4.3.2. Социально-политические представления человека

 

К социально-политическим представлениям человека теоретики политической психологии относят отнюдь не любые социально признанные теории, взгляды и так далее. К таковым относятся только те из них, которые входят в сферу обыденного сознания, являются продуктом «здравого смысла» и «естественного» наивного мышления. Они регулируют повседневную жизнь людей, формируют их «практическое сознание». Поэтому социально-политические представления отличаются не только от продуктов научного сознания, но и от идеологических и политических теорий, предназначенных для воздействия на массовое сознание. Научные и идеологические идеи дают обыденному сознанию людей некий «культурный материал», который затем трансформируется применительно к требованиям практики и здравого смысла. Интеллектуальная активность индивидов и групп, формирующая социально-политические представления, проявляется в соединении понятия, обозначающего соответствующий социальный объект, с его непосредственным восприятием. На этой основе создается образ объекта, который часто приобретает для субъекта символическое значение, как бы воплощая, представляя тот смысл, который объект имеет для его собственной жизнедеятельности. А в этом смысле, в свою очередь, содержится стимул практической деятельности субъекта, направленной на объект. Поясним на простом примере. Для предпринимателя представление о рынке имеет множество значений. Во-первых, это – общее понятие рынка. Во-вторых, это – конкретный образ рыночных отношений. В-третьих, это- обобщающий осмысленный символ всех тех действий, их возможных результатов, психических состояний и преживаний, которые он испытывает, участвуя в рыночных отношениях. Наконец, в-четвертых, это – побуждение его к действиям на этом рынке. Именно поэтому социально-политические представления человека носят одновременно и объективный и субъективный характер. Во французской школе психологии такое обретение объектом смысла для субъекта называется «укоренением». Если укоренение состоялось, объект берет на себя функцию организации практического поведения субъекта. Наш гипотетический предприниматель, например, поверив в рынок, готов поддерживать деньгами и людьми деятельность политических партий и движений, провозглашающих свободу рыночных отношений. В процессе укоренения вновь сконструированных социально-политических представлений происходит их взаимосогласование с теми, которые существовали в психике субъекта ранее. Это предполагает обычно какую-то модификацию более старых представлений и всей их системы. Так, для американцев, с предубеждением относящихся к мусульманам, но проголосовавшим на президентских выборах 2008-го года за Б. Обаму, как за символ необходимости социальных перемен, придется привыкать к тому факту, что новый Президент США носит второе, мусульманское, имя Хуссейн.

 

Теоретики политической психологии не разделяют распространенного в научной литературе и публицистике мнения, будто массовое сознание целиком и полностью манипулируется политической и идеологической пропагандой. На деле отношения между различными уровнями и механизмами познания социально-политической действительности значительно сложнее. Массовое сознание склонно к образно-эмпирическому типу познавательной активности, непосредственно воспринимаемые образы являются строительным материалом конструируемой им картины социально-политической действительности. Политический лидер, умело использующий возможности современного телевидения, находится в сфере сенсорного восприятия своих сограждан. Это позволяет ему обладать качествами «образности» и «эмпиричности» в гораздо большем объеме, чем тот, который имеют политические институты и течения. Именно в этом и заключена предпосылка персонификации массовых политических представлений. Личность высшего руководителя как бы отождествляется не только со всей системой власти, но и с вектором наиболее заметных экономических, социальных и политических процессов. Отныне его действия или бездействие считаются решающей причиной таких процессов, а та объективная обстановка, в которой он действует, роль противостоящих ему сил и факторов не замечается или отодвигается на задний план. Например, экономический коллапс России конца 1980-х – начала 1990-х обусловлен резким падением цен на энергоносители на мировых рынках. Напротив, начало 2000-х знаменуется значительным ростом цен на нефть и газ. Но массовое сознание привязывает разруху, хаос и состояние полудикости последнего десятилетия прошлого века с именами М. Горбачева и Б. Ельцина. В свою очередь, В. Путин, сегодня пользующийся поддержкой населения, никак не причастен к росту цен на энергоносители. Массовое сознание в целом разностороннее, изменчивее и гибче идеологического. Это не исключает, что те или иные его стороны и проявления могут получать подкрепление в соответствующих им идеологиях, а идеологии, в свою очередь, цепляться за созвучные им массовые представления и пропитываться ими.

 

Западные исследования в сфере политической психологии показывают, что при формировании социально-политических представлений большую роль играет объем доступной индивиду политической информации. При ее недостатке наблюдается так называемая «конфигуративная атрибуция» политических явлений. Что стоит за этим понятием? Оно означает, что в случае недостатка сведений субъект познания выбирает какую-то однозначную причину политического явления. Делается это для того, чтобы достичь ясного объяснения явления. Все остальные причины, противоречащие сделанному выбору, отбрасываются, то есть применяется психологический прием вычитания. Напротив, объяснительная сила произвольно выбранного фактора усиливается (закон умножения). Кроме того, западными исследователями установлена решающая роль личностных характеристик в формировании социально-политических представлений. Существует прямая пропорциональная зависимость между уровнем образования людей и их интересом к политике. Большую роль играет и социальная стабильность. Интересно, что при этом и стабильное материальное богатство, и стабильная материальная бедность оказывают одинаковое воздействие на человека. Лица социально стабильные к политике равнодушны. В их сознании существует огромный разрыв между индивидуальной и общественной жизнью. Они считают свое нынешнее социальное положение чем-то имманентно присущим его социальной группе или семье. Отсюда возникает равнодушие к политике, привычка замыкаться на своих мелких, частных интересах. Но, в случае появления любой реальной угрозы привычному индивидуальному или групповому статусу, сознание человека изменяется. Резко усиливается интерес к политической жизни. При этом уровень интереса к политике прямо пропорционально зависит от степени погруженности в нее.

 

Западные политические психологи установили, что широта политических интересов сама по себе не обеспечивает глубины и основательности такого интереса. Для таких людей политика – это бесконечное бесплатное шоу. Во многом способствует превращению политики в зрелище деятельность современных средств массовой информации, особенно – телевидения. Американские политические психологи выявили существование прямой связи между социальной слабостью человека и публичным признанием своей некомпетентности в политике. Как правило, носители подобных социально-политических представлений концентрируются в «слабых» социальных группах: бедняки, негры, пенсионеры. Им присущи: полная беспомощность в «большом обществе», социальный фатализм и пассивность. Установлено, что оценка собственных возможностей в политике влияет не только на интенсивность, но и на направленность социально-политических процессов.

 

Итоговым продуктом познавательных процессов в сфере политики являются социально-политические представления человека. Всего выделяются четыре типа таких представлений.

 

1. Первый тип социально-политических представлений в этой классификации обозначен как мифологический. Чем он характеризуется и как он возникает? Носитель такого типа активно интересуется политикой и не ограничивается при этом простой эмоциональной оценкой тех явлений, которые привлекают его внимание. Он активно пытается уяснить их причины. Но при этом человек лишен полноценного доступа к информации, находится в ситуации крайнего информационного дефицита. Подобный дефицит в современном обществе может возникать по объективным социальным причинам, которых несколько. К их числу можно отнести следующие:

 

а) узость информационных источников. Например, если в Санкт-Петербурге абонентам кабельного телевидения предоставляется социальный пакет из 40 телевизионных каналов, то на расстоянии 250 километров от нашего мегаполиса, в городе Подпорожье Ленинградской области, количество доступных телеканалов сокращается до одного десятка. И это еще неплохо, так как в большинстве деревень и поселков России доступны всего два-три телеканала;

 

б) тенденциозность информационных источников, когда альтернативные правительственной позиции сведения до населения просто не доводятся;

 

в) низкий уровень образования человека, что не позволяет ему использовать существующее научное наследие в сфере политики и общественных отношений;

 

г) низкий культурный уровень человека, не позволяющий ему более широко и непредвзято смотреть на политические явления и политические процессы.

 

Кроме того, крайний информационный дефицит может возникать у людей и по субъективной личностной причине: слабость интеллекта.

 

В итоге, мышление носителя мифологического типа социально-политических представлений обязательно будет построено на конфигуративной атрибуции, механизм которой мы рассмотрели выше. Негативные политические события в этом случае воспринимаются как результат действия определенных политических лидеров, злонамеренных и плохих социальных или этнических групп. Выбор этих злых сил производится как на основе стереотипов, распространенных в его социальной среде или усвоенных из некоторых средств массовой информации, так и на основе собственных впечатлений, исходя из изолированных элементов собственного опыта. Поиск «козлов отпушения», склонность к концепциям заговора в объяснении социальных и политических явлений очень характерны для представителей мифологического типа. Первопричины Добра тоже персонифицируются в облике харизматического вождя или лидера, богоданного монарха, любимого президента.

 

Обязательным элементом этого типа социально-политических представлений является образ врага, подлежащего немедленному устранению, поскольку его деятельность наносит ущерб добрым людям. Эта черта характерна для всех крайних политических течений – от ультралевых до ультраправых. Для консерваторов образ врага необходим, чтобы свести к действиям подрывных сил объективные процессы, размывающие основы порядка, в то время как для консерваторов основной задачей является укрепление существующих порядков, недопущение их обновления. Ультралевым образ врага нужен, потому что без него невозможна мобилизация масс, необходимая для свержения существующей власти. Эта власть, воспринимаемая как система подавления и унижения честных и трудолюбивых людей, превращается в объект ненависти. Образ врага является органичным компонентом всех националистических политических течений. Именно всех, независимо от имени кого выступают политики-националисты: этнического большинства или этнического меньшинства. Ведь в некоторых странах этническое большинство может оказаться лишенным реального доступа к власти.

 

Усиливают мифологические представления о политике острые ощущения социальной или личной обделенности. Социальный или материальный статус, рассматриваемый как незаслуженный, ненормально низкий, может сосредоточить сознание на поиске персонифицированных сил, виноватых в этой несправедливости. Мифологические представления формируются дедуктивным методом: в их основе лежит миф, к которому приспосабливаются данные реального опыта.

 

Именно мифологический тип сознания характерен для популизма. Популизм представляет собой, прежде всего, определенный способ политической мобилизации масс, осуществляемый как бы через голову существующих институтов и организаций. Главной особенностью популизма является предельное упрощение общественной и политической действительности путем сведения ее к дихотомической модели, борьбе сил Добра и Зла. Поэтому политические программы политиков-популистов предельно просты и предлагают некий набор мер, воспринимаемых как панацея, с помощью которых якобы можно разом решить наиболее острые экономические и социальные проблемы.

 

2.        Второй тип социально-политических представлений назван стихийно-рациональным. У носителей представлений такого типа интерес к общественной и политической жизни вариативен, но, как правило, не очень интенсивный. Жесткая идентификация с каким-либо определенным идейно-политическим течением отсутствует. Их интерес направлен на те сферы, которые воспринимаются как наиболее близкие к их непосредственным жизненным заботам. Информация об этих сферах черпается из различных источников, в том числе содержащих неоднородные, даже противоположные объяснения и оценки. Например, человек может читать «Советскую Россию», «Российскую газету», «Коммерсантъ» и «Дуэль» одновременно. Однако при объяснении социально-политические явлений носители этого типа отдают предпочтение данным собственного опыта, который является несущей основой их политических представлений. В формировании стихийно-рационального типа социально-политических представлений преобладает индуктивный тип мышления. Это не означает, что они «глуховаты» к абстрактным идеологическим или научным понятиям или концепциям. Напротив, эти понятия или концепции используются, но не в чистом виде, а только будучи подвергнуты модификации и интерпретации в свете конкретного опыта и прагматичеких интересов. Иными словами, идеологический материал служит для выражения субъективного отношения к этим явлениям, ведь для них идеология – скорее конфигурация симпатий и антипатий, чем набор абстракций. Сами же абстракции, симпатии и антипатии накладываются на реальность на основе критериев полезности, выгодоности, принципов эффективности в решении проблем. Представления, присущие стихийно-рациональному типу, чаще всего противоречивы, подчас алогичны. Вместе с тем, отсутствие у человека единой системы представлений, соответствующих логике какой-либо идеологии или теории, не означает, что его представления вообще не связаны друг с другом. Просто эта связь может быть основана на каком-то ином принципе, например, функциональности представлений. В этом случае человек, оказавшись в различных социальных ситуациях, будет каждый раз использовать именно те социально-политические представления, которые позволят ему ориентироваться в политике в соответствии со своими личными интересами именно в данной ситуации. Ведь даже при отсутствии когнитивной согласованности у людей всегда существует аффективная согласованность социально-политических представлений. Существующий исследовательский материал западных политических психологов неумолимо и однозначно свидетельствует о том, что в странах, вступивших в постиндустриальную информационную стадию, число носителей такого типа представлений о политике растет. В странах Европейского Союза этот тип представлен очень широко.

 

3.        Третий тип социально-политических представлений носит название рефлективного. Носителей этого типа отличает сильный интерес к политической и общественной жизни, высокая интеллектуальная активность, стремление сконструировать логически взаимосвязанную и обоснованную картину социально-политической действительности или одной из ее сфер. Также для них характерна монополюсовость политических представлений, подчиненных како-то главной, доминирующей идее. При этом можно говорить об определенном риске догматизации у людей данного типа. Риск этот обусловлен тем, что более интеллектуальные и образованные люди используют в своих размышлениях идеологический материал, из которого они черпают готовые, логически организованные системы представлений. Поэтому не случайно, что среди представителей этого типа очень много представителей гуманистических профессий: врачи, учителя, творческая интеллигенция. Результаты политических исследований западных специалистов свидетельствуют о том, что индивиды с левыми и центристскими взглядами вырабатывают наиболее сложные и гибкие системы социально-политических представлений. Стронники ульталевых идей и правые консерваторы по этому показателю значимо уступают вышеуказанным группам. Интересно, что среди приверженцев жестко либеральных идей особенно много индивидов с низким уровнем образования. Также эти люди характеризуются ориентацией на наименее интеллектуальный источник информации – телевидение. Газеты, и, тем более, журналы они просто не читают.

 

4.        Четвертый тип социально-политических представлений носит название инертно-фаталистического. У представителей данного типа представлений самый низкий уровень познавательной активности. Психологически определящим для таких людей будет восприятие социальной и политической действительности как сферы действия сил и процессов, не поддающихся ни пониманию, ни контролю индивида и его социальной группы. При общем низком уровне интереса к общественно-политическим событиям и слабой информированности представители этого типа могут интересоваться теми из них, которые непосредственно затрагивают их личные судьбы. Однако, поскольку происходящее на общественно-политической арене кажется им хаосом событий, не подчиненных какому-либо организующему принципу, они не испытывают желания понять причины и связи явления. Их представления о конкретных политических событиях и процессах изменчивы и случайны. Восприятие политики носителями данного типа зависит от тех сведений и интерпретаций, которые в последний момент поступили к ним. Инертно-фаталистический тип легко и бездумно может черпать такие сведения из тех СМИ, которые наиболее доступны и наименее интеллектуальны, а это – телевидение. Такое же влияние на него могут оказать стереотипы группы и даже просто случайные мнения случайных людей.

 

Мы завершили рассмотрение данной темы и установили, каким образом отдельные социальные группы могут влиять на политическое поведение людей. Однако до сих пор мы рассматривали индивидуальное политическое поведение. Теперь настало время поговорить о деятельности политических партий.