vitgenshtein_liudvig_izbrannye_raboty

TRACTATUS LOGICO PHILOSOPHICUS

няя звезда) и Геспер (Вечерняя звезда). Подлинным Именем, по Витген штейну, будет то общее, что имеют эти Символы, т. е. тот Факт, что они обозначают планету Венера. То же, что Фосфор — это Венера, которую видно утром, а Геспер — Венера, которую видно вечером, не имеет отно шения к тому, что эти символы имеют общим, — Факту указания на плане ту Венера. То есть к Значению подлинного Имени не имеет отношения то, что Фреге называл Смыслом Имени, т. е. способом реализации Значе ния в Знаке [Фреге 1997].

Подлинное Имя, по Витгенштейну, это как раз такое Имя, которое вообще не обладает Смыслом, а просто указывает на Предмет. Таким образом, подлинное Имя, простой, примитивный Знак — такая же не обходимая для атомистического мышления логическая абстракция, как простой Предмет (Gegenstand). Ближе всего к витгенштейновскому Имени приближается Имя собственное в лингвистическом смысле. Так, Имя Людвиг Витгенштейн не обладает Смыслом в том смысле, в ка ком им обладает слово философ или англичанин. Оно просто указывает на своего носителя. Но даже собственные Имена обладают тем, что ког да то Дж. С. Милль назвал коннотацией, т. е. теми ассоциациями, кото рые оно вызывает у носителей языка. Можно возразить, что человек, ничего не знающий о философии, которому укажут на фотографию Витгенштейна и скажут: «Этого человека зовут Людвиг Витгенштейн», действительно будет просто поставлен перед этим Фактом и Имя не вы зовет у него никаких ассоциаций. Но даже и в таком случае мало мальс ки искушенный носитель языка будет ассоциировать это Имя с «чем то немецким».

3.342 Хотя в нашей символизации есть что то произвольное, но вот что не произвольно: если мы нечто определяем произвольно, то дóлжно случиться быть и еще чему то другому. (Это проистекает из существа записи.)

Допустим, мы произвольно обозначили солнце как С. Тогда мы долж ны придерживаться той же произвольно выбранной системы записи и соответственно символически обозначить Землю, Луну, Юпитер и т. д. И если мы обозначаем планеты большими буквами, то в той же системе символизации отношения и свойства планет должны быть обозначены, например, строчными греческими буквами, и мы тогда не сможем уже обозначить Марс через М, а свойство быть круглым через О, так как это приведет к путанице.

3.3421 Какой то частный способ обозначения может быть нева жен, но всегда важно, что есть некий возможный способ обозначе

81

ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

ния. И точно так же дело обстоит вообще в Философии: единичное оказывается неважным, тогда как Возможность каждого единичного дает нам некое объяснение сущности Мира.

Неважно, как именно мы обозначили Солнце и Землю. Важнее Воз можность обозначить их тем или иным способом в принципе; так же в Философии: важно не то, скажем, существуют ли на самом деле прос тые Предметы, но логическая Возможность их существования, позволя ющая ввести другие понятия и тем самым приблизиться к «некоему объ яснению» сущности Мира.

3.343 Дефиниции — это правила перевода с одного языка на дру гой. Каждая корректная знаковая система должна быть переводима в любую другую в соответствии с этими правилами: и это и есть то, что все они имеют общим.

Мы можем дать определение (дефиницию) лишь путем перевода од ной системы Знаков в другую. Мы можем записать мелодию нотами, пе реводя звуковысотные волновые сигналы в графические Знаки. Если нотная Запись переводит живую мелодию так, что не происходит дефор мации Смысла, т. е. между ними остается нечто общее, то, значит, эта система записи корректна. Но если мы «переводим» идею треугольника при помощи двух или четырех символов, будь то отрезки прямой или бук венные символы, то нечто существенное в идее треугольника эта запись не передаст. Такая запись будет некорректной, она не будет иметь общую Логическую Форму отображения с идеей треугольника.

3.344 То, что обозначает Символ, есть нечто общее для всех Симво лов, которыми можно заменить первый Символ в соответствии с пра вилами логического синтаксиса.

Значение символа Венера есть то общее для всех Символов, кото рые обозначают (тем или иным способом) Венеру. Однако не во всех контекстах Фосфор может быть заменен словом Геспер с сохранением Истинности высказывания. Например, нельзя сказать, что Фосфор — это Венера, видимая и утром и вечером. Таким образом, некоторые Символы друг по отношению к другу в определенных ситуациях не яв ляются взаимозаменяемыми. Это свойство Куайн называл референт ной непрозрачностью Знаков [Куайн 1981]. Очевидно, что для того, чтобы быть всегда взаимозаменимыми с сохранением Истинности высказывания, Символы должны быть точными синонимами, т. е. быть, по сути, разными Знаками одного и того же Символа, как в при мере со словами языковеды и лингвисты, которые всегда являются взаи мозаменимыми.

82

TRACTATUS LOGICO PHILOSOPHICUS

3.3441 Можно, например, общее для систем записи Истинностной Функции проявить так: это общее — то, что все они, например, могут быть заменены записями « p» («не p») или «p q» (p или q). (Настоя

щим тот или иной способ ознаменовывает, как некая частная возмож ная запись может дать нам общее объяснение.)

Истинностная Функция — это Функция, аргументами которой являют ся Пропозиции со значениями «Истина» или «Ложь». Пропозиция p, ее отрицание p (не верно, что p), ее дизъюнкция с другой Пропозицией о (p q, то есть или p или q) имеют общим Пропозицию p. Сравним:

Идет дождь	p
Не верно, что идет дождь	p
Идет дождь, или падает снег	p q

Все эти Пропозиции выражают один общий Смысл «Идет дождь». Ес ли же мы напишем:

Падает снег	q
Не верно, что идет снег	q
Падает снег, или идет дождь	q p,

то эти Пропозиции выражают один и тот же общий Смысл, полностью опре деляющий Пропозицию «Идет снег». Здесь важно разграничить дескриптив ную (ассертивную) часть высказывания и его модальную часть, ту, которая определенным образом связывает Пропозицию с Реальностью. Поскольку Витгенштейн говорит о логическом синтаксисе, который не затрагивает по определению семантику (соотношение Знаков и денотатов), то Пропозиции p, p и p q эквивалентны, так как они выражают общую идею (Идет снег),

впервом случае выраженную утвердительным предложением, во втором —

вотрицательном, в третьем — в дизъюнкции с другим предложением.

3.3442 Комплексный Знак исчезает при анализе не произвольно, так как его исчезновение различно в каждой сложной Пропозиции.

Допустим, мы анализируем комплексное предложение «Если сейчас будет дождь, то мы не пойдем в лес», т. е. разлагаем его на простые (пол ностью проанализированные) Пропозиции. Очевидно, что данная Про позиция представляет собой импликацию, антецедентом которой явля ется утверждение (Сейчас пойдет дождь), а консеквентом отрицание (Мы не пойдем в лес = Не верно, что мы пойдем в лес):

p → (q)

Для того, чтобы получить в результате анализа Элементарные Пропо зиции, мы должны прежде всего свернуть все логические связки. В какой

83

ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

последовательности мы должны это делать? На это указывают скобки. То, что находится внутри скобок, сворачивается в последнюю очередь, так что вначале мы снимаем знак импликации и получаем два предложе ния: p и q, причем второе не является полностью проанализирован ным, поэтому на втором этапе мы снимаем знак отрицания и получаем два логически простых предложения: «Сейчас будет дождь» и «Мы пой дем в лес». Если представить себе эти предложения идеальными Элемен тарными Пропозициями, то они, по идее, должны быть логическими Картинами соответствующих возможных Положений Вещей, не будучи, строго говоря, ни истинными, ни ложными. Это как будто некие дес криптивные заготовки для предложений.

3.4 Пропозиция выгораживает себе некую позицию в Логическом Пространстве.

Существование этих логических позиций обеспечивается лишь существо ванием компонентов комплексной Пропозиции, осмысленных Пропозиций.

3.41 Пропозициональный Знак и Логические Координаты: они и суть эта Логическая позиция.

Мы переводим слово Ort в данном случае не как место, но как позиция под влиянием соответствующего замечания Э. Стениуса [Stenius 1960: 28]. Позиция — это место, логически связанное с другими, увязанное с ними в единую систему.

Допустим, некое предложение описывает одно из ребер параллелепи педа ABCD:

С

B

D

A

С1

B1

D1 A1

Поскольку Пропозиция — это Логическая Картина, то аналогия с ло гически понимаемым пространственным фрагментом напрашивается са ма. Предположим, нам надо описать длину, ширину и высоту параллеле пипеда. Мы записываем это в виде трех Пропозиций: AB равно 4 см; AD равно 1 см; AA’ равно 1 см. Независимо от того, существует ли такой па раллелепипед на самом деле, его позиция в Логическом Пространстве

84

TRACTATUS LOGICO PHILOSOPHICUS

выгорожена. Таким образом, существование позиций обеспечивается су ществованием компонентов. А Пропозициональный Знак, субститутом которого является параллелепипед, и Логические Координаты (задание сторон параллелепипеда), суть эти Позиции.

3.411 Геометрическая и логическая позиции соответствуют друг другу в том смысле, что они предполагают Возможность некой экзис тенции.

В разобранном в предыдущем комментарии примере геометрически понятый параллелепипед и он же, понятый в логическом смысле, соот ветствуют друг другу в том плане, что определенное соотношение сторон и углов предполагает возможность существования именно такого прост ранства, но не само это пространство.

3.42 Если дана лишь одна Пропозиция, говорящая, что длина парал лелепипеда равна 4 см, то тем самым в этом незаконченном, так сказать, логическом пространстве дана идея всего параллелепипеда, хотя мы и не знаем количественной характеристики остальных двух его «логичес ких координат». Тем не менее мы знаем, что они должны быть.

Логическая сумма — это Пропозиция, являющаяся результатом дизъюн кции всех Пропозиций, являющихся компонентами («логическими слагае мыми») данной комплексной Пропозиции. Логическое произведение — Пропозиция, являющаяся результатом конъюнкции подобных компонен тов комплексной Пропозиции.

Если мы опишем параллелепипед при помощи трех Пропозиций, ука зывающих соответственно его длину, ширину и высоту, то логическая сумма будет соответствовать поочередному перечислению каждой из сторон параллелепипеда, а логическое произведение — их одновремен ному заданию списком. Мысль Витгенштейна состоит в том, что каждая из трех Пропозиций, описывающих параллелепипед, должна предпола гать наличие остальных Пропозиций и соответственно предполагать возможность их отрицания, логического сложения и логического умно жения. Так, если мы говорим, что АВ является стороной параллелепипе да, то эта Пропозиция содержит возможность ее отрицания, логическо го сложения с другими и логического умножения на них (так как в само понятие параллелепипеда входит наличие именно трех измерений).

3.5 Примененный, продуманный Пропозициональный Знак есть Мысль.

То, что Мысль — это высказывание, которое предназначено к употреб лению, уже продумано для этого и как будто готово слететь с уст, являет

85

ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

ся результатом предшествующих рассуждений о логическом синтаксисе. Здесь эта проблематика себя исчерпывает, и в дальнейшем речь пойдет о семантике, ибо —

4 Мысль — это Пропозиция, обладающая Смыслом.

Тем самым подразумевается, что Пропозиция, не обладающая Смыс лом, не является Мыслью. Посмотрим, как это вытекает из предшеству ющих рассуждений Витгенштейна. Предположим, мы имеем бессмыс ленное предложение: «Треугольник добр». Эта Пропозиция не являет ся ни истинной, ни ложной. Она не является также Картиной, а Мысль — это, по Витгенштейну, логическая Картина Реальности. Не является также эта Пропозиция соответствующей какому либо Поло жению Вещей, то есть не является Логической Картиной, а стало быть, и Мыслью. Вот почему, по Витгенштейну, Мысль — это Пропозиция, об ладающая Смыслом.

4.001 Совокупность Пропозиций представляет собой речевую дея тельность.

Этот раздел логически и лейтмотивно соотносится с разделом 1.1. Как Мир является совокупностью Фактов (а не Вещей), так и язык явля ется совокупностью Пропозиций (а не Имен). По видимому, для Витген штейна не существенно было разграничение между понятиями язык и речь, разработанное несколько раньше, чем он начал писать «Трактат», Ф. де Соссюром. Термин Sprache может означать и язык, и речь. Ср. у то го же Соссюра в «Курсе общей лингвистики» следующий пассаж: «...не мецкое Sprache соответствует французскому langue “язык” и langage “ре чевая деятельность”; немецкое Rede приблизительно соответствует французскому parole; однако в немецком Rede содержится дополнитель ное значение “ораторская речь” (= французскому discours)» [Соссюр 1977: 52]. Можно предположить, что поскольку для Витгенштейна важ но разграничение Пропозиции (высказывания, sentence token) и Про позиционального Знака (предложения, sentence type), то тогда с точки зрения соссюровской трихотомии язык — речь — речевая деятельность язык в понимании Витгенштейна, это совокупность Пропозициональ ных Знаков, а речь (или, точнее, речевая деятельность) — совокупность Пропозиций. Все же, если учитывать развитие теоретического языкоз нания ХХ века, то язык не совокупность, а система правил для построе ния высказываний (Хомский). Поэтому мы переводим здесь Sprache как речевая деятельность, т. е. язык в действии. Это кажется тем более вер ным, что Витгенштейн понимает язык, как и Мир, — не номинативно, а предикативно.

86

TRACTATUS LOGICO PHILOSOPHICUS

4.002 Человек обладает способностью строить речь, при помощи которой дает себя проявить любой Смысл без того, чтобы иметь ка кое то представление о том, как и что обозначает каждое слово. — Подобно тому как мы говорим, не зная, как порождаются отдельные звуки.

Разговорная речь является частью человеческого организма, не менее сложной, чем он сам.

Для человека невозможно непосредственно вывести логику речи из нее самой.

Речь маскирует мысль. И так, что по внешней форме этой маски ровки нельзя заключить о форме замаскированной мысли; посколь ку внешняя форма маскировки вовсе не имеет целью выявить форму тела. Молчаливые сделки для понимания разговорной речи чрезмер но усложнены.

Исходя из этого раздела, можно заключить, что для Витгенштейна бо лее первична идея производства Пропозиции, чем идея производства слова (Имени). Это соответствует пониманию языка трансформативной грамматики Хомского (и его продолжателей) как системы, обеспечиваю щей построение абстрактной синтаксической цепочки и лишь потом, на конечном этапе, заполняющейся конкретным фонетическим звучанием («Подобно тому, как мы говорим, не зная, как порождаются отдельные звуки»). Отсюда же закономерным является тезис о том, что язык — это часть человеческого организма. Знаменитый пассаж в 4.002: «Язык пере одевает мысли» (в нашем переводе: «Речь маскирует Мысль») — говорит об определенном сходстве между концепцией «Трактата» и гипотезой лингвистической относительности Э. Сепира—Б.Л. Уорфа, согласно ко торой реальность определяется языком, а не наоборот, как принято бы ло думать в XIX веке. Но Витгенштейн не говорит, что речь искажает мысли, но утверждает, что она их только маскирует, драпирует, переоде вает (как и одежда только маскирует, а не искажает тело). В этом важней шее отличие метафизики Витгенштейна от культурно антропологичес кой идеи Сепира Уорфа, в соответствии с которой Реальностей столько, сколько языков, и Реальность индейца Северной Америки отличается от Реальности эскимоса в той же мере, в какой отличаются их языки [Warf 1956]. Но Витгенштейн говорит другое. Реальность одна. Она является совокупностью Фактов или, скорее, возможных Ситуаций. Мысль — Кар тина Факта. Пропозиция — Картина Мысли. Но не всегда за внешней обо лочкой Пропозиции, которая внешне не похожа на Факт, можно разгля деть отображаемый Факт. Речевая деятельность может приукрашивать или обеднять мысли (как одежда тело), но она не может исказить их. Из за того, что один Знак может быть реализован при помощи различ

87

ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

ных Символов, а один Символ относиться к разным Знакам, могут возни кать определенные ошибки, нужно правильно проанализировать имею щиеся Пропозиции, привести речь и Мысль в однозначное соответствие при помощи логического синтаксиса. И тогда речь перестанет драпиро вать и маскировать Реальность.

4.003 Многочисленные Пропозиции и вопросы, написанные и за данные по поводу философских материй, не столько ложны, сколько лишены Смысла. Мы не можем ответить на вопросы подобного рода, мы можем лишь установить у них отсутствие Смысла. Многочислен ные вопросы и Пропозиции философов покоятся на том, что мы не понимаем Логики нашей речи.

(Это вопросы такого же рода, как является ли добро более или ме нее тождественным красоте.)

И не удивительно, что глубочайшие проблемы на самом деле вооб ще не являются никакими проблемами.

В сущности, Витгенштейн упрекает традиционную Философию за то, что она принимает Пропозиции за реальные Факты. Философы задают воп росы, лишенные Смысла, т. е. неправильно оперируют с логическим синтак сисом. Добро не является более или менее тождественным красоте, потому что предикат быть тождественным исключает градуальное противопоставле ние и не может быть одноместным. В этом разделе впервые проявляется ус тановка Витгенштейна, которая кульминирует в конце «Трактата», — уста новка не на углубление, а на снятие философских псевдопроблем.

4.0031 Вся философия — это «критика речи» (правда не в маутне рианском смысле). Заслуга Рассела в том, что он показал, что логичес кая Форма Пропозиции не нуждается в том, чтобы быть реальной Формой).

Фриц Маутнер — австрийский философ, один из предшественников Витгенштейна по критике языка наряду с Г. Герцом, К. Краусом и Г. Гоф мансталем (см. [Janic—Toulmen 1973]). Впервые роль маутнеровских идей в творчестве Витгенштейна была подробно проанализирована в работе [Weiler 1970]. Заслугой Рассела, как о ней говорит Витгенштейн, было последовательное введение логической символики в язык логики и тем самым расчистка дороги на пути к достижению однозначного соответ ствия между речью и Мыслью.

4.01 Пропозиция — это Картина Реальности.

Пропозиция — модель Реальности, какой мы ее себе мыслим. 4.011 На первый взгляд, Пропозиция — нечто напечатанное на бума

88

TRACTATUS LOGICO PHILOSOPHICUS

ге — никакая не Картина Реальности, которую бы та описывала. Но и ноты на первый взгляд не кажутся никакой Картиной музыки, и наша буквенная запись — Картиной нашей звуковой речи.

И все же эти знаковые системы даже в обычном смысле оказыва ются Картинами того, что они изображают.

Витгенштейн говорит о том, что конвенциональность, арбитрар ность Знаков языка не препятствует ему в том, чтобы быть Картиной Реальности, так же, как, например, конвенциональность нотных Зна ков не мешает им быть Картиной музыки. Для того чтобы Знак или со вокупность Знаков могли быть Картиной, необходимо не внешнее сход ство между ними, а изоморфизм их Логических Форм. Знак не изоб ражает сам по себе никакого звука. Для этого его нужно поставить на нотном стане в соответствующее место по отношению к ключу. Тогда он будет обозначать определенный звук, например «ля».

В иконическом смысле этот рисунок не похож на звук «ля», но, зная ключ и положение на нотном стане, мы можем достаточно точно отож дествить этот Знак со звуком «ля» определенного регистра и долготы.

4.012 Очевидно, что Пропозиция, имеющая Форму «a R b», вос принимается нами как Картина. Здесь Знак, по видимому, является аллегорией означаемого.

Так и пропозиция формы «a R b» не похожа на соответствующую «Мысль» «Луна меньше Земли». Но если мы знаем значение знаков a, b и R, то мы увидим логико формальный изоморфизм между формой «a R b» и Пропозицией «Луна меньше Земли». Формальная запись ста нет логической Картиной Пропозиции.

4.013 И если мы вникнем в глубинную суть этой наглядности, мы увидим, что ей не мешают мнимые неправильности (вроде употребле ния и в нотах).

Ибо эти неправильности тоже выстраивают то, что они должны проявить, но только иными способами.

Знаки и означают соответственно повышение и понижение звука на полтона. Диез и бемоль могут стоять как при ключе, указывая на опре деленную тональность в целом, так и перед отдельными нотными Знака ми, указывая, что, начиная с этого места, данный звук следует играть на полтона выше или ниже, что, как правило, может означать модуляцию, т. е. переход в родственную тональность. По видимому, именно о послед нем случае Витгенштейн говорит как о мнимых неправильностях, так как введение законов диеза и бемоля внутри нотного стана с точки зре ния основной тональности является неким отклонением.

89

ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

4.014 Грампластинка, музыкальная мысль, нотная строка, звуко вые волны — все это находится друг к другу в отношении взаимного отображения, которое устанавливается между речью и Миром.

Все они имеют общее логическое строение. (Как в сказке о двух юношах, их лошадях и их лилиях. Они все в определенном смысле одно.)

Речь идет о сказке братьев Гримм «Золотые дети» (№ 85). В ней гово рится о том, что золотая рыбка, пойманная стариком, предложила рас членить себя на шесть частей, из них две дать съесть жене старика, две — лошади, а две — закопать в землю. От съеденных двух кусков рыб ки старуха родила двух золотых близнецов (героев сказки), лошадь ро дила двух золотых жеребят («их лошади»), а из двух закопанных кусков выросли две золотые лилии. Когда один из братьев уезжал, то, если с ним происходило что то плохое, лилии привядали, а если бы он умер, они увяли бы совсем, так что второй брат всегда мог узнать, как обстоят дела у первого. В этом смысле они все — одно. Настоящий эпизод в «Трактате» является единственным примером введения в его ткань ли тературно фольклорного материала, и это позволяет по новому, с нео жиданной стороны, взглянуть на его проблематику. Витгенштейн приво дит пример сказки о юношах и лилиях, чтобы проиллюстрировать мысль о взаимном изоморфизме между различными знаковыми языка ми, и это понятно. Но тезис, в соответствии с которым «они все в опре деленном смысле одно», в контексте сюжета сказки позволяет говорить о неожиданном глубинном архаическом мифологизме основных идей «Трактата», связанных с теорией отображения (Abbildung). Прежде все го, это по новому оттеняет его идею о том, что речь маскирует Мысль. Получается, что она маскирует ее, как определенная поверхностная (в генеративистском смысле) оболочка Знака (юноша, лошадь или лилия) маскирует сходство глубинного порядка. Ясно, что в сказке архаической подоплекой сюжета являются архаический близнечный миф и контаги озная магия (внелогическая «партипационная» [Леви'Брюль 1994] зави симость между поверхностными различными проявлениями единой сущности).

Это соответствует тому взгляду на язык и мышление в их историчес ком развитии, который можно назвать марристским в широком смысле и который говорит о том, что современное противопоставление Пропо зиции и Реальности является результатом длительного историко мен тального процесса, в основании которого лежало полное неразграниче ние языка и Реальности и полное слияние высказывания с действием [Лосев 1981]. Конечно, Витгенштейн вряд ли мог быть знаком с идеями Н. Я. Марра и его ортодоксальных и неортодоксальных последовате

90