Arkhangelskiy_A_Gumanitarnaya_politika_M_2006

тается серьезный бизнес. Люди, не представ­ ляющие себе устройство тех механизмов, ко­ торыми они взялись рулить.

Что, собственно, случилось на НТВ? Главный акционер, «Газпром», поставил на энтэвэшное царство никому не известного Николая Сенке­ вича. Имел он на это право? Несомненно. Как новая политическая элита имела полное право поставить на царство в самом «Газпроме» нико­ му не известного Алексея Миллера. Обязан был «Газпром» консультироваться с профильным министром Лесиным, с наиболее авторитетны­ ми телевизионными менеджерами? Нет. Как при назначении Миллера никто не был обязан консультироваться с крупным бизнесом. Собст­ венно, приход Сенкевича на НТВ — это и есть клонированный приход Миллера в «Газпром». Только с последовательным уменьшением.

Когда на канал присылали Бориса Йорда­ на, с профессионалами посоветовались. И по­ тому известного (известного — пускай в дру­ гой сфере) финансиста заранее подкрепили сильным телевизионщиком Владимиром Ку­ листиковым. Что сразу смикшировало удар. А здесь на амбразуру НТВ бросили неопытно­ го, никем не признанного, хотя, возможно, лично весьма симпатичного человека. При­ чем бросили в одиночку. Без кадрового при­ крытия. И поспешили представить президен­ ту. После чего уже не могут отползти назад,

i8o

признать ошибку — и будут идти напролом до победного конца. Он же просто конец.

Но чтобы посоветоваться, нужно пони­ мать, куда и кого ты назначаешь. Какой структурой, каким сообществом собираешься управлять. С какими проблемами столк­ нешься. Нужно иметь масштабное видение ситуации. А какое видение было продемонст­ рировано — каждый может судить по достиг­ нутому результату. Такое видение называется куриная слепота.

...В прошлый раз за скандалом на НТВ стояла крупная экономика. В этот — мелкая политика. Точнее — политика измельчания. Из первой матрешки вынимают вторую, из второй — третью, и каждая последующая мат­ решка неизбежно оказывается мельче преды­ дущей.

Между тем маленькие тромбы могут бес­ просветно закупорить мощную кровеносную систему. Мелкие заторы могут привести к раз­ рыву отопительной системы. Причем разры­ вается труба обычно не сверху, а снизу. Но по­ сле этого и сверху тепла не остается.

ю февраля

Десять лет с правом переписки

Узнав о повторном избрании товарища гос­ подина Зорькина главным сторожем Консти­

i8i

туции, либерально настроенный гражданин испытал двойное чувство. Досады и злорадст­ ва. О том, почему именно эти чувства, — чуть позже, а пока о другом. Не о политических эмоциях, а о трезвой исторической памяти.

Зимой 1991-1992-го и осенью 1993-го това­ рищ господин Зорькин, одержимый чувством собственного избранничества, последователь­ но провалил два ключевых («судьбоносных») решения. О запрете КПСС, сгноившей страну, и о бескровном роспуске Верховного Совета России. Который был избран в СССР на основе законов, разработанных как раз той самой КПСС — для ее партийных нужд.

О кровавом октябре помнят все; о бескров­ ном декабре-январе как-то позабыли. Хотя если бы решение о декоммунизации (которая предполагалась весьма умеренной) не было замотано и смикшировано, никакого октября 1993-го не последовало бы. И много чего дру­ гого — тоже бы не случилось. Например, мы сейчас имели бы принципиально иную поли­ тическую элиту; практически никто из ны­ нешних лидеров к власти после декоммуниза­ ции прийти бы не смог. По определению.

Так что отчего досада — более или менее понятно. Возвращение Зорькина оскорби­ тельно для всего поколения, чья судьба услож­ нилась и запуталась благодаря его самоотвер­ женным действиям по обессмысливанию

182

августовской контрреволюции 1991 года. Не­ приятно, знаете ли, когда тебе плюют в душу.

А теперь — о злорадстве. Товарищ господин Зорькин полустыдливо именует тогдашнее свое поведение «революционным» и обещает, что впредь будет сугубым юристом. Но, во-пер­ вых, он наотрез отказывается признать само­ очевидную ошибку и твердит, что история еще не определила, был ли он прав или виноват. Во-вторых же, будучи умным человеком, дол­ жен ясно сознавать, что приторможенная им революция (она же контрреволюция) заболо­ тилась, обернулась умеренной реставрацией конца 1999-х. Но никуда не исчезла. И теперь вновь вышла наружу из той точки, через кото­ рую некогда ушла в подземелье. В этой точке по иронии истории вновь оказался Зорькин.

Причем каким образом! Вопреки всем рас­ четам и договоренностям. Вопреки бюрокра­ тической логике и административному ресур­ су. Но в соответствии с логикой протестного голосования, которая полностью противоре­ чит политике управляемой реставрации. Судьи, смертельно обиженные тем, как после отставки сверхпорядочной и очень сильной Татьяны Морщуковой выстраивались отно­ шения между их ведомством и высшей над­ партийной властью, показали Кремлю Зорь­ кина, как показывают известную фигуру из трех пальцев. А значит, вышли из-под контро­

183

ля корпоративного государства и впервые с 1999 года обозначили предел, через кото­ рый ему не дано перейти. По крайней мере, без отказа от демократии как внешней формы нашего существования.

Жаль, что в результате все мы опозорены. Зато человек, своевольно притормозивший мощный разбег ельцинской эпохи, помимо своей воли обнаружил одно из главных проти­ воречий эпохи — путинской.

Ясно, что сегодняшний Зорькин — лишь бледная тень Зорькина вчерашнего; что серь­ езных проблем власти, особенно в перспекти­ ве предполагаемого присоединения Белорус­ сии, он не создаст. Но его переизбрание, оскорбительное для здорового исторического чувства и двусмысленное для нынешней поли­ тической элиты, заставляет задать давно зреющий вопрос. Может, хватит играть в пус­ тоту, хватит выстраивать чисто пиаровские схемы и модели, лишенные реального поли­ тического и социального смысла?

Вероятно, это было неизбежно и правильно в самый момент перехода от олигархического правления к антиместническому. Разговоры о восстановлении беспомощного СНГ в правах. «Единство», настроенное над электоральным бо­ лотом. .. Но теперь пора закачивать в эти много­ численные колбочки реальные смыслы. И в еди­ ное экономическое пространство, — к чему

184

позавчера был сделан очередной шаг на крем­ левской встрече небольшой четверки. И в про­ странство экономического «Единства», которое, несмотря на нынешнюю бесформенность, впол­ не может на ближайшее четырехлетие стать партией мелиорации. То есть насытиться энер­ гией конкретных правоцентристских идей, на­ учиться защищать интересы среднего класса, осушить бюрократическое болото, над которым было некогда надстроено. И подготовить твер­ дую почву для строительства других партий.

Иначе с политической жизнью случится то же, что произошло с Конституционным су­ дом. Как нас учили классики марксизма-лени­ низма, история повторяется дважды. Первый раз в виде трагедии, другой — в виде фарса. Что и наблюдаем.

25 февраля

Коалы и коалиции

Все мировые телеканалы обошли кадры канберрской хроники: кормящая мать-депу- татша пришла на заседание парламента с мла­ денцем, приложила его к своей цельномолоч­ ной австралийской груди и была за то с позором изгнана из политического святилища мужчинами-шовинистами. Из происшедшего ровным счетом ничего не следует. Кроме того, что парламентские мужчины в Канберре — ду­ раки, а парламентская женщина — провокатор.

185

Понятно, почему эта зряшная новость по­ трясла безмятежную Австралию, где главный вопрос политической жизни — ты за спасение коал и сохранение лесов или же, напротив то­ го, за расширение пахотных земель и жилого пространства. Но — Европа? Но — Америка? Но — по всем каналам? Но — перед началом серьезнейшего испытания для всех механиз­ мов поддержания всемирной безопасности, накануне антииракской кампании? Когда бы нужно думать не об австралийских коалах, а о европейских коалициях?

Современный мир, в котором мы имеем равное счастье и несчастье обитать, устроен парадоксально. Чрезмерный страх перед вся­ ким возможным изменением привычного уклада соседствует с чрезмерной же беспечно­ стью; готовность пожертвовать чем угодно, любыми религиозными принципами и мо­ ральными идеалами, лишь бы не дразнить гу­ сей, они же агрессивные носители враждебных начал. А рядом — младенческий (в данном слу­ чае и впрямь младенческий) интерес к пустя­ кам и эффект информационной прострации.

И это происходит в тот самый момент, когда внешние новости сыплются на нас как из рога изобилия. Что уж говорить о более спокойных временах, когда в России, в Европе, в Америке, как в далекой безмятежной Австралии, насту­ пает великое затишье перед медийной бурей,

186

полный штиль информационных поводов. Тут журналист поневоле впадает в жалобный тон и кается перед читателем, он же зритель и слуша­ тель: ненего мне тебе рассказать, на вот, по­ пользуйся покамест что Бог послал.

На самом деле новости есть всегда. Просто мы не готовы их разглядеть. Увидеть сквозь мелочь — тенденцию, сквозь обрывок фразы расслышать ее осмысленное продолжение. Обрывки фраз об Ираке, которые сейчас ро­ няют мировые политики и доморощенные практики, — яркий тому пример.

Вопреки потоку новостей, выливающемуся на нас безостановочно, в промежутках между рассказами об австралопитеках, главный ин­ терес происходящего заключается не в том, будет война или нет (будет), не в том, кто вы­ играет (Америка), не в том, кто попытается перенаправить отвоеванные ею нефтяные по­ токи в свой политический резервуар (Фран­ ция). А в том, какую конфигурацию примет геополитическое устройство после этой самой войны. И, стало быть, какое будущее будет уготовано тому самому невинному младенцу, которого его дура-мамаша прилюдно кормит грудью назло грязным мужским шовинистам.

Во всяком случае, если он, достигнув зре­ лости, устремится с обочины мировой исто­ рии в самый ее эпицентр, из Австралии в Ев­ ро-Америку.

187

Это будущее с нарушенным балансом ин­ тересов. С раздраем в стане европейцев. С опасной игрой на мусульманской окраине: вчерашний визит французского президента

вАлжир, впервые за 40 лет, — это всего лишь прелюдия к будущим какофониям. Это буду­ щее с временным подъемом американской экономики и ее неизбежным спадом впослед­ ствии. С усиливающимся влиянием исламско­ го фактора. С Россией, которая пока оттеснена на скамейку запасных, но учится использо­ вать коронный прием карликовых партий

вбольших парламентских коалициях: сама по себе веса не имеет, но без ее голоса решение принять невозможно. И множеством локаль­ ных военных конфликтов, которые, как на­ гноившиеся воспаления, будут время от вре­ мени прорываться то тут, то там. Не только на границе между Афганистаном и Таджикиста­ ном, но и в Боснии и на Кавказе...

Так что, уважаемый австралийский младе­ нец, давай исполняй свою детскую работу — насыщайся, накачивайся силой, крепни. Кре­ пость эта тебе вполне может пригодиться. Тем более что твои родители и их сверстники по всему миру не хотят заглядывать дальше сво­ его носа.

Им — про геополитику. Они — про карнава­ лы. Им — про военную угрозу, потрясение ос­ нов и перемену раскладов. А они — про коал,

188

безделье и грудное молоко. Как писал один со­ ветский поэт, фамилии которого не помню, «Го­ ворю я ей про птичку, а она мне про пальто».

На пальто плевать. А птичку — жалко.

4 марта

Ще не вмерла УКРА1НА

Ко Всемирному женскому дню имени Клары Цеткин и Розы Люксембург украинские полити­ ки сделали своим дамам чудесный подарок. То­ гда как наши только свинью подложили — в виде 50-летия со дня смерти Сталина и его похорон, пришедшихся аккурат на похмельное 9 марта. Украинский парламент высказался за то, чтобы гимном стал «Национальный гимн» на слова Павла Чубинского и музыку Михаила Вербицко­ го. С одной поправкой: первая строка по предло­ жению Кучмы будет звучать так: «Ще не вмерла Украши i слава i воля».

Поправка как поправка; мы бы тоже могли подправить слова глинковского гимна и петь «Славься, славься российский народ» вместо неполиткорректного «русский». Но не под­ правили. Зато благословили Сергея Михалко­ ва на очередной гимнографический подвиг. И поем ахинею про спасенную Богом родную страну. А в Киеве за предложение Леонида Кучмы проголосовали 334 депутата, про­ тив— 46 (всего зарегистрировалось 433).

189