IV. Язык как система и структура

§24. Определение системы

Системный подход к изучению действительности является одним из основополагающих методологических принципов современной на­уки. Под системой в современной науке понимают такую сово­купность элементов, которая характеризуется: а) закономерными отношениями между элементами; б) целостностью как результатом этого взаимодействия; в) автономностью поведения и г) несуммарно-стью (неаддитивностью) свойств системы по отношению к свойствам составляющих ее элементов. Новые качества системы, по сравнению с качествами и свойствами входящих в нее элементов, создаются взаимодействием элементов и известным их преобразованием в этом взаимодействии. В свою очередь действительное положение элемента, его сущность можно понять, только рассматривая его в системе, во взаимосвязи и взаимообусловленности с другими элементами системы. Поэтому системный подход способствует объективному отражению и познанию явлений действительности.

Научное изучение действительности в широком смысле слова (природы и человека) заключается в открытии законов и закономер­ностей. Это невозможно сделать без систематизации изучаемых фактов, т. е. без установления закономерных связей между ними. Поэтому уже самые ранние опыты научного изучения языка были, по сути дела, попытками систематизации языковых фактов на том или другом основании.

История изучения языка показывает, что в нем, в сущности, нет несистемных явлений. Отмечаемые некоторыми исследователями «асистемные факты», на поверку, оказываются не такими уж несистем­ными, будучи выраженными средствами языка, т. е. уже включенными в отношения с его единицами на том или другом основании. Впечат­ление «асистемности» создается потому, что язык — это открытая, подвижная система, постоянно вовлекающая в себя, вследствие рече­вой деятельности говорящих и отражения действительности в этой 62

§ 25. Традиционное языкознание о системности языка

Традиционная грамматика со времени своего формирования так или иначе занималась системными отношениями выделяемых единиц, результатом чего являлась их классификация в том или другом отно­шении. К таким традиционным системным связям относится, напри­мер, деление слов по частям речи на основе характера их значений, формальных показателей, синтаксической роли; выделение, в свою очередь, в составе частей речи тех или других разрядов (ср.: классифи­кация глаголов по видам, типам спряжения; существительных — по родам, типам склонения и др.).

Все это еще в традиционной грамматике, на ранней стадии ее истории, привело ученых к важному методологическому принципу системной организации языка как особого, уникального явления дей­ствительности вообще. Языковеды XIX в., представители различных лингвистических школ и направлений подчеркивали эту сторону языка. Для основателя теоретического языкознания В. Гумбольдта была оче­видна внутренняя системная организация языка, осознанием этого пронизан названный выше его труд по теоретическому языкознанию.

Системность как существенную сторону языка отмечали осново­положники отечественного языкознания — Ф.И. Буслаев, А.А. Потеб-ня, И.А. Бодуэн де Куртенэ и др. Мысли, например, Ф.И. Буслаева о системной организации языка вполне соответствуют современным научным представлениям: «...Построение языка, от отдельного звука до предложения и сочетания предложений, представляет нам живую связь отдельных членов, дополняющих друг друга и образующих одно целое, которое в свою очередь дает смысл и значение каждому из этих членов. Такое взаимное отношение в речи между частями и целым именуется организмом языка» (1, с. 22). Понятие системности, как это здесь очевидно, обозначено другим термином (организмом), который в этом смысле был активно употребителен в первой половине XIX в.

Системность языка была одной из основных методологических предпосылок в научном творчестве Потебни. Еще в начале научной деятельности для него было ясно, что «в языках есть система, есть правильность» [2, с. 16]. Это положение он затем неоднократно разви­вал в своих трудах. Он писал, например: «При исследовании какого-нибудь слова приходится останавливаться на самых разнообразных явлениях. Это показывает, что язык-система есть нечто упорядоченное,

63

всякое явление его находится в связи с другими. Задача языкознания и состоит именно в уловлении этой связи, которая лишь в немногих случаях очевидна. Что язык есть действительно система, в этом мы можем убедиться непосредственно на самих себе. В богатых языках, каковы русский, немецкий и др., в данное время исследователь находит 100—200 тысяч; но это есть лишь частица наличного капитала языка, так как при этом берется во внимание лишь одна какая-нибудь форма языка известного слова. Дознано, что Шекспир употреблял 13—15 тысяч слов; мы, которые в этом отношении не можем равняться с Шекспиром, имеем в своем распоряжении 500—1000 слов. Десятки, сотни тысяч слов нами никогда не были слышаны, тем не менее можно сказать, что эти никогда нами не слышанные слова нам наполовину понятны при знании употребляемых нами 500—1000 слов. Спрашива­ется, как же это было возможно, если бы мы не имели ключа к разумению незнакомых нам слов, если бы язык не был стройною системою, в которой есть определенный порядок и определенные законы?» [3, с. 243]. В практике исследования языка системный подход проявился в понимании ученого различных глубинных сторон языка, как например, диалектической связи звука и значения, изменения строя целого в зависимости от изменения его частей (ср. изменение строя предложения в зависимости от роста противоположения имени и глагола по направлению к современному состоянию языка); тесной взаимосвязи и взаимпереходов внутрисловных семантических явлений и др. На основе своего богатого исследовательского опыта Потебня пришел к выводу, что единство и взаимосвязь языковых явлений оказываются более тесными по мере углубления нашего познания. Он, в частности, писал: «Чем совершеннее становятся средства наблюде­ния, тем более убеждаемся, что связь между отдельными явлениями языка гораздо теснее, чем кажется» (4, с. 45). С сожалением сетовал он, что в современном ему языкознании господствует механистический подход к изучению языка: «До сих пор языкознание большей частью принуждено вращаться в кругу элементарных наблюдений над разроз­ненными явлениями языка и дает нам право лишь надеяться, что дальнейшие комбинации этих явлений от него не уйдут» (4, с. 62).

Следует также отметить еще одного отечественного ученого, утвер­ждавшего в своем научном творчестве системный подход к изучению языка,— Бодуэна де Куртенэ. Будучи одним из основателей структу­рализма, он, по словам В.В. Виноградова, рассматривал язык как «обобщенную структуру», раскрывал в своих исследованиях основные свойства динамической системы языка (5, с. 13; 6, с. 17 и др.). Можно привести много примеров системного подхода уже в начальный период научного изучения языка.

Вопрос о системности языка стал общепринятым методологиче­ским требованием после выхода «Курса общей лингвистики» Ф. Со­ссюра. Заслугу Соссюра видят не в том, что он открыл системную

64

организацию языка (она, как мы убедились, была давно известна зарубежным и отечественным ученым), а в том, что он возвел систем­ность в основополагающий принцип научного исследования. Одно­временно надо заметить, что крайние выводы этого принципа, сделанные последователями Соссюра, и прежде всего Копенгагенской лингвистической школой (Л. Ельмслев и др.), и в общеметодологиче­ском отношении, и с точки зрения конкретных лингвистических исследований вызывают вполне обоснованные возражения.