§ 45. Об источнике изменения и развития языка

Мы указали на форму изменения языка в его синхронном функ­ционировании. Однако этим самым мы еще не определили сам ис­точник или причины изменения языка. В самом общем виде мы можем сказать, что источником изменения языка является внут­реннее диалектическое противоречие между формой и содер­жанием языка. Импульсы изменения и развития языка, и прежде всего внутренней его структуры, содержатся в самих актах выражения мысли с помощью языка, поскольку такое выражение мысли есть одновременно акт ее создания; причем, как подчеркивал Потебня, это внутренний спонтанно-творческий акт. В самом факте функциониро­вания языка заложены определяющие причины его изменения и развития, а тем самым развертывания исторически заложенных в нем, присущих ему качеств. Сохранение единства и тождества языка при всех социальных потрясениях, революциях, сменах общественных формаций и государственного строя и пр. свидетельствует о том, что язык — явление особое, самостоятельное, имеющее свои внутренние законы и стимулы развития.

Высказанное положение об источнике изменения и развития языка получает объяснение в концепции Потебни о форме и содержании языка (см. ниже). В качестве элементов формы Потебня выделяет внешнюю форму, т. е. звук, обработанный, сформированный мыслью, и «внутриязыковое содержание», выступающее формою, в какую облекается так называемое «внеязычное содержание». «Внутри­языковое содержание» закреплено в значениях слов, которыми гово­рящие владеют в отвлечении от конкретных их применений. С помощью внутриязыковых значений (или содержания) говорящие организуют, препарируют «внеязычное содержание». Всякий раз гово­рящий стоит перед необходимостью преобразовывать «внеязычное содержание», т. е. нерасчлененную мысль, образованную под воздей­ствием внешних и внутренних факторов, и выражать ее, в соответствии с конкретными задачами общения, в строгих языковых формах. Это преобразование нерасчлененной мысли в языковую форму и ее выра­жение вовне — необходимо творческий акт, протекающий в одних (типовых) условиях автоматически, без особых интеллектуальных уси­лий, в других — этот акт требует от говорящего предельного напряже­ния умственных способностей и глубокого знания языка. Облекая свою мысль в языковую форму, говорящий делает выбор, в силу своего

104

знания языка, из многообразных средств, предоставляемых ему язы­ком. Этим самым говорящий участвует в общем движении языковых процессов, подчиняясь одновременно норме, узусу либо выходя за пределы того или другого в своем индивидуальном речеобразовании. Функционирование языка есть одновременно непрерывный процесс его изменения.

Форма — это все то, что говорящие знают, чем они владеют и что в их общении, как правило, не является собственно предметом сооб­щения, т. е. содержанием их речи. Именно владение формой языка позволяет говорящему выразить этим языком то или другое содержа­ние. Как уже говорилось, форма — это строевые элементы самого содержания. Будучи таковыми, форма и ее элементы относительно неподвижны и неинформативны; или, точнее говоря, они информа­тивны категориально; они являются средством организации и выраже­ния мысли, которым говорящий владеет в отвлечении от конкретных актов речи. Единство формы и содержания, их неравенство и проти­воречие и обусловливает движение и изменение в языке. Если содер­жание, т. е. смыслы языковых единиц и речевых актов, подвижны, изменчивы и неповторимы, то изменение формы отличается совсем иными темпами изменения и развития.

Таким образом, консерватизм формы и подвижность содержания необходимы для нормального функционирования языка, поскольку такая природа языка как единства формы и содержания уравновеши­вает, с одной стороны, относительное постоянство системы языка, разделенного во времени и пространстве, с другой,— потребность отражать неповторимость содержания, образующегося в различных изменяющихся условиях речи. Такая природа языка определяет и темпы его изменения и развития.