Degtyarev_A_A_Prikladnoy_politicheskiy_analiz

ранее «Наставления о пользе государей». Ю. Крижанич определяет политику как практическое искусство государственного управления и «науку о королевской мудрости». Далее, «тобольским затворником» дается целый ряд интереснейших рекомендаций и советов по совершенствованию стратегии и тактики управлением российского государства в сферах внутренней и международной политики. Тем не менее, несмотря на участие мыслителей в политике, разрыв между теорией и практикой был весьма значительным. На этот разрыв между политическими идеями и государственной политикой обращает внимание Б. Спиноза в своем «Политическом трактате», замечая,

что «рознь между теорией и практикой, имеющаяся во всех прикладных науках, более всего проявляется в политике; и никто не считается более способным к управлению государством, нежели теоретики и философы»

(37).Здесь со Спинозой спорить нелегко, хоть и можно найти противоположные примеры из политической истории: Марк Аврелий и Улугбек, Томас Мор и Фрэнсис Бэкон, да и тот же Макиавелли.

И все же основная трансформация в практически-политическом знании, по мнению ряда специалистов, происходит уже в эпоху просвещения и промышленной революции. Вызовы этой эпохи были связаны и с установлением более стабильных отношений во внутренней и международной политике в Европе, что обеспечивало бы бурное развитие промышленности и торговли, сдерживая при этом возникающие экономические кризисы, классовые конфликты и социальные движения. Эти вызовы потребовали еще более точных, чем ранее, политико-управленческих

41

рекомендаций для государственного управления, которые должны были опираться на собранную экономическую и социальную информацию, что, в

свою очередь, обеспечило развитие эмпирических и статистических методов анализа. Еще в XVIII веке английский экономист Вилли Пети пишет о необходимости применения так называемой «политической арифметики»

(state arithmetics) в государственном управлении, которая давала бы точные статистические и демографические данные о состоянии страны и ее населения. (38). Вот на рубеже XVIII и XIX веков в ряде стран проводятся первые переписи населения: в США в 1790 году и в Англии в 1801 году.

Правительства Нидерландов и Бельгии привлекают в качестве ведущего советника выдающегося бельгийского математика и статистика Адольфа Кетле (17961874) для консультаций и рекомендаций по вопросам социальной и экономической политики.

Почему же все-таки именно в период промышленной революции были так остро востребованы для политического анализа эмпирические методы исследования и статистические данные? Многие специалисты, занимающиеся историей политической науки, считают, что основной толчок был дан вовсе не «внутренними» факторами развития (и

прогресса) социальных знаний, а факторами «внешними», порожденными проблемами индустриализации и урбанизации, что, в свою очередь, сильно осложнило механизм государственного управления. Исход множества людей из сельской местности в такие крупные города Европы, как Лондон и Париж,

Манчестер и Лион, привели к появлению пролетариев, пауперов и люмпенов,

42

создавших массу угроз для правящих групп, начиная от угроз революций и восстаний, стачек и бунтов и заканчивая вопросами городского обустройства и эпидемиологической опасности. «Развитие новых исследовательских методов, - пишет по данному поводу У. Данн, - было в гораздо меньшей степени обусловлено ожиданием получения новых научных «истин» или стремлением к некой «объективности», чем то, что оно отражало попытку доминирующих социальных групп использовать результаты научных исследований в целях повышения политического и административного контроля над обществом» (39). Нельзя не отметить, что и в России сразу же после реформ начала 1860-х годов была учреждена система земской статистики, во многом направленная на те же задачи повышения эффективности государственного управления и административного контроля над изменяющимся в постреформенный период российским обществом. Эта система статистического анализа довольно продуктивно работала в государственной системе России вплоть до 1 Мировой войны, обеспечивая значительным объемом социально-экономической информации земские и центральные органы управления. Таким образом, можно заключить, что в Х1Х столетии в политико-аналитической деятельности произошел переход от традиционной аргументации к обоснованию политических выводов и рекомендаций при помощи эмпирических исследований и количественных методов сбора и анализа данных.

В ХХ веке развитие политического анализа, по сравнению с предшествующим столетием, приобретает новые характеристики. В течение

43

всего, последнего во втором тысячелетии, века , происходила постепенная профессионализация (а во второй половине века- и институционализация)

прикладного политического анализа. Во многом это связано с тем, что в академической среде, в основном вокруг ряда американских и европейских университетов складывается сообщество профессоров, занимающихся прикладными социальными науками, и практикующих политических аналитиков, многие из которых также были привлечены к работе в государственных органах из университетских кругов. В известном смысле эту смычку политической теории с государственной практикой олицетворял,

прежде всего, Вудро Вильсон, который начал свою карьеру в качестве профессора политической науки и государственного управления Гарвардского университета, а затем ушел с головой в политическую практику, дважды будучи избран на пост Президента США в начале ХХ века.

Кстати, представители социальных наук играли довольно активную роль в составе его президентской администрации в период 1 Мировой войны.

Прочем, и в Европе немало университетских профессоров вошло в состав кабинетов министров, например, Рудольф Шлофердик в Германии, Йозеф умпетер в Австрии, Петр Милюков в России. В период президентства Ф.

Рузвельта серьезным толчком для развития аналитической работы послужили кризисные проблемы, вызванные Великой депрессией, а затем 11

Мировой войной, что потребовало интеллектуального обоснования самых разных направлений государственной политики: от борьбы с безработицей и стимулирования экономического роста, до геостратегического анализа и

44

исследований в области пропаганды. Во времена Нового курса Ф. Рузвельта было создано немало государственных агентств, которые специализировались в том или ином напрвлении анализа публичной политики: Национальный Совет по планированию ресурсов, Федеральная жилищная комиссия, Администрация общественных работ и пр.

11 Мировая война очень сильно повлияла на рост аналитических разработок в области военного планирования и управления,

их пропагандистского и информационного обеспечения. Многие обществоведы были призваны в армию для работы в таких новых агентствах,

как Офис по военной информации или Совет по военной продукции. В сфере,

связанной с пропагандистской деятельностью, работали, к примеру.

Выдающиеся американские политологи: Гарольд Лассуэлл и Габриэль Алмонд. Потребности ведения военной кампании явно стимулировали аналитические разработки в области военно-политической пропаганды и манипулирования общественным сознанием. Кроме этого, во время войны бурно развиваются так называемые исследования операций и создаются сетевые планы-графики, которые затем около десятилетия находятся под служебными и секретными грифами.

В послевоенный период многие проблемы, связанные теперь уже с началом «холодной войны» и ядерного противостояния США и СССР

стимулировали новую волну аналитических разработок. В США один за другим начинают создаваться «мозговые тресты» (brain trusts) и «фабрики мысли» (think tanks), то есть негосударственные аналитические центры.

45

Одним	из первых в 1948 году возникает «Рэнд Корпорэйшн»
(RAND –	аббривиатура от английских слов «research and development», то

есть исследование и развитие), который сразу же получает финансовую поддержку Министерства военно-воздушных сил США на разработку ряда оборонных проектов. «Известный как «праматерь всех мозговых трестов», «РЭНД» собрал воедино математиков, политологов, инженеров и прочих специалистов для того, чтобы разрабатывать стратегические модели и способы ведения войны в условиях ядерной эры», - отмечает английский политолог У. Парсонс (40). Кстати, именно в РЭНДе выходят первые учебные пособия по политическому анализу – « Анализ для военных решений» (1966) и ряд других, подготовленных Э. Квейдом и прочими сотрудниками этого «мозгового треста». Вслед за учреждением РЭНДа последовало становление множества других негосударственных аналитических центов изучения вопросов внутренней и внешней политики,

среди которых следует выделить Институт Брукингса, Фонд наследия,

Институт урбанистики и др.(41). В итоге, в 1940-60-е годы В США возникает целая индустрия частного политического анализа.

В ряде европейских стран (Великобритания, Германия,

Франция и др.) также развернулся процесс профессионализации и институционализации политического анализа., правда, с отставанием от США на одно-два десятилетия. Эти процессы довольно сильно отличались от того, что происходило в США, да и в самих европейских государствах разнились друг от друга. Известный немецкий политолог, профессор

46

Гумбальтовского университета, Хельмут Воллманн выделяет следующие четыре основных фактора, от которых зависят национальные особенности процесса институционализации политического анализа: 1)уровень запросов со стороны правительства в отношении информации, связанной свозрастанием комплексности организации управления и его внешней среды;

2)исторически сложившиеся организационные модели, установки и регламенты в государственном управлении и внутри высшей администрации;

3)идеологические взгляды и убеждения политической и правящей элиты, и,

наконец, 4)способность и готовность сообщества ученых-обществоведов включиться в аналитическую работу для использования ее результатов в рамках данного политического режима (42). Примерно в этом же ключе рассуждают об особенностях институционального становления политического анализа в Великобритании английские политологи Б. Хогвуд и Л. Ганн, когда ими делается вывод о том, что темпы продвижения этой дисциплины в политической науке и публичной политике зависят взаимосвязано от действия двух факторов, а именно, соотношения «спроса»,

то есть осознания правительством неадекватности текущей его политики вызовам хронически нерешаемых проблем, а с противоположной стороны, «предложения», то есть неудовлетворенностью самих ученых в сложившемся состоянии социальных наук» (43). Кстати, сравнивая деятельность консервативных правительств Великобритании и ФРГ в начале 1980-х годов,

можно заметить, что английские консерваторы, свернули многие подразделения по государственному планированию и экспертизе, тогда как

47

их германские коллеги продолжили эту деятельность, организованную их предшественниками социал-демократами, и даже увеличили объем финансирования аналитических разработок.

Законодателями моды в области прикладного политического анализа в течение всего прошедшего полувека выступают Соединенные Штаты Америки. Во многом это связано с тем, что именно в этой стране практический «спрос» успешнее других соединялся с аналитическим

«предложением» в период 1950-60-х годов. Это проявилось в движении навстречу друг другу «академиков» (университетских ученых) и «практиков»

(практикующих аналитиков) в государственных и частных учреждениях.

Старт первому течению, которое получило название «политико-

управленческое движение» (policy movement) положили работы Гарольда Лассуэлла и ряда его коллег, первая из которых «Политико-управленческие науки: Новейшие тенденции в предмете и методе» вышла в свет в 1951 году.

С этого момента многие политологи и начинают официальный отсчет институциональной истории политического анализа в США. Во вводной к упомянутой коллективной работе статье «Политико-управленческая ориентация» Г. Лассуэлл ставит перед новым направлением двуединую задачу: С одной стороны, способствовать повышению эффективности принимаемых публичных решений, а, с другой,- развивать и внедрять в практику демократические принципы и гуманистические ценности(44). Тем самым политико-управленческое движение должно было соединить

48

демократическую теорию с управленческой практикой, по сути придав

политической науке прагматическую и прикладную роль.

В 1960-70-е годы происходит институционализация

политического анализа как университетской дисциплины. Же с конца 1960-х

годов в Калифорнийском университете (Беркли) А. Вилдавски начинает

преподавать курс «Политический анализ», а затем при финансовой поддержки Фонда Форда во многих других ведущих американских университетах создаются специализированные курсы и программы по прикладному политическому анализу. Начинается подготовка магистров и написание докторских диссертаций по данной новой специальности.

Существенными чертами, характеризующими процесс

институционализации той или иной научной дисциплины, является складывание профессионального сообщества, создание профессиональных ассоциаций и выпуск специализированных журналов. Именно все это и происходит в среде американских аналитиков в 1970-80-е годы. Начинает издаваться ряд журналов, ориентированных на политико-управленческую проблематику вообще и на вопросы прикладного политического анализа, в

частности – вначале «Policy Studies» (с 1970	г.), а затем «Policy Studies
Journal», «Policy Studies Review», и, наконец,	«Journal of Policy Analysis

and Management». В 1990-е годы число журналов, издаваемых в США по тем или иным вопросам политико-управленческих дисциплин, превысило четыре сотни. Происходит формирование профессиональных ассоциаций аналитиков

– Организации политико-управленческих исследований

49

(Policy Studies Organization), включившую в свой состав в основном политологов, а немногим позднее – междисциплинарной Ассоциации политического анализа и менеджмента ( Association of Public policy Analysis and Management), объединяющую в настоящее время более двух тысяч практикующих аналитиков и университетских ученых. Кстати говоря,

тесный союз «академиков» и «практиков» в рамках подобного профессионального сообщества имеет колоссальное значение для успешного развития.

Процесс институционализации политического анализа как университетской дисциплины сопровождался другим, не менее важным процессом – становлением политического анализа как практической профессией в государственном и частном секторах. В государственных органах США на федеральном. Региональном и муниципальном уровнях расширяются старые и создаются новые аналитические подразделения, а в штатных расписаниях госорганов появляется стандартная единица

«аналитик». Не менее динамично идет рост аналитической индустрии в рамках негосударственных исследовательских центров, которые в 1950-60-е

годы растут в Северной Америке как грибы. Это течение политического анализа, которое специалисты назвали «аналицентрическим», заметно отличалось от «политико-управленческого движения» своим технократическим характером. В чем же выражался подобный технократизм?

Как уже ранее отмечалось в послевоенный период в сферу политической аналитики пришло много специалистов из других цехов научного знания:

50