9.6. Экзистенциализм Жан-Поль Сартра

Выбирая себя, мы выбираем всех людей.

Экзистенциализм (от лат. exsistentia – существование) – это направление в философии, имеющее своим предметом не сущее (природа, общество и др.), не прошлое и не будущее, а здесь-и-сейчас бытие человека.

Предтечей экзистенциализма был религиозный философ XIX в. С. Кьеркегор, поставивший в центр своей философии экзистенциальные проблемы человека – «тревогу», «отчаяние», «абсурд», «выбор себя».

Основными представителями экзистенциализма были немецкие философы Мартин Хайдеггер (1889–1976) и Карл Ясперс (1883–1969), а также французские философы Морис Мерло-Понти (1908–1961), Альбер Камю (1913–1960) и Жан-Поль Сартр (1905–1980). В творчестве последнего именно свобода была центральной темой: «Человек свободен, человек – это свобода» [16, 327].

Французский писатель, философ Жан-Поль Сартр (1905–1980) жил в неспокойные для Европы довоенные, военные и послевоенные времена. До Второй мировой войны Сартр изучал и преподавал философию. Во время

войны служил, попал в плен, несколько месяцев был узником концлагеря, затем – участником Сопротивления; после войны – участником демонстраций рабочих, служащих, студентов за свои права, участником движений против войн во Вьетнаме и Корее. Всю свою сознательную жизнь Сартр писал прозу и философские работы. Сартр отказался от Нобелевской премии (1964) в знак протеста против политики Нобелевского комитета, не награждавших П. Неруда, М. Шолохова и многих других, достойных этой премии. В общем, это философ, который жил так, как и призывал жить: свободой, и прежде всего свободой бунта.

Его философская позиция была сформирована на основе идей Декарта, Канта, Гегеля, Маркса, Ницше, Гуссерля, Хайдеггера и др. Вслед за Ницше и Гуссерлем он признает, что сознанию даны только феномены – явления, что нет никакой сущности отличной от феноменов. «Видимость не скрывает сущности, она ее раскрывает; она есть эта сущность» [16, 21]. Вслед за Декартом и Гегелем Сартр подчеркивает, что сущность сознания – свобода. Свобода возникает вместе с сознанием. Вслед за Хайдеггером Сартр утверждает проективную природу человеческого сознания. Влияние Гегеля и Хайдеггера заметно в усложненности философского стиля Сартра. Влияние Гегеля и Маркса прослеживается в его диалектике, но здесь Сартр переставляет классические социально-философские акценты: единичное всегда должно предпочитаться общему. Поэтому будучи приверженным идеалу свободы, ненавидя различные формы эксплуатации, сочувствуя угнетенным, Сартр с 1952 г. активно выступал на стороне коммунистических воззрений и движений, но критиковал советское воплощение марксистских идеалов.

Феноменологическая онтология сознания

Сартр свою онтологию сознания, опирающуюся на феноменологический метод Гуссерля, представил в фундаментальной работе «Бытие и ничто», опубликованной в оккупированном Париже (1943). Феноменологическая концепция сознания Сартра представляет собой обоснование свободы человека. Сартр противопоставил ее материалистическим концепциям, в которых сознание представлено как полностью обусловленное биопсихологическими, социальными и другими факторами.

Нематериалистическая онтология Сартра атеистична: она отвергает трансценденцию в форме Бога, парменидовского бытия или кантовского трансцендентального субъекта. Роль трансценденции, источника активности, свободы человека, у Сартра играет коренящееся в сознании Ничто. Благодаря понятию «Ничто» онтологическая аргументация Сартра о свободе человека приобретает универсальный характер.

Феноменологическая онтология сознания раскрыта Сартром с помощью категорий «бытие-в-себе», «бытие-для-себя», «бытие-для-другого», существенно напоминающих этапы развития самосознания, по Гегелю.

К категории «бытие-в-себе» относится все сущее, все, что «не-Я»: не только все материальное, но и другие люди и даже сам индивид, когда он становится «не-Я» (официантом, портным и т.д.) или попадает в состояние «не-Я», характеризующееся отсутствием рефлексивного отношения к себе (например, когда я – официант или я нахожусь в печали и не рефлексирую свое состояние). В-себе-бытие, в том числе человеческое «бытие-в-себе», есть абсолютная пассивность, все зависит от другого. Человек может быть полностью охвачен бытием-в-себе, и тогда он является как «предметное» сущее (как камень, облако или трава). В-себе – это категория тождества, полноты собой, здесь нет отношения к себе, нет дуализма, распада на противоположности, «здесь нет пустоты и даже трещинки». В-себе-бытие Сартр представляет как чистую позитивность. Здесь Сартр применяет слово «позитивность» как антитезу любимому всеми диалектиками слову «отрицание», которое он приписывал к слову «дух», «сознание». Этот стол есть просто этот стол. А сознание «невозможно определить как тождество с самим собой», в сознании можно найти отношение к себе. Благодаря этому человек способен ставить себя вне наличного бытия, отрицать это бытие, трансцендировать, т.е. выйти за пределы бытия-в-себе.

Бытие-для-себя – это ничтожение, отрицание бытия-в-себе, каким оно является. Это рефлексирующее себя, желающее, целеполагающее, проектирующее, творящее из ничто, из абсолютной пустоты, дыры сознание. Выражение «для-себя» демонстрирует недостаток, неполноценность сознания, направленность сознания восполнить себя, чтобы стать в-себе. В бытии-для-себя субъект благодаря рефлексии отделяется от себя. Но что же отделяет человека от самого себя? – Ничто, – отвечает Сартр. И благодаря этому Ничто человек непредзадан, свободен. «Для-себя … основывает себя, поскольку отрицает … бытие-в-себе» [16, 121]. Но то, что осуществлено, неизменно переходит в форму в-себе.

Соотношение между категориями «бытие» и «Ничто» у Сартра хорошо прослеживается в следующем отрывке:

«Бытие может порождать лишь бытие, человек, включенный в процесс порождения, способен выйти за пределы бытия. Коль скоро человек научился вопрошать бытие, обозревая его как совокупность, у него появилась и возможность выступать за пределы бытия, ослабляя его структуру. Не в человеческих силах уничтожить массу бытия, но изменить свое отношение с бытием человек может. Для этого достаточно выключить себя из обращения. Выскальзывая из сущего, отступая в сторону Ничто, он становится недосягаемым для воздействия бытия» [16, 61-62].

Таким образом, «Ничто» Сартра – это категория, обозначающая укорененность человеческой свободы в сознании.

«Свобода – это как раз то ничто, которое содержится в сердце человека и которое вынуждает человеческую реальность делать себя, вместо того чтобы быть» [16, 452].

«Как таковое, для-себя есть… способ выбирать самого себя» [16, 469].

Благодаря Ничто «человеческая реальность оказывается постоянным переходом к совпадению с собой, которое никогда не осуществляется» [16, 122]. Из-за несовпадения с самим собой человек находится в состоянии самообмана.

Бытие-для-другого. Неизбежная конфликтность

Сартр, вслед за Гегелем, утверждает, что для возникновения самосознания, познания себя недостаточно познать лишь бытие-для-себя, необходим Другой, чтобы я смог быть для себя объектом. Без другого моя свобода остается скрытой от меня самого. «Другой является неизбежным посредником, соединяющим меня со мной самим; я стыжусь, каким я являюсь другому. Посредством появления другого я даю возможность выносить суждение обо мне как об объекте, так как я являюсь другому именно как объект» [16, 246]. Бытие-для-другого – это «бытие, которое есть мое бытие, не являясь-для-меня», открывающееся, когда Другой воспринимает меня [16, 246]. Бытие-для-другого проявляется, например, в форме любви, стыда, гордости и т.п. Например, стыд всегда есть стыд перед кем-то.

Отношения с другим, согласно Сартру, неизбежно вызывают тревогу, конфликт: «Все то, что нужно для меня, нужно и для другого. Другие пытаются манипулировать мной, превращать меня в объект. В то время как я пытаюсь освободиться от захвата со стороны другого, другой пытается освободиться от моего; в то время как я стремлюсь поработить другого, другой стремится поработить меня. Здесь речь не идет об односторонних отношениях с объектом-в-себе, но об отношениях взаимных и подвижных… Конфликт есть первоначальный смысл бытия-для-другого» [16, 379]. Даже то, что люди обычно воспринимают как мирное чувство – любовь – Сартр представляет как разновидность конфликта, в котором любящий требует любить себя за исключением всех остальных. «Любить – это в своей сущности проект заставить полюбить себя. Отсюда и новое противоречие, и новый конфликт; каждый из любящих полностью пленен другим, поскольку он хочет заставить любить себя за исключением всех остальных...» [16, 390]

Коэффициент враждебности вещей таков, что нужны годы терпения, чтобы получить самый незначительный результат» [16, 491]. «Другие – это ад», потому что другие навязывают вам условия жизни (изнурительная работа, мучения), которые вас подчиняют. Экзистенциализм Сартра окрашен в пессимистические краски. «История любой жизни, какая бы она ни была, есть история поражения. У человека есть стремление стать бытием-для-себя-в-себе, но это невозможно и поэтому человек обречен на поражение». Человеческое существование бессмысленно и абсурдно, тошнота – это нормальное состояние. «Человеческая реальность страдает в своем бытии, поскольку она появляется в бытии как постоянно преследуемая целостностью, которой она не в состоянии быть, потому что как раз она не может достичь в-себе, не теряя себя как для-себя. Она является, следовательно, несчастным сознанием по природе, без возможности выхода из состояния несчастья» [16, 122-123].

Разрешить конфликтность бытия-для-другого можно одним способом – любовью и признанием, при которых недопустимо рассматривать другого как вещь, пригодную для употребления. «Радость любви» коренится в уверенности, что другой считает мое бытие высшей ценностью, влюбленные реализуют себя для другого и через другого, и этим влюбленность напоминает игру, в которой преодолевается разрыв свободы и заданности. Любящий остается в одиночестве, если любимый превратился в безвольный автомат. Структура госпоства и подчинения должна перерасти во взаимодополняющую связь. Признание другого – переход к адекватному самопознанию.

О свободе и экзистенции

У человека есть только одно позитивное обстоятельство, придающее смысл его существованию, – это его свобода. Свобода является сущностным свойством сознания, поскольку сознание есть абсолютная пустота, ничто, дыра, недостаток, сказывающийся в желаниях, целях, проектах, спонтанной активности. Это ничто и может быть определено как чистая свобода. Более того, человек не может быть несвободным.

Сознательная жизнь, согласно Сартру, – это способность «творения ex nihilo [из ничего]». Благодаря сознанию человек может подняться над ситуацией, проектировать себя, выбирать себя, не определяясь ничем, кроме собственной субъективности. Поэтому сущность человека проективна – человек не завершен подобно вещи, и сам делает из себя то, чем является: «герой делает себя героем, трус – трусом», «существование предшествует сущности». Кем стать – выбор человека; он «осужден быть свободным». Сартр указывал на ответственность человека за собственный выбор избранного пути: «Выбирая себя, мы выбираем всех людей».

Сушествование человека, соответствующее рациональному смыслу и научной истине, Сартр, как и другие экзистенциалисты, считал неподлинным бытием.

«Существование становится подлинной экзистенцией только тогда, когда человек игнорирует причинно-следственные связи и творит свободное и благое действие – то, которое является наилучшим, наиболее согласующимся со всеобщим порядком» [17, 17].

Наиболее адекватным для самоутверждения в этом абсурдном мире Сартр считал состояние бунта. Человек должен обладать способностью к бунту – «способностью отрицания – способностью говорить"нет" всему, что не истинно».

***

Иррационалистическая философия, несмотря на несовместимость многих позиций отдельных ее представителей, едина в своем протесте против рационализма. Классическому догмату разума в обществе Шопенгауэр и Кьеркегор противопоставляют воззрение абсурда и ухода в свой внутренний мир. Ницше призывает отказаться от всех традиций и быть сильным. Бергсон призывает углубиться в себя, осознать свою персональность, стать свободным и создавать открытое общество. Сартр проповедует бунт против всего неистинного.

Чему мы можем научиться у философов-иррационалистов?

– пониманию ограниченности интеллекта, разума и рационалистической этики;

– осознанию необходимости интуиции, веры, сострадания, воли к сильному состоянию, этики личных примеров, а не догм;

– постижению свободы человека и его ответственности перед собой и человечеством.