37. Понятие науки, ее генезис, место и роль в жизни общества. Сциентизм и антисциентизм.

Понятие науки. Как своеобразная форма познания — спе­цифический тип духовного производства и социальный инсти­тут — наука, как уже выше сказано, возникла в Новое время, в ХVI-ХVIIвв., в эпоху становления капиталистического способа производства. С этого времени наукаа начинает разви­ваться относительно самостоятельно. Однако она постоянно связана с практикой, получает от нее импульсы для своего развития и в свою очередь — воздействует па ход практиче­ской деятельности, опредмечивается, материализуется в ней.

Наука — это форма духовной деятельности людей, на­правленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью пости­жение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи.

Наука — это и творческая деятельность по получению нового знания и результат такой деятельности: совокуп­ность знаний, приведенных в целостную систему на основе определенных принципов и процесс их производства. Со­брание, сумма разрозненных, хаотических сведений не есть научное знание. Как и другие формы познания наука — со­циально-историческая деятельность, а не только «чистое знание». Особенностями научной деятельности (выступаю­щей в двух своих аспектах - когнитивном и социологиче­ском) являются универсальность, уникальность, персонифицнрованность, дисциплинированность, демократизм, коммуникабельность (В. В. Ильин).

Отражая мир в его материальности п развитии, наука образует единую, взаимосвязанную, развивающуюся систе­му знаний о его законах. Вместе с тем она разделяется на множество отраслей знания (частных наук), которые разли­чаются между собой тем, какую сторону действительности, форму движения материи они изучают. По предмету и ме­тоду познания можно выделить науки о природе — естество­знании, и обществе — обществознанне (гуманитарные, соци­альные науки), о познании, мышлении (логика, гносеоло­гия и др.). Отдельную группу составляют технические науки. Очень своеобразной наукой является современная математика. В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению. Так, в со­став естественных наука входят механика, физика, химия, биология и др., каждая из которых подразделяется на ряд научных дисциплин — физическая химия, биофизика и т. п. Наукой о наиболее общих законах действительности явля­ется философия, которую нельзя, однако, полностью отно­сить только к науке (см. главу 1).

Могут быть и другие критерии для классификации наук. Так, по своей удаленности от практики науки можно разде­лить на два крупных типа: фундаментальные, где нет пря­мой ориентации па практику и прикладные — непосредст­венное применение результатов научного познания для ре­шения производственных и социально-практических проблем. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дисциплинами условны и подвижны.

Наука как форма познания н социальный институт сама себя изучает с помощью комплекса дисциплин, куда входят история и логика науки, психология научного творчества, социология знания н науки, науковеденне н др. В настоя­щее время бурно развивается философия науки, исследую­щая общие характеристики научно-познавательной деятель­ности, структуру и динамику знания, его социокультурную детерминацию, логико-методологические аспекты н т. п.

Основные особенности научного познания. 1. Основная задача научного знания — обнаружение объективных зако­нов действительности - природных, социальных (обще­ственных), законов самого познания, мышления н др. От­сюда ориентация исследования главным образом на общие, существенные свойства предмета, его необходимые характе­ристики н их выражение и системе абстракций. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предпола­гает открытие законов, углубление в сущность изучаемых явлений.

2. Непосредственная цель и высшая ценность научного познания — объективная истина, постигаемая преимущественно рациональными средствами и методами, но, разумеет­ся, не без участия живого созерцания. Отсюда характерная черта научного познания — объективность, устранение по возможности субъективистских моментов во многих случа­ях для реализации «чистоты» рассмотрения своего предме­та. Вместе с тем надо иметь в виду, что активность субъек­та - важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо без конструктивно-критического отношения к действительности, исключающего косность, догматизм, апологетику.

3. Наука в большей мере, чем другие формы познания ориентирована на то, чтобы быть воплощенной в практике, быть «руководством к действию» по изменению окружаю­щей действительности и управлению реальными процесса­ми. Жизненный смысл научного изыскания может быть вы­ражен формулой: «Знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы практически действовать» - не только в настоящем, по и в будущем.

4. Научное познание в гносеологическом плане есть сложный противоречивый процесс воспроизводства знаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий, гипотез, законов и других идеальных форм, закреп­ленных в языке — естественном или — что более характер­но — искусственном (математическая символика, химиче­ские формулы и т. п.). Научное знание не просто фиксиру­ет свои элементы, по непрерывно воспроизводит их на своей собственной основе, формирует их в соответствии со своими нормами и принципами. Процесс непрерывного самообнов­ления наукой своего концептуального арсенала —важный показатель научности.

5. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства как приборы, инст­рументы, другое так называемое «научное оборудование», зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхрофазотроны, радиотелескопы, ракетно-космическая техника и т. д.). Кроме того, для науки в большей мере, чем для других форм познания характерно использование для исследова­ния своих объектов и самой себя таких идеальных (духов­ных) средств и методов, как современная логика, математи­ческие методы, диалектика, системный, кибернетический и другие общенаучные приемы и методы (см. об этом ниже).

6. Научному познанию присущи строгая доказатель­ность, обоснованность полученных результатов, достовер­ность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок, предположений, вероятностных суждений и т. п. Вот поче­му тут важнейшее значение имеет логико-методологическая подготовка исследователей, их философская культура, по­стоянное совершенствование своего мышления, умение пра­вильно применять его законы и принципы.

В современной методологии выделяют различные уров­ни критериев научности, относя к ним, кроме названных, такие как внутренняя системность знания, его формальная непротиворечивость, опытная проверяемость, воспроизво­димость, открытость для критики, свобода от предвзятости, строгость и т. д. В других формах познания рассмотренные критерии могут иметь место (в разной мере), но там они не являются определяющими.

Исторический характер науки и научного познания. На­ука — явление конкретное — историческое, проходящее в сво­ем развитии ряд качественно-своеобразных этапов. Вопрос о периодизации истории науки и ее критериях по сей день яв­ляется дискуссионным и активно обсуждается в отечественной н зарубежной литературе. Один из подходов, который пол­учает у нас все большее признание, разработан на материале истории естествознания (В. С. Степин, В. В. Ильин и др.) и состоит в следующем.

Науке как таковой предшествует преднаука (доклассический этап), где зарождаются элементы (предпосылки) на­уки. Здесь имеются в виду зачатки знаний на Древнем Вос­токе, в Греции и Риме, а также в средние века, вплоть до Нового времени. Именно этот период чаще всего считают началом, исходным пунктом естествознания как системати­ческого исследования природы.

Наука как целостный феномен возникает в Новое время следствие отпочкования от философии н проходит в своем развитии три основных этапа: классический, неклассический, постнеклассический (современный). На каждом из тих этапов разрабатываются соответствующие, идеалы, нормы и методы научного исследования, формируется опре­деленный стиль мышления, своеобразный понятийный аппарат и т. п.

Классическая наука (XVII—XIX вв.), исследуя свои объ­екты, стремилась при их описании и теоретическом объясне­нии элиминировать все, что относится к субъекту, средствам, приемам и операциям его деятельности. Здесь господствует объектный стиль мышления, стремление познать предмет сам по себе безотносительно к условиям его изучения.

Неклассическая наука (первая половина XX в.), исход­ный пункт которой связан с разработкой релятивистской и квантовой теории, отвергает объективизм классической нау­ки, отбрасывает представление реальности как чего-то не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Она осмысливает связи между знаниями объекта и характе­ром средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объекивно-истинного описания и объяснения мира.

Существенный признак постнеклассической науки (вторая половина XX в.) — включенность субъективной де­ятельности в «тело знания». Она учитывает соотнесенность характера получаемых знаний об объекте не только с осо­бенностью средств и операций деятельности субъекта, но и с ее ценностно-целевыми структурами.

О генезисе науки и научной картины мира. Почему же произошли столь серьезные изменения в мировоззрении Европы ХУ1-ХУП вв., способ­ствующие возникновению науки? Общепринятого ответа на этот вопрос пока нет. В современном науковедении сущест­вует несколько подходов, объясняющих это удивительный феномен. Два из них — экстернализм н интернализм.

Исследователи экстерналстского направления (Дж. Бернал, Э. Цильзель, Р. Мертон н др.) выводят науку с ее рационально-механистическим видением мира из становящих­ся в XVI - XVII вв. рациональных буржуазных социально-эко­номических отношений. Их основной тезис: буржуазные эко­номические отношения, пронизанные духом рационализма, оставили не востребованными прежние формы восприятия мира: религиозные, магические, анимистические и пр. Капи­талистическое производство требовало развития математики н механики, что и вызвало к жизни рациональное мышление и механико-математическую картину мира. Крайние экстерналисты убеждены, что появление науки полностью обусловле­но экономическими и военными потребностями нарождающе­гося капиталистического общества.

Недостаток этой позиции в следующем. Во-первых, при объяснении генезиса науки не учитывается влияние идеоло­гических факторов, ценностных ориентации, мировоззрен­ческих установок н других компонентов духовной жизни реального общества. Во-вторых, в ней есть явная неточ­ность. Дело в том, что в эпоху разложения феодальных от­ношений происходило не ослабление религиозного, магиче­ского восприятия мира, а напротив, усиление религиозного мироощущения, о чем свидетельствует появление разнооб­разных форм «новых» религий - лютеранства, кальвиниз­ма, протестантизма н его .многочисленных сект. Католиче­ский же мир ответил на Реформацию попытками укрепить и усилить Римскую церковь. В это же время активизируется деятельность разного рода колдунов, ведьм, магов, прори­цателей. В-третьих, в рамках этой концепции трудно объяс­нить, почему капиталистическое производство потребовало, например, представления о пространстве как бесконечном и однородном.

Представители интерналистского направления (А. Кой-ре, А. Холл и др.) видят истоки возникновения научной кар­тины мира и науки в специфике духовной культуры эпохи, в ее саморазвитии, в изменении способа мышления. Некоторые из них склонны рассматривать науку как результат «интел­лектуальной мутации» (А. Холл). Уязвимость позиции интерналистов в том, что они не рассматривают причины изменения духовной культуры эпохи, а если н рассматривают, то не связы вают их с теми коренными преобразованиями, которые про изошли в. социально-экономической структуре общества. Так они нс в состоянии ответить на вопрос, почему наука возникла именно в Европе и именно па рубеже XVI и XVII вв.

Попытки объяснить генезис науки, опираясь на маркси­стскую идею социально-экономической обусловленности науки н научного знания, предприняли и советские философы (В. С. Степин, Л. А. Микешина, В. С. Черняк н др.). Ин­тересную концепцию предложила Л. М. Косарева: станов­ление науки и научного рационального видения мира разви­валось диалектически через превращение противоположно­стей, путем отрицания отрицания. Это становление шло не через ослабление религиозной веры (как считали, напри­мер, экстерналисты), а, напротив, явилось «парадоксаль­ным результатом» «предельной интенсификации и накала религиозного чувства» в протестантизме. Экономически-со­циальные изменения, которые принес капитализм, не явля­ются непосредственными причинами возникновения науки. Между материальным производством н наукой находится система опосредствующих звеньев, к которым относится н протестантизм. Будучи господствующей идеологией, непос­редственно обусловленной социально-экономическими про­цессами, присущими капитализму, протестантизм повлиял на массовое обыденное сознание людей, перестроил его в духе рационализма и практицизма. Протестантская идея ра­венства всех рангов природного и социального бытия озна­чала отказ от схоластической концепции мироздания, в ос­нове которой лежал принцип иерархии «твари» («тварь» от «творение»). Под влиянием протестантизма интерес челове­ка сосредоточивается на предметном мире, его преобразова­нии с целью использования открытых законов природы в производстве, ориентированном на получение прибыли. Все, что связано с эмоциональным отношением к людям (дружба, любовь), к произведениям искусства (восхище­ние, наслаждение) отодвигается на периферию обществен­ной жизни, теряет статус главных ценностей.

Наука и общество

Знаменитый афоризм Ф. Бэкона: «Знание - сила» се­годня актуален как никогда. Тем более, если в обозримом будущем человечество будет жить в условиях так называе­мого информационного общества, где главным фактором общественного развития станет производство и использова­ние знания, научно-технической н другой информации. Возрастание роли знания (а в еще большей мере — методов его получения) в жизни общества неизбежно должно сопро­вождаться усилением знания наук, специально анализирую­щих знание, познание и методы исследования. Такими нау­ками н являются теория познания (гносеология, эпистемология), методология, социология науки, психология науч­ного творчества и др. При анализе науки следует избегать таких крайностей, как узкий когнитивизм и социологизм. Характеристики научного знания и познания не могут быть почерпнуты только из естественнонаучной их модели, что присуще физикализму и натурализму.

Будучи детерминирована в конечном счете общественной практикой и ее потребностями, наука вместе с тем разви­вается по свогич собственным закономерностям. Среди них — преемственность (сохранение положительного содер­жания старых знаний и новых), чередование относительно спокойных периодов развития н периодов «крутой ломки» фундаментальных законов н принципов (научные револю­ции), сложное сочетание процессов дифференциации (вы­деление всех новых научных дисциплин) и интеграции (синтез, знания, объединение «усилий» ряда наук н их ме­тодов), углубление н расширение процессов математизации н компьютеризации, теоретизации и диалектпзации совре­менной науки, усиление ее роли во всех сферах жизнедея­тельности людей и социального значения и т. д.

Бурное развитие науки в XX в., укрепление ее взаимо­связей с техникой, со всеми другими сферами общественной жизни н т. п. породили различные, порой полярные, оцен­ки самой науки н ее возможностей со стороны философов, социологов, ученых специалистов. Так, например, М. Вебер считал, что позитивный вклад науки в практическую и лич­ную жизнь людей состоит в том, что она разрабатывает, во-первых «технику овладения жизнью» — как внешними ве­щами, так н поступками людей, во-вторых, методы мышле­ния, ее «рабочие инструменты» и вырабатывает навыки обращения с ними. Но, согласно Верберу, науку не следует рассматривать как путь к счастью, а тем более — путь к Богу, потому что она не дает ответа на вопросы: что нам делать?, как нам жить?, есть ли в этом мире смысл и есть ли смысл существовать в этом мире? и т. п.

Г. Башляр был убежден в том, что возлагать на науку ответственность за жестокость современного человека - зна­чит переносить тяжесть преступления с убийцы на орудие преступления. Все это не имеет отношения к науке. Мы только уйдем в сторону от существа проблемы, если будем перекладывать на науку ответственность за извращение че­ловеческих ценностей.

Разделяя всецело позиции рационализма и научности, К. Поппер считал очень опасным для человеческой цивили­зации «восстание против разума» со стороны «иррационалистических оракулов». Причины столь модного и в наши дня «интеллектуального расстройства» он усматривал в ир­рационализме и мистицизме и отмечал, что если эту «интел­лектуальную болезнь» не лечить, она может представить не­которую опасность своим воздействием на сферу социаль­ной жизни. Кроме того, что, по словам Поппера, интеллектуал, на, вкус которого «рационализм чересчур ба­нален» и который расточает восторги перед мистицизмом, — не выполняет своего морального долга по отношению к сво­им близким. Это и есть следствие «романтической враждеб­ности» к науке. Между тем современная наука, по Попперу, усиливает наш интеллект, подчиняя его дисциплине практиче­ского контроля. Научные теории контролируются практиче­скими выводами из них, в противоположность безответствен­ности мистицизма, который избегает практики, заменяя ее со­зданием мифов, а науку считает чем-то вроде преступления.

К. Поппер разделяет идею о том, что наука — не только (и не столько) «собрание фактов», а «одно из наиболее важных духовных движений» наших дней. Поэтому тот, кто не пытается понять такое движение, выталкивает себя из этого наиболее замечательного явления цивилизации.

Широкий диапазон оценок возможностей науки и ее со­циальной роли был характерен для представителей русской религиозной философии. Ее основоположник В. Соловьев отмечал, что самостоятельная наука, снабженная сложными орудиями наблюдения и обогащенная громадным эмпириче­ским и историческим материалом, имеет великое значение. Наука, по его мнению, есть важнейший элемент цельного звания, где она составляет органический синтез с теологией и философией и только такой синтез может заключать в себе «цельную истину знания». В. Соловьев резко критику­ет позитивизм, в частности, за то, что он приписывает иск­лючительное значение положительной науке, которая «изъ­являет притязание на безусловное господство в области зна­ния» и хочет быть всем.

Н. А. Бердяев, считая, что в В. Соловьева «отрыжка гегельянства и склонность к гностическому рационализму», оценивал науку (и рационализм вообще) иначе, чем его предшественник. В частности, он полагал, что, хотя, конеч­но, «силы и знания рационализма отрицать нельзя», но не­допустимо это значение абсолютизировать. Невозможно от­вергать роль дискурсивного мышления, но не оно является основой знания, а интуиция, которая «упирается в веру».

По Бердяеву, научность не есть ни единственный, ни по­следний критерий истины, хотя никто не сомневается в цен­ности науки. Наука - лишь один из питающих источников философии, но от последней нельзя требовать научности. Философия и не должна быть «приживалкой» у науки, ее «служанкой». Бердяев отмечал, что недопустимо методы математики и естествознания механически переносить в со­циальные науки, в другие области духовной жизни, чуждые науке, также как нельзя навязывать научность другим отно­шениям человека к миру. Считая, что кроме рационального, научного познания есть и другие «безмерные н безгранич­ные области познания», н что «рациональное не покрывает иррациональное», он призывал к освобождению филосо­фии от всяких связей с наукой.

Л. Шестов исходил из того, что опыт гораздо шире, чем научный опыт, и что наряду с научными всегда существова­ли п ненаучные способы отыскания истины, которые не сле­дует «опорочивать современными, методологиями». Все суждения, по мнению русского философа, имеют право на существование, а поэтому следует положить конец «дикому обычаю пролагать посредством доказательства путь к исти­не». Но как же тогда быть, тем более, если вы «сохранили живые глаза н чуткий слух?» А вот как: «Бросьте инстру­менты и приборы, забудьте методологию, и научное донки­хотство и попытайтесь довериться себе».

Идеи Бердяева и Шестова о роли науки в обществе в определенной мере развил современный американский фи­лософ и методолог П. Фейерабенд (хотя он н не упоминает имен русских мыслителей). Фейерабенд считал, что значе­ние и роль разума (рациональности) не следует слишком преувеличивать. Более того, науку (как главного носителя разума) необходимо лишить центрального места в обществе и уравнять ее с религией, мифом, магией и другими духов­ными формообразованиями.

Вот наиболее характерные тезисы Фейерабенда по данному вопросу: «если наука существует, разум не мо­жет быть универсальным и неразумность исключить не­возможно; «наука не священна», «господство науки —уг­роза демократии»; «невозможно обосновать превосходст­во науки ссылками на ее результаты»; «наука всегда обогащалась за счет вненаучных методов и результатов»; «наука есть одна из форм идеологии н она должна быть отделена от государства».

Указывая на слабость законов разума, Фейерабенд считал, что наука является более расплывчатой и иррациональ­ной, чем ее методологические изображения. А это значит, что попытка сделать науку более рациональной и более точной, уничтожает ее. Вот почему даже в науке разум не может и не должен быть всевластным и должен подчас оттесняться или устраняться в пользу других соображений. Тем самым необ­ходим плодотворный обмен между наукой и иными ненауч­ными мировоззрениями в интересах всей культуры в целом.

Свой вклад в критику разума внесло такое современное общественно-философское течение, как постмодернизм. Его представители ставят под сомнение науку в ее двойной функции: и как особого «привилегированного» способа по­знания, и как ядра всей культуры. Выступая против господ­ства «самодовлеющего разума», они обвиняют науку в та­ких грехах, как объективизм, редукционизм, отрыв субъек­та познания от объекта, упрощенное представление о последнем, логоцентризм (что ведет к игнорированию таких средств познания как воображение и интуиция) и др. Перс­пектива научного знания видится постмодернистам в широ­ком диапазоне: от перехода к новой парадигме, к новым видам научного знания (соединяющим современную науку с ее постмодернистскими альтернативами) до исторического исчерпания (смерти) науки.

Обобщая очерченные выше позиции по отношению к на­уке, ее месту и роли в общественной жизни, резюмируем следующее.

Возрастание роли науки и научного познания в современ­ном мире, сложности и противоречия этого процесса породи­ли две противоположные позиции в его оценке - сциентизм и антисциентизм, сложившиеся уже к середине XX в. Сторон­ники сциентизма (от латинского scientia — наука) утвержда­ют, что «наука превыше всего» и ее нужно всемерно внедрять в качестве эталона и абсолютной социальной ценности во все формы и виды человеческой деятельности. Отождествляя на­уку с естественно-математическим и техническим знанием, сциентизм считает, что только с помощью, так понимаемой на­уки (и ее одной) можно решить все общественные проблемы. При этом принижаются или вовсе отрицаются социальные на­уки как якобы не имеющие познавательного значения и от­вергается гуманистическая сущность науки как таковой.

В пику сциентнзму возник антищиентизм — философско-мировоззренческая позиция, сторонники которой подвергают резкой критике науку и технику, которые, по их мнению, не в состоянии обеспечить социальный прогресс, улучшение жизни людей. Исходя из действительно имеющих место негативных последствий НТР, антисциентизм с своих крайних формах вообще отвергает науку и технику, считая их силами враждебными и чуж­дыми подлинной сущности человека, разрушающими культуру. Методологическая основа антисциентистскнх воззрений — абсолютизация отрицательных результатов развития науки и техники (обострение экологической си­туация, военная опасность и др.);

Несомненно, что обе позиции в отношении к науке со­держат ряд рациональных моментов, синтез которых позво­лит более точно определить ее место и роль и в современном мире. При этом одинаково ошибочно как непомерно абсо­лютизировать науку, так и недооценивать, а тем более пол­ностью отвергать ее. Необходимо объективно, всесторонне относиться к науке, к научному познанию, видеть их остро противоречивый процесс развития.