное преступление — нарушают закон экзогамии.

В суматохе ночных плясок, пренебрегая родственными свя­ зями, мужчины одного рода сходятся с женами противоположно­ го рода, которые, следовательно, происходят из их собственного рода и в силу этого для них запретны. В племени варрамунга, ког­ да люди из фратрии Улууру проводят обряд инициации, они отво­ дят своих жен людям из фратрии Кингилли (которые, как мы по­ мним, подготавливали для них празднество), и те соединяются с этими женщинами, принадлежащими к их собственной фратрии. Обычно такие кровосмесительные союзы заставляют содрогаться от ужаса и отвращения, и виновных наказывают самыми суровы­ ми карами. Во время же праздника они дозволены и даже обяза­ тельны.

Следует подчеркнуть, что подобные кощунства считаются столь же ритуальными и святыми, сколь и сами запреты, которые ими нарушаются. Подобно этим запретам, они относятся к разря­ ду сакрального. Как сообщает г. Ленар, в ходе pilou — главного но­ вокаледонского праздника — выступает персонаж в маске, кото­ рый ведег себя наперекор всем и всяческим правилам. Он делает все то, что запрещено другим. Воплощая собой прародителя, отождествляясь с ним благодаря маске, он имитирует и заново воспроизводит деяния своего мифического патрона, который «преследует беременных женщин и разрушает все понятия о стра­ стях и обществе».

235

Роже Кайуа. Человек и сакральное

МИФ И ИНЦЕСТ

Такое поведение опять-таки соответствует примеру, явленному ле­ гендарными божественными предками: они«практиковали инцест.

Первую супружескую пару обычно составляют брат и сестра. Так обстоит дело у многих океанийских, африканских, американ­ ских племен. В Египте богиня-Небо Нут каждую ночь соединялась со своим братом Кебом, богом-Землей. Также и в Греции братом и сестрой были Кронос и Рея, а Девкалион и Пирра, вновь заселившие землю людьми после потопа, приходились друг другу хоть и не род­ ными, но двоюродными братом и сестрой, разделяемыми законом экзогамии. Более того, инцест вообще характерен для Хаоса, они вытекают один из другого: Хаос — это время мифических инцестов, а инцест часто считают вызывающим мировые катастрофы. У афри­ канского племени аханти если соединившийся с запретной для не­ го женщиной и тем поставивший под угрозу мировой порядок не получит справедливого наказания, то охотники не смогут ничего добыть в лесу, урожай перестанет расти, а женщины разрешаться от бремени, роды смешаются и исчезнут: «Тогда в мире будет сплош­ ной Хаос», — недвусмысленно заключает наблюдатель.

У эскимосов сексуальным бесчинством отчетливо знаменуется возврат к мифическому периоду. Оргии происходят на празднике по­ гашенных светильников, который отмечают в зимнее солнцестояние. При этом одновременно гасят и зажигают вновь все светильники на стоянке. Тем самым ощутимо представляется, локализуется и иллюст­ рируется смена года. Во время темноты, символизирующей Хаос, па­ ры совокупляются под широкой скамьей, расположенной вдоль стен зимнего дома. Так происходит обмен женами. В некоторых случаях известен и принцип, по которому составляются эти временные сою­ зы: на Аляске и в Камберленд-Саунде лицедей в маске, олицетворяю­ щий богиню Седну, соединяет мужчин и женщин соответственно их именам, то есть втом порядке, в каком соединялись легендарные пра­ родители, чьи имена они носят. Таким образом, исчезновение обыч­ ных правил сексуальной регламентации просто означает, что былая пора великого творения временно вышла на поверхность.

Мифы об инцесте — это мифы о творении. Обычно ими объ­ ясняется происхождение рода человеческого. Чудесная сила за­ претного союза, характерная для Великого Времени, слагается с нормальной плодовитостью полового соединения. Эротические практики имеют особенно большое значение у папуасов из племен киваи и маринд-аним: в них лишь воспроизводится то, что делали прародители для сотворения полезных растений. Как отметил Ле- ви-Брюль, праздничный разгул оказывает действие и благодаря симпатической магии, и через причащение к творческой силе пер­ вобытных существ.

236