Заславский (2)

ПО БОЛГАРИИ

(Путевые заметки)

Превосходная дорога на Троянский перевал идет по

отвесным скалам такими крутыми виражами непрерывной спирали, что не очень хочется смотреть вниз.

Перевал — на высоте 1 134 метра. Вид открывается необозримый и необычайный. Словно застыло в минуту

наивысшего беснования огромное каменное море и могучие волны«остановились в беспорядке то отдельными буграми, то целой грядой. Горы тянутся и в одну и в другую сторону, насколько хватает глаз. Вместе это Стара Планина, мощный хребет Балкан, отделяющий северную,

придунайскую Болгарию	от центральной	ее	равнины,
а дальше, на юге, снова	горы и горы. Не так уж		высоки,
но сразу видно, что истцрические судьбы		отвели здесь

болгарскому народу не очень просторное и не весьма комфортабельное жилье.

Можно бы утешиться тем, что за горами болгарский народ жил и живет уяе подлинно как за каменной сте-

ной, в недоступной природной крепости. Но и такого утешения не послала болгарам их историческая судьба.

Достаточно сказать, что стоим мы на Троянском перевале, а он именем своим увековечил императора Траяна,

который со своими легионами промаршировал по Балканам, оставив тут следы и памятники античного Рима.

Это кыне безобидные археологические документы в камне и мраморе. Их находят во многих местах.

С тех античных пор и вплоть до нашего времени многие завоеватели, враждебные болгарскому народу, проходили через Балканы. На пять столетий нависло над ними тяжелой свинцовой тучей страшное турецкое иго. От него остались живые следы, живые памятники.

Мы ехали извилистыми дорогами через Родопские горы, через маленькие города, через села и радовались всюду всходам новой, социалистической жизни. Мы видели, как строятся новые промышленные предприятия, как возник новый город, как в горах болгарская молодежь сооружает водоемы для новых электростанций. Нас встречали сердечными приветствиями, у женщин были открытые, смеющиеся лица, юные пионеры — «сентябрята» —

191

рапортовали нам об успехах в учебе... Стояли ясньге, соЛнечные дни. И вдруг словно мрачная, холодная тень пересекла сверкающую синь неба и пышную зелень полей: мы увидели женщин, скрывающих лицо под черной тканью, девушек, прячущих лицо от постороннего глаза,

отворачивающихся от быстро бегущей машины. Мы проезжали через горные села с жалкими, полуразрушенны-

ми саклями, и минареты словно вычерчивали на небе запретную черту. Мы были в мусульманской части Болга-

рии. Это живой след многовекового господства турецких феодалов над болгарским народом. Но и здесь новое по-

беждает в борьбе против старого. Мы видели не только мусульманско-болгарскую, но и турецкую молодежь на строительстве. Она живет общей жизнью с болгарской молодежью.

В программе чествования памяти Христо Ботева в болгарской Академии наук ореди других докладов был и

доклад директора турецкой гимназии в Шумене о влиянии Христо Ботева на турецкую молодежь. Это новое в старом.

С высоты Троянского перевала мы тщетно пытаем-

ся найти в каменном беспорядке знакомые нам высоты. Это исторические высоты. С правой стороны (если сто-

ять лицом к югу) — гора Вола, на которой в 1876 году пал в борьбе с турками герой болгарского народа Христо Ботев. Мы были на этой горе, священной для

каждого 'болгарского патриота. Борьба с турками была не под Силу одному болгарскому народу. Но с ним был великий русский народ. Болгарин Хрисго Ботев принес в свою страну идеи Чернышевского. Русские революционеры снабжали его оружием. Его замечательный образ — превосходный символ болгаро-советской дружбы.

Вера в русский народ не обманула болгар. По левую сторону от нас — среди лесистых гор — знаменитый Шипкинский перевал. Облака окутывали памяшик русским воинам, когда мы были там. Мы с волнением смотрели на места,-где всему миру сверкнула доблесть, стойкость русского солдата. У царских генералов и царских дипломатов были свои особые задачи, когда они освобождали болгарский народ от турецкого ига Очи нацеливались на наследство «больного человека» Но русские

1Й2

люди благородно и простодушно воевали за свободу

родственного славянского народа.

На Троянский перевал мы приехали из города Плевен, из хорошо знакомой русскому.народу Плевны. Здесь

в лице Османа-паши капитулировала тогда перед Россией старая, насквозь прогнившая султанская Турция.

Историческая судьба Балкан могла повернуться совсем в другую сторону. Дружба славянских народов с русским

не подвергалась бы таким испытаниям. Но все капиталистические державы Европы бросились тогда выручать султана. Царская дипломатия дала себя запугать, быть может, и подкупить. То, что завоевал русский солдат,

проиграли царские министры. Освобожденные от турок болгары не успели оглянуться, как на княжеском пре-

столе оказался немецкий принц. Он открыл дорогу немецким капиталистам, инженерам -и шпионам. Болгарии

суждена была по германским империалистическим планам роль немецкого «хинтеряанда», и путейцы из Берли-

на уже вычерчивали трассу Берлин — Багдад через

сердце Болгарии. Английские соперники скрежетали зубами от зависти и досады. Здесь сплелись перекрестные

нити всех европейских дипломатических интриг. Балканы стали «пороховым погребом» Европы, и испытанные провокаторы Берлина, Вены, Лондона и Парижа натравливали один славянский народ на другой.

В Софии я видел Фердинанда	Кобурга— на сцене.
Его нельзя было не узнать. Его	нос потешал карика-

туристов всех стран. Он был щеголем и неплохим актером. В течение ряда лет он играл роль друга славян, хотя так и не выучился болгарскому языку. Он был вероломен, жесток и труслив. Теперь его хорошо играет актер Н. Икономов в пьесе Камена Зидарова «Царска милост».

Эта пьеса идет с большим успехом в театрах Болга-

рии. Хотя действие ее происходит в 1915—1916 годах, но она-не потеряла своей злободневности. Конечно, ферди-

нанды отошли в прошлое; конечно, и болгарские революционеры не так наивы, как они выглядят в историче-

ской пьесе. Но болгарская буржуазия, изображенная в пьесе с реалистической правдивостью, вышиблена вБолгарии еще яе из всех позиций.

Болгарская буржуазия — это компрадорская буржуазия, продавшая страну иностранным капиталистам.

13. Д. Заславский. Т. II.

193

В ее душе вытравлены все следы национального достоин-

ства. Она служила попеременно турецким пашам, немецким капиталистам, английским, французским, потом

снова немецко-фашистским, готова была служить аме риканскнм... Не вышло!

От новой кабалы, от нового превращения Балкан в «пороховой погреб» Болгарию спасла Советская Армия.

Плевна и Шипка снова увидели русского солдата. Сентябрь 1944 года — поворотная веха в исторических судь-

бах болгарского народа. Поэтому дети его называются «сентябрятами».

Вместе с поражением иностранного империализма поражение потерпели и все его холопы. Буржуазия Болгарии связала свою судьбу с угнетателями-чужеземца- ми. Она разделила их судьбу. Народ выдвинул к власти

тех, кто в течение десятилетий самоотверженно боролся за независимость, за свободу, за благо народа, тех, кто

воплотил в себе историческое наследие Христо Ботева, Басила Левского, Димитра Благоева,— коммунистов во главе с Г. М. Димитровым.

Едем на юг Софии. Дорога петляет в горах, которые

становятся все круче. По пути старинный Рилский монастырь. Монахи водят по музею стайки-отряды веселых пионеров, и весь двор монастыря заполнен ребячьим щебетанием.

В светлом, чистеньком городке Горна Джумая мы попадаем на физкультурный праздник Юноши и девушки в нарядных майках, в спортивных трусах. Развеваются флаги. Школьники идут с плакатами. Самое интерес-

ное — участие в городском празднике сельских ребят. У них тоже спортивные кружки, они тоже в майках, а де-

вочки в нарядных платьицах. Идут танцоры в народных костюмах и тут же отплясывают «коло» на площади.

Из Горной Джумаи едем на восток узкой равниной среди высоких горных хребтов. Слева — Родопы, опра-

ва — угрюмый и дикий Пиринский массив. На его отдельных вершинах белеет снег. Он остается здесь до конца лета, а иной раз не сходит и весь год. По северную сторону Пирин Планины — Болгария, по южную — Гре-

194

ция. Здесь, по гребню, проходит грань между миром народной демократий, социализма и миром капитализма, угнетения народов.

По одну сторону — мирный и творческий труд, покой,

народные праздники, счастливая молодежь. По другую — несчастный, измученный греческий народ, луч-

шая часть которого самоотверженно бьется с насильни- ками-чужеземцами. Чужеземный империализм показал в Греции свирепое реакционное свое обличье.

Судьбу истерзанной Греции Черчилль готовил всем балканским странам. Для этого он рвался сюда вовремя войны, пытаясь создать второй фронт... против Совет-

ского Союза! Как не ненавидеть ему Советскую страну, которая уж не первый раз обрывает его карьеру полити-

ческого интригана и провокатора?!

Не удалось англо-американским империалистам пройти через Пиринскую дверь — они лезут через щели. Они усиленно снюхиваются с остатками разбитой болгарской буржуазии. Они пытаются раздуть нечистыми

средствами «Македонский вопрос». Все это с одной целью: снова превратить Балканы в «пороховой погреб». Но это — покушение с негодными средствами.

Происходивший в марте в Софии процесс евангели-

ческих пасторов-шпионов был весьма поучителен. Этих пасторов было на скамье подсудимых пятнадцать чело-

век. Все люди с болгарскими именами: Васил Зяпков, Янко Иванов, Никола Михайлов, Георгий Чернев и другие. Но звучали на суде всего больше американские и английские имена. Одно называлось всего чаще — имя

Сирила Блэка. Его называли также молодым Блэком, в отличие от старого, хорошо известного Софии.

Этот старый Блэк в течение ряда лет был ректором американского колледжа IBСофии. Были такие же английский и французский колледжи. Буржуазия обучала в них своих сыновей, презирая болгарский язык и болгарскую культуру. Эти колледжи были питомниками шпионов. Во время войны колледжи были закрыты, гитле-

ровцы учредили свои собственные шпионско-учебные за-- ведения, и старый Блэк уехал в Штаты. После войны на

смену ему приехал молодой Блэк. Он собрал руководителей евангелической церкви, пасторов разных толков, объединенных не столько баптистским и протестантским

195

Умением, сколько американской платой за шпионскую службу. Все это были матерые" шпионы, служившие и

английской и немецкой разведке.

Блэк поставил перед пасторами задачу — не только собирать и передавать шпионские сведения, но и вести политическую кампаниюпротив коммунистови Отечественного фронта. Он и его английский коллега обер-шпион 'Бэрт-Эндрюс требовали, чтобы пасторы всеми средствами срывали строительство народной демократии, со-

здавали искусственное недовольство в стране, поставляли заведомо клеветнический материал для антисоветской

печати.

Протестантские попики старались изо всех сил отработать затраченные на них доллары, но позорнопровалились. Они оказались изолированными от всего народа.

У агентуры		американских		империалистов				не	было
почвы под ногами.			Провалились		они,		провалилась и
оппозиция.
Агент	государственного			департамента			Соединенных
Штатов	и министерства иностранных дел Англии Сирил
Блэк уверял		своих	болгарских шпионов, что им нечего
опасаться: правительства Соединенных						Штатов		и	Анг-
лии, мол, выручат			их из беды,		если	они засыплются.

На суде пасторы заливались слезами, били себя в грудь кулаками и валили все на своих покровителей, которые

тут же на суде в роли «наблюдателей» вынуждены были созерцать своих слуг, не оправдавших доверия.

Мы проезжали по новой Болгарии, были в новом городе Димитровграде, который растет не по дням, а по ча-

сам и в котором ярче всего выражены черты нового. Это город заводов, его строит молодежь, и здесь формируют-

ся новые кадры болгарского рабочего класса. В шахтерском городе Пернике мы видели л старые кадры.

Под навесам, укрываясь от палящих лучей болгарского июньского солнца, на площадке лучшей шахты Перника —i имени Георгия Димитрова — шахтеры, старые и молодые, толпились вокруг нас, засыпая вопроса-

ми о Советском Союзе, о новейших достижениях нашей угольной промышленности. Они, в частности, инте-

196

ресовались тем, как работает Леонтий Борискин — знатный шахтер Подмосковного угольного бассейна.

Борискин побывал здесь в прошлом году и познакомил болгарских шахтеров с новой техникой многоза-

бойного мастерства. Советского рабочего-новатора болгарские рабочие увидели впервые. Впечатление осталось глубокое. В Пернике не просто переняли метод Борискина. Условия залегания угольных пластов в Перни-

ке иные, чем в Подмосковье. Новую технику здесь стали применять, приспособив к своим, особым условиям. Шах-

теры думают, изобретают, совершенствуют. Школа Борискина в Болгарии создала отечественных мастеров и

новаторов; таков, например, Атанас Стоилов.

Угольная промышленность была в загоне до победы

народа. Она была собственностью иностранного капитала, а чужеземные хищники всего меньше думали о ме-

ханизации угольных работ. Они разведывали недра в Болгарии, но держали свои открытия про себя и для себя.

Только теперь народ начинает узнавать свою страну и проникать в ее глубины. Только теперь начинает развиваться промышленность, которую искусственно замораживали иностранцы. В 1948 году добыча угля значи-

тельно превысила довоенную, а по пятилетнему плану в 1953 году превысит втрое.

...Мы отвечаем не только на вопросы о нормах добычи угля в Советском Союзе, о новой технике, об усло-

виях труда. Нас спрашивают о новой советской литературе — ее знают и любят здесь,— о новых кинофильмах, о новых советских постановках.

Всюду на дорогах мы встречали юношей в синих ком-

бинезонах, синих беретах. Это армия бригадиров, строителей. Они прокладывают новые дороги, сооружают электростанции. Мы видели, что вся страна охвачена творческим подъемом, строит, учится. На всех предприя-

тиях социалистическое соревнование.

В Софии нам довелось быть на первой национальной

конференции производственных бригад. Здесь в зале, переполненном передовыми представителями рабочего класса Болгарии, подводились итоги соревнования, присуждались знамена трудовой славы, грамоты, знаки отличия. Это было в живых лицах воплощение цифр, говорящих о выполнении плана промышленностив первом

197

квартале первого года пятилетки Болгарии. Довоенный уровень индустрии значительно превышен, успехи огром-

ны ,— они были бы еще больше, если бы не тормозило сельское хозяйство, жестоко пострадавшее и от войны и от ряда неурожаев.

Но и крестьянство Болгарии идет по верному пути вслед за рабочим классом, идет медленно, однако все более уверенно. Здесь всего больше осталось недоброй

старины. Здесь за частнособственнические навыки усердно цепляются все враги социализма. Но числомашинно-

тракторных станций растет, беднота и среднее крестьянство ощутительно чувствуют 'поддержку 'правительства

и коммунистической партии, растет и число трудовых земледельческих кооперативныххозяйств, перегоняя пла-

новые наметки. Предполагалось, что к концу 1949 года будет 1 500 кооперативов,а их уже сейчас 1 535.

Мы возвращались в Софию после всех наших поездок. Мы видели, как бурлит молодой энергией этот прекрасный город — весь в зелени, с живописными бульварами. Он весь в хлопотах. Сюда идут токи нового со всех концов страны, и отсюда по стране расходятся творческие силы. В Академии наук, в театрах, на собраниях и митингах, на встречах с представителями всех кругов об-

щества — всюду атмосфера великого общественного подъема.

Известно, что путь к социализму сложен в Болгарии, что предстоит нелегкая задача создать мощную промышленность и перестроить на новых началах сельское хозяйство. Известно, что разгромленная буржуазия притаилась, забилась в щели и молится своему обанкротившемуся богу, чтобы социалистическая революция споткнулась о трудности.

На 'бараках молодых строителей в разных местах видны надписи: «Мы строим, и /мы бдительны!»

Это лозунг всей новой Болгарии.

1949 год.

ДИМИТРОВГРАД

На географических картах Болгарии, изданных до 1945 года, такого города нет. Возможно, картографы в

некоторых капиталистических державах с неохотой на-

198

носят теперь на карты новый кружочек с именем Г; М. Димитрова. Однако придется дополнить старые карты, ничего не поделаешь! Димитровград — это не только новый город в Болгарии, это в недалеком будущем один из

важнейших центров республики.

Дорога к нему колесит по отрогам Родопского хребта. С высоты открывается обширная равнина, Марица

извивается по ней. Кстати упомянуть, здесь тфоходат железнодорожная магистраль, которую немецкие империалисты издавна рассматривали как трассу линии Берлин — Багдад. Ныне это трасса погибших иллюзий им-

периализма.

Мы видим привычную для советского глаза пано-

раму обширного строительства. Дымят трубы новых заводов и большой электростанции. Желтеют опалубки бе-

тонируемых	зданий и сооружений. Вагонетки бегут
по проводам	передачи. Пирамида террикона обозначает

новую угольную шахту... Все это раскинулось на огромном пространстве, разделено широкими полосами зеленеющих полей и не складывается в картину единого

города.

Это пока то, что есть. Димитровграду от роду четвертый год. У него прорезываются первые заводы. А то", что вскоре будет, мы видим на карте, которая висит на

стене в кабинете председателя народного совета Петра Парапано&а. Здесь отдельные части соединяются в единое целое: озелененный жилой центр и заводские поселки по окра,инам.

В Димитровграде интересны не только его заводы. В Димитровтраде интересны прежде всего его строители. Это превосходная молодежь болгарского народа. В самом юном городе Болгарии нет стариков и очень мало людей пожилых. В нем нет и «коренного» населения. Все пришлые. Однако некоторые уже прочно пустили корни в димитровградскую землю.

Болгарская молодежь называет Димитровград своим Комсомольском. Мы приехали в этот город, когда молодыми строителями подписывалось коллективное письмо

молодежи Комсомольска-на-Амуре. Между этими городами есть идейно-родственная связь — оба они родились в результате социалистического планирования и молодежного энтузиазма.

199

Об этом нам рассказывает Пенчо Кубадинский, один из популярнейших на строительстве людей. Ныне он директор строительного треста, сооружающего новый город, а не столь давно, -при зарождении города, он был

партийным работником среди молодежи, и его призыв к юношам и девушкам Болгарии положил начало широкому движению, которое уж не ограничивается одним Димитровградом и охватило всю страну.

Строители — добровольцы. Участвовать собственными руками в строительстве, которое носит имя горячо лю-

бимого Г. М. Димитрова,—-это высокая честь. Каждый молодой болгарин не только с охотой, а и с радостью отдает два месяца для работы. Правда, частая смена строителей создает известные трудности, но они легко побеждаются юношеским энтузиазмом.

Летние, каникулярные месяцы — это время учащейся

молодежи, и сюда прибывают студенты и студентки целыми курсами вместе с профессорами'и доцентами.

Механизация пока почти отсутствует, и основные орудия — лопата и тачка. Но часть молодых строителей про-

ходит курсы технического обучения и остается в Димитровграде уже в качестве его постоянных жителей и ква-

лифицированных рабочих. Вот в газете «Млада гвардия», издающейся в Димитровграде, напечатано письмо под заголовком «Я стану гражданином Димитровграда».

В письме сказано: «Я давно мечтал о том, чтобы попасть

вДимитровград... Работал в сельскохозяйственном кооперативе, был на курсах при земледельческой гимназии

вДо'бриче. Счастлив тем, что довелось строить второй молодежный город м'ира — Димитровград. Хочу остаться

здесь и после смены: здесь вижу свое будущее. Константин Даянов».

Строительство сталобольшой политической школой для болгарской молодежи. Союз народной молодежи

(соответствующий нагшему комсомолу) проводит здесь политико-просветительную работу. После восьми часов

физического труда следуют часы занятий в политшколах, на курсах, спортивные упражнения. По вечерам зажигаются костры перед бараками, строительство оглашается народнымипеснями,парни и девушки, взявшись за ру-

ки, ведут хороводы,— они здесь сохранились с давних времен, и новая танцевальная мода не властна над ними.

200