5. Что надо сделать, чтобы не позволить пожилым людям втягиваться в негативный имидж старения?

Социальным работникам приходится выслушивать пожи­лых людей, которые рассказывают им о своей жизни; они могут чувствовать при этом их печаль, уныние, разочарова­ние. Однако пожилые люди имеют не только горький опыт. О многих событиях, которые имели место в их жизни, они не вспоминают. События для пожилых людей становятся зна­чимыми только в том случае, если они находят отражение в их поздней жизни.

Часто это отражение имеет место в начале беседы (кон­такта) пожилого человека и социального работника, которо­му больно слышать, что, например, пожилой человек поте­рял ребенка 40 лет назад или что его женитьба(замужество) не удалась. Социальный работник начинает чувствовать от­чаяние пожилого человека, его ощущение, что "жизнь про­шла зря". Пожилые люди, особенно в нашей стране, имеют еще и "травматическую" память — о войнах, репрессиях.

Конечно, мы должны сочувствовать пожилым, но, сле­дуя этому сочувствию, попадаем в ловушки, рассматривая всех пожилых людей как жертв неудачного прошлого, кото­рое угнетает их; все они кажутся беспомощными жертвами тяжелых ситуаций. Такие неосознаваемые стереотипы по­жилых людей — разновидность эйджизма, который ведет к обеднению практики. Социальным работникам кажется, что они уже знают (после предыдущего контакта), чего им ожи­дать от пожилого человека, чего он хочет. Поэтому они с ним уже не консультируются, т. е. действуют, как они считают, в интересах клиента. Однако такие действия социальных работников вызывают раздражение и тревогу у пожилых людей (Краснова, 2000).

Хорошо применять метод биографического интервьиро-вания, для того чтобы высветить позитивные события в жизни пожилого человека. Стимуляция воспоминаний может облег­чить принятие пожилым своей жизни, вызвать понимание, что она "не прошла зря". Такая работа с пожилыми требует специальной профессиональной подготовки. Требуется изряд­ная доля толерантности, чтобы выслушивать скучные, бес­конечно повторяющиеся, а иногда преувеличенно раздутые и выдуманные истории, терпеть эксцентричные выходки некоторых пожилых людей.

Требуется подумать о том, как бы мы сами хотели быть обслужены в подобной ситуации. Например, многие из нас посещали дома-интернаты для престарелых и говорили, что мы не хотели бы там оказаться, даже в самых элитных ус­ловиях. Трудно представить свою жизнь в ограничениях сво­боды и выбора, как это принято в подобных заведениях. Но если это не подходит для нас, может быть, это не годится и для тех, с кем мы работаем? Стоит задуматься: неподходя­щие условия в домах-интернатах — это результат отсут­ствия финансирования, недомыслие тех, кто обязан зани­маться пожилыми по долгу службы или результат бытующе­го мнения, что старые люди могут "подождать"? Если это первое или второе, то нужно просвещать политиков и фи­нансистов, которые считают, что процесс старения их ни­когда не коснется или вовсе' не' думают об этом явлении.

При оказании профессиональной помощи следует исхо­дить из следующего принципа: пожилой человек — взрос­лый, зрелый, умудренный опытом, способный овладеть но­вым опытом. Такой подход в корне отличается от отношения к пожилым людям как к ущербным объектам, нуждающимся в восстановлении, или как к невинным жертвам негативных воздействий угнетающей социальной системы. Осознание ог­раниченности профессиональной поддержки не препятству­ет сохранению гордости специалиста, возникающей как след­ствие компетентности и возрастающего мастерства. Отноше­ние к клиенту как к самостоятельному человеку не означа­ет, что специалист оказывается слеп к его потребностям и чувствам. Вера в то, что пожилой человек обладает способ­ностью овладевать новым опытом, не должна мешать специ­алисту выявлять случаи, когда клиент не делает этого, а снова и снова повторяет один и тот же вариант зависимого, ущербного поведения.