- •I. Введение в методологические и исторические головоломки
- •II. Психологика
- •Предуведомление первое: о жанре
- •Предуведомление второе: о сюжете
- •Введение в методологические и исторические головоломки
- •О терминах
- •О вечных проблемах психологии
- •Проблема сознания как логический парадокс
- •Логический путь познания
- •О мистическом проникновении в тайну сознания
- •О магии практической психологии
- •Парадигма естественной науки
- •Требование независимой проверяемости в естественных науках
- •Гипотеза о структурной ограниченности объёма кратковременной памяти как пример методологически дефектной гипотезы
- •Парадоксальность естественной науки как следствие парадоксальности сознания
- •Величественная множественность интерпретаций в гуманитарной науке
- •Примеры истолкования
- •Сравнение методологических принципов гуманитарных и естественных наук
- •Способы классификации в разных науках
- •Переплетение языков описания
- •Конспект вступления
- •Раздел второй тайна сознания. Историческая преамбула
- •Робкий поиск пионеров XIX века Поиск внутри сознания
- •Поиск оснований в физическом мире
- •Сведение сознания к физиологическому
- •Поиск биологических оснований сознания
- •Революционные страсти начала века
- •Революция из глубины
- •Революция от гештальта
- •Бихевиористская контрреволюция
- •Революция навстречу социуму
- •Предшественники психологики
- •Гуманистическое противостояние бихевиоризму
- •Победа когнитивизма, обернувшаяся его поражением — отказом от собственных постулатов
- •Раздел третий исходные допущения
- •Логическая идеализация
- •Идеальный мозг: эмпирические аргументы
- •Расширение возможностей в случае нарушения сознательной деятельности
- •Буридановы проблемы
- •Закон Юма. Субъективная неслучайность случайного выбора
- •Раздел четвертый сознание как логический механизм
- •Аналогия защитного пояса сознания с защитными механизмами личности
- •Закон Фрейда-Фестингера. Работа сознания по сглаживанию противоречий
- •Закон разрыва шаблона. Работа сознания над неожиданным изменением контекста
- •Закон Узнадзе. Работа сознания над нарушением ситуативной закономерности
- •Обобщённый закон Хика. Чем более неожиданны стимулы или реакции, тем дольше над ними работает сознание
- •1. Работа сознания с редкими (неожиданными) сигналами протекает дольше, чем с частыми:
- •Краткое обсуждение
- •Раздел пятый сознание как изменяющийся поток
- •Закон Джеймса. То, что не изменяется, не осознаётся
- •Неизменная стимуляция ускользает из сознания
- •Общий контекст (фон) обычно не осознаётся
- •Неизменная стимуляция удерживается в сознании только путем субъективной трансформации
- •Забывание и феноменальная память
- •Интерференция. Задачи на игнорирование
- •Интерференционные феномены
- •Влияние сложности заданий на величину интерференции
- •Пути преодоления интерференции. Интерференционная склонность как индивидуальная переменная
- •Раздел шестой законы отождествления
- •Закон Ланге. Постепенное возрастание требований к точности соответствия
- •Мешающее влияние сходства
- •Закон классификации. Синонимия и зона осознанного неразличения
- •О порогах чувствительности
- •Закон Витгенштейна-Рош. Члены класса неравноправны, среди них есть более и менее типичные
- •Ширина диапазона эквивалентности как индивидуальная переменная
- •Обобщение лингвистического закона и закона классификации: все знаки - и синонимы, и омонимы одновременно
- •Экспериментальные подтверждения омонимии
- •Отнесение к классу на основе дифференциальных признаков
- •Закон Бардина
- •Раздел седьмой законы последействия
- •Лингвистические параллели. О произвольности связи «знак - значение»
- •Отождествление по позитиву. Закон последействия фигуры
- •Отождествление по негативу. Закон последействия фона
- •Последействие позитивного выбора
- •Процесс обобщения информации в памяти как проявление последействия позитивного выбора
- •Эффект генерации
- •Негативный выбор и его последействие
- •Последействие смысла Смысл как позитивный и негативный выбор
- •Пресуппозиции
- •Трактовка закона Ланге как процесса наращивания пресуппозиций
- •Обзор пройденного пути и предуведомление на будущее
Забывание и феноменальная память
Сказанное позволяет иначе сформулировать психологические проблемы, связанные с мнемоническими процессами. Обычно процесс памяти принято считать наблюдаемым и потому непосредственно изучаемым процессом. Учебники психологии обязательно включают в себя тему «психология памяти». Это, однако, вряд ли терминологически правильно. Создание «следов памяти» — полностью автоматический физико-химический процесс. Человек не может сознательно управлять процессом запечатления, поэтому он и запечатлевает всё подряд. Если сознание не работает над информацией, то она преспокойно «уходит из памяти», или, как говорят, забывается. Как сказано ранее, процесс забывания — не особый процесс, а тривиальное следствие закона Джеймса. Если нечто забывается, то это нормально. Если же нечто продолжает сохраняться в сознании («в памяти»), то это происходит в нарушение нормального психического процесса.
Реально в психологическом опыте при инструкции на запоминание наблюдается не деятельность памяти, которая работает как автомат, а три разных эмпирически наблюдаемых процесса: уход из сознания неизменной информации (в соответствии с законом Джеймса); попытки испытуемого — иногда мучительные — противостоять этому нормальному процессу и удержать в сознании информацию путем её трансформации; и, наконец, специфические действия испытуемого,
380
направленные на возвращение в поверхностное содержание сознания шедших из него знаков.
Рассмотрим важный пример, демонстрирующий отличие предлагаемого подхода от общепринятого. Человек безусловно лучше удерживает в поверхностном содержании сознания (т. е., как обычно говорит, «запоминает») более закономерную, более осмысленную информацию, нежели бессмысленную. Лучшее запоминание осмысленной информации побудило психологов со времен Г. Эббингауза считать, что осмысленная информация более сложна для испытуемых, что для восприятия и переработки более осмысленной информации требуется «меньше когнитивных усилий». На мой взгляд, такая точка зрения только запутывает исследователей. Повышение смысловой нагрузки на стимульный материал вполне правомерно рассматривать как усложнение его и соответствующее повышение когнитивной нагрузки на процесс запоминания. Ранее я пояснял это так: «Как-то не верится, что при восприятии связного текста осуществляется меньше когнитивных операций, чем при рассматривании колец Ландольта. Наверное, музыкант, смотря в нотный текст, решает всё-таки более сложные когнитивные задачи, чем испытуемый, не знакомый с нотной грамотой и воспринимающий этот текст как бессмысленный набор графических знаков» '. Но, как мы помним по мнемоническим приемам, усложнение материала, подлежащего запоминанию, позволяет дольше удерживать этот материал в сознании. Чем осмысленнее материал, тем больше возможностей у сознания работать над его трансформацией. И при этом находить такое изменение подлежащей запоминанию стимульной информации, чтобы не нарушалась возможность его воспроизведения в соответствии с требованием инструкции.
Из жизненного опыта хорошо известно и убедительно показано в многочисленных экспериментах, что осмысленная информация сохраняется в памяти (т. е. в сознании) лучше бессмысленной. Для иллюстрации этого тезиса можно обойтись небольшим числом примеров.
• Испытуемые запоминали следующий текст: «Если воздушные шарики лопнут, передача станет невозможной, поскольку громкоговоритель будет находиться слишком далеко от нужного этажа. Трудно будет слушать передачу и при закрытом окне, так как большинство зданий хорошо изолировано. Выполнение всей операции обусловлено протеканием по проводам электрического тока, поэтому разрыв в цепи также может создать затруднения...» Объём
'Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 223-224.
381
воспроизведения этого текста увеличивался вдвое, если перед предъявлением текста испытуемым показывали рисунок, придававший этому тексту понятный смысл. На рисунке молодой человек под аккомпанемент электрогитары пел серенаду любимой девушке, живущей на пятом этаже, а звук передавался с помощью репродуктора, поднятого к открытому окну девушки на воздушных шариках'.
• Лучше воспроизводятся: списки слов, поддающиеся естественной, логической группировке 2; осмысленные предложения, а не набор слов; слова, а не бессмысленные слоги или буквы (например, у читателя не возникнет никаких затруднений в запоминании слова «ПСИХОЛОГИЯ», но далеко не каждый запомнит ряд букв «ИОЯИОХГСПЛ», из которых составлено это слово); ряд чисел 1, 2, 3 и т. д. до ста или даже до миллиона будет легко запомнен и воспроизведён, хотя случайный ряд всего из 8-9 цифр уже не каждому окажется под силу, и т. д.
• В процессе запоминания осмысленной информации происходит обычно не осознаваемая испытуемыми трансформация текста. Это также показано в многочисленных экспериментах. И здесь ограничимся лишь несколькими примерами:
• При предъявлении списка слов для запоминания пар слов с «высокой степенью ассоциативной связи» между некоторыми из них, т. е. естественно сочетающимися друг с другом (например, бабочка — мотылёк, мужчина — женщина, стол — стул и т. п.), оказалось, что такие слова имеют тенденцию воспроизводиться вместе, даже если в списке они разделены 17 другими 3.
• Как отмечают все исследователи, в осмысленном тексте запоминаются мысли, а не грамматические конструкции4. Пусть, например, испытуемый читает большой фрагмент текста, где содержатся фразы: «Воробьи сидели в гнезде. Над воробьями пролетела сова». При чтении другого фрагмента текста с задачей опознать, какие из фраз уже содержались в предшествующем фрагменте, испытуемые уверенно опознают фразу: «Сова пролетела над воробьиным гнездом» 5. Пионерской работой в этой экспериментальной парадигме
' См. Хофман И. Активная память. М., 1986, с. 199-200.
2См., например, Ляудис В. Я. Память в процессе развития. М., 1976.
3Клацки Р. Память человека. М., 1978, с. 225.
4См. Бюлер К. Теория языка. М., 1993, с. XIII; Лурия А. Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.,1975,с. 181.
45См. Исследование речевого мышления » психолингвистике. М., 1985, с. 213.
382
были эксперименты Дж. Брэнсфорда и Дж. Фрэнкса. Испытуемым предъявлялась группа из четырёх простых предложений, например: 1) На кухне были муравьи; 2) На столе стояло желе; 3) Желе было сладкое; 4) Муравьи съели желе. Когда спустя некоторое время испытуемым предъявлялось для опознания предложение, составленное из четырёх фраз до этого выслушанного ими текста («Муравьи на кухне съели сладкое желе, которое стояло на столе»), они именно это предложение с наибольшей уверенностью опознают как ранее предъявленное (хотя его они вовсе не слышали). И при этом могут отрицать своё знакомство с теми фразами, которые были им на самом деле предъявлены и из которых как раз и было составлено опознанное ими предложение'. Все эти примеры подтверждают, что в процессе запоминания происходит непроизвольная трансформация текста.
• Ф. Бартлетт считал, что подход Эббингауза к лабораторному изучению памяти скорее мешает, чем помогает понять естественный ход запоминания. Он начал исследовать процессы, происходящие при воспроизведении естественного осмысленного материала (небольшие рассказы, картины и т. п., а не наборы бессмысленных слогов или бессвязных предложений). И пришёл к выводам: во-первых, испытуемые при воспроизведении всегда вносят искажения в предъявленный им материал; во-вторых, эти искажения связаны не только с пропусками, но и с качественной трансформацией исходного материала (добавлением «отсебятины»); в-третьих, испытуемые ставят собственные смысловые акценты при воспроизведении предъявленного материала2.
Итак, чем сложнее осознаваемая информация, тем проще она поддаётся не столь существенным для задачи воспроизведения трансформациям, тем дольше она продолжает осознаваться, тем легче возмещается на поверхность сознания. Всё это вполне соответствует ранее высказанному утверждению, что забывание — всего лишь проявление закона Джеймса, и какого-то особого психического процесса, именуемого забыванием, просто не существует.
Посмотрим с этой позиции на феноменальную память — весьма загадочное для классических подходов явление. С обычной точки зрения, феноменальная память означает способность к удержанию в сознании
'См. Линдсей П., Нормой Д. Переработка информации у человека. М., 1974, с. 414 - 416; а также Клацки Р. Память человека. М., 1978, с. 211-212.
2Bartlett F. С. Remembering. Cambridge, 1932.
383
огромного количества подлежащих запоминанию знаков. Столь огромного, что это вызывает удивление и даже восхищение. Однако введённая психологикой идеализация предполагает, что идеальный мозг любого человека обладает способностью к феноменальному запоминанию. Сама же феноменальная память характеризует не удержание знаков в сознании, а, наоборот, мгновенный уход этих знаков из поверхностного содержания сознания, а тем самым, их нетрансформируемость. Люди, обладающие такой памятью, как правило, не осуществляют даже невинных для задачи запоминания преобразований информации. Вот легенда об одном из самых известных мнемонистов Шерёшевском, которая и спустя много лет поражает психологов: когда на одном из публичных выступлений ему предложили запомнить ряд цифр: 3691215 и т. д. до 57, он это сделал, даже не заметив простой линейной последовательности чисел '. «Если бы мне даже дали просто алфавит, я бы не заметил этого и стал бы честно заучивать», — признавался сам Шерешевский 2.
При феноменальном сохранении никакая работа сознания над подлежащим запоминанию материалом не должна производиться (хотя мнемонисты и могут использовать мнемонические приемы). Просто феноменальные мнемонисты умеют считывать информацию с базового содержания без затруднений. Они воспроизводят знаки с поразительной легкостью, без всяких усилий. Известный советский музыковед И. И. Соллертинский мог, по свидетельству И. Андронникова, бегло пролистать впервые попавшую ему в руки книгу, а затем воспроизвести текст любой страницы этой книги — какие здесь могут быть способы запоминания? Ведь он даже не читал книгу, текст которой воспроизводил! Шерешевский запоминал первую строфу «Божественной комедии» Данте на незнакомом ему итальянском языке с помощью мнемонических приемов. И он смог её повторить при неожиданной проверке... через 15 лет! Ясно, что такое сохранение мнемоническими приемами не объяснить. Не случайно Шерешевского волновало не то, как лучше запомнить, а то, как научиться забывать...3 Сказанное не объясняет существование феноменальной памяти, но позволяет посмотреть на неё с другой стороны: феноменальная память, как возможность, присуща всем, но некоторые люди (часто, как уже говорилось, со сниженным интеллектуальным
' Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1996, с. 269.
2 Лурия А. Р. Маленькая книжка о большой памяти. М., 1968, с. 35. Мнемотехническис приемы, которые применял Шерешевский и о которых подробно пишет Лурия, — тема особого разговора, на мой взгляд, не противоречащая сказанному.
3Лурия А. Р. Ук. соч., с. 39.
уровнем или примитивным уровнем развития) вообще не делают сознательных усилий по запоминанию, а потому всё помнят.
Стоит подчеркнуть: из сказанного не следует, что непроизвольное запоминание лучше произвольного (это обычно неверно). Феноменальная память — это отсутствие (или специально натренированный отказ) от произвольного запоминания. И в этом нет ничего удивительного. Человек запоминает массу разных вещей, не умея запоминать их произвольно. Так, мы не знаем, какие, собственно, нужно совершать усилия, чтобы запомнить голоса своих знакомых, однако часто уже по первой фразе можем узнать человека, позвонившего нам по телефону. Аналогично: мы можем, увидев дерево, птицу или дом, понять, что перед нами дерево, птица или дом, хотя мы не умеем сильно напрягаться для того, чтобы научиться их узнавать. Вот точно так же, без всяких усилий, люди с феноменальной памятью помнят всё.
Почему же большинство людей в процессе своего развития не проявляет свою феноменальную память? Поскольку феноменальное запоминание не осознано, постольку оно безответственно. Оно выгодно разве лишь при сдаче экзаменов, когда, в большинстве случаев, требуется продемонстрировать экзаменатору механическое зазубривание учебного материала. Преимущества феноменальной памяти чаще всего иллюзорны. К примеру, в литературе описывается феноменальная память водного известного адвоката. Этот адвокат, вспоминая нужный юридический прецедент, представлял в памяти свой книжный шкаф, доставал из него нужную книгу, пролистывал в своей памяти до нужного места, а затем как бы зачитывал самому себе. Вряд ли этот способ очень выгоден — подойти к шкафу и достать книгу можно и в реальности без особых хлопот. Впрочем, в таких случаях феноменальное запоминание, по крайней мере, не мешает.
Иное дело, если некий человек, например, должен через неделю встретиться со своим деловым партнером и подготовить к этой встрече важный документ. Этот человек должен не только помнить о месте и времени встречи, но и проделать к этому моменту специальную работу. А для этого он должен принять ответственные решения, спланировать своё время и, следовательно, осознавать (помнить), что именно и когда он должен сделать на протяжении всей недели. Здесь само по себе феноменальное запоминание ничем не помогает. Более того, оно может даже помешать. Ведь для того чтобы принять сложное решение, человек должен перебрать и отвергнуть массу вариантов. Однако люди с феноменальной памятью периодически возвращают все эти варианты на поверхность сознания с абсолютной точностью. Вряд ли это способствует
385
быстрому принятию решения. Феноменальная память почти не обеспечивает преимуществ, но порождает много проблем. Стоит ли удивляться, что она так редко встречается? К тому же, любое сомнение в правильности решения (а именно сомнение, как отмечали ещё функционалисты, стимулирует сознательную деятельность) ставит перед сознанием вопрос и о правильности воспоминания об этом решении (например: неужели это я придумал такую глупость?), а такие вопросы, как мы увидим в следующем разделе, ведут к интерференции и к помехам.
В заключение отмечу: пусть психологика отказывает забыванию в теоретическом статусе какого-то особого психологического процесса. Но забывание, как привычное слово для обозначения эмпирических явлений, живёт своей самостоятельной жизнью. И в этом своём качестве вполне может сохраняться как термин и в экспериментальных исследованиях, и в психологических текстах, в том числе и в дальнейшем тексте этой книги.