4. Совершенствование норм о поставке товаров и об ответственности за неисполнение денежного обязательства при исполнении предпринимательских договоров

Активному влиянию на правоприменительный процесс и его совершенствование посредством постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ подверглись нормы гражданского права, регулирующие отношения по договорам поставки товаров и ответственность за неисполнение денежного обязательства при исполнении предпринимательских договоров. Нижеприведенный анализ некоторых законодательных положений, регулирующих указанные отношения, подтверждает, на наш взгляд, правильность приводимых в последующем выводов о способах совершенствования Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ правоприменения.

Несмотря на то что в Гражданском кодексе РФ вопросам регулирования поставки товаров посвящен отдельный параграф (ст. 506-524 ГК РФ), в правоприменительной практике выявились вопросы, связанные с применением данных норм, что повлекло принятие Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки" *(151), которое оказало непосредственное влияние на совершенствование правоприменения норм о поставке товаров.

В частности, на практике возник такой вопрос. Является ли условие о сроке передачи товара существенным условием договора поставки, которое должно согласовываться сторонами в случае, если моменты заключения и исполнения договора не совпадают? В ст. 506 Гражданского кодекса РФ, в которой дано определение договора поставки, отсутствует норма, относящая срок передачи товара к существенным условиям договора поставки, хотя указание на срок в данной статье содержится. Проблема правоприменения усложнилась еще тем, что сторонами в договорах иногда не указывался срок поставки товара. Практическое значение данный вопрос имеет в случаях, когда стороны не оговорили в договоре срок передачи товара и поставщик товар не передал. Как справедливо отмечалось в научной литературе, "в такой ситуации от ответа на данный вопрос непосредственно зависит вывод о возникновении между сторонами договорных отношений как таковых" *(152).

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, давая разъяснение нормы, в п. 7 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 указал, что в случаях, когда моменты заключения и исполнения договора не совпадают, а сторонами не указан срок поставки товара и из договора не вытекает, что она должна осуществляться отдельными партиями, при разрешении споров необходимо исходить из того, что срок поставки определяется по правилам, установленным ст. 314 Гражданского кодекса РФ (ст. 457).

Таким образом, данное судебное правило существенно конкретизирует содержание ст. 506 Гражданского кодекса РФ, поскольку оно дополнило норму закона, разрешив юридически тупиковую ситуацию.

В качестве примера можно привести следующее дело *(153).

Между ЗАО и ООО был заключен договор, согласно которому ЗАО обязалось отпустить, а ООО принять рыбопродукцию согласно спецификации.

Продукция была получена по накладным, подтверждающим исполнение именно по данному договору. Покупатель оплатил продукцию с просрочкой, что послужило основанием для предъявления к нему иска о взыскании договорной неустойки за просрочку оплаты.

Суд первой инстанции в иске отказал на том основании, что, поскольку в договоре не указан срок поставки, данный договор является незаключенным и, следовательно, условие о неустойке за просрочку оплаты (как и любые другие условия) не должно применяться к фактически сложившимся отношениям купли-продажи.

Апелляционная инстанция решение отменила и удовлетворила иск исходя из того, что отсутствие в договоре согласованного срока поставки не является основанием для того, чтобы считать сделку вообще незаключенной. Она является незаключенной как договор поставки, но в то же время ее следует считать заключенной как договор купли-продажи, поскольку в силу ст. 454 Гражданского кодекса РФ для договора купли-продажи срок передачи товара не является существенным условием. Таким образом, суд апелляционной инстанции квалифицировал спорное обязательство не как поставку, а как обычный договор купли-продажи и признал действительными все его условия, в том числе и условие об имущественной ответственности.

Суд кассационной инстанции согласился с апелляционной инстанцией по существу удовлетворения иска, однако изменил мотивировочную часть постановления. Основываясь на п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. N 18, кассационная коллегия указала, что отсутствие в договоре условия о сроке передачи товара не влечет за собой признание договора поставки незаключенным; обязательство следует квалифицировать как договор поставки, а срок должен определяться по правилам ст. 314 Гражданского кодекса РФ.

Другой пример совершенствования правоприменительной деятельности касается вопроса ответственности за недопоставку товаров.

На практике возник вопрос. Может ли поставщик быть признан просрочившим и соответственно привлечен к имущественной ответственности, если им были поставлены товары ненадлежащего качества или некомплектные, однако покупателем не заявлялись соответствующие требования об их замене, устранении недостатков, доукомплектовании? В ст. 521 Гражданского кодекса РФ, регулирующей порядок уплаты неустойки за недопоставку или просрочку поставки товаров, не установлено, освобождается или нет поставщик от уплаты неустойки при вышеуказанных условиях.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 10 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 разъяснил, что при рассмотрении дел о взыскании с поставщика неустойки за недопоставку товаров нужно учитывать, что поставщик не может быть признан просрочившим в случаях, когда им поставлены товары ненадлежащего качества или некомплектные, однако покупателем не заявлялись требования об их замене, устранении силами поставщика недостатков либо доукомплектовании таких товаров и они не приняты покупателем на ответственное хранение.

Таким образом, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, обнаружив пробел и разъясняя положение ст. 521 Гражданского кодекса РФ, сформулировал правило, неизвестное действующему Гражданскому кодексу РФ, которое освобождает от имущественной ответственности поставщика за недопоставку товаров при нереализации покупателем прав, предоставленных ему ст. 475, 479, 480 Гражданского кодекса РФ.

Иногда при толковании действующих норм Пленуму Высшего Арбитражного Суда РФ приходится решать вопросы относительно юридической силы раннее данных судебными органами своих разъяснений и указаний, в частности инструктивных указаний Госарбитража СССР. Несмотря на то что в свое время Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ принял Постановление от 15 апреля 1992 г. N 7 *(154) "О действии инструктивных указаний Государственного арбитража СССР и Государственного арбитража Российской Федерации", в котором разъяснил в порядке судебного толкования, что инструктивные указания Госарбитража СССР и Госарбитража РФ по применению законодательства при разрешении споров сохраняют свое действие на территории Российской Федерации в той части, в которой они не противоречат законодательству Российской Федерации, данный вопрос не получил разрешения в полной мере.

В ст. 513 Гражданского кодекса РФ установлено, что покупатель обязан проверить количество и качество принятых товаров в порядке, установленном законом, иными правовыми актами, договором или обычаями делового оборота. На практике при применении данной нормы закона возник вопрос о юридической силе Инструкции о порядке приемки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления по количеству, утвержденной Постановлением Госарбитража СССР от 15 июня 1965 г. N П-6 *(155), и Инструкции о порядке приемки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления по качеству, утвержденной Постановлением Госарбитража СССР от 25 апреля 1966 г. N П-7 *(156), поскольку не были разрешены вопросы: противоречат ли указанные Инструкции законодательству Российской Федерации с введением Гражданского кодекса РФ и являются ли они правовыми актами, которыми следует руководствоваться при применении п. 2 ст. 513 Гражданского кодекса РФ?

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 14 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 установил правило, согласно которому порядок приемки товаров по количеству и качеству, установленный Инструкцией от 15 июня 1965 г. N П-6 и Инструкцией от 25 апреля 1966 г. N П-7, может применяться покупателем (получателем) только в случаях, когда это предусмотрено договором поставки.

Таким образом, судебное правило, установленное Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ, определило условие, при котором вышеуказанные правовые акты имеют юридическую силу и являются обязательными для субъектов предпринимательской деятельности. При невыполнении данного условия указанные инструкции юридической силы не имеют и не влекут последствий за их неисполнение.

Другой пример правотворчества Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ касается устранения противоречий между нормативными актами одного уровня и прекращения действия ранее установленной законодателем нормы.

Так, в п. 8 постановления от 25 мая 1992 г. N 2837-1 Президиума Верховного Совета РФ и Правительства РФ "О неотложных мерах по улучшению расчетов в народном хозяйстве и повышении ответственности предприятий за их финансовое состояние" установлена неустойка за просрочку оплаты полученных по договору поставки товаров (законная неустойка - пени в размере 0,5% в день от неуплаченной суммы за товар по всем видам договора купли-продажи). В то же время согласно п. 3 ст. 486 Гражданского кодекса РФ несвоевременная оплата полученного товара влечет ответственность покупателя в форме уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ). В ст. 4 Федерального закона от 26 января 1996 г. N 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" установлено, что впредь до приведения законов и иных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с частью второй Гражданского кодекса РФ законы и иные правовые акты Российской Федерации, действующие на территории Российской Федерации, применяются постольку, поскольку они не противоречат части второй Гражданского кодекса РФ. В связи с этим в правоприменительной практике возник вопрос: противоречит ли постановление от 25 января 1992 г. N 2837-1 части второй Гражданского кодекса РФ и возможно ли одновременное взыскание и процентов, и законной неустойки за просрочку оплаты товара?

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, устраняя данное противоречие, в п. 18 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 установил правило, согласно которому неустойка за просрочку оплаты полученных по договору поставки товаров, установленная п. 8 Постановления Президиума Верховного Совета РФ и Правительства РФ от 25 мая 1992 г. N 2837-1, применению не подлежит. Несвоевременная оплата полученного товара влечет ответственность покупателя в форме уплаты процентов в соответствии с п. 3 ст. 486 Гражданского кодекса РФ.

Таким образом, Постановление от 25 мая 1992 г. N 2837-1 признано не подлежащим применению, так как оно было принято до введения в действие части второй Гражданского кодекса РФ, устанавливающей иную санкцию, хотя формально законодателем не отменено после введения части второй Гражданского кодекса РФ.

При применении норм об ответственности за неисполнение денежного обязательства при исполнении предпринимательских договоров на практике возникало немало проблемных вопросов, что обусловлено слабой нормативно-правовой регламентацией данного института.

Норм, непосредственно регулирующих ответственность за неисполнение денежного обязательства, немного (всего одна ст. 395 в ГК РФ), что и обусловило в свое время принятие совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" *(157). Кроме того, некоторые вопросы применения законодательства об ответственности за неисполнение денежного обязательства также разъяснены в совместном Постановлении от 1 июля 1996 г. N 6/8 Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации". Данные Постановления Пленумов высших судебных инстанций оказали непосредственное влияние на совершенствование процесса привлечения к ответственности за неисполнение денежного обязательства, в частности, при исполнении различных предпринимательских договоров (купли-продажи, поставки, подряда, кредита, займа, возмездного оказания услуг и т.п.).

В качестве примера можно привести разъяснение, данное в совместном Постановлении Пленумов высших судебных инстанций от 8 октября 1998 г. N 13/14, касающееся условий применения ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, уточняющее понятие денежного обязательства.

Так, в п. 1 указанного Постановления определено следующее. Имея в виду, что ст. 395 Гражданского кодекса РФ предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги, положения данной статьи не применяются к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа, средства погашения денежного долга. В частности, не являются денежными обязательства, в которых денежные знаки используются не в качестве средства погашения долга (сдача наличных денег в банк по договору на кассовое обслуживание, обязанности перевозчика, перевозящего денежные знаки, и т.д.). Денежным может быть как обязательство в целом (в договоре займа), так и обязанность одной из сторон в обязательстве (оплата товаров, работ или услуг). Последствия, предусмотренные ст. 395 Гражданского кодекса РФ, не применяются к обязательствам, в которых валюта (деньги) исполняют роль товара (сделки по обмену валюты).

Следовательно, правоположение, установленное в данном пункте Постановления Пленумов высших судебных инстанций от 8 октября 1998 г. N 13/14, сузив условия применения ст. 395 Гражданского кодекса РФ и уточнив понятие денежного обязательства применительно к ответственности за его неисполнение или просрочку исполнения, изменило норму закона, конкретизировав условия ее применения.

В правоприменительной практике возник принципиальный вопрос. Какова природа процентов за пользование чужими денежными средствами: являются ли они обычной платой (компенсацией) за пользование денежными средствами, аналогичной процентам по договору займа, или являются мерой гражданско-правовой ответственности? Решение данного вопроса одновременно давало ответ и на другой вопрос. Возможно ли одновременное взыскание и процентов, и договорной неустойки (пеней) за просрочку платежа?

В п. 4 совместного Постановления Пленумов высших судебных инстанций от 8 октября 1998 г. N 13/14 разъяснено, что проценты за пользование чужими денежными средствами по своей природе отличаются от процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа, кредитному договору либо в качестве коммерческого кредита. При разрешении споров о взыскании процентов годовых суд должен определить, требует ли истец уплаты процентов за пользование денежными средствами, предоставленными в качестве займа или коммерческого кредита, либо существо требования составляет применение ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства. Исходя из данного положения в п. 6 указанного Постановления разъяснено, что в денежных обязательствах, возникших из договоров, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании ст. 395 Гражданского кодекса РФ. Законом или соглашением сторон может быть предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку при просрочке исполнения денежного обязательства. В подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Таким образом, в указанных пунктах Постановления установлено правило, согласно которому проценты за неосновательное пользование чужими денежными средствами являются особой мерой гражданско-правовой ответственности. При этом одновременное применение двух мер ответственности за неисполнение денежного обязательства - взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами и неустойки (пеней) за просрочку исполнения денежного обязательства - не допускается, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Данные положения непосредственно законодателем в ст. 395 Гражданского кодекса РФ не установлены, и судебные правоположения, восполняя пробел, существенно дополнили существующую норму закона.

Другой проблемный вопрос, возникший на практике, касается следующего. Возможно ли начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму неустойки (штрафа, пеней)? В ст. 330 и 395 Гражданского кодекса РФ не содержатся положения относительно данного вопроса.

В п. 51 совместного Постановления Пленумов высших судебных инстанций от 1 июля 1996 г. N 6/8 разъяснено, что предусмотренные п. 1 ст. 395 Гражданского кодекса РФ проценты подлежат уплате только на соответствующую сумму денежных средств и не должны начисляться на проценты за пользование чужими денежными средствами, если иное не предусмотрено законом.

Как видно из содержания данного пункта Постановления, в нем содержится правило, восполнившее пробел в законодательстве и дополнившее норму закона, которое запрещает начислять проценты на проценты. Пункт 51 Постановления Пленумов высших судебных инстанций от 1 июля 1996 г. N 6/8 не содержит разъяснений относительно возможности начисления процентов на сумму неустойки (штрафа, пеней). Вместе с тем судебная практика исходит из расширительного толкования п. 1 ст. 395 Гражданского кодекса РФ, данного в п. 51 вышеуказанного Постановления, и арбитражные суды применяют данное Постановление также при рассмотрении споров о взыскании процентов, начисленных на сумму неустойки. В качестве примера можно привести следующее арбитражное дело *(158).

Акционерное общество закрытого типа "Ильинское" обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу открытого типа "Росгосстрах-Интекс" о взыскании 84 518 433 руб. (неденоминированных) в качестве процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки их уплаты по решению арбитражного суда от 27 февраля 1995 г. и постановлению Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 21 апреля 1995 г. по делу N КЭ/962.

Решением суда иск удовлетворен. В апелляционной инстанции дело не пересматривалось. Кассационная инстанция оставила решение суда в силе.

В протесте предлагалось судебные акты изменить: во взыскании 79 028 877 руб. отказать. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ протест удовлетворил по следующим основаниям.

В соответствии с принятыми по делу N КЭ/962 решениями о взыскании с АООТ "Росгосстрах-Интекс" страхового возмещения и штрафа за просрочку в его выплате судом выдан исполнительный лист. Оплата по исполнительному листу произведена с просрочкой, в связи с чем на сумму просроченного платежа АОЗТ "Ильинское" предъявило в арбитражный суд иск о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами по п. 1 ст. 395 Гражданского кодекса РФ, который был удовлетворен.

Однако неустойка (штраф, пени) в силу ст. 329 Гражданского кодекса РФ является способом исполнения основного обязательства, поэтому на сумму не могут начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные ст. 395 Гражданского кодекса РФ. Это положение подтверждено Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 (п. 51). Следовательно, судебные акты в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму штрафа, не соответствуют нормам материального права.

Таким образом, в качестве выводов можно указать следующее.

Постановления Пленумов высших судебных инстанций, информационные письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики в сфере предпринимательских отношений позитивно влияют на совершенствование правоприменения и законодательства путем:

а) разъяснения норм законов при их применении, что приводит к созданию в процессе толкования новых судебных правил (правоположений), которые по своему содержанию не противоречат действующему законодательству, и такая конкретизация бывает необходима тогда, когда правовая норма сформулирована законодателем в настолько общем виде, что без разъяснения и уточнения может быть неправильно применена;

б) обнаружения и восполнения пробелов в законодательстве с помощью применения новых правил, вследствие чего дополняется (изменяется) существующая норма права;

в) устранения противоречий между нормативными актами одного уровня, в результате чего один из коллизионных актов не подлежит применению;

г) преобразования судебных правоположений или их смысла в правовые нормы в случае, когда они восприняты законодателем.

Следует подчеркнуть, что совершенствованию законодательства предшествует стадия совершенствования правоприменения. Вместе с тем в случае невосприятия законодателем выработанных в процессе разъяснения судебных правоположений и непреобразования их в нормы законов судебные правила продолжают действовать наряду с действием норм федеральных законов.

Особенность механизма влияния информационных писем Высшего Арбитражного Суда РФ на совершенствование правоприменения и законодательства в области предпринимательской деятельности проявляется в том, что, будучи рекомендательными по своей юридической природе, они, как показывают результаты исследования, реально оказывают воздействие и на правоприменение, и на совершенствование законодательства.

Глава III. Тенденции развития процесса влияния судебной практики на правовое регулирование предпринимательской деятельности

§ 1. Судебная практика и развитие права в сфере регулирования предпринимательской деятельности

В наметившейся тенденции развития процесса влияния судебной практики на правовое регулирование предпринимательской деятельности необходимо рассмотреть, на наш взгляд, два наиболее актуальных аспекта этого процесса: каково влияние таких форм судебной практики, как акты Конституционного Суда РФ и постановления Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства, на развитие права в сфере регулирования предпринимательской деятельности; каковы перспективы развития процесса влияния судебной практики на правовое регулирование предпринимательской деятельности.

Отвечая на вопрос, какова роль судебной практики в развитии права, неизбежно придется обращаться к понятиям и таким категориям права, как принципы права и формы (источники) права, совершенствование которых под воздействием судебной практики в названных формах как раз и характеризует значение актов Конституционного Суда РФ и постановлений Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства для развития права в сфере регулирования предпринимательской деятельности.

В понятиях, т.е. способах отражения государственно-правовых реалий, в обобщениях практики, теория права концентрирует накопленные знания. Научные государственно-правовые определения - это краткое и точное раскрытие политико-правовых понятий *(159). Государственно-правовые определения имеют значение и для теории, и для правоприменительной практики. Вопрос о существенных признаках какого-либо юридического понятия и его законодательном определении решает сам законодатель. Однако чем сложнее и многограннее государственно-правовое явление, тем с меньшим успехом можно выразить его в кратком определении. Определение, данное законодателем, в таком случае приобретает характер лишь некоторого средства первоначальной ориентации в предмете, но раскрыть полностью все конкретное данного явления не может *(160). В подобных случаях судебная практика выступает одним из эффективных средств совершенствования определений и юридических понятий, выраженных законодателем в нормативных актах, раскрывая в процессе их толкования все существенное, что они содержат, делая их содержательными "научными абстракциями" *(161), верно отражающими общие и необходимые признаки такого сложного, многогранного и динамичного явления, как право.

Принципы права - основополагающие идеи, начала, выражающие сущность права *(162), наряду с юридическими нормами способны регулировать экономические отношения. Они "пронизывают все законодательство", отражая его наиболее существенные свойства *(163), и могут быть положены в обоснование решения по конкретному юридическому делу (например, при аналогии права либо при вынесении Конституционным Судом РФ решения о признании нормативного правового акта неконституционным на основе принципов, прямо закрепленных в Конституции РФ).

Н.Н. Тарасов справедливо отмечает, что в процессах законодательной и юридической (прежде всего судебной) практики доминирующие в обществе идеи и принципы права и правовые представления переводятся в форму юридических правил, норм общего действия *(164).

Значение правовых принципов для развития права, отраслей права в том, что они определяют общие направления правового воздействия на действительность, составляют суть правовых методов познания права и получения научных результатов. Как представляется, судебная практика в форме актов Конституционного Суда РФ и постановлений Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства оказывает положительное влияние на развитие права посредством совершенствования в процессе правоприменительной деятельности принципов права, наполняя их практическим правовым смыслом, уточняя механизм и устанавливая границы их реализации, способствуя тому, чтобы право реально выполняло свои функции.

Совершенство права зависит также от совершенства форм (источников) права, поскольку от внешней формы, в которую воплощается государственная воля, нормативное предписание, зависят его действенность, юридическая сила. Форма права показывает, насколько она адекватна регулируемой ею деятельности. В связи с этим Б.Н. Топорнин справедливо отмечает, что характерной чертой развития источников права в России стало "явное увеличение их многообразия, включение в перечень источников все новых их видов" *(165). По нашему мнению, одна из причин этого процесса - усиление регулятивной роли судебной практики в вышеуказанных формах и ее активное правовое воздействие на регулирование экономических отношений.

Функции судебной власти по осуществлению конституционного контроля и по разъяснению действующего законодательства неизбежно приводят в правоприменительной деятельности либо к принятию судебных актов, имеющих всеобщий характер (например, решения Конституционного Суда РФ по вопросам конституционности оспариваемых законов и формулируемые в них правовые позиции), либо к формулированию в процессе толкования законов судебных правоположений, имеющих определенную степень обобщенности и обязательное значение для судов (постановления Пленумов высших судебных инстанций по вопросам судебной практики). Современные правовые реальности таковы, что существующая законодательно закрепленная компетенция судебной власти уже не вмещается в привычные схемы традиционной иерархии источников права, что заставляет юридическую науку по-новому переосмысливать и теоретически обосновывать изменившиеся право. Вместе с тем, как указывалось в главе I, в российской правовой системе судебная практика как источник права не относится к категории закона, поскольку не обладает признаками такового, а осуществляет лишь дополнительное правовое регулирование и имеет по своему характеру только вспомогательное значение по отношению к закону.

Законодательно закрепленные в Конституции РФ, федеральных законах и других нормативно-правовых актах определения и юридические понятия, межотраслевые и отраслевые принципы права могут непосредственно применяться при регулировании предпринимательских отношений. Вместе с тем расплывчатость отдельных определений и юридических понятий, недостаток смыслового содержания в правовых принципах в процессе применения права иногда приводят к экономическим конфликтам и противоречиям между принципами права. В результате этого предпринимательские правоотношения становятся не урегулированными надлежащим образом или урегулированными с явными диспропорциями.

Представляется, что именно в процессе правоприменительной деятельности высших судов отчетливо выявляются все недостатки и диспропорции в правовом регулировании предпринимательской деятельности и посредством вырабатываемых высшими судами правоположений, правовых позиций устраняются противоречия и дисбалансы, через совершенствование определений и юридических понятий, принципов права совершенствуется само право как регулятор экономических отношений. Это влияние на совершенствование права можно проследить на анализе следующих актов высших судов.

Так, акты Конституционного Суда РФ оказали существенное влияние на развитие права в сфере экономики при рассмотрении вопросов о соответствии оспариваемых законов Конституции РФ, в которых на основе конституционных норм были сформулированы и наполнены реальным содержанием некоторые определения и юридические понятия, имеющие принципиальное значение для развития налогового законодательства. Получили развитие либо сформулированы некоторые межотраслевые и отраслевые принципы публичного и частного права и сформулированы определенные критерии при их реализации, отработаны определенные механизмы сочетания интересов. Анализ принципов права с точки зрения их конституционно-правового смысла, установление пределов их реализации при определенных условиях, определение их специфических проявлений и наполнение их реальным правовым смыслом имеют особую значимость для развития правовых принципов и выходят на уровень развития права в целом.

Например, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. N 20-П сформулированы основные понятия и принципы налогообложения в российской правовой системе, а также установлены пределы действия принципа неприкосновенности частной собственности в процессе налогообложения. Многие из этих принципов, выведенные Конституционным Судом РФ из смысла конституционных положений о налоговых правоотношениях, предопределили дальнейшее развитие российского налогового законодательства.

В указанном Постановлении Конституционный Суд РФ сформулировал правовые позиции, затрагивающие отдельные аспекты конституционного принципа неприкосновенности частной собственности, которые имеют принципиальное значение как для конституционного, так и для финансового права. Данное Постановление имеет существенное значение для развития налогового законодательства, поскольку в нем Конституционный Суд РФ сформулировал юридическое понятие налога, согласно которому налог - это часть имущества налогоплательщика, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну и которой он не вправе распоряжаться по своему усмотрению, а обязан регулярно перечислять эту сумму в пользу государства. Взыскание налога не может расцениваться как произвольное лишение собственника его имущества - оно представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности.

Конституционный Суд РФ определил правовую природу и специфические признаки налоговых обязательств, которые носят ярко выраженный денежный характер, указав, что налоговое обязательство основано на налоговых правоотношениях и вытекает не из договора, а из закона. Признаками налоговых обязательств, отличающими их от гражданско-правовых обязательств, являются: их публично-правовой, а не частноправовой характер; властное подчинение одной стороны другой, т.е. предполагают субординацию сторон; односторонний характер обязательств (п. 3 мотивировочной части).

Ранее в законодательстве определение понятия "налог" отсутствовало. В ст. 2 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" под налогом, сбором, пошлиной и другим платежом понимается обязательный взнос в бюджет соответствующего уровня или во внебюджетный фонд, осуществляемый плательщиками в порядке и на условиях, определяемых законодательными актами. В данном определении указаны лишь общие для всех финансовых платежей внешние характеристики. Сущностные основы обязательных взносов не были раскрыты.

Понятие налога, сформулированное Конституционным Судом РФ, позволило точно уяснить содержание категории "налог", которое способствовало правильному и единообразному применению норм законодательства, ограничивающих право частной собственности, и в последующем стало исходным для законодателя при формулировании понятия "налог" в Налоговом кодексе РФ (ч. 1 ст. 8 НК РФ).

Законодатель в отличие от Конституционного Суда РФ, использующего при раскрытии характера налога понятие "налоговое обязательство", оперирует понятием "обязанность по уплате налогов и сборов" (ст. 44, 45 НК РФ). Понятие "обязательство" шире по своему содержанию, чем понятие "обязанность", поскольку содержание обязанности состоит в совершении определенных действий одного лица в пользу другого в соответствии с условиями обязательства. Обязанность лица вытекает из обязательства и в силу возникшего обязательства. В обязательстве всегда имеется определенный субъектный состав (стороны обязательства). Поступление средств в бюджеты всех уровней зависит не только от выполнения своей обязанности налогоплательщиком. В налоговых правоотношениях участвуют и другие лица, которые принимают участие в процессе перечисления в бюджеты налогов и иных сборов (например, банки, налоговые органы, контролирующие правильность исчисления и своевременность уплаты налогов). Данные лица обладают по отношению друг к другу правами и обязанностями именно в силу налогового обязательства.

Таким образом, понятие "налоговое обязательство", используемое Конституционным Судом РФ при анализе существа налоговых правоотношений, по сравнению с понятием "обязанность по уплате налогов и сборов", используемым законодателем, с точки зрения развития налогового права глубже и содержательнее отражает характер, сущность и специфику налоговых правоотношений, а не сводит суть налоговых отношений только к односторонней обязанности налогоплательщика по уплате налога или сбора.

Данное Постановление имеет значение также для развития межотраслевого принципа права - судебной защиты, поскольку в нем Конституционным Судом РФ сформулированы и применены понятия последующего и предварительного судебного контроля как способов приведения в действие механизма судебной защиты, в данном случае прав налогоплательщика. Применительно к юридическим лицам это последующий судебный контроль, а к физическим - предварительный судебный контроль. Суть последующего судебного контроля заключается в том, что допускается взыскание с юридических лиц налоговых платежей (недоимок, пеней) путем выставления налоговыми органами на инкассо платежных поручений и безакцептное списание денежных средств со счетов. Действия налоговых органов при этом могут быть обжалованы в арбитражный суд. Применительно к физическим лицам допустим только предварительный судебный контроль, т.е. взыскание недоимок и пеней возможно только в судебном порядке (п. 3 мотивировочной части).

Определение данных понятий и анализ их содержания раскрывают существо способов реализации судебной защиты прав, и в первую очередь в нормах процессуального права, которые могут присутствовать и в нормах материального права. Поэтому его реализация в налоговом праве способствовала развитию как налогового права, так и гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, что повлияло на развитие права в целом. Так, законодатель установил процессуальное право налогоплательщиков - юридических лиц на оспаривание ненормативных правовых актов, решений и действий государственных органов, должностных лиц (ст. 197, 198 АПК РФ 2002 г.) и процессуальную обязанность налоговых органов предварительно обратиться в суд для взыскания с физических лиц обязательных платежей и санкций (ст. 212, 213 АПК РФ 2002 г. и ст. 122, 123, 128, 129, 245, 246 ГПК РФ 2002 г.), а также закрепил данные права налогоплательщиков - юридических лиц и обязанности налоговых органов в Налоговом кодексе РФ (ст. 45, 46, 48, 104, 105 НК РФ). Суть понятия последующего контроля была в последующем использована самим Конституционным Судом РФ при рассмотрении других дел (в частности, в Постановлении от 16 мая 2000 г. N 8-П, п. 7 мотивировочной части).

Постановление от 17 декабря 1996 г. N 20-П оказало также влияние на развитие такого важного принципа гражданского права, как неприкосновенность частной собственности (ст. 35 Конституции РФ, ст. 1 ГК РФ), поскольку:

- во-первых, Конституционный Суд РФ ограничил пределы неприкосновенности частной собственности в процессе налогообложения, указав, что взыскание налога не может расцениваться как произвольное лишение собственника его имущества, т.е. как внесудебное, поскольку оно представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности, а право частной собственности не является абсолютным и не принадлежит к таким правам, которые не подлежат ограничению ни при каких условиях, поскольку каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы (п. 2, 3 мотивировочной части);

- во-вторых, Конституционный Суд РФ распространил на юридические лица для случаев взыскания с них различного рода штрафов за нарушение налогового законодательства и суммы сокрытого или заниженного им дохода (прибыли) конституционные права и свободы человека и гражданина, закрепленные в ст. 35 (ч. 2, 3) Конституции РФ, т.е. судебный порядок взыскания (п. 4 мотивировочной части).

Таким образом, развитие указанных принципов права реализовано в наполнении их более глубоким правовым смыслом, чем тот, который дает их буквальное толкование ст. 35 Конституции РФ и ст. 1 Гражданского кодекса РФ, а также в установлении пределов их действия и условий, ограничивающих их реализацию. В последующем Конституционный Суд РФ в ряде случаев уже применял принцип неприкосновенности частной собственности в его ограниченном значении (в частности, в Постановлении от 30 июля 2001 г. N 13-П, п. 4 мотивировочной части).

Как уже отмечалось в главе II, проблема сочетания публичных и частных интересов в процессе предпринимательской деятельности законодателем до настоящего времени не разрешена.

Так, В.Ф. Яковлев обращает внимание на то, что формирование системы нормативно-правового регулирования экономических отношений идет стихийным образом, без опоры на тщательно отработанную теоретическую концепцию. "Главная трудность создания такой концепции заключается в решении проблемы соотношения публичного и частного права, от которого зависит содержание нового законодательства, механизм воздействия государства на общественные отношения и степень его эффективности". Далее следует вывод: "Механизмы сочетания публичного и частного интересов очень тонкие, но они должны быть обязательно отработаны" *(166).

Следует отметить, что разрешение данной проблемы имеет существенное значение для развития права, на которое возложено формирование принципов, понятий и критериев, на основе которых осуществляется адекватное правовое регулирование экономических отношений. На практике отдельные аспекты проблемы соотношения публичных и частных интересов разрешаются пока не законодателем, а посредством судебной практики, в частности, в Постановлениях Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. N 21-П, от 16 мая 2000 г. N 8-П. Правовые позиции, выраженные в данных Постановлениях, оказали значительное влияние на совершенствование принципов публичного и частного права и на развитие права в целом.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. N 21-П при разрешении вопроса об очередности платежей получили развитие важные аспекты конституционного принципа равенства всех перед законом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ). Проблема очередности платежей прежде всего предполагает определение приоритетности интересов тех или иных кредиторов. В данном случае, с одной стороны, кредиторами являлись физические лица, состоящие в трудовых отношениях с предприятием, испытывающим недостаток денежных средств, с другой стороны - государство как кредитор в налоговом обязательстве. Конституционный Суд РФ в Постановлении в развитие принципа права - равенства всех перед законом - наполнил его реальным содержанием, отразив его особенности, возникшие в данном случае при коллизии норм налогового законодательства и законодательства о расчетах. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ конституционный принцип равенства всех перед законом следует понимать как исключающий противопоставление в законодательстве конституционных обязанностей выплачивать вознаграждение за труд и платить законно установленные налоги.

Развитие указанного принципа права проявилось также в формулировании в Постановлении принципа разумного сочетания прав одних лиц с правами и интересами других лиц, который вытекает из правовой позиции Конституционного Суда РФ, а также в формулировании определенных критериев справедливости во взаимоотношениях между публичными и частными интересами, хотя и частного характера, заключающимися в том, что установление законодателем приоритета для той или иной группы граждан (работники коммерческих и иных организаций или работники бюджетной сферы) не соответствует требованиям справедливости. При этом Конституционный Суд РФ между равенством всех перед законом и критерием справедливости ставит фактически знак тождества, т.е., если соблюдается равенство перед законом, это соответствует и критериям справедливости (п. 3 мотивировочной части Постановления).

Это, по существу, способствовало формированию исходных положений такого принципа права, как принцип соблюдения справедливого баланса публичных и частных интересов, а также формированию механизма сочетания данных интересов в указанном случае - сопоставление конституционных обязанностей, вытекающих из различных норм публичного и частного права, и недопущение их противопоставления друг другу.

Данный критерий справедливости и механизм сочетания интересов, по нашему мнению, имеют значение для права в целом, поскольку могут использоваться при определенных обстоятельствах и в других случаях, связанных с установлением соотношения между публичными и частными интересами, на основе аналогии права.

Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2000 г. N 8-П имеет также значение для развития принципа гражданского права - неприкосновенности частной собственности. Данное Постановление имеет значение не только для частного, но и для публичного права, поскольку в нем Конституционный Суд РФ ограничил частно-правовые интересы (интересы должника-собственника, находящегося в процедуре конкурсного производства) в пользу публичноправовых исходя из необходимости осуществления государством защиты прав и интересов других лиц (населения, использующего фонд социального назначения и объекты коммунальной инфраструктуры, являющиеся собственностью должника-банкрота, в жизненно необходимых целях).

Вместе с тем Конституционный Суд РФ указал на недопустимость ограничения права собственности и лишения собственника вышеуказанного имущества без предоставления разумной компенсации с учетом стоимости имущества, обеспечивающей баланс между публичными и частными интересами (п. 5 мотивировочной части). Однако учет публичных интересов, связанный с необходимостью большей социальной справедливости, может обусловливать выплаты возмещения ниже рыночной стоимости изымаемого из частной и передаваемого в муниципальную собственность имущества. Критерием справедливого баланса публичных и частных интересов в данном случае выступает соразмерная компенсация с учетом возможной выплаты стоимости ниже рыночной с обеспечением ее судебной проверки (п. 5, 7 мотивировочной части). Определение разумных пределов, в которых возможна компенсация, не нарушает принципа о предварительном и равноценном возмещении отчуждаемого в публичных целях имущества. Равная защита частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности при определении размеров разумной компенсации в связи с изъятием имущества в публичных целях должна осуществляться на основе принципа справедливости (п. 6 мотивировочной части).

Таким образом, Конституционный Суд РФ, развивая принцип гражданского права о неприкосновенности частной собственности и раскрывая его смысловое содержание, в случае изъятия у собственника имущества в публичных целях определил пределы его действия в процессе реализации государством функции защиты жизненных интересов населения. Также в развитие принципа возмездности, т.е. предварительной и равноценной компенсации при изъятии у собственника имущества для государственных нужд, Конституционный Суд РФ сформулировал понятие "разумная, справедливая компенсация" и определил его сущностную характеристику.

Разумная, справедливая компенсация означает соразмерность с точки зрения обеспечения справедливого баланса между публичными и частными интересами, которая в данном случае выступает одновременно и критерием справедливости. При этом понятия "разумная" и "справедливая" компенсация, применяемые Конституционным Судом РФ в целях достижения баланса интересов, тождественны. В развитие принципа соблюдения справедливого баланса публичных и частных интересов Конституционный Суд РФ установил, что в случаях необходимости обеспечения большей социальной справедливости под понятием разумной компенсации может пониматься выплата в размере ниже рыночной стоимости изымаемого в публичных целях имущества и это не следует рассматривать как нарушение принципа о предварительном и равноценном возмещении стоимости изымаемого в публичных целях имущества.

Это положение является существенным вкладом в развитие права в целом, поскольку раскрывает сущность (при определенных, специфических обстоятельствах) одного из важнейших принципов гражданского права, закрепленного также в Конституции РФ, - неприкосновенности частной собственности, поскольку непосредственно в законодательстве отсутствует нормативное определение разумной, справедливой компенсации и соответственно не раскрыто существо данных понятий.

Значимым вкладом в развитие права является также раскрытие в данном Постановлении правового принципа справедливости, в частности, на основе определения его критериев, так как именно исходя из данного принципа права Конституционный Суд РФ в Постановлении указал, что предоставление собственнику компенсации за передачу фонда социального назначения и объектов коммунальной инфраструктуры в муниципальную собственность в полном объеме не отвечало бы принципу справедливости, поскольку такое имущество не только не приносит доходы, но и обременено дополнительными расходами по его содержанию (п. 6 мотивировочной части).

Таким образом, Конституционным Судом РФ сформулированы определенные критерии справедливости в случае предоставления компенсации собственнику за изъятие у него имущества в публичных целях. Одним из критериев при определении разумного размера компенсации выступает неспособность (способность) приносить изымаемым имуществом предпринимательский доход в размере, обеспечивающем, по крайней мере, его самоокупаемость. Механизмом сочетания публичных и частных интересов выступают определение соответствия ограничения права частной собственности конституционно значимым целям и недопущение его чрезмерного ограничения.

Данный критерий справедливости, по нашему мнению, имеет большое значение для права, поскольку может использоваться при определенных обстоятельствах и в других случаях, связанных с изъятием имущества у собственника в публичных целях, на основе аналогии права. Сформулированный принцип справедливости при равной защите всех форм собственности в связи с определением размеров разумной компенсации, связанной с изъятием имущества, Конституционным Судом РФ использовался в последующем при рассмотрении некоторых дел (например, в Постановлении от 22 ноября 2000 г. N 14-П *(167), п. 4 мотивировочной части). Использовался Конституционным Судом РФ в последующем и указанный механизм сочетания интересов (в частности, в Постановлениях от 6 июня 2000 г. N 9-П, п. 4 мотивировочной части и от 3 июля 2001 г. N 10-П *(168), п. 5 мотивировочной части).

Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. N 9-П имеет значение для развития таких правовых принципов гражданского права, как свобода экономической деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ) и свобода договора (ст. 1 ГК РФ), реализация которых согласно выводам Конституционного Суда РФ основана и обусловлена другим принципом - юридическим равенством сторон и согласованием их воли. Конституционный Суд РФ сделал важный вывод, что ограничение свободы договора в гражданско-правовом обороте и характер таких ограничений должны отвечать требованиям справедливости и быть соразмерными конституционно значимым целям защиты соответствующих прав. При ограничении свободы договора не может вводиться произвольный критерий, не отвечающий принципам соразмерности и справедливости и лишающий контрагентов возможности отстаивать свои права, в том числе в судебном порядке (п. 2-4 мотивировочной части).

Правовая позиция Конституционного Суда РФ основана на том, что юридическое равенство сторон в гражданско-правовом договоре не должно чрезмерно ограничиваться путем введения произвольных критериев, к которым относится, в частности, срок действия договора (более одного года) и которые не соответствуют принципам соразмерности и справедливости. Такие принципы права, как свобода экономической деятельности и свобода договора, являются одними из базовых принципов конституционного и гражданского права, поскольку они составляют правовую основу экономических отношений в нашей стране, основу предпринимательской деятельности. Развитие Конституционным Судом РФ данных правовых принципов развивает право рыночной экономики в целом. В последующем Конституционный Суд РФ использовал указанные правовые подходы и в других случаях (например, в Постановлении от 3 июля 2001 г. N 10-П, п. 5 мотивировочной части).

Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики также оказывают позитивное влияние на развитие права в сфере предпринимательской деятельности, так как в них сформулированы и наполнены реальным правовым содержанием некоторые определения и юридические понятия, в частности, в области гражданского права определена юридическая природа некоторых правовых категорий. Например, получили развитие такие принципы гражданского права, как обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебная защита, осуществлено совершенствование механизма защиты прав добросовестной стороны, исполнившей договор.

Совместное Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" имеет принципиальное значение для развития обязательственного права, поскольку в нем сформулировано понятие денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги, выступающие средством платежа. Определены его свойства - денежным может быть как обязательство в целом, так и обязанность одной из сторон в обязательстве, - и в каких случаях обязательство не является денежным, хотя и связано с денежными средствами (п. 1).

Понятие денежного обязательства отсутствует в Гражданском кодексе РФ, поэтому определение понятия денежного обязательства, данное в Постановлении, раскрывает содержание такого специфического объекта денежного обязательства, как действие обязанного лица по передаче денег, выступающих средством платежа, и характеризует в связи с этим его особенности и свойства. Тем самым дополняются общие положения об обязательствах.

Поскольку ст. 395 Гражданского кодекса РФ не дает прямого ответа на вопрос о правовой природе процентов за пользование чужими денежными средствами, в данном Постановлении определены юридическая природа данных процентов, выступающих особой мерой гражданско-правовой ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, и их отличие от других процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами (п. 4). Это обусловило специфику порядка начисления и взыскания таких процентов и их соотношение с неустойкой (пеней) при просрочке исполнения денежного обязательства (п. 2-4, 6, 7, 15).

Определение правовой природы процентов за пользование чужими денежными средствами оказало влияние на совершенствование таких институтов гражданского права, как обеспечение исполнения обязательств, ответственность за нарушение обязательств, заем и кредит, расчеты, ответственность за неосновательное обогащение, на законодательство о банковской деятельности, поскольку в Постановлении раскрыты специфические особенности уплаты процентов за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, не закрепленные непосредственно в Гражданском кодексе РФ.

Совершенствование отдельных положений обязательственного права оказало влияние в целом и на развитие гражданского права, так как исходя из данного в Постановлении понятия денежного обязательства, определения его характера и правовой природы в гражданском праве появилась также возможность правильно отграничить проценты за пользование чужими денежными средствами от иного рода санкций, убытков, неустойки.

Одним из распространенных способов защиты прав, предусмотренных ст. 12 Гражданского кодекса РФ, является признание сделок недействительными и применение последствий недействительности ничтожных сделок, который направлен, как правило, на восстановление нарушенных прав в судебном порядке. Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав предполагает не только реализацию способов защиты, но также и недопущение ущемления интересов и прав добросовестного контрагента в сделке, отказа в защите, если, например, отсутствует само право, подлежащее защите, или за защитой обратилось не управомоченное законом лицо (ст. 11 ГК РФ, ст. 4 АПК РФ, ст. 3 ГПК РФ).

Роль и значение этого способа защиты нарушенных гражданских прав, а также разрешение некоторых правовых проблем недопущения ущемления интересов добросовестной стороны в результате возможности признания недействительным исполненного ею договора нашли адекватное выражение в совместном Постановлении от 1 июля 1996 г. N 6/8 Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" *(169), которые оказали влияние на совершенствование и развитие указанных правовых принципов и на развитие гражданского права в целом.

В совместном Постановлении Пленумов высших судебных инстанций от 1 июля 1996 г. N 6/8 совершенствование данных принципов права осуществилось путем:

а) формулирования в Постановлении (п. 32) и использования в гражданском праве такого способа защиты прав, как предъявление иска о признании недействительной ничтожной сделки, не предусмотренного непосредственно в Гражданском кодексе РФ;

б) определения круга лиц, имеющих право предъявлять такие иски (любое заинтересованное лицо);

в) установления срока исковой давности по такому требованию (10 лет);

г) определения порядка применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Проблема недействительности сделок обусловлена, с одной стороны, резким увеличением числа нормативных актов и одновременным усложнением праворегулируемых отношений. Данные обстоятельства уже сами по себе вызывают многочисленные расхождения между предписаниями закона и волей частных лиц, выраженной в гражданско-правовых сделках. Проблему усугубляет также и несовершенство гражданского законодательства. В Постановлении (п. 18) конкретизирован перечень случаев, когда сделки являются оспоримыми, а когда ничтожными в зависимости от того, какое юридическое лицо совершило сделку в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в их учредительных документах: коммерческие организации, наделенные общей правоспособностью, или унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых предусмотрена специальная правоспособность. Указано, что в отношении первых сделки являются оспоримыми и определен круг лиц, имеющих право их предъявить (коммерческие организации либо их учредители (участники)), в отношении других - ничтожными и соответственно такой иск может предъявить любое заинтересованное лицо. Это положение конкретизирует реализацию правового принципа восстановления нарушенных прав на практике, поскольку определяет круг лиц, в действительности имеющих субъективное право на подачу соответствующего иска в указанных случаях.

Значимость данного положения для развития гражданского права заключается также в том, что в Гражданском кодексе РФ и в Федеральном законе от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" данные вопросы не урегулированы.

В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. N 9 совершенствование правовых принципов восстановления нарушенных прав и их судебной защиты осуществилось путем недопущения ущемления интересов добросовестной стороны в результате возможности признания недействительным исполненного ею договора.

Положения гражданского законодательства строятся на презумпции добросовестности контрагента (п. 3 ст. 10 ГК РФ), вступающего в договорные отношения с юридическим лицом через его соответствующий орган и ориентирующегося при этом на компетенцию этого органа (должностного лица), определенную в законе или доверенности. В случае если при заключении договора соответствующий орган вышел за пределы полномочий, ограниченных в уставе юридического лица или ином его учредительном документе, сделка может быть судом признана недействительной, но для этого требуется доказать, что контрагент по договору знал или должен был знать об этих ограничениях. Бремя доказывания возлагается на обращающееся с иском юридическое лицо, в интересах которого установлены указанные ограничения (ст. 174 ГК РФ). Вместе с тем на практике сложилась несколько обратная ситуация, когда в качестве основания для признания договора недействительным в соответствии со ст. 174 Гражданского кодекса РФ признавалось наличие в уставе юридического лица записи о том, что его руководитель, подписывая договор, действует на основании устава, из чего следовало, что другая сторона в сделке должна была ознакомиться с текстом устава юридического лица, чтобы выяснить, имеются ли у руководителя полномочия на заключение договора *(170). Однако практически во всех договорах имеется "дежурная" фраза о том, что представитель стороны, заключая договор, действует от имени юридического лица на основании его устава или доверенности. При таких обстоятельствах уже добросовестная сторона должна доказать, что она не имела возможности ознакомиться с учредительными документами контрагента. Чаще всего с иском о недействительности сделок к фактически исполненным договорам по указанным основаниям обращаются исключительно должники *(171).

В целях реализации задачи обеспечения стабильности имущественного оборота, недопущения ущемления интересов добросовестной стороны в результате возможности признания недействительным исполненного ею договора в данном Постановлении (п. 5) установлено, что ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, должна оцениваться судом в совокупности с другими доказательствами и такое доказательство не может иметь заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях. Бремя доказывания этого обстоятельства возлагается на истца, заявившего иск о признании оспоримой сделки недействительной. Следовательно, в данном Постановлении реализован механизм защиты добросовестной стороны, исполнившей договор, при предъявлении к ней иска о недействительности сделки по мотиву превышения юридическим лицом полномочий на совершение сделок, отсутствующий в Гражданском кодексе РФ. Совершенствование механизма защиты прав непосредственно способствует развитию гражданского права.