8.2. Виды политического насилия

 

Итак, продуманные и массированные, развернутые во времени, действия аппарата правительственной цензуры создают психологические предпосылки для развертывания властью тотальных массовых репрессий против своих политических оппонентов. Без такой психологической обработки осуществить никакое политическое насилие невозможно. Следует понимать, что существующая необходимость политического насилия в обществе вытекает из факта наличия социальных норм. Далеко не всегда и далеко не всеми эти нормы, увы, соблюдаются. Но общество не может существовать без того, чтобы большинство людей в большинстве ситуаций соблюдали эти самые социальные нормы. В противном случае такое общество обречено на исчезновение. Исходя из этой естественной необходимости существования политического насилия, мы и продолжим наш разговор.

 

Политическое насилие можно определить как физическое принуждение, применяемое как сред­ство навязывания воли субъекта политики с целью овладения властью, прежде всего государственной, ее использования и защиты. Актами политического насилия являются конкретные насильственные действия.

 

8.2.1. Проблема политического насилия

 

Есть несколько путей социального воздействия, позволяющих добиться от человека соблюдения норм общества. Рассмотрим их.

 

1. Воспитать человека таким образом, чтобы соблюдение социальных норм становилось для индивида естественной и единственно возможной формой поведения.

 

2. Доступно объяснить человеку, что ему следует соблюдать социальные нормы в силу присущего ему стремления сохранить хорошие отношения с окружающими, или только для того, чтобы избежать возможного наказания со строны общества.

 

3. Применив политическое насилие.

 

Насилие в политике применялось всегда и везде. Поэтому вряд ли когда-нибудь и кому-нибудь удасться отказаться от него полностью. Правда, в сегодняшние дни приемлемость политического насилия как универсального способа регуляции отношений в социуме все чаще и чаще подвергается сомнению. Поэтому зоны политического насилия в современном мире все больше сужаются. Этому существует несколько причин.

 

Первая причина. Большинство государств и обществ становятся все более и более терпимыми к тем отклоняющимся, нестандартным и неожиданным действиям граждан, которые не затрагивают непосредственно интересы других людей. Поэтому сокращается число тех случаев, когда государство стремится добиться от своих граждан определенных ограничений, и, соответственно, сокращается необходимость в политическом насилии. Например, если в начале 1970-х годов сам факт избрания мэром города Сан-Франциско, «голубой столицы» США, гомосексуалиста выглядело как сенсация и даже стало материалом для кинофильма (байопика) «Милк», то сегодня нестандартное сексуальное поведение другого человека не является для большинства американцев поводом для напряженных личностных реакций на этого человека.

 

Вторая причина. Сегодня люди считают, что волну насилия, репрессий очень трудно остановить, если она однажды запущена. Насилие порождает только насилие. Запланированное как локальное, насилие всегда перехлёстывает через любые, заранее поставленные баръеры. Примером правильности такого рассуждения является ситуация на Ближнем Востоке, где война между Израилем и радикальными палестинскими группировками продолжается уже десятилетиями. По существу, эта вялотекущая война не прекращается ни на минуту. Просто иногда она переходит на время в острую фазу. В рамках этой войны придумываются все новые и новые уловки, поле ее объектов постоянно растет, и число жертв становится все больше и больше. Пропагандистское обеспечение этого взаимного насилия становится все более изощренным. Главари арабских террористов научились прятать свои резеденции в подвалы тех зданий, где расположены мирные объекты: больницы и детские сады. В качестве бойцов с израильской армии и полиции выставляются подростки, а потом идут заявления о том, что Израиль воюет с женщинами и детьми. Представители вооруженных сил «избранного народа», впрочем, тоже не склонны стесняться в своих приёмах и действиях. Обстрел гуманитарных объектов стал для еврейской армии привычным явлением. Насилие порождает насилие и конца этому пока не видно.

 

Третья причина. Жители многих стран с индивидуалистской культурой, по крайней мере на словах, отвергают насилие как способ политического действия по моральным соображениям. В этих странах провозглашается ценность человеческой жизни и суверенность каждой живущей на Земле личности.

 

Вместе с тем, надо понимать, что существует несколько психолого-политических факторов, способствующих тому, что политическое насилие становится обыденной нормой, частью официальной идеологии государства. Рассмотрим последовательно эти факторы.

 

Первый фактор. В обществе господствуют определенные представления о сущности человеческой природы. Представители власти не верят в то, что люди будут добровольно следовать общепринятым нормам поведения. Эти субъекты власти считают, что люди по своей природе тупы и агрессивны. Поэтому-то власть имеет только одну возможность управлять таким населением - лишь с помощью тотального и всеобъемлющего насилия.

 

Второй фактор. В обществе существуют определенные представления об историческом процессе. Он, то есть этот исторический процесс, видится хаотичным, случайным, в ходе которого постоянно возникает угроза распада социума. Поэтому для урегулирования этого критичного и опасного процесса, для введения его в какие-то рамки, нужен великий человек, который сможет этот исторический процесс структурировать. Поэтому политическое насилие – гуманно и необходимо, ну, а человеческие жертвы, увы, неизбежны.

 

Третий фактор. Господствующие в обществе мессианские мотивы, идея избранности, особой предначертанности. Очень важно, чтобы политическая элита разделяла эти идеи. Например, в отечественной литературе периодически возникают публикации, развивающие темы об особой преначертанности судьбы России, о наступлении Эры Водолея – Эры России и так далее. Сообщается, что именно в нашей стране появится вариант так называемого «третьего пути», пути, призванного соединить рыночный и государственный пути развития.

 

Четвертый фактор. Утопичность политики и самих политиков. Психологически наиболее ценным становится неопределенное будущее, «светлое завтра», то самое «завтра», которое не наступает никогда. Ведь «сегодня» для утопичных политиков, по сути своей, всего лишь переходный период к искомому «светлому завтра». Поэтому сегодняшние потребности и нужды населения неважны и мелочны, их можно не принимать во внимание. Иногда, правда, в будущем начинают искать «утраченное по вине предателей светлое вчера». Так проявляется в политике невротический мотив «утерянного рая». Появление невротических реакций в политике только усугубляет ситуацию и применяемое политическое насилие переходит все приемлемые границы.

 

Кроме вышеперечисленных причин принятия обществом политического насилия как приемлемого инструмента воздействия равно как на самое себя, так и на отдельные социальные группы, ряд теоретиков выделяют дополнительно еще три причины. Поговорим теперь и об этих дополнительных причинах.

 

1. Стратификационная причина. Структурные процессы любого общества носят иерархический характер, предполагают определенную шкалу стратификации. Каждая социальная группа занимает определенное место в структуре общества в соответствии с тем объемом социальных благ, которым она располагает. От общего объема соци­альных благ группы или индивида зависит их сово­купный статус в социальной структуре общества. Неравное положение групп и индивидов в этой системе стратификации является важнейшим потенциальным источником острых социальных конфликтов, включая насильственные. Каждая группа стремится повысить свой статус, расширить объем социальных благ, которым она располагает. Это может вызвать столкнове­ния с другими группами, которые также претендуют на эти ресурсы. Социальное неравенство индивидов и групп порождает политическое насилие. Нарушение равновесия системы стратификации может быть вызвано двумя основными процессами: резким ухудшением социального статуса определенных групп общества или прерванной социальной мобильностью. Оба эти процесса, часто совпадают исторически и связаны с какими-то радикальными изменениями в обществе (модернизацией, научно-технической или социальной революциями). Разрыв между ожиданиями и реальными дости­жениями вызывает состояние фрустрации при невозможности достигнуть значимой цели. В конечном итоге это может вылиться в насилие и даже агрессию, в том числе в сфере политических отношений. Блокирование восходящей социальной мобильности порождает чаще всего политические действия, нацеленные на обновленческие изменения социальной системы. Это объясняется тем, что социальные ориентации восходящих групп направлены в будущее, на дальнейшее улучшение социального статуса. Жесткое разделение общества по административным, этническим и другим признакам также создает основу для политического насилия.

 

2. Политические причины. Наряду со структурными причинами политического насилия значительное влияние имеют характери­стики непосредственно политических отношений. Они проявляются в характере политизации жизни общества, объеме политико-государственного контроля и регулирования его социально-экономической и культурной областями; в типе политического господства или степени монополизации государственной власти; в форме и мерах институализации политических отно­шений и участия субъектов политики в жизни обще­ства; прочности суверенитета и способности государ­ственной власти.

 

3. Социокультурные причины. Одна из причин политического насилия заключается в социокультурной сфере. Между формирующейся ценностно-нормативной системой демократизирующегося общества и активизацией экстремистских форм политического противодействия прослеживаются связи, которые определяют возможность проявления политического насилия. Господствующая в обществе политическая культура призвана обеспечить легитимность существующей государственной власти. Успешное выполнение этой задачи снижает вероятность острых конфликтов в обществе, включающих использование насилия. Наоборот, крушение системы ценностно-нормативных оправда­ний политического и социального строя является источником политического насилия. Если этот процесс не способствует оздоровлению общества, то значительная часть граждан утрачивает веру в законность политического режима, убеждение в том, что необходимо подчиняться приказам и распоряжениям властвующих. Формируются оппозиционные контркультуры, восполняющие духовный дефицит актив­но отчужденных от политической системы индивидов и групп. Источником насилия являются ценностные системы тех контркультур, которые носят радикальный характер. Большую роль в них играет идеология, которая является мощным фактором мотивации политиче­ского поведения. Радикальные идеологии формируют установку на использование экстремистских форм политического участия. Они ориентируют на фунда­ментальный разрыв с традиционными социальными и политическими ценностями, нетерпимость к политическим оппонентам, упрощают действительность до уровня дихотомного деления по принципу «свои — чужие».

 

В рамках рассмотренного подхода считается, что все эти три вышеуказанные причины действуют совместно, взаимно друг друга усиливая. Социальные сдвиги, нарушаю­щие равновесиесистемы социальной стратификации, вызы­вают недовольство и сопротивление определенных групп, которые в рамках данной формы властных от­ношений не могут найти иных способов выражения и защиты своих интересов, кроме как насильственных. Этому способствует кризис ценностно-нормативной системы, а также особенности господствующей политической культуры, традиционной морали. Политическая деятельность, связанная с насилием, отличается высокой эмоциональной напряженностью, насыщенностью. С одной стороны, субъекты насилия часто руководствуются эмоциями и чувствами, дошед­шими до бурной степени проявления: гнев, ярость, ненависть, отчаяние. С другой стороны, последствия насилия вызывают соответствующую эмоциональную реакцию объектов насилия. Унижение достоинства, боль, горе порождают не только страх, но и ненависть, чувство мести. Объект политического насилия подчиняется вла­стной воле только в том случае, если уверен, что опас­ность применения к нему средств принуждения носит реальный характер. Поэтому угроза насилия должна периодически сопровождаться его применением.

 

Насилие как политическое средство отличается конфронтационностью. Оно является выражением безразличия субъекта к интересам объекта, тех, про­тив кого направлено физическое принуждение. Наси­лие — это наиболее откровенное, видимое средство политического и социального господства. В отличие от скрытых, более мягких способов властвования, оно прямо и грубо ограничивает свободу, реализацию прав путем физического воздействия. Следовательно, эмоциональная реакция на унижающее воздействие на­силия в отношении его объекта не улучшает, а ухудшает взаимоотношения участников политики. Насилие создает помехи в коммуникации между субъектом и объектом власти. Оно подрывает их доверие друг к другу, разрушает устойчивые ожидания по поводу действий субъектов политики. Эффективность политического насилия может быть охарактеризована как способность достигать цели субъектов политики, которые его применяют. Критерием эффективности выступает мера соответствия достигнутых результатов поставленным целям по завоеванию, удержанию и защите политической власти. Функции насилия состоят в достижении основных целей субъектов политики — овладения, использования и защиты власти, прежде всего государственной.

 

Политическое насилие не укрепляет доверия сторон властных отношений, поэтому можно усомниться в прочности власти, опирающейся на «голое» физиче­ское принуждение. Вместе с тем современные дости­жения в области средств массовой коммуникации, технической оснащенности насилия, технологии социального контроля повышают потенциал политического насилия. Систематическое, грубое, крайнее наси­лие способно создать такую атмосферу всеобщего страха, которая парализует волю к сопротивлению, порождает трансформацию сознания. В экстремальных ситуациях у объекта власти может сформироваться внутренняя привычка к подчинению репрессивной власти. Таким образом, режим, опирающийся преимущественно на насилие, может просуществовать дос­таточно долго. Однако социальной ценой стабильно­сти такого режима может быть общая деградация социального и политического строя. Эффективность политического насилия при выполнении субъектами политики функций удержания и защиты политической власти имеет как общие, так и особенные и единичные отличительные характеристики в сравнении с теми, которые присущи для функции завоевания политической власти, другими средствами. Для современного общества, в котором требуются такие качества личности, как самостоятельность, инициативность, творчество, насильственное регулирование социальных отношений малопригодно. Насилие в целом можно оценить как политическое средство низкой эффективности, поскольку при невысокой степени достижения поставленных задач (из-за непредсказуемости насилия) оно связано с большими социальными издержками. Насилие более эффективно при решении разрушительных задач тактического характера, чем при достижении долгосрочных созидательных целей.

 

Существуют различные подходы к классификации политического насилия. Для описания возьмем за основу параметр коллективные – индивидуальные формы насилия.