§ 2. Судебно-правовые акты Конституционного Суда рф и высших судебных инстанций в системе источников права, регулирующих предпринимательскую деятельность

Одним из средств правового регулирования предпринимательской деятельности выступает судебная практика в форме актов высших судов: постановлений и определений Конституционного Суда РФ, принимаемых при проверке норм федеральных законов или их отдельных положений на соответствие Конституции РФ, постановлений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и информационных писем Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики.

Судебная практика имеет теоретическое и практическое значение для развития любой системы права, где она в той или иной мере выступает в качестве регулятора общественных отношений. Изучение отношения к судебной практике необходимо для более глубокого понимания природы судебной практики, определения вместе с другими источниками права возможностей таких ее форм, как решения Конституционного Суда РФ и акты Верховного Суда РФ и (или) Высшего Арбитражного Суда РФ, а также повышения эффективности правового регулирования предпринимательской деятельности.

На необходимость изучения судебной практики как правового явления указывал еще классик российской цивилистики И.А. Покровский, который отмечал: "Закон, даже самый обширный, даже представляющий весьма полную кодификацию, неизбежно имеет пробелы, так как, несмотря на все свое старание, он не может охватить бесконечного разнообразия житейских отношений. Закон, даже самый совершенный, неизбежно отстает от жизни: раз изданный, он остается неподвижен, меж тем как жизнь идет непрерывно вперед, творя новые потребности и новые отношения: Закон и суд не две враждующие силы, а два одинаково необходимых фактора юрисдикции" *(13).

Л.И. Петражицкий отмечал, что источником деятельности человека являются не нормы права, а смысл, понятый субъектом права. Действенный механизм правового регулирования требует восприятия судебных актов как продолжения законодательных *(14).

Другой классик российской цивилистики Д.И. Мейер считал, что судебная практика всегда служит помощницей законодательству, дополняя его пробелы, точнее определяя применение закона к данным случаям *(15).

Г.Ф. Шершеневич, в частности, отмечал особенное значение толкований кассационных департаментов Сената ввиду того, что решения и определения их, которыми разъясняется точный смысл законов, публикуются во всеобщее сведение, для руководства к единообразному истолкованию и применению их. Вместе с тем ученый отмечал, что нигде в нашем законодательстве не признано за Сенатом права издавать законы, и констатирует отсутствие единого мнения по вопросу судебной практики, признавая, что часть ученых-юристов "отрицает юридическую обязательность кассационных решений". Сам ученый, высказываясь в отношении источников права, считал судебную практику лишь видом обычного права *(16).

Вместе с тем И.А. Покровский высказывался против "свободного права", под которым он понимал свободное судейское правотворчество. Ученый высказывал мысль, что задача будущего законодателя заключается не в замене "традиционной методы" толкования закона (только закон может быть источником судебного решения), методой свободного судейского "правотворения", а в оживлении и одухотворении законодательства, в усовершенствовании его аппарата *(17).

В советской доктрине не было единого понимания значения судебной практики, ее роли в правовом регулировании. В основном отрицалась возможность создания судом правовых норм, поскольку считалось, что социалистические судебные органы осуществляют правосудие как одну из форм применения закона, не связанную с правотворческими полномочиями суда *(18).

Например, С.Л. Зивс не относил судебную практику к источникам права на том основании, что это противоречит принципу верховенства закона и принципу законности судебной деятельности *(19). И.Б. Новицкий не считал судебную практику правовыми положениями и отрицал за руководящими указаниями Пленума Верховного Суда СССР какое-либо нормативное значение *(20).

Однако некоторые ученые (например, С.И. Вильнянский) считали судебную практику источником советского права, которая восполняет пробелы закона, дает более авторитетное толкование закона для его единообразного применения судами *(21). По мнению С.И. Вильнянского, "судебная практика должна получить признание как один из источников советского права" *(22).

С.Н. Братусь, в частности, признавал нормативный характер руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, а С.И. Вильнянский считал возможным отнести их к подзаконным нормативным актам *(23).

Как справедливо замечает П.А. Гук, "самостоятельность судебной практики начинается с отделения судебной власти от законодательной и исполнительной" *(24). В настоящее время в России начался новый этап развития судебной практики как правового явления, начало которому положила Конституция РФ 1993 г., закрепившая разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. Соответственно судебная деятельность в Российской Федерации является проявлением правовой политики государства. Последовательное проведение принципа разделения властей поставило судебную власть в новые правовые условия. Изменилась ее роль в обществе, сама судебная власть структурно стала иной. Это не могло не изменить место судебной практики в российской правовой системе, степень ее влияния на правотворческий процесс, на правовое регулирование и вызвало обсуждение вопроса о наличии судебного прецедента в российском праве.

По мнению Х. Адилкариева, законодательство чрезвычайно мобильно и поэтому нуждается в существенных изменениях, дополнениях и становление судебного права "как самостоятельной доктрины нисколько не подрывает идею верховенства закона, не отрицает приоритет Конституции или других основополагающих актов". Отмечая преобразующую функцию судебного правоприменения и высоко оценивая значение судебных правоположений, ученый высказывает: "Там, где судебная практика интерпретирует и развивает закон, восполняя существующие пробелы, она, несомненно, укрепляет престиж закона и увеличивает его эффективность" *(25).

Д.А. Гаврилов, например, относит постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, постановления Конституционного Суда РФ к актам "нормативного правоприменительного толкования" *(26).

Отмечая возрастающую тенденцию, направленную на признание судебной практики как источника российского права, многие авторы не без оснований указывают на то, что такое признание будет способствовать обогащению как теории источников, так и самого российского права.

Так, Р.З. Лившиц относительно нормотворческой функции судебной власти высказывает следующее суждение: "Государственная власть осуществляется тремя основными ветвями: законодательством, управлением, правосудием. Средством осуществления власти служат прежде всего правовые нормы. Поэтому основными видами правовых норм следует считать акты законодательства, управления и правосудия" *(27). В другой работе ученый отмечает: "Признавая в судебной системе самостоятельную ветвь государственной власти, мы тем самым признаем допустимость принятия судами правовых норм". Ученым делается вывод о том, что возрастание роли суда в жизни общества с необходимостью приводит к выполнению судебной практикой нормотворческой функции *(28), а судебная практика является источником права *(29).

Заслуживает внимания высказывание В.В. Лазарева, отметившего, что устранять пробел в праве можно лишь путем дополнительного нормотворчества. По его мнению, для того, чтобы возложить обязанность восполнения пробелов на суд, нужно признать его правотворческим органом, наделить компетенцией по изданию норм права или же признать значение норм за отдельными решениями суда *(30).

В.А. Белов относительно актов арбитражных судов считает судебную практику неким "сводом правил", выведенных из актов применения норм российского законодательства Высшим Арбитражным Судом РФ. По его мнению, судебная практика может быть названа источником "права в субъективном смысле", поскольку влияет на правовые отношения лиц, т.е. на существование и содержание субъективных прав и юридических обязанностей *(31).

По мнению Т.А. Нешатаевой, "создание общеобязательных правил поведения - свойство, генетически присущее судебной власти. Судебная власть как одна из ветвей власти не может существовать без возможности правового воздействия на действительность" *(32).

В.М. Жуйков, высказывает суждение о том, что суд не только применяет право, но и творит его *(33).

Н.В. Федоренко, З.С. Лусегенова также считают, что судебная практика в обобщенном виде в ряде случаев свидетельствует о необходимости формирования неких правил, предлагающих толкование правовой нормы, обязательное для применения судом, чем обеспечивается единообразный подход к разрешению тех или иных правовых или процедурных ситуаций *(34).

Ряд исследователей (А.А. Горбуз, Н.А. Подольская, Ю.Г. Попонов) аналогично отмечают определяющую роль высших (верховных) судов в создании общеобязательных правовых прецедентов *(35).

Р.З. Лившиц, определяя место судебной практики в общей системе источников права, указывает, что акты судебных органов занимают своеобразное место в системе источников права и что судебная практика выполняет роль связующего звена между законом и жизнью *(36).

М.В. Кучин, анализируя особенность права, создаваемого судебной практикой, пишет: "Именно закону отведена основная роль регулятора общественных отношений, в том числе установление рамок, в пределах которых действует суд. Уже в силу этого значение права, создаваемого судебной практикой, ограничено" *(37).

Представляется, что противоречивость и наличие пробелов в российском законодательстве требуют активной роли суда, который иначе и не сможет выполнять свои обязанности в полном объеме. Таким образом суд вынужден заполнять юридический вакуум путем создания правовых норм.

Следует согласиться, что нормотворчество - это не только процесс по установлению норм, но и процесс по отмене существующих норм права. Как справедливо отмечено, нормотворчество в широком смысле понимается как "целенаправленная деятельность органов государственной власти либо самого народа по установлению, изменению или отмене общеобязательных правил поведения (норм права) в обществе и государстве посредством определенной формально-юридической процедуры" *(38). По существу, "право дополнять закон и расширять границы его применения или же смягчать его действие мало чем отличается от права издавать законы" *(39).

Вместе с тем не все современные ученые придерживаются указанных точек зрения.

Так, Н.Д. Егоров считает, что разъяснения Пленумов высших судебных инстанций являются не нормативными актами, а актами применения права. Постановления судебных пленумов должны лишь толковать и разъяснять смысл гражданского законодательства, но не издавать новые нормы гражданского права. Из чего ученый делает вывод, что постановления судебных пленумов не являются источниками гражданского права *(40).

Г.Н. Манов, например, против концепции судейского правотворчества, признающей за судьями нормотворческие полномочия. По его мнению, "у законодателя шире социальный кругозор и, соответственно, есть возможность учета в процессе принятия решений значительно большего числа факторов" *(41).

Аналогичную точку зрения отстаивает В.С. Нерсесянц, считающий, что судебная практика во всех своих проявлениях представляет собой согласно действующей Конституции Российской Федерации 1993 г. не правотворческую, а лишь правоприменительную (и соответствующую правотолковательную) деятельность *(42).

С.К. Загайнова придерживается тех же позиций: "Судебный прецедент в нашей кодифицированной правовой системе не будет источником российского права, поскольку у нас нет тех условий, которые необходимы для его существования" *(43). Не отрицая влияния судебной практики на правотворчество, С.К. Загайнова считает, что судебная практика на уровне правоприменения не создает юридических норм, не является даже самой начальной стадией правотворчества. Она содействует законодателю в том, чтобы своевременно заметить новые тенденции общественного развития и надлежащим образом среагировать на это *(44).

Другие правоведы (например, Т.В. Гурова) считают, что признание судебной практики в качестве источника российского права не согласуется с принципами романо-германской правовой системы, к которой традиционно причисляют Россию *(45).

Для выявления роли судебной практики в правовом регулировании необходимо определить само это явление.

Так, С.В. Бошно относит судебную практику к разновидностям юридической практики. Это, по его мнению, деятельность субъектов права в процессе формирования и реализации норм права, заключающаяся в издании нормативных актов и в совершении различных индивидуальных правовых актов, деятельность, непрерывно связанная с движением правоотношений. При этом он также отмечает, что происходит необъяснимое отождествление судебной практики и прецедента *(46).

Н.А. Подольская справедливо указывает на различие данных понятий и рассматривает судебную практику в двух значениях: в широком смысле слова как "синоним судебной деятельности в целом" и в узком смысле слова как "выработанные в ходе судебной деятельности "правовые положения". Последние включают в себя нормы, выработанные прежде всего "высшими судебными инстанциями в ходе разъяснений и обобщения судебной практики" *(47).

П.А. Гук высказывает суждение, что судебное правотворчество находит свое отражение в судебных прецедентах Конституционного Суда РФ и в судебной практике Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Он считает, что не всякое применение судом правовой нормы является судебной практикой, а только такое, которое связано с выработкой определенного положения, определенного принципа, определенной формы *(48).

На наш взгляд, в настоящее время не утратил своей значимости подход к понятию судебной практики, выработанный С.Н. Братусем и А.Б. Венгеровым, которые исходили из того, что становление судебной практики в качестве компонента и результата судебной деятельности начинается с того момента, когда суду для того, чтобы применить закон к спорному случаю и вынести по делу правосудное решение, необходимо истолковать закон, уяснить его смысл и содержание путем конкретизации тех понятий, которые выражены в словесной формуле закона. Исходя из сказанного С.Н. Братусь считал руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР и пленумов Верховных судов союзных республик как наиболее характерный способ выражения судебной практики: "Руководящие разъяснения - это обобщенная судебная практика, это учет, как правило, правоположений, сложившихся в ходе применения правовых норм по многим делам" *(49).

По нашему мнению, судебная практика в форме постановлений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения законодательства выступает в качестве результата судебной деятельности высших судебных инстанций, основанного на анализе и обобщении практики, созданной судами первой инстанции, звеном, завершающим процесс правоприменения, и выражаемого в виде правоположений (судебных правил), разъясняющих и конкретизирующих в рамках закона правовые нормы. Судебная практика в форме постановлений и определений Конституционного Суда РФ и вырабатываемые в процессе их принятия правовые позиции выступают как результат толкования Конституции РФ и конституционного истолкования проверяемых нормативно-правовых актов, направленный на конституционную оценку проверяемого акта. Справедливо отмечает В.А. Туманов: "Вырабатываемые в ходе судебной деятельности "правовые положения", определения-дефиниции, правила, указания... обладают определенной степенью обобщенности, общепризнанности и обязательности" *(50). Поэтому при анализе указанных форм судебной практики можно проследить механизм влияния результатов судебных толкований на правовое регулирование предпринимательской деятельности.

Неоднозначно в научной литературе отношение также к актам Конституционного Суда РФ.

Некоторые исследователи (Е. Мартынчик, Э. Колоколова) считают, что деятельность Конституционного Суда РФ не должна быть источником прецедентного права. Даже правовая позиция Конституционного Суда РФ является всего лишь "особым видом преюдиции" *(51).

Другие, напротив, признают акты Конституционного Суда РФ в качестве источника конституционного права.

Так, М.В. Баглай пишет: "Если бы у меня спросили, полезно ли было признание у нас прецедентности решений, я бы в определенном смысле ответил положительно" *(52).

Б.С. Эбзеев высказывает суждение, что все решения Конституционного Суда РФ являются источниками права и им присуща материально-правовая сила закона *(53).

В.М. Жуйков указывает на то, что решения Конституционного Суда РФ приобрели прецедентное значение *(54).

Аналогичной точки зрения, по существу, придерживается О. Бойков, который отмечает следующее: "В настоящее время акты Конституционного Суда являются по существу весомым источником права, без обращения к которому арбитражные суды рискуют по многим делам допустить ошибки... Арбитражные суды стремятся строго следовать установлению закона об обязательности решений Конституционного Суда при судебном правоприменении. Реализация этих решений происходит прежде всего через рассмотрение конкретных дел. Многие положения, выработанные Конституционным Судом, вошли в постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и его информационные материалы" *(55).

Как справедливо отмечает Н.И. Матузов, значение судебной практики в основном зависит от политической воли государства и его правовой политики *(56). Именно в связи с государственной политикой, с законодательным закреплением компетенции судебной власти судебная практика может быть творческой и обязательной, восполняющей и дополняющей закон или находиться в застое *(57). Чтобы определить возможность высших судов выполнять нормотворческие функции и степень обязательности их актов, необходимо проанализировать законодательство, регулирующее деятельность (в т.ч. компетенцию) судебной власти.

В соответствии со ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" Конституционный Суд РФ входит в судебную систему Российской Федерации, являясь федеральным судом. Его полномочия отражены в Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации": Конституционный Суд РФ является судебным органом конституционного контроля (ст. 1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), который: разрешает дела о соответствии Конституции РФ нормативных актов всех уровней, разрешает споры о компетенции между органами государственной власти различных уровней, жалобы на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, дает толкование Конституции РФ. Конституционный Суд РФ решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации).

Конституционный Суд РФ самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Суд руководствуется в своей деятельности Конституцией РФ и принимает решения по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием сложившейся правоприменительной практики, а также исходя из его места в системе правовых актов (ст. 1, 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Конституционный Суд РФ окончательно разрешает все спорные вопросы толкования Конституции РФ и соответствие ей федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Правительства РФ, конституций республик, уставов, а также законов или иных нормативных актов субъектов РФ, изданных в пределах своей компетенции (ст. 125 Конституции РФ).

Решение Конституционного Суда РФ имеет общеобязательный характер, окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила постановления Конституционного Суда РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта. Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанныя не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. В случае если решением Конституционного Суда РФ нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ (ст. 6, 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

Согласно ст. 80 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в случае, если решением Конституционного Суда РФ нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, данное решение возлагает обязанность: на Правительство РФ - не позднее трех месяцев после опубликования решения внести в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проект нового закона либо законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части; на Президента РФ и Правительство РФ - не позднее двух месяцев после опубликования решения отменить нормативный акт соответственно Президента РФ и Правительства РФ, принять новый нормативный акт либо внести изменения и (или) дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части; на законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта РФ - в течение шести месяцев после опубликования решения внести необходимые изменения в конституцию (устав) субъекта, отменить признанный неконституционным закон либо внести изменение и (или) дополнение в закон субъекта РФ, признанный неконституционным в отдельной его части; на высшее должностное лицо субъекта РФ - не позднее двух месяцев после опубликования решения отменить признанный неконституционным нормативный акт либо внести изменения и (или) дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. Неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда РФ влечет ответственность, установленную федеральным законом (ст. 81).

Признание федерального закона, нормативных актов Президента РФ и Правительства РФ, нормативного акта субъекта РФ, не вступившего в силу международного договора неконституционными полностью или в части, признание акта не входящим в компетенцию издавшего его органа государственной власти влечет определенные последствия. В том числе является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на признанном неконституционным полностью или частично нормативном акте либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными. Положения нормативных актов, признанных неконституционными полностью или в части, не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами; международный договор не может быть ратифицирован, утвержден и не может вступить в силу для Российской Федерации иным образом. Акт органа государственной власти, изданный с превышением его компетенции, утрачивает силу со дня, указанного в решении. В случае признания Конституционным Судом РФ закона, примененного в конкретном деле, не соответствующим Конституции РФ данное дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке (ст. 87, 91, 95, 100).

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П *(58) "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" дано толкование ст. 125 Конституции РФ, согласно которому только Конституционный Суд РФ выносит официальные решения, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, и данные решения имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение. Поэтому его постановления являются окончательными, не могут быть пересмотрены другими органами или преодолены путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта, а также обязывают всех правоприменителей, включая суды, действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ (п. 4 мотивировочной части Постановления).

Следовательно, в правовой системе Российской Федерации правовые позиции Конституционного Суда РФ являются фактическим отражением государственной воли, "возникают как акт конституционного органа государства, уполномоченного выразить эту волю в предписанных законом форме и параметрах" *(59), а также предопределяют правовую позицию законодателя и правоприменителя. Решения Конституционного Суда РФ публикуются в официальном издании "Вестник Конституционного Суда Российской Федерации" для всеобщего сведения.

Таким образом, на конституционном уровне и в указанных статьях Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" закреплены функции и полномочия Конституционного Суда РФ, юридическая сила и общеобязательность его решений, юридические последствия принятия итогового решения, последствия неисполнения его решений. Вследствие этого решения Конституционного Суда РФ имеют общеобязательное значение, являются адекватным средством для лишения нормативных актов юридической силы в связи с их неконституционностью и, следовательно, имеют характер нормы. Правовая норма, неконституционный характер которой признан Конституционным Судом РФ, перестает действовать не только в конкретном рассмотренном нормативно-правовом акте, но и во всех иных правовых актах. В связи с этим решения Конституционного Суда РФ являются источником конституционного права. Для других российских судов не предусмотрено аналогичных полномочий.

Полномочия судов общей юрисдикции закреплены в ст. 19-22 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", а также в Законе РСФСР от 8 июля 1981 г. N 976 "О судоустройстве РСФСР".

Данные суды существовали в России и ранее. В.М. Жуйков, анализируя некоторые моменты, касающиеся изменения в различное время компетенции высших судебных инстанций судов общей юрисдикции, отмечает следующие этапы.

Так, Верховный Суд СССР в соответствии с Положением о Верховном Суде Союза ССР от 23 ноября 1923 г. (ст. 2 Положения) давал руководящие разъяснения и толкования общесоюзного законодательства верховным судам союзных республик по предложению компетентных органов. Положением о Верховном Суде Союза ССР и прокуратуре Верховного Суда Союза ССР от 24 июля 1929 г. (ст. 3 Положения) дача верховным судам союзных республик руководящих разъяснений и толкований общесоюзного законодательства по вопросам, возникающим в их судебной практике, была отнесена к области судебного надзора Верховного Суда СССР, и он был наделен правом давать эти разъяснения и толкования по собственной инициативе. В последующем право толкования законодательства из компетенции Верховного Суда СССР было исключено, но право давать руководящие разъяснения по вопросам судебной практики сохранено (ст. 75 Закона от 16 августа 1938 г. "О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик", ст. 1 Положения о Верховном Суде СССР от 12 февраля 1957 г.). В ст. 3 Закона СССР от 30 ноября 1979 г. "О Верховном Суде СССР" уже содержалось положение, согласно которому руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. Аналогично этот вопрос решен в отношении руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РСФСР (ст. 56, 58 Закона от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР"). В.М. Жуйков относительно юридической силы данных постановлений отмечает: "Фактически руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР воспринимались судами как обязательные в силу их авторитета и сложившейся традиции; ссылки на них в судебных постановлениях были также обычны, как и ссылки на законы" *(60).

В настоящий момент Закон РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" действует в части, не противоречащей Конституции РФ и Федеральному конституционному закону "О судебной системе Российской Федерации", в которых нет положений в отношении именно "руководящих" разъяснений. Однако Верховный Суд РФ, являясь высшим судебным органом по делам, подсудным судам общей юрисдикции, в соответствии со ст. 19 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" осуществляет судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

В соответствии со ст. 56 и 58 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам применения законодательства обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. Верховный Суд РФ при этом осуществляет контроль за выполнением судами разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Давать судам разъяснения по вопросам применения законодательства при рассмотрении гражданских, уголовных, административных дел является основным полномочием Пленума Верховного Суда РФ. Разъяснения даются в виде особого акта судебного органа - постановления Пленума Верховного Суда РФ и основываются на обобщении судебной практики нижестоящих судов и решений, принятых по рассмотренным Верховным Судом РФ делам. Постановления Пленума Верховного Суда РФ публикуются в официальном издании "Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации" для всеобщего сведения, а также направляются непосредственно судам.

В.М. Жуйков, последовательно придерживаясь своей позиции и отмечая роль уже постановлений Пленумов Верховного Суда РФ, пишет: "По новой Конституции Российской Федерации, которая в основах конституционного строя Российской Федерации закрепила принцип разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10), постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащие разъяснения по вопросам судебной практики, становятся актами органа государственной власти", основанного на этом принципе. Далее ученый отмечает, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ восполняя пробелы в законодательстве, по своей сути явились источниками права, а затем были восприняты законодателем и возведены в ранг закона *(61).

Л.В. Смирнов относительно данных разъяснений также высказывает, что такая судебная практика в силу обязательности ее для нижестоящих судов "уже является источником права" *(62).

Вместе с тем С.К. Загайнова, придерживаясь противоположной точки зрения, отмечает: "Такие постановления можно расценивать как интерпретационный авторитет, но нельзя говорить об их обязательности. Нельзя заставить нижестоящие суды подчиняться таким постановлениям... Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не являются обязательными для нижестоящих судов, хотя и даются высшим судебным органом" *(63).

Данная позиция представляется не совсем убедительной, поскольку ст. 56 и 58 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" (даже если исключить отсутствующее в Конституции РФ положение о "руководящем" значении разъяснений) прямо указывают на обязательность для нижестоящих судов разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам применения законодательства. Указанные статьи данного Закона ни в коей мере не противоречат Конституции РФ, а, наоборот, в корреспонденции со ст. 19 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" законодательно закрепляют обязательность для судов общей юрисдикции постановлений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики. Кроме того, данные разъяснения даются на основании ст. 126 Конституции РФ.

Полномочия арбитражных судов определены в ст. 23-25 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", а также в Федеральном конституционном законе от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации".

Высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами в соответствии с их полномочиями, является Высший Арбитражный Суд РФ. Высший Арбитражный Суд РФ осуществляет судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов, а также дает разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 9, 10 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации"). Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ обобщает практику применения законов и иных нормативно-правовых актов арбитражными судами и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Данные разъяснения принимаются в виде постановлений Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ, которые в силу ч. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" обязательны для арбитражных судов.

В.Ф. Яковлев подчеркивает, что значение постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ состоит в выработке на основе анализа судебной практики единственно правильного толкования применяемого судами закона: "Выработанные Пленумом подходы к применению нормативных правовых актов имеют важное значение не только для судов, но и для участников экономических отношений, которые должны организовать свою работу по определенным, предсказуемым правилам, в том числе и по тем, которые подвергаются толкованию. Разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ представляют собой его официальную позицию по тому или иному вопросу судебной практики..." *(64).

Представляется, что особые юридические свойства, присущие, в частности, постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения законодательства, проявляются также в том, что арбитражные суды могут использовать их наряду с нормативно-правовыми актами в качестве правовых оснований (норм материального и процессуального права) при принятии решений. Так, согласно ч. 4 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса РФ 2002 г. в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики.

Закон закрепил еще одну форму обеспечения единства судебной практики арбитражных судов - информационные письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых рассматриваются отдельные вопросы судебной практики и о результатах рассмотрения информируются арбитражные суды. Статья 16 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в отличие от ч. 2 ст. 13 данного Закона не предусматривает их обязательности для арбитражных судов, и они носят рекомендательный характер. Постановления Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и информационные письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ публикуются в официальном издании "Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" для всеобщего сведения, а также направляются непосредственно арбитражным судам.

Восприятие постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в качестве обязательных для арбитражных судов, на наш взгляд, на этом не заканчивается. Таковыми их нередко считают органы государственной власти и субъекты предпринимательской деятельности. Аргументируя свою позицию в судебных спорах, стороны наряду с нормативно-правовыми актами обращаются к постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики. Тот факт, что разъяснения законодательства, содержащиеся в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, определяют поведение не только судов, но в силу специфики судебной деятельности и поведение неперсонифицированных участников имущественного оборота, свидетельствует именно об общем, нормативном характере данных актов. Следовательно, в соответствии с вышеуказанными нормами законов можно сделать вывод, что постановления Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых на основании обобщения практики применения законов и иных нормативно-правовых актов даются разъяснения по вопросам применения конкретных правовых норм, носят обязательный и соответственно общий, нормативный характер как для судов, так и для субъектов экономических отношений. Данные разъяснения представляют собой обнародование официальной позиции высших судебных инстанций по вопросам судебной практики и направлены на единообразное и правильное применение судами федерального законодательства и могут применяться, в частности, арбитражными судами в качестве нормативного обоснования при принятии решений. Подобные разъяснения "обладают государственной обязательностью" и оказывают "регулирующее воздействие на всю судебную практику" *(65).

Однако судебная практика как источник права не относится к категории закона, поскольку не обладает признаками такового. Формулируемые, в частности, в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики судебные правоположения направлены главным образом на устранение пробелов в законе и выявленных в правоприменительной деятельности противоречий, разъяснение действующих норм закона. Судебные правоположения формально действующую норму не изменяют и не ставят перед собой задачу заменить действующую норму закона на другую, но наполняют ее конкретным содержанием, например, расширяя сферу ее применения, уточняя механизм ее реализации или, наоборот, устанавливая границы ее действия. Устраняя противоречия, высшие суды разрешают юридически тупиковую ситуацию. При этом судебная практика исходит из приоритета закона.

Учитывая, что "дача нормативных разъяснений базируется на практике судебных органов, связана только с практикой применения законов, преследует цель обеспечить правильное, с точки зрения авторитетного интерпретатора, толкование и применение законов" *(66), по нашему мнению, имеются правовые основания предполагать, что судебные правоположения, содержащиеся в разъяснениях Пленумов высших судебных инстанций, осуществляют дополнительное правовое регулирование; имеют по своему характеру вспомогательное значение по отношению к закону, поскольку их роль заключается в упорядочении отношений, которые либо не урегулированы, либо не могут быть урегулированы непосредственно законом в силу неясности и неточности формулировок; занимают свое особое место среди источников права, применяемых судом при разрешении спора. Судебная практика в форме постановлений Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законов создает известные предпосылки правовой регламентации к условиям жизни и, являясь одним из эффективных способов совершенствования законодательства, материального и процессуального права, укрепляет престиж закона и увеличивает его эффективность.

Информационные письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, несмотря на то, что носят рекомендательный характер для арбитражных судов, являются, по существу, уникальной формой судебных толкований как результата судебной деятельности Высшего Арбитражного Суда РФ. В них фактически происходит сочетание рекомендательного характера в силу закона и обязательного характера в силу авторитета органа-интерпретатора, что влечет признание нижестоящими арбитражными судами рекомендаций в качестве положений правового характера.

Как справедливо отмечает М.В. Кучин, цель информационных писем - на примерах судебной практики указать на ошибки, допускаемые судами при разрешении споров, и показать правильный выход при разрешении подобного спора, который может возникнуть в будущем. Более того, в обзоры включаются дела, правильность решений которых подтверждается. Ученый считает, что такого рода информационные письма тоже обладают определенной юридической силой и предназначены не только для ознакомления с ними судов, но и для использования в качестве руководства при разрешении аналогичных дел *(67). Информационные письма так же, как и постановления Пленумов по вопросам судебной практики, оказывают влияние на правовое регулирование предпринимательской деятельности, что будет показано в главе II книги.

Необходимо отметить, что решения судов, принятые без учета данных высшими судебными органами разъяснений по вопросам судебной практики и рекомендаций по отдельным вопросам судебной практики, обречены на отмену вышестоящей судебной инстанцией.

Таким образом, современные точки зрения о значении судебной практики, ее месте в российской правовой системе свидетельствуют о том, что в теории и на практике не выработалось однозначного мнения относительно роли судебной практики в форме решений Конституционного Суда РФ и постановлений Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства. Сложившиеся в доктрине мнения можно условно сгруппировать следующим образом: признается, что судебная практика высших судебных инстанций выступает в качестве источника права, является сводом правил, выведенных из актов применения норм законодательства; судебная практика - источник права только в той части, в какой она находит отражение в разъяснениях Пленумов высших судебных инстанций и актах Конституционного Суда РФ; акты Конституционного Суда РФ не являются источником прецедентного права; полностью отрицается какая-либо, даже вспомогательная, правотворческая функция высших судов.

Вместе с тем современное состояние законодательства в России в области предпринимательской деятельности, объективная невозможность принятия совершенных нормативно-правовых актов, адекватно регулирующих многообразные развивающие общественные отношения, вызывают, по нашему мнению, необходимость оптимального сочетания нормативного и судебного регулирования предпринимательской деятельности. Существует тесная связь между правоприменением и правотворчеством. В деятельности высших судов накапливается материал, который в будущем используется законодателем при создании новых норм, и акты высших судов являются "одним из важнейших источников для правотворчества" *(68). Формирующаяся судебная практика высших судов выступает как в качестве предварительной стадии (этапа) к последующему законодательному и соответственно нормативному регулированию, так и самостоятельного непосредственного источника регулирования.

Представляется, что постановления и определения Конституционного Суда РФ и постановления Пленумов высших судебных инстанций по вопросам судебной практики выполняют определенную регулятивную роль в правовом регулировании, в частности, предпринимательской деятельности. Значимость данных актов заключается в том, что в постановлениях и определениях Конституционного Суда РФ осуществляется конституционное истолкование проверяемых норм законов или их отдельных положений, в постановлениях Пленумов высших судебных инстанций содержатся разъяснения по вопросу применения федерального законодательства, которые являются обязательными для судов. Именно в указанных актах реализуется принцип единообразного применения судами норм права и единообразного подхода при разрешении экономических споров, защиты имущественных прав, недопущения злоупотреблением правом и предупреждения правонарушений в сфере предпринимательской деятельности, что ведет к предсказуемости решений при рассмотрении конкретных споров. В ряде случаев, например, при восполнении пробелов в законодательстве, устранении коллизий между нормативными актами одного уровня, обеспечении справедливого баланса между частными и публичными интересами судебная практика выступает в качестве дополнительного источника права.

Следует отметить, что судебное правотворчество ограничено в принципе, направлено на правильное применение действующего законодательства и существует только в рамках действующего закона. Судебная практика по своему месту среди иных источников права, характеру, принципу функционирования является особым дополнительным источником права. Она выполняет особую регулирующую роль. Судебная практика в части решений Конституционного Суда РФ действует в пространстве и во времени так же, как и нормативный акт, применение которого она разъясняет и регулирует, наполняя его реальным правовым содержанием. Постановление Конституционного Суда РФ о неконституционности закона или в котором дано толкование Конституции РФ действует постольку, поскольку действует соответствующая редакция Конституции РФ. Постановления Пленумов высших судебных инстанций действуют постольку, поскольку действует федеральный закон, по применению которого дано разъяснение. Вместе с тем судебные правоположения могут сохранять свою юридическую силу и после принятия нового закона (принятия изменений в закон) в части, не противоречащей новому закону (закону в новой редакции).

Признав судебную практику дополнительным источником права, необходимо указать ее место в общей системе источников права, регулирующих предпринимательскую деятельность.

Традиционно сторонники судебной практики как источника права, регулирующего в целом общественные отношения без оговорки применительно к отдельным правоотношениям, располагают ее после закона среди подзаконных нормативных актов.

Так, С.И. Вильнянский считал возможным отнести постановления Пленума Верховного Суда СССР именно к подзаконным нормативным актам *(69).

В.В. Пиляева по силе действия источников права судебную практику также располагает среди подзаконных актов, но по определенной внутренней иерархии - после указов Президента РФ и административных актов, но перед обычаем *(70).

О.А. Пучков все источники права классифицирует "на две группы: нормативно-правовые акты (законы, указы, постановления, инструкции, договоры) и иные источники права ненормативного характера (правовые обычаи, судебные прецеденты и решения)". При этом нормативный акт относится к доминирующему источнику права, а "нормативность выступает критерием разграничения юридических актов". Правда, ученый оговаривается, что акты подзаконного правотворчества, правовые обычаи и прецеденты не составляют строгую систему *(71).

Вместе с тем подобное расположение судебной практики среди источников права в современной российской правовой системе не способно правильно определить ее особое место в общей системе источников, которое представляется следующим.

Главное место в этой системе принадлежит Конституции - Основному Закону. Следующее место среди источников права принадлежит законам. Законы являются основным источником права, в т.ч. в сфере предпринимательской деятельности. Далее по иерархии следуют акты Президента РФ, Правительства РФ, органов исполнительной власти, местных органов власти, правовые обычаи. При этом в отношении правовых обычаев следует отметить, что в настоящее время используется такой способ санкционирования государством обычаев, как отсылка к ним в тексте законов (например, ст. 5 Гражданского кодекса РФ).

Судебная практика в форме актов высших судов - постановлений и определений Конституционного Суда РФ и постановлений Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства - занимает особое место в системе источников права. Все судебные акты по отношению к Конституции РФ носят подчиненный характер. С одной стороны, подзаконный характер носят только указанные выше судебно-правовые акты судов общей юрисдикции и арбитражных судов, поскольку данные суды в своей деятельности подчиняются непосредственно закону, а конкретизация закона и восполнение имеющихся в нем пробелов осуществляется только в целях его реализации. Из этого также следует, что подзаконные нормативно-правовые акты Президента РФ, Правительства РФ и исполнительных органов власти носят подчиненный характер по отношению к судебной практике, поскольку они не могут применяться в правоприменительной деятельности без учета имеющихся судебных разъяснений положений закона. Кроме того, решениями федеральных судов указанные подзаконные нормативно-правовые акты могут признаваться недействительными (ст. 13 ГК РФ, ст. 253 ГПК РФ, ст. 195 АПК РФ 2002 г.). С другой стороны, Конституционный Суд РФ проверяет законы на соответствие Конституции РФ с правом признания их или их отдельных положений неконституционными и соответственно утратившими юридическую силу (принимая постановления). Кроме того, как показывает практика, Конституционный Суд РФ, не признавая норму закона неконституционной и оставляя ее действующей, может осуществить ее конституционное истолкование, наполнив ее новым конституционно-правовым содержанием (принимая определения), которое непосредственно учитывается при применении закона. Иными словами, акты Конституционного Суда РФ стоят над законами. Соответственно подзаконные нормативно-правовые акты носят также подчиненный характер по отношению к судебной практике Конституционного Суда РФ. В схематичном виде указанная система источников права дана в Приложении 1 *(72).

Здесь также следует высказаться относительно соотношения толкования норм права Конституционным Судом РФ и толкования норм права Высшим Арбитражным Судом РФ. Отличие, по существу, заключается в том, что Высший Арбитражный Суд РФ дает толкование федеральных законов с точки зрения того буквального смысла, который изложен в федеральном законе. Конституционный Суд РФ истолковывает проверяемую норму с точки зрения соответствия ее Конституции РФ, т.е. осуществляет конституционное истолкование. Высшему Арбитражному Суду РФ не дано право толковать применяемый закон с точки зрения его соответствия или несоответствия Конституции РФ.

В Постановлении от 16 июня 1998 г. N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" Конституционный Суд РФ прямо указал, что ни Верховный Суд РФ, ни Высший Арбитражный Суд РФ не могут истолковывать норму с точки зрения ее конституционного содержания. Конституционное истолкование нормы может давать только Конституционный Суд РФ. Следовательно, в данном случае имеется определенная иерархия, поскольку если Конституционный Суд РФ истолковал норму закона в соответствии с ее конституционно-правовым смыслом, то толкование закона, данное Высшим Арбитражным Судом РФ или Верховным Судом РФ, не может противоречить конституционному истолкованию, а должно применяться судами с его учетом, которое имеет высшее иерархическое положение среди существующих форм судебных толкований.

Необходимо отметить, что классическое понимание процесса применения права ("подведение конкретных общественных отношений под абстрактные нормы права") не отражает всей действительной глубины и многогранности реальной судебной практики, и, по мнению В.В. Ершова, проблему правоприменения необходимо рассматривать с позиции системного анализа *(73), т.е. с позиции объективной необходимости взаимного функционирования, влияния и развития законодательства и судебной практики, что позволяет изучить активную роль судебных толкований как в процессе правоприменения при преодолении коллизий и пробелов в нормативно-правовых актах, при установлении справедливого баланса между публичными и частными интересами, так и в правотворчестве - законодательном закреплении судебных правоположений, выработанных в актах высших судов.

Следует подчеркнуть, что в судебной и законодательной системе законодательные нормы и судебные толкования не могут существовать самостоятельно, изолированно друг от друга. На наш взгляд, в рамках указанной системы проблема нуждается в решении не столько путем анализа собственно законодательных норм и судебных правовых позиций, сколько путем анализа их взаимодействия и влияния на совершенствование правового регулирования предпринимательской деятельности, их влияния на развитие права и устойчивости такого процесса, его дальнейшей тенденции.

Глава II. Роль судебно-правовых актов Конституционного суда РФ и высших судебных инстанций в совершенствовании правового регулирования предпринимательской деятельности

§ 1. Судебная практика Конституционного Суда РФ по проверке конституционности норм законов в сфере предпринимательской деятельности и ее влияние на совершенствование правового регулирования

Роль судебной практики в области конституционного права значительна, поскольку судебная практика:

а) характеризует Конституцию РФ как непосредственно действующую;

б) обеспечивает судебной защитой конституционные права граждан и организаций, в том числе такие, как право заниматься предпринимательской деятельностью;

в) судебный конституционный контроль является самостоятельной сферой государственно-властной деятельности, занимающей доминирующее положение в системе институтов конституционного контроля в Российской Федерации;

г) Конституционный Суд РФ является органом государственной власти России, который действует наряду с органом законодательной и исполнительной власти, и в силу того, что вправе "нулифицировать" принимаемые ими нормативно-правовые акты, в некоторых отношениях стоит выше них *(74).

В практике предпринимательской деятельности нормы Конституции РФ, несмотря на прямое действие, иногда бывают трудно реализуемыми применительно к определенным правоотношениям или субъектам из-за отсутствия в федеральном законодательстве конкретизирующих их норм. Вместе с тем в современной России выявилась потребность в предсказуемом правоприменении, в стабильном истолковании правовых норм в области законодательства о предпринимательской деятельности. Идеи о конституционно-правовом режиме устойчивого гражданского оборота содержатся в положениях Конституции РФ об обязанности государства гарантировать свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ). Поэтому вопросы экономического правосудия в решениях Конституционного Суда РФ имеют особое значение. Право должно стимулировать развитие экономических отношений, но если само право находится в стадии реформирования, то пробелы, коллизии, разночтения на уровне конституционных норм может разрешить только Конституционный Суд РФ путем своей судебной практики.

В обеспечении правовой стабильности при регулировании предпринимательских отношений приобретают значимость правовые позиции, положенные Конституционным Судом РФ в основу своих решений, и конституционное истолкование им норм федеральных законов, которые, по существу, являются конституционными способами совершенствования правового регулирования предпринимательской деятельности. Следует отметить, что при принятии решений Конституционный Суд РФ исходит из ранее сформулированных им в других решениях правовых позиций.

Значение постановлений и определений, положенных в их основу правовых позиций Конституционного Суда РФ, конституционного истолкования (проверки конституционности) норм законов проявляется в двух аспектах:

а) в их влиянии на совершенствование правоприменительного процесса и законодательства в области предпринимательской деятельности;

б) во влиянии постановлений, содержащих правовые позиции, на развитие права.

Правовые позиции Конституционного Суда РФ, являющиеся достаточно новым правовым явлением в современном российском праве, выполняют особую регулирующую роль в правоприменительной практике, поскольку имеют общеправовое значение. В Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" не дано определения понятия "правовая позиция Конституционного Суда", хотя данное понятие, по существу, используется в ст. 71 указанного Закона. Как свидетельствует анализ актов Конституционного Суда РФ, правовая позиция излагается в мотивировочной части, которая является составной частью как итогового решения - постановления, так и определения, выносимого Конституционным Судом РФ в установленных Федеральным конституционным законом случаях. Постановление Конституционного Суда РФ в целом решает один конкретный вопрос: соответствует ли Конституции РФ проверяемая правовая норма? При этом предмет рассмотрения предопределяется предметом обращения.

Вместе с тем, как справедливо отмечает Г.А. Гаджиев, часто бывает так, что аналогичное юридическое содержание присутствует и во многих других нормах, в других законах, которые Конституционным Судом РФ не проверяются. Поэтому Конституционный Суд РФ прибегает к юридической технологии, обозначаемой понятием "правовая позиция" *(75).

Однако в юридической науке нет единого мнения по вопросу о том, что следует понимать под правовой позицией Конституционного Суда РФ.

По мнению Н.В. Витрука, правовая позиция Конституционного Суда РФ - это правовые выводы и представления Конституционного Суда РФ как результат интерпретации (толкования) духа и буквы Конституции РФ и истолкования им конституционного смысла (аспектов) положений отраслевых (действующих) законов и других нормативных актов в пределах его компетенции, которые снимают неопределенность в конкретных конституционно-правовых ситуациях и служат правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда РФ *(76). Правовые позиции Конституционного Суда РФ приобретают характер конституционно-правовых норм *(77).

По мнению Г.А. Гаджиева, правовая позиция Конституционного Суда РФ представляет собой принцип решения группы юридических дел, обнаруженный на примере исследования конституционности какой-то одной оспоренной нормы. Это своеобразные лекала, которые применимы и для разрешения других сходных юридических дел. Конституционный Суд РФ в последующем иногда воспроизводит правовые позиции в других решениях и таким образом генерализирует свои принятые ранее решения *(78).

Б.С. Эбзеев считает, что правовая позиция Конституционного Суда РФ всегда есть результат официального (нормативного) или казуального толкования Конституции или конституционного истолкования закона или иного нормативного правового акта. Речь при этом идет о ведущих началах решения, в которых отражается выявленное Судом нормативное содержание Конституции или иных нормативных правовых актов, их объективный смысл, а также сформулированные самим Судом принципы права, которые привели к закрепленному в решении результату. Правовые позиции Конституционного Суда РФ, по мнению ученого, не просто обоснования решения, а сущность решения, это выводы Суда, являющиеся результатом толкования Судом Конституции Российской Федерации, ее духа и буквы, выявленных им правовых принципов, и лежащие в основе решения, это результат выявления содержащихся в Конституции позитивных правовых принципов *(79).

Н.А. Богданова отмечает, что правовые позиции Конституционного Суда РФ выполняют функции "официальной конституционной доктрины" *(80).

О.В. Романова считает, что правовая позиция Конституционного Суда - это интерпретация Конституционным Судом РФ какого-либо явления конституционно-правовой действительности (правового принципа, нормы, понятия), проведенная при рассмотрении конкретного вопроса (дела) и выраженная в тексте итогового решения Суда *(81).

Представляется, что содержательно-смысловой основой правовых позиций Конституционного Суда РФ является осуществляемое им толкование Конституции РФ и конституционное истолкование оспариваемых нормативно-правовых актов, наполнение действующих законов конституционно-правовым содержанием. Правовые позиции представляют собой результат толкования Конституции РФ и истолкования конституционно-правового смысла отдельных положений отраслевых законов, в том числе в сфере предпринимательства. При проверке нормативно-правового акта в мотивировочной части итогового решения обычно содержатся правовая оценка и характеристика рассматриваемого Конституционным Судом РФ акта с точки зрения его соответствия Основному Закону. Резолютивная часть решения Конституционного Суда РФ, именно наряду с такой оценкой, констатирует сохранение или утрату силы рассматриваемого акта или его положений.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ оказывает влияние на совершенствование правового регулирования предпринимательской деятельности как в совокупности с итоговыми выводами, так и как самостоятельный правовой элемент (механизм) регулирования. Важной особенностью правовых позиций Конституционного Суда РФ, характеризующей их воздействие на правовое регулирование предпринимательской деятельности, по нашему мнению, является их императивный характер. Это особенно проявляется в правоприменительной деятельности, поскольку вырабатываемые правовые позиции заключают в себе нормативные установления, что прямо вытекает из п. 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П *(82) "По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О государственной налоговой службе РСФСР" и Законов Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции".

Акты Конституционного Суда РФ непосредственно применяются в правоприменительной деятельности в качестве правовых оснований при принятии судебных актов. Так, в частности, из 4608 постановлений, принятых Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ за период с декабря 1993 г. до 1 июля 2003 г., в 66 сделаны ссылки на акты Конституционного Суда РФ, а из 7501 постановления, принятого Федеральным арбитражным судом Центрального округа, - в 420.

Количество дел, рассмотренных Конституционным Судом РФ, в рамках которых проверялась конституционность норм законов в сфере предпринимательской деятельности, различно, однако конституционные подходы и принципы, используемые Конституционным Судом РФ, остаются неизменными. В данной работе анализу подверглись решения Конституционного Суда РФ, принятые, в частности, в рамках проверки конституционности норм налогового и гражданского законодательства, законодательства об исполнительном производстве, в которых проблемы совершенствования правового регулирования предпринимательской деятельности проявились наиболее ярко.