Заславский (2)

друга. Воздух оглашался самыми искренними и сердечными пожеланиями. Все были счастливы и довольны...»

Чего же желали друг другу люди в тот давний Новый год? Они восклицали: с Новым годом, с новым счастьем! Но их ощущение нового было смутным и неопределенным. Они не ждали больших перемен и даже вообще не очень верили в то, что жизнь изменится. А счастье, о котором они мечтали, было маленькое личное счастье. Каждому маленькому человеку хотелось жить в новом году хоть немного лучше, хоть немного ярче, потому что жизнь была тяжела и бесцветна.

Чехов рассказывает в шутливом тоне, что недоволен был под Новый год один лишь маленький чиновник Понимаев. Он выпил и почувствовал неодолимое желание протестовать против несправедливого общественного строя. Он с горечью сознавал в себе унижение человече-

ского достоинства. Он хотел проявить независимость, показать, что он не раб, привыкший тупо и покорно сносить оскорбления. Ему казалось, что он может изменить свою жизнь. Но у него хватило силы только на то, чтобы проявить пьяную дерзость.

Это было первого января. А третьего января он уже скромно сидел на своем месте, скрипел пером и мучи-

тельно переживал свой новогодний порыв. Он был снова тих и покорен, и мысли о возможности иной, новой жизни не приходили ему на ум. Новый год продолжался только один миг и сразу перешел в старый год, в старое время.

Это типичнаядля прошлого картина. «Все человечество» по традиции встречало Новый год как праздник, но о новой, совсем новой жизни мечтали лишь немногие. А

подавляющее большинство во всех странах обывательски могло думать и думало только о маленьких, мизерных переменах в своей личной судьбе, своей личной жизни. Рассказ Чехова — злая насмешка над буржуазным либерализмом, который способен на громкие слова о свободе и независимости, но не способен ни на какую

решительную борьбу.

До чего же изменилась общественная жизнь с тех пор, как Великая Октябрьская социалистическая революция подорвала самые основы старого,капиталистиче-

П

ского мира! Не говоря уже о Советской стране и других странах социалистического лагеря, празднование Нового года всюду изменилось в самых существенных своих чертах. Самые слова «С Новым годом! С новым счастьем!» звучат по-иному. Конечно, люди и теперь желают друг другу в новом году личного счастья, но наряду

с ним вошли в обиход высокие живые понятия народного счастья и всемирного счастья.

В Советской стране новый год — это не один лишь новый день, яркий и праздничный, после которого продолжаются старые будни. Новый советский год —это новое время. Чувство новизны, которым живет человек социалистического общества» сопровождает его в труде и в отдыхе, в науке и в искусстве. Вслед за первым спутником Земли, поразившим весь мир, советские люди запускают второй, третий; вслед за первой космической ракетой —вторую, третью, и в свой новый год мы заранее поздравляем наших замечательных ученых и друг друга с теми прекрасными мгновениями, которые даст

.новый, 1960 год.

Весь мир,,все человечество переживало прекрасные мгновения, когда Н. С. Хрущев встретился с американским народом. Но никто из прогрессивных и честных людей не желал бы, чтоб эти мгновения остановились и превратились лишь в воспоминания.Нет, в новом году мы ждем мгновений еще более прекрасных. Мы ждем, что за смело поставленными мировыми вопросами последуют смелые решения и новое время принесет человечеству новые перемены и новое великое счастье.

* *

Социализм пугает людей старого мира, старого душевного и умственного склада не только фактом своего существования, но и новизной своей и стремительностью своего развития. Капитализм не привык к таким скоростям. Старое время в течение многих лет медленно переползало с одного года в другой. Правда, происходили

всякие пертурбации— войны, буржуазные революции,— «о в своих социальных, классовых основах капиталистическое общество оставалось одним и тем же. Правящие классы привыкли верить в устойчивость этих основ, в их неподвижность и неизменяемость. Сорок два года тому

12

назад это изменилось. Время как будто сорвалось с места. Оно помчалось вперед со скоростью, которую по современной аналогии можно было бы назвать второй исторической скоростью.

Капиталистический мир не сразу это заметил и не сразу этому поверил. Буржуазии казалось, что в Совет-

ской стране произошло незаконное нарушение общего правила, что это лишь эпизод, лишь временное и мест-

ное явление. Придет,	мол, час, и все снова войдет в ста-
рую колею, и старуха	история снова поплетется мелкими
шажками, мирно и	беспечно отдыхая на новогодних
праздниках, как на	остановках.
Опыт древней, средней и новой истории учил буржуаз-
ных историков, что	между неизбежными войнами сле-

дуют периоды мира, что вслед за каждой революцией следует как незыблемое правило контрреволюция, что за историческим обновлением непременно тащится реставрация. Но буржуазные историки не понимали того, что наступило новейшее время, со своими собственными законами, своими собственными скоростями, со своими собственными новыми годами.

Естественно, что историки и публицисты старого склада ожидали непременного торжества контрреволюции и реставрации в Советской стране, столь дерзко нарушившей все законы и приличия капиталистического мира. Обозреватели буржуазных газет в каждом ^новом году предсказывали близкое крушение социализма в Советском Союзе. Они предсказывали это потому, что мечтали об этом. Как старый слуга в романе «Анна Каренина», они утешали себя и своих господ тем, что все «образуется».

В Берлине много лет назад издавалась русская белоэмигрантская газета «Руль». Ввдесятилетие Октябрьской социалистической революции передовик писал в новогоднем номере 1927 года: «Конец советского режима близок и неизбежен». Так писала вся буржуазная печать. Однако прошло еще два года, и в том же «Руле» новогодний номер 1929 года начинался так: «Нужно сознаться, что два года назад (представлялось бесетщрным, что к нынешнему Новому году советский режим уже отойдет в область кошмарного прошлого. Приходится сделать еще более печальное признание: и сейчас, задним

13

числом, трудно понять и объяснить, почему предсказание «в осуществилось, где скрывается ошибка рас-

чета?»	ч
Эта	поза «мыслителя», который силится постичь и

ничего не понимает, очень выразительна и представляет совершенную карикатуру на родэновского «Мыслителя». Так смотрела на события и вся реакционная международная буржуазия. Впервые в мировой истории возник «овый мир без реставрации. Берлинский «Руль»

сошел в могилу, так		и не поняв, что же это			такое
происходит -на	свете.	Сошла в	историческую могилу
и вся русская	белая	эмиграция,	для	которой	вторая
историческая скорость		оказалась	«е	по возрасту и не
по силам.

Нельзя сказать, чтоб так-таки ничего не поняла за истекшие десятилетия международная буржуазия. Кое о чем она догадывается, в особенности после второй мировой войны. По крайней мере нынче в новогодних обзорах и предсказаниях в буржуазной печати уже не встре-

тишь старого предсказания: «Конец советского режима близок и неизбежен». Еще бы! Речь идет уже не об одном,лишь Советском Союзе. Образовался могучий социалистический лагерь, и вторая историческая скорость стала мерилом времени для значительной части человечества.

Капитализм вынужден применяться к новым законам исторического движения. Он не может уже двигаться,. как прежде, медленным шагом, сохраняя солидность и важность. Он пытается бежать рысцой, задыхаясь на бегу. Новые годы сменяют друг друга с ужасающей старый мир быстротой. Капитализм не успевает перевести дух на новогодних остановках. Они его больше не ра-

дуют. Он с ужасом замечает, что движение все более ускоряется, что в новый круг истории вовлекается все больше народов. Еще «е столь давно капитализм начисто отрицал возможность мирного сосуществования с социализмом. Теперь скрепя сердце, неохотно, неискренне, «о все же допускает его возможность. Он требует прежде всего замедления движения. Если уж невозможно добиться того, чтобы социализм исчез, то пусть по крайней мере умерит свой бег и пойдет в ногу с капитализмом.

14

Отсюда и тенденции во внешней политике международной буржуазии затормозить, задержать, отсрочить,

превратить поступательное движение истории во вращательное, в бег на одном месте. «Холодная война» ставит своей задачей заморозить все, что движется, течет, рвется из берегов. Пусть остановится река времени, пусть будет скована она вечным льдом.

А за этими попытками остановить, заморозить исто-

рию скрывается старая мысль о том", что можно насильственно прекратить движение человечества к социализ-

му, подготовить третью мировую войну. Об этом мечтает реакционная западногерманская печать. Это снит-

ся Конраду Аденауэру в ночь под Новый год. Насладившись в ночных видениях картиной марша германских

солдат на Восток и на Запад, он в новогоднем послании говорит о мире и о своей готовности к разоружению...

Все изменяется на больших исторических скоростях. По-иному звучат новогодние поздравления, новогодние пожелания. С Новым годом, с новым счастьем! Это уже

не общие, неопределенные и бессодержательные восклицания. Люди желают в новом году действительной

новизны, новых шагов к общей цели. Поздравления принимают конкретную форму в новом мире.

Это поздравления с новыми достижениями в области экономики, культуры, науки, техники.

Это поздравления с выполнением и перевыполнением социалистических планов.

А счастье, которого люди нашего времени горячо желают друг другу,— это уже не только личное счастье каж-

дого отдельного человека.

Это — счастье народов, национальное счастье.

Это, наконец, счастье всего человечества, которое теперь существует уже не как отвлеченная идея, а как ве-

ликая и живая реальность.

Это прежде всего большое счастье всеобщего мира, счастье великой дружбы народов во всем мире.

1960 год.

15

ПУТЬ К МИРУ — ЧЕРЕЗ МОСКВУ

Можно сказать, что путь к всеобщему и длительному миру обозначен ныне, как вехами, четырьмя столицами У каждой из них — свое историческое лицо.

У каждой — свое место в борьбе <за мир.Три столицы— Вашингтон, Лондон, Париж—представляют так называемый Запад; точнее -сказать, капиталистический!

мир.

Москва представляет Восток, другими словами, социалистический мир.

Соотношение общественных сил не подлежит прави-i. лам арифметики. Три в данном случае не больше, чел одна. Запад в переговорах о мире условно равен Bo-t стоку. В действительности, как об этом свидетельствуют^

факты, на весах мировой истории Москва значит болыпр чем прочие столицы втроем.

Кто же станет отрицать, что в неустанной борьбе за мир Москва энергично, прямо и неуклонно идет впереди? Лондон, Париж, Вашингтон следуют сзади, колеблясь, упираясь, шатаясь из стороны в сторону, делая подчас один шаг вперед, два шага лазад.

Лондон — одна из старейших столиц Европы. Не так

давно это была и сильнейшая, богатейшая столица. Лондонская биржа задавала тон .всему финансовому

миру. Его величество фунт стерлингов властно командовал всем фронтом валют. В ту пору Британия счита-

лась владычицей морей. Она гордилась своей политикой «блестящей изоляции». На островах ей не были страшны

военные бури.

Это было и прошло.

Теперь международные отношения изменились, изменились и условия войны. И если бы вспыхнул новый

военный пожар, он опалил бы и Британские острова. Значительная часть английского народа не испытывала

волнений, когда начинались войны, которые происходили на далеком расстоянии. Теперь английский народ

боится войны и не хочет войны. С этим должны считаться правящие круги.

Когда главы правительств соберутся в Лондоне, их будет окружать сравнительно благоприятная обстанов-

16

ка. Рабочий класс Англии решительно настроен в пользу мира.

Париж —> это тоже одна из древнейпшх столиц Европы. Прошлое этого замечательного города окружено

„деском мировой славы. Франция была некогда силь- "ейшим государством Европы. Она была самой беспокойной страной, родиной великих революций и военных

.переворотов. Она дала миру великую буржуазную рево-

.' юцию и Парижскую коммуну.

Немецкие завоеватели дважды за последние сто лет побывали в стенах Парижа. Воинствующая германская

буржуазия	является постоянной угрозой для		независи-
д ости, целостности и суверенитета		Франции. Не раз в бо-
-\ за свою родину французский народ			чувствовал
ружескую	поддержку русского	народа,	Советского

Союза.

Народ Парижа готовится с любовью и сердечным го-

..теприимством встретить товарища Н. С. Хрущева. Можно сказать с уверенностью, что нет почти ни одной семьи

во Франции, которая не стояла				бы за мир. Почти! Пото-
пу что есть «двести		семейств»,		которые		все еще	живут
о войне и о военных прибылях. Ветры «холод-
ойны» прорываются и во Францию, В Париже гуля-
квозняки. Но и там			побеждает весна,
эшингтон —* новая			столица.		Не так	давно	ее	за-
ью была формула: «Америка для амарика'нцев».
Вашингтон	хочет быть			первой		столицей		ми-
Ещв вчера	он	возвышался			>над	капиталистиче-
ским миром, а	в	отношениях			со странами		социа-

лизма отстаивал		«позиции силы». Ее проповедник Джон
Фостер	Даллес	сошел в могилу,		а «позиция си-
лы» зашаталась, как трон, у			которого		развалились
ножки.
С тех пор, как в Вашингтоне побывал с историческим
визитом товарищ Н. С. Хрущев,			американская столица
утратила	свою цельность. Силы		мира	ведут	борьбу, с

силами войны,„Вашингтон стал походить на нью-йорк- скую биржу во время финансового кризиса. Американ-

ишх дипломатов лихорадит. Сегодня они —%а мир. Завтра — за поправки к миру, означающие «холодную вой-

ну». Это означает во всяком случае одно: прежняя политика войны или на грани войны невозможна. Она

2. Д Заславский. Т. II.

17

обанкротилась. Америке нужна новая политика. Это

дает шансы на перевес политики мира.

Мы заглянули бегло в три столицы Запада. Мы не можем попутно, не упомянуть еще об одном месте. Оно тоже называет себя столицей. Это Бонн, резиденция Конрада Аденауэра. Никто в мире не принимает ее за

центр подлинной Германии. Даже в самой Западной Германии Бонн не пользуется ни уважением, ни лю-

бовью. Это, по сути, только штаб-квартира старого германского милитаризма, своего рода военный лагерь, да-

же не столько город, сколько гнездо, где старые гитлеровские генералы выводят новых фашистских птенцов.

Главы правительств не встретятся в Бонле. Он не имеет своего голоса в международных встречах «на высшем

уровне». Но Бонн требует, чтобы за ним было решающее слово. Он хочет суфлировать Вашингтону, Парижу и

Лондону из будки на самом низшем уровне. Мы не можем скрыть от себя, что голос из боннской будки слышен

во всех столицах Запада, что некоторые министры повторяют реплики западногерманского суфлера. Аденауэр ничего не может решить, но он многому может помешать.

Человечество смотрит на Париж, Лондон, Вашингтон со смешанными чувствами надежды и тревоги, веры и сомнений. Эти столицы словно окружены туманом, который то сгущается, то становится реже. Над этими го-

родами то собираются свинцовые тучи «холодной войны», то проглядывает синяя прогалина мира.

Над Москвой постоянно ясная голубизна безоблачного неба. Здесь самая теплая погода, самый мягкий и устойчивый политический климат. Здесь не было, нет и никогда не будет «холодной войны». Здесь все дышит миролюбием — в.заявлениях ли правительства, в беседах ли рядовых граждан. В Москве так же нельзя найти ни одного сторонника войны, как нельзя найти ни одного помещика или банкира. В Москве нет людей, чьи ин-

тересы были бы связаны с войной, выгодами или прибылями от войны. Поэтому в Москве исключительно бла-

гоприятная обстановка для переговоров о мире. Москва—- это поистине столица мира.

Миролюбие Москвы — это миролюбие сильного, уверенного в себе, спокойного человека. Мы знаем цену си-

18

ле, мы уважаем силу мирного труда, силу передовой культуры, силу подлинной науки. В Москве иностранцы иногда ищут и хотят найти слабость, нащупать непрочное звено. Они не находят его. Напротив, все иностран-

ные наблюдатели, друзья и враги, обнаруживают силу в советской экономике, в советской культуре, в советской

политике. Они обнаруживают непреодолимое и несокрушимое единство в народах Советского Союза и всего

социалистического лагеря, единство в целях, единство в доброй воле, единство во взглядах.

Москва сильна, но тщетно искать здесь «позицию силы». Ее нет и не может быть. Мы уважаем честную и

мирную силу. Со всей страстью мы отвергаем «позицию силы». Мы знаем цену оружия и заботимся о том, чтобы оно было всегда в чистоте и в сохранности. Но мы не бряцаем оружием и не размахиваем бронированным

кулаком под носом у других народов. Наш народ любит своего защитника, советского солдата, но «игра в солда-

тики» нам чужда. С самого начала Москва стремилась создать сильную оборону и в то же время заботилась о

мире и дружбе между'народами. Одна из известных и популярных песен советского народа содержит слова: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Москва уже неоднократно обнаруживала и свое миролюбие и свою силу. Бронепоезда сменились другимисредствами обороны. Недавно народы всего мира услышали из Москвы слова о том, что в стремлении обеспечить мир мы готовы в одностороннем порядке со«

кратить свои вооруженные силы и заменить часть их ракетами «на запасном пути».

Нам не надо проверять силу Москвы. Она проверена в исторических испытаниях второй мировой войны. Нам нет нужды и доказывать свое миролюбие. Буржуазная клевета о «коммунистической угрозе» отскакивает от

Москвы, как горох от стенки. Народы знают Москву, любят Москву и с охотой, с благоговением посылают туда своих представителей. Москва дружески встречает всех, кто приезжает как друг, как гость, как посланец с мирными целями. Нас не смущает различие в социальнополитических системах. Москва приветствует рабочих и

крестьян, людей умственного труда, государственных деятелей социалистических стран, приезжающих к нам,

19

Москва оказала и оказывает радушный прием королям

и королевам, буржуазным президентам и	министрам,
миллионерам, когда они посещают Москву	как мирные
люди, как добрые гости. Но в силе остаются	старые сло-

ва, завещанные русскому народу одним из его древних патриотов: «Кто с мечом к нам войдет, от меча и по-

гибнет...» Москва —самый надежный, самый верный и самый

сильный представитель мира и др>жбы народов. Поэтому на Москву все народы мира смотрят с надеждой и без тревоги, с верой без сомнений Москва—это залог мира и крепость мира.

1960 год.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ!

Дорогие товарищи, друзья-читатели! Обращаясь к вам с заздравным словом, я робею и теряюсь. Наша

жизнь так значительна, вопросы и проблемы так глубоки, что не знаешь, на какой теме остановиться, и не находишь нужных слов. Язык публициста слишком бледен, нужны поэтические образы и слова. Позволю себе заимствовать их у великого нашего поэта. Вы все знаете эти 'слова, повторяете их. Но меня это не смущает. Их ^можно повторять сто и тысячу раз, и они не теряют сво-

ей,волнующей новизны. Может быть,	никогда они еще
не были так новы и злободневны, как	в наше время.

Подымем стаканы, содвинем их разом!

Да здравствуют музы, да здравствует разум! Ты, солнце святое, гори!

Как эта лампада бледнеет Пред ясным восходом зари,

Так ложная мудрость мерцает и тлеет Пред солнцем бессмертным ума

Да здравствует солнце, да скроется тьма'

Эта замечательная здравица А. С. Пушкина приобрела новую жизнь и стала чрезвычайно популярна после того, как ее привел Н. С. Хрущев в одном из своих недавних выступлений. Мы повторяем теперь эти слова и

20