Трактовка закона Ланге как процесса наращивания пресуппозиций

Процесс осознанной работы с текстом ранее был назван созна­тельной (умственной) деятельностью. Сформулируем гипотезу; на каж­дом шаге такой деятельности происходит уменьшение числа конъюнк-тивно связанных частных значений ранее воспринятого позитивного значения текста, т. е. сужение (уточнение) смысла этого текста. Это значит, что некоторые возможные на предыдущем шаге значения от­брасываются, отвергаются. Процесс отвержения может быть описан как процесс введения дополнительных пресуппозиций. Ведь прежде всего именно в пресуппозициях содержатся отвергаемые значения текста. Итак, если гипотеза верна, то в процессе умственной деятельности про­исходит уменьшение числа конъюнктивно связанных позитивно выбран­ных частных значений, а следовательно, увеличение числа пресуппози­ций и числа отвергнутых вариантов значений.

Поясню сказанное на примерах. В конкретном контексте любому слову приписывается некий смысл. Например, Наполеон — это человек (император, холерик, муж и пр.), а не коньяк, пасьянс или литературный персонаж; Оля Мещерская из упомянутого во вступлении рассказа Бу­нина — это гимназистка с лёгким дыханием. В результате умственной деятельности далее можно уточнить, что в данном контексте Наполеон — это не вообще человек, а французский полководец и император, а тем самым не корсиканец, не республиканец, не рядовой офицер и пр. Оля Мещерская — это, например, беспутная гимназистка с лёгким дыхани­ем, а не невинная школьница и т. п. Если осознанно думать о Наполеоне или об Оле Мещерской, то число отвергнутых альтернатив в процессе сознательного раздумья будет только возрастать.

Отсюда вытекает; с каждым следующим отверженном в про­цессе осознанной работы (умственной деятельности) происходит су­жение диапазона классообразования, т. е. диапазона эквивалентности. То, что ранее рассматривалось как синонимы, перестаёт так воспри­ниматься. Именно это описывает закон Ланге: с каждым шагом ужесточаются требования к точности соответствия. Именно такова динамика становления (осознания) перцептивного образа. Вспомните также исто­рическую преамбулу. Вот как Дж. Миллер описывал динамику создания

490

семантической модели: вначале предполагается любое возможное поло­жение дел («нечто» в терминологии Н. Н. Ланге); затем семантическая модель конкретизируется, отбрасывая неподходящие варианты, Правда, Миллер полагал, что такое описание противоречит по­вседневному опыту (интроспекции), т. е. что этот процесс не осознаёт­ся (хотя слово «сознание» Миллер, как и положено когнитивисту, пред­почитает избегать). Однако неосознанно осуществляется только создание тех или иных возможных вариантов. Выбор из имеющихся вариантов может хотя бы частично происходить вполне осознанно, т. е. в резуль­тате умственной деятельности. Процесс выбора протекает обычно чрез­вычайно быстро. Отвергнутые варианты, как отмечалось выше, далее не осознаются. Но нельзя осознавать выбор из альтернатив, уже ушед­ших из сознания. Поэтому впечатление неосознаваемости выбора объяс­нимо. Именно принципиальное отсутствие в последующем отвергну­тых вариантов на поверхности сознания должно создавать впечатление неосознанности самого процесса выбора. Тем не менее то, что в резуль­тате самой разнообразной сознательной (умственной) деятельности про­исходит осознанный выбор из подготовленных альтернатив, иногда можно наблюдать непосредственно в опыте.

• Подобное отмечается, например, в сновидениях. Однажды я ви­дел сон, в котором подходил к какой-то двери. Дверь почему-то мне не понравилась. «Не может быть, — подумал я во сне, — здесь должна быть другая дверь». И тут же перед моим мыслен­ным взором стали появляться разнообразные двери (включая две­ри Тамерлана, нарисованные В. Верещагиным, — из-за них этот сон и запомнился) до тех пор пока я не сказал себе: вот та дверь, которая нужна! После этого сон продолжился. Как показывают опросы, такие эпизоды выбора достаточно часто встречаются в сновидениях разных людей.

• Однако чаще в описаниях сновидений отмечается результат вы­бора, а не сам процесс. Одна ситуация, по-видимому, оценивает­ся спящим как «не та, которая нужна», а потому внезапно для самого сновидца трансформируется в другую. И- Якоби описы­вает сон своего пациента: вначале тот видит узкую горную доро­гу, а вдоль дороги ряд пещер; в одной из этих пещер — проститут­ка с рыхлым, бесформенным телом; тут же она оказывается мужчи­ной (текст пациента; «возможно, и это внезапно приходит мне в голову, она не женщина, а проститутка-мужчина»); мужчина вы­двигается вперед в коротком малиновом одеянии — это святой; он заходит в другую пещеру, где стоят стулья и скамьи, и окидывает

491

всех присутствующих надменным взором и т. д.' Аналогичными внезапными трансформациями наполнены описания почти всех снов, приводимых в литературе. Вспомните, например: в романе Л. Толстого «Война и мир» засыпает Николай Ростов. Вначале он видит снег, который превращается в белое пятно; пятно вне­запно переводится на французский (une tache) и тут же превраща­ется в Наташку (сестру), Наташка — в ташку (карман, который носят гусары), а гусары — в усы.

• Процесс выбора также реализуется во время беглой речи, когда человек, выражая имеющуюся у него мысль словами, выбирает одни слова и грамматические конструкции, а не другие. Как вы­разился У. Джеймс, при воплощении помысла в слово произво­дится смотр слов: подходящие отбираются, а неподходящие отбра­сываются в сторону. С. Л. Рубинштейн также обсуждает поиск формулировки для выражения мысли и отмечает; «В ходе этих поисков мы принимаем не каждую нам подвернувшуюся рече­вую формулировку»². Сделанный выбор (как следует из зако­нов последействия) далее предопределяет структуру последу­ющей речи. Поэтому без каких-либо осознаваемых усилий со­храняется грамматический и лексический строй высказывания, При этом само возникновение различных вариантов высказыва­ния для последующего выбора не осознаётся.

• М. Брэйн в серии экспериментов обнаружил явление последей­ствия, названное им «контекстуальной генерализацией»: если в речевой практике какой-либо элемент высказывания (морфема, слово или фраза) появляется в постоянной позиции и контексте, то впоследствии человек обнаруживает тенденцию помещать этот элемент в ту же позицию и тот же контекст^I.

• В поэтическом творчестве типична ситуация, когда поэт часами ищет нужное слово, хотя и не знает, какое слово ему, собственно, нужно — иначе бы не искал. (Весьма образно описала подобную ситуацию М. Цветаева). И сознание упорно «работает», предлагая то один, то другой вариант. А поэт вполне осознанно выбирает: подходит это или нет.

• Человек, распутывая логические и математические головоломки, пробует разные варианты поиска решения. Каждый знает это из

' Якоби И. Символы в индивидуальном анализе. // Человек и его смыслы (под ред. К. Юнга). СПб, 1996, с, 403.

²Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959, с. 111.

³См. Ушакова Т. И. Функциональные структуры второй сигнальной системы, М., 1979.с.179-180.

492

своего опыта. При этом осознаются лишь сами эти варианты, а не путь их возникновения. Это отмечали ещё вюрцбуржды (см. ис­торическую преамбулу). Именно так описывает возникновение вариантов психолог и шахматист Б. М. Блюменфельд: «Идея в процессе мышления обычно «всплывает» как бы автоматиче­ски» '. Явление инсайта также свидетельствует о внезапности по­явления решающего варианта на поверхности сознания. Всё это означает, что сам вариант подбирается неосознанно, только вы­бор того или иного варианта может осуществляться осознанно. Итак, описанные выше законы обеспечивают чрезвычайно важ­ный для человеческой деятельности вид последействия — последей­ствие смысла. И простая логика этих законов с неизбежностью ведёт человеческое сознание к вхождению в культуру, ибо культура, как гово­рят культурологи, — это мир смыслов. Но подлинная игра со смыслами во многом связана с процессами, протекающими на поверхности созна­ния. Об этих процессах речь пойдет в следующем томе.

' Цит. по Пушкин В. И. Эвристика — наука о творческом мышлении. М., 1967, с. 78.

493