Заславский (2)

дим ту обстановку, в которой были сотворены «Гадкий утенок» и «Храбрый оловянный солдатик». Образы, пленившие нас в детстве,— это самые прочные образы в

памяти человеческой, и об Андерсене можно сказать, что это и наш русский сказочник, чудесный поэт, воспи-

татель наших детей.

Датчане называют его подлинным датчанином, классически отобразившим национальные черты датского народа. Он любил свою страну, свой тихий город, те места, где в постоянной нужде прошла жизнь его отца, бедного башмачника, матери, стиравшей белье на богатых людей, где сам великий поэт долго испытывал лишения, прежде чем завоевал славу, мировое признание и материальную обеспеченность. Андерсен много путешествовал, он объездил всю Европу. Выдающиеся писатели первой половины прошлого века были его личны-

ми друзьями. Но он всегда возвращался сюда, в свой Одензе. Он любил детей и любил человечество. Он верил

в победу добра над злом. Его сказки проникнуты светлым оптимизмом. Он принадлежал к прогрессивным кругам своего времени.

Его-любят и помнят. Он родился в 1805 году, умер в 1875 году, и одновременно с ним жил в Дании (1813— 1855) Сёрен Киркегор, философ-отшельник, которого зна-

ют ныне в Дании лишь немногие и о котором редко вспоминают. Но в последнее время он сделался, пожалуй,

одним из самых популярных датчан в определенных кругах западноевропейскойинтеллигенции, и его слава начинает перебрасываться в Америку.

Киркегор считается прародителем модной философ-

ской теории экзистенциализма. Это теория душевной опустошенности, неверия, разочарования, нигилизма.

Киркегор был человеком, испугавшимся жизни. Он боялся людей и избегал встреч с ними. Он никуда не выез-

жал из Дании... Словом, он был полной противоположностью Андерсена, но нельзя оказать, что он был чужд характерных особенностей датского быта. Быть может, в "нем отразились, с особой и преувеличенной силой, замкнутость и ограниченность фермерского восприятия жизни в глухих углах Ютландии. Страх Киркегора перед жизнью был страхом перед теми новыми идеями и вея-

ниями, которые шли в Данию из большого европейского

211

мира !в .революционные годы первой половины прошлого века. Признаки такого страха можно и сейчас -наблюдать в реакционной датской печати. Маленькая Дания с опасением смотрит на большой мир, в котором бушуют послевоенные бури. Это относится, конечно, к старым политическим партиям, к интеллигенции старого типа. Здесь сталкиваешься с настроениями тревоги, разочарования, неуверенности. Но датский народ уж не тот, каким он (был до войны. В ело жизни произошли некоторые существенные перемены., Это отразилось на результатах выборов в риксдаг 30 октября 1945 года. Потерпела поражение старая социал-демократическая партия, скомпрометировавшая себя сотрудничеством с немцами. Выросли новые силы, рожденные движением Сопротивления. О людях, молодых и старых, которые во время оккупации защищали независимость и достоинство датского народа, говорят с уважением. Участие в сопротивлении — лучшая похвала политическому деятелю. В этом смысле показателен успех коммунистической партии, получившей 18 мест в парламенте.

Демократическая интеллигенция Дании с большим вниманием следит за событиями в Европе и Америке. Мы, советские делегаты, на Международном конгрессе журналистов всюду встречали друзей советского народа. Велик интерес к русской классическойисовременной литературе. Появляется много переводов с русского языка. Мы слышали пожелания о том, чтобы на будущее лето «Гамлета» в Эльсиноре поставили русские актеры. Все газеты в период нашего пребывания в Копенгагене, без различия направления, проявляли живейший ин-

терес к переговорам о торговом соглашении между Советским Союзом и Данией.

До войны Дания поддерживала тесные экономиче-

ские отношения с Германией, но немцев датский народ недолюбливал. Он не мог примириться с германской ан-

нексией Шлезвиг-Гольштейна в 1864 году. В 1920 году часть этой датской провинции была возвращена Дании, но в Южном Шлезвиге немцы еще с большим усердием проводили политику принудительной германизации. Ок-

212

купация не только снова отдала весь Шлезвиг-Гольш- тейн в руки немцев, но гитлеровцы поговаривали о превращении всей Дании в немецкую провинцию Нордланд.

Во время оккупации немцы немилосердно объедали Данию и вывозили ее промышленное оборудование. Они наводняли немцами-переселенцами и северную часть Шлезвига. Перед Данией отчетливо встала перспектива •национальной смерти. Сопротивление немцам было са-

мосохранением. Гитлеровская оккупация оставила глубокую ненависть к немецким завоевателям. Она поддер-

живается не только воспоминаниями о зверствах и о наглости немецких фашистов. Есть проблемы, связан-

ные с нынешней Германией, очень серьезные для датского народа.

Прежде всего, немцы и теперь продолжают объедать Данию. Это кажется парадоксом, ,но это так. Виноваты отчасти сами датчане. Дания имела неосторожность открыть свои границы перед немцами, которые удирали, имея веские основания не встречаться с союзными войсками. Их набралось теперь до 250 тысяч человек — солидная орава паразитов для четырехмиллионного населения страны. Датское правительство взяло на себя тяжелую обузу.

Осложнилось	положение	и в Шлезвиг-Гольштейне.
Та его часть, которая была		захвачена Германией, те-
перь оказалась	в британской зоне и наводнена немца-

ми, бежавшими из других оккупированных Областей. Это прямая угроза датскому меньшинству на юге Шлезвига. Датские политические круги ставят вопрос о возвра-

щении всего Шлезвиг-Гольштейна Дании и о репатриации немцев-беженцев и переселенцев.

Эти вопросы волнуют датскую печать. Маленькая Дания боится, как бы не стать ей картой в империалистической игре некоторых сильных держав, пытающихся перекроить Европу в соответствии с планами международной реакции. Конечно, в Дании есть немало охотников держать нос по ветру англо-американской реакции. Но есть и такие, которые в неустойчивой политической погоде нашего времени ищут более верных и надежных румбов.

1946 год.

213

В КОПЕНГАГЕНЕ

Старый" добрый датский сказочник Ганс Христиан Андерсен рассказывал о том,как однажды Данию охватили 'необычные холода. Прошел без особой радости

Новый год. Вскоре полагалось веять весенним ветрам, но зима не хотела уйти, валил снег, метели намели на улицах высокие сугробы, озябшие птицы растерялись, а

самый маленькийворобушек сказал:

— Ну, не говорил ли я, что календарь — пустая человеческая выдумка! Он совсем не приноровлен кприроде...

Это было сто с лишком лет назад, но вот таким же, «не по календарю», в сугробах снега увидели мы на днях

Копенгаген. Необычайно	суровая зима	затянулась
по всей Западной Европе,	не привыкшей к	жестоким

морозам и снегам. В тяжелом положении оказалась и Дания.

Холодная зима пройдет и уже проходит в Западной Европе. Календарь вступит в свои права я в Копенгагене, и скоро уже столица Дании превратится в сад, оживет скованный ныне льдами порт, вскроются проливы, изрезавшие Данию.

Не утратившие своего оптимизма в эти необычайно суровые дни,датчане говорят: «Чем холоднее зима, тем прекраснее весна. Пройдет не только эта затяжная, холодная зима, придет конец и «холодной войне», от которой мы страдаем еще больше...»

Да, долгая «холодная война» болезненно отозвалась на Дании. Датская экономика переживает трудности, связанные с участием страны в Атлантическом военном блоке. Экономисты с тревогой подсчитывают кредиты и

дебеты по счетам международных обязательств. Балансы эти неутешительны. У Дании есть возможности двигаться вперед по пути развития национальной экономи-

ки. Ее народ трудолюбив и культурен. Он обладает большими техническими навыками. Скудость в ископае-

мых — в руде, нефти, благородных			металлах — он мог
бы восполнить	развитием	своей	машиностроительной
промышленности,	своим судостроением и			судоходством,
заслуживающим	всеобщую	известность.		Однако про-

мышленные предприятия не полностью загружены.

214

Дания могла бы расширить свои позиции на мировом

рынке. Но	ее	движения	стеснены.	Она на	каждом
шагу ощущает свою зависимость от				союзников. Звание
атлантического партнера обходится ей недешево.
Французский лоэт Альфред де Мюссе говорил о сво-
ем лирическом творчестве			с высоким чувством достоин-
ства: «Мой кубок		невелик, но я пью из моего кубка». Это
могла бы	сказать о себе		и Дания. Небольшая		страна

обладает своим собственным экономическим, политическим и культурным обликом. Датский народ дорожит своей самостоятельностью, предпочитает свой национальный путь развития.

В Дании очень высоко развито сельское хозяйство, датское животноводство находится на одном из первых мест в мире, создана высокопродуктивная порода знаменитого молочного красного скота.

Молоко, масло, сыр и бекон стали основой датского экспорта, фундаментом национальной экономики. Высокие качества продукции завоевали ей прочное место на рынке. Англия — давний покупатель Дании. На протяжении многих лет каждое утро состоятельные англичане завтракали традиционным блюдом: яичницей с ветчиной. Этот завтрак им доставляла Дания, англичане расплачивались углем и машинами.

Находясь в стороне от междоусобных				ссор		европей-
ских капиталистических стран, Дания вела				тихую и раз-
меренную жизнь. Нейтралитет		защищал		и	охранял ее
границы в течение многих десятилетий.
На солидном экономическом фундаменте, в обстанов-
ке мира, развивалась	культурная жизнь. Датская						худо-
жественная литература	заняла	видное	место			в	миро-
вой литературе. Ее отличают		черты гуманизма и					демо-
кратичности. Сказочник-поэт Андерсен			любим детыми и
взрослыми повсюду. Знаменитый скульптор					Торвальдсен

воскресил идеальные формы античности. Он украсил своими памятниками многие города Европы. Литературный критик Брандес познакомил мир с произведениями скан-

динавской литературы. В самое последнее время благородный сын датского народа Андерсен-Нексе возглав-

лял плеяду современных талантливых писателей Дании. У русского народа издавна были тесные дружеские

связи с датским народом. Произведения русских писа-

215

телей и поэтов издавались в Дании почти вслед за тем, как они выходили в свет в России. Уже в 40-х годах XIX века в Дании стал широко известен Пушкин. Датская интеллигенция знает и высоко ценит Тургенева,

Льва Толстого^ Чехова. С большим успехом в Копенгагене прошел недавно вечер памяти Достоевского. Доклад

о нем читал Эйнар Томассен, переводчик произведений Достоевского, автор ряда книг о нем.

В университете Копенгагена есть кафедра славянских языков. Несколько десятков студентов, юношей и девушек, со вниманием слушали мой доклад на русском языке о Достоевском. Русская, литература изучается на русском языке также в университетском городе Орхус.

Внимание и интерес к русской, к советской литературе и жизни усиливаются в широких кругах датской интеллигенции. Датский народ высоко ценит свою куль-

туру и культуру других народов.

Датчане любят свою страну. Ее оригинальную поэ-

тичность, ее мягкое обаяние чувствуешь, когда проезжаешь по ее полям, сидишь на берегу моря, бродишь по

залам ее дворцов и музеев. Датский народ скромен, но горд. В нем высоко развито чувство национального достоинства.

Немецкие фашисты узнали это, когда напали на мирную нейтральную страну. Они ее взяли в плен, но им не удалось покорить народ. Борющаяся Дания, сплотившая лучших сынов датского народа, оказала захватчикам

упорное сопротивление и вписала героические страни цы в историю страны.

Датский народ с величайшим сочувствием следил за боевыми действиями Советской Армии. Он выражал искреннюю любовь""*к советскому народу и высоко ценил его освободительную роль в борьбе за освобождение всей Европы. После разгрома главных сил гитлеровской Германии английские войска высадились в Дании, американские заняли Гренландию, советские части изгнали гитлеровцев с острова Борнхольм. Вскоре после войны советские войска первыми оставили датскую землю. Анг-

личане ушли несколько позже, затянув свое пребывание в Дании. Американские войска до сих пор остаются в Грен-

ландии, и нет датского патриота, который не говорил бы об этом с чувством возмущения.

216

Мне довелось побывать вскоре после войны в Копенгагене на Международном конгрессе журналистов. Во

всех слоях датского общества советские журналисты встречали исключительно дружеский, сердечный прием.- Открывались широкие перспективы для развития проч-

ных культурных и торговых связей. У Дании не было никаких оснований относиться недоверчиво, а тем более подозрительно к Советскому Союзу, и датский народ никогда и не относился так к Советскому Союзу.

Однако в дальнейшем дела сложились так, что Да-

ния	связала себя обязательствами	по Атлантическо-
му	блоку. Она стала участвовать в	гонке вооружений

якобы для того, чтобы «защищать свой границы» против мнимой «советской угрозы», в которую не верил в Дании ни один здравомыслящий человек.

Датскому народу обещали экономические выгоды от принудительной связи с американскими монополиями. Ему обещали обильные долларовые займы. Некоторые «мечтатели» надеялись, что участие Дании в Атлантическом блоке приведет к тому, что для датских товаров будет открыт богатый американский рынок.

Увы, из США посыпались не столько доллары, сколько... ограничения. В силу этих ограничений Дания порой оказывается не в состоянии торговать с тем, с кем ей выгодно торговать. Ей запрещают строить для продажи торговые суда. Ей говорят: с Востоком (то есть с

СССР, странами народной демократии) торговать опасно: эта торговля противоречит интересам Атлантического блока.

В таком случае, спрашивали датские бизнесмены, не откроются ли двери на Запад, в Америку?

Нет, эти двери наглухо закрыты для датского экспорта. ТОЛЁКО половину американских товаров Дания может ввозить на своих судах. Другую половину датчане обязаны ввозить на американских судах. И «лишние» датские

пароходы уныло стоят на приколе.

В этих условиях Англия, в свою очередь, пользуется стесненным положением Дании в своих целях: она снижает цены на датское масло и подымает пошлины на датский бекон. Сокращен ввоз датских мясных консервов.

В феврале Дания была ошеломлена сообщением о том, что США неожиданно выбросили на западноевро-

217

пейский рынок свыше трех тысяч тонн масла по демпинговым денам.

—> Да что же это такое?! — запротестовали даже правые газеты в Копенгагене.

Тысячи тонн датского масла остались на складах не-

проданными. Тревога охватила датских промышленни- ков.

Датские газеты сообщили, что премьер-министр Хансен пригласил к себе американского посла в Дании Роберта 'Коэ и указал на то, что такой демпинг дезорганизует рынок, причиняет огромные убытки датским хозяевам.

Коэ попытался успокоить встревоженное датское общественное мнение. Демпинга, мол,нет,на рынок выброшены лишь излишки залежавшегося на окладах несвежего масла. Но эти разъяснения никого не успокоили. Попросту американским монополиям угодно вытеснить датского фермера с европейского рынка.

Как бы ни завершалась эта «масляная история», датской национальной экономике нанесен чувствительный

удар.

В Дании, как и во всей Западной Европе, идет некоторая переоценка ценностей. «Холодная война» обходится слишком дорого, она слишком затянулась, и надо ее заканчивать. В Дании ощущаются новые и свежие веяния. Датчане хотят расширять экономические и культурные связи со всеми народами. Происходят новые встречи и знакомства. Датские литературные деятели, промышленники, туристы побывали в Советском Союзе и встретили дружеский прием. Так же дружественно в Дании встречают советских ученых, артистов, деятелей техники.

Оживают давние традиции советско-датской дружбы Нам симпатичен^миролюбивый и трудолюбивый датски! народ.

Недавно вернулась из Китайской Народной Республики датская торговая делегация. Она заключила торговый договор, несмотря на недовольные гримасы американской реакционной печати.

Советскому и датскому народам решительно не из-за чего ссориться друг с другом. Советским людям чужда полигика «холодной войны». Она явно «не по календарю» и в Дании.

Копенгаген, февраль. 1956 год.

218

У СЕВЕРНОГО СОСЕДА

Заметки о Финляндии

— Сигареты, пожалуйста.

Продавщица в киоске на одной из площадей Хельсин-

ки протягивает небольшую пачку. Она обернута в целлофан. На одной стороне название американской фирмы:

«Бригтс, сигареты из американского и импортного табака». На другой — тот же Бриггс и подчеркнутые слова:

«Лесорубу от дружка». А вокруг пачки бандеролька с надписью на финском языке: «Продается в пользу соци- ал-демократической партии Финляндии».

Как ни поверни — продажа. Некий Бриггс в Соединенных Штатах продает сигареты, социал-демократиче-

ская партия продает лесорубов, как и прочих рабочих. Явление любопытное. Кажется, ни в какой другой стране не проявляется столь открыто торговая связь между

правыми социалистами и американскими капиталистическими кругами. Уж очень обнаженно и грубо это

делается.

Американские капиталисты думают, что за дешевую перекурку могут купить рабочий класс Финляндии.Финские социал-демократы думают, что американский табак подымет в глазах народа их падающий авторитет. Они ошибаются.

На митинге сторонников мира в Хельсинки один оратор сказал, что народ не уважает тех общественных деятелей, которые продаются за американский табак. Он не сказал, где происходит эта продажа, кто продается, по какой цене. Не было названо имя, не был указан адрес. Но по всей Большой площади прокатился взрыв смеха и раздались дружные аплодисменты. Слушатели знали, о ком и о чем идет речь.

У вожаков социал-демократической партии Финляндии нет ничего за душой, кроме слепой ненависти к коммунизму и глубокой вражды к Советскому Союзу. Эту партию душит злоба.- Она не может простить финскому народу своего провала, потери министерских портфелей и теплых местечек. Она бешено, не стесняясь в выборе средств, рвется к власти. Тяжкие уроки ее ничему не научили. Военный преступник Таннер— ее любимец.

219

Живучесть Таняера, навлекшего на Финляндию такие бедствия, изумительна. Это Черчилль в миниатюре. Поистине: куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Как Черчилль, Таннер клешней пишет воспоминания, в

которых каждое слово насыщено мстительностью и обидой. Финский рак мечтает о том, что с помощью чужеземного империализма он вернет себе прежнее положение. Он плетет подпольные интриги, на которые отдельные представители государственной власти смотрят не сквозь пальцы, а в бинокль, как на интересное и увлекательное зрелище.

Социал-демократическая 'печать Финляндии— наиболее реакционная печать. В центральном органе на потеху невзыскательной публике кувыркается некий Яхветти. Некогда в царской России черная сотня издавала замечательно безграмотную, глупейшую газету «Русское знамя». В ней подвизался балаганный шут под псевдонимом «Дядя Шпыняй». Все его остроумие заключалось в том, что он на страницы газеты выходил как бы совсем голый, щеголяя своей срамотой. Яхветти —это тоже самая срамная фигура финской реакционной печати. Цитировать его невозможно. Это за пределами культуры.

За последние годы пишущему эти «троки приходилось не раз пересекать западные рубежи Советского Союза. И первые впечатления в Польше, Румынии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии — это впечатления подъема, оживления, энергичного труда. С каждым новым приездом эти впечатления бывали сильнее. Непосредственно ощущалось, что народ идет вперед и вверх. Есть трудности— -они преодолеваются. Сегодня еще нелегко жить, вчера было труднее, завтра будет легче. Главное, есть это завтра, и о нем говорят выполняемые планы восстановления и строительства. В такую страну въезжаешь,

как в огромную мастерскую. Есть музыкальность в шуме труда. И явственно ощущается оптимизм — неотъемлемая

черта социалистического творчества.

Въезжаешь в нынешнюю Финляндию — совсем иная картина. Заводы замерли, в магазинах безлюдно. Мы

хотели подняться на 42-метровую вышку на стадионе— бездействует лифт. В чем дело?.. Забастовка...

220