Независимость в принятии решений на уровне головной компании и хозяйственных обществ - участников холдинга

Из смысла ч. 2 п. 2 ст. 105 ГК РФ вытекает, что головное общество имеет право давать дочернему обществу обязательные для него указания. Тем самым законодатель признает, что независимость таких хозяйственных обществ - участников холдинга (которые являются юридическими лицами) в принятии ими решений является ограниченной.

Объединение людей функционирует как единое целое, обладающее свойствами, не сводимыми к свойствам составляющих его отдельных личностей. При этом возникает вопрос о характере коллективного образования, т.е. о сущности объединения. В сфере гражданского права эта проблема вылилась в проблему сущности юридического лица, от которой зависит подход и решение вопроса об автономии воли хозяйствующего субъекта. В российской юридической науке проблема сущности юридического лица является одной из наиболее дискуссионных.

В 1928 г. А.В. Венедиктовым была выдвинута теория коллектива *(46), которую он в дальнейшем развил *(47). Согласно точке зрения А.В. Венедиктова субстратом юридического лица является коллектив рабочих и служащих. Каждое юридическое лицо, по его мнению, не что иное, как "реальный коллектив живых людей" *(48). Данная концепция завоевала довольно большое число приверженцев. Ее сторонником являлся известный российский цивилист С.Н. Братусь *(49). Сторонником теории коллектива как сущности юридического лица являлся видный российский ученый-юрист О.С. Иоффе *(50).

Однако у этой теории есть, как нам представляется, свои трудности. Дело в том, что замена даже всех членов коллектива какой-либо организации не влияет на аутентичность соответствующего юридического лица. Поэтому сводить сущность юридического лица к коллективу не вполне необоснованно.

В 1939 г. Д.М. Генкин предложил теорию социальной реальности *(51). Он писал, что "госорган - это не обособленное имущество, а юридическое лицо, являющееся социальной реальностью, наделяемое имуществом для достижения возложенных на юридическое лицо задач" *(52). Однако на вопрос, чью волю выражает юридическое лицо, как она формируется, Д.М. Генкин ответа не давал.

Аналогичной позиции придерживаются и другие ученые. Так, согласно точке зрения Н.Г. Александрова, юридическое лицо представляет собой особое отношение между людьми по поводу имущества *(53). О.А. Красавчиков полагает, что юридическое лицо - это организация, обладающая определенными признаками, и поэтому представляет собой систему существенных социальных связей *(54). Но при таком подходе не ясно, как следует понимать волю юридического лица и его действия, так как сами по себе связи и отношения не могут обладать ни волей, ни способностью к действию.

В 1955 г. Ю.К. Толстым была сформулирована теория директора, или теория администрации *(55). Он писал, что в гражданских правоотношениях выражается воля самого руководителя, но ее содержание определено волей государства *(56). В настоящее время Ю.К. Толстой продолжает придерживаться концепции директора как сущности юридического лица *(57), обосновывая ее тем, что руководитель является волеобразующим органом юридического лица, причем, во-первых, орган юридического лица в этом качестве не выступает по отношению к юридическому лицу как самостоятельный субъект права (таким образом, между юридическим лицом и его органом не может существовать правовых отношений), а, во-вторых, действия органа юридического лица в пределах своей компетенции тождественны действиям самого юридического лица *(58).

Аналогичной позиции придерживается И.Н. Петров, который утверждает, что "волевые действия юридического лица совершаются его органом" *(59). Основной недостаток данной точки зрения, как правильно указал О.С. Иоффе, состоит в том, что здесь отождествляются юридическое лицо и его руководящий орган *(60).

Промежуточную позицию между теорией коллектива и теорией директора занимает Ф.И. Гавзе, который приходит к выводу, что только директор предприятия формирует и изъявляет волю государственного юридического лица при заключении им договоров, основываясь на воле государства, в то время как волю кооперативных организаций образуют их члены *(61).

Б.Б. Черепахин писал, что нельзя отождествлять юридическое лицо с людским составом. Он отделяет волеобразование от волеизъявления. В волеизъявлении, по его мнению, участвует весь коллектив, а в волеобразовании - только часть его в лице администрации *(62). В связи с этим Т.И. Илларионова заметила, что не вполне справедливо противопоставлять процесс волеобразования юридического лица процессу его волеизъявления, искусственно разрывая целостность юридического лица и процесс формирования его воли *(63).

Л.Л. Суворов полагает, что организация, не обладающая набором признаков юридического лица, для выполнения процессуальных функций получает правоспособность и дееспособность, что говорит об использовании теории фикции *(64).

Как представляется, ни одна из рассмотренных точек зрения не может считаться окончательным решением проблемы сущности юридического лица, хотя более предпочтительна теория коллектива, поскольку юридическое лицо немыслимо без людского субстрата. Но при этом необходимо иметь в виду, что, образуя юридическое лицо, первоначальный коллектив тем самым приобретает принципиально новое качество.

В обществах, имеющих правовую форму акционерного общества, правлению надлежит осуществлять только руководство головной компанией или хозяйственным обществом под собственную ответственность. Оно располагает исключительными полномочиями управления холдинговой компанией или управления оперативной хозяйственной деятельностью.

Правление акционерного общества представляет головную компанию или дочернее общество на суде и вне суда.

Хотя в компетенцию правления акционерного общества не входит исполнение мероприятий, которые переданы другим органам на основании приобретения ими имущественного состояния, правление действует как самостоятельный орган административного управления и принятия решений.

Федеральный закон "Об акционерных обществах" не содержит никаких указаний о "характере" руководства *(65). Так как правление холдинговой или дочерней компании, помимо определенных точно названных хозяйственных операций, может автономно решать вопросы управления делами в рамках обозначенной уставом цели и не обязано испрашивать разрешения общего собрания при рискованных мероприятиях, то ему отводится и функция "предпринимателя" на основании значительной предпринимательской власти в области планирования и принятия решений.

Самостоятельность правления делает его правомочным независимо учитывать разнообразные интересы в акционерном обществе, не нарушать полномочия настоящего добросовестного управляющего делами, тщательно соблюдать интересы партнеров.

Однако правление акционерного общества по отношению к общему собранию как высшему органу управления со стороны акционеров не имеет прав согласования или вето. Оно обязано согласно Федеральному закону "Об акционерных обществах" в рамках своей компетенции проводить мероприятия, которые были утверждены на общем собрании акционерами или их представителями.

Общее собрание может добиться непосредственного и постоянного ограничения автономии в принятии решений и руководящей власти правления только путем определения предмета деятельности хозяйственного общества в соответствии с уставом. В холдинговой компании такая политика может осуществляться, например, путем ограничения (приобретаемого) долевого участия определенными отраслями экономики (рынками) и т.д., а на уровне зависимых участников холдинга - путем точного сообщения об изготовляемой (как материальной, так и нематериальной) продукции. Кроме того, управленческие решения правления могут приниматься с согласия наблюдательного совета.

Наблюдательный совет и отдельные положения Устава общества позволяют тем или иным способом ограничивать автономию принятия решений правления холдинга или дочернего хозяйственного общества. Однако контроль как функция наблюдательного совета не должен распространяться на область автономии в принятии решений правления столь далеко, чтобы стирались полномочия правления. Таким образом:

а) правление должно руководить компанией под свою ответственность;

б) наблюдательный совет должен контролировать управление делами;

в) мероприятия по управлению делами не могут передаваться наблюдательному совету.

Это означает, что акционеры (участники) холдинговой компании не имеют возможности оказывать непосредственного влияния на управление делами холдинговой компании ни через общее собрание, ни как члены наблюдательного совета. То же самое касается отношений между холдинговой компанией и хозяйственным обществом - участником холдинга. Здесь головная компания не может со своей стороны как долевой участник (помимо определенных, единичных решений) делать зависимыми от своего согласия обычные или необычные оперативные действия в дочернем обществе.

Генеральный директор (совет директоров) является высшим исполнительным органом и выполняет как законный представитель "функции работодателя" общества *(66). Однако он не имеет самостоятельности и предпринимательской свободы правления акционерного общества, так как он подчиняется распоряжениям участников относительно управления делами. Кроме того, в противоположность акционерному обществу участники холдинга или холдинг могут взять на себя задачи или передать их уставным порядком другим органам. Итак, из широких полномочий участников и общих ограничений в текущем ведении дел проистекает общая компетенция участников определять основы политики хозяйственного общества.

Самостоятельность генерального директора (совета директоров) в принятии решений распространяется, прежде всего, на постановления об использовании и координации ресурсов и планировании целей, а также на законное назначение уполномоченных без согласия участников общества. Действие правовой самостоятельности, содействующее децентрализации, является поэтому значительно более слабым при холдинговом обществе с ограниченной ответственностью, чем при акционерном обществе.

Если перенести результаты рассмотрения автономии управления на всю структуру долевого участия: участники (акционеры) холдинговой компании - холдинговая компания - хозяйственное общество, то можно установить многоступенчатую "пирамиду автономии в принятии решений". На основании результатов исследований автономии в принятии решений в исполнительных органах акционерных обществ и генеральными директорами обществ с ограниченной ответственностью можно заключить, что влияние участников (акционеров) головной компании сводится к собственной деятельности благодаря дифференцированному выбору соответствующей правовой формы. Причем возможность оказывать управленческое влияние будет наибольшей при наличии структуры холдингового хозяйственного общества в виде ООО, а наименьшей - при наличии структуры холдингового хозяйственного общества в виде АО.

Проблема независимости хозяйственного общества - участника холдинга в принятии решений, вопросы определения границ компетенции правления холдинговой компании и правления зависимого хозяйственного общества имеют не только теоретическое, но и актуальное практическое значение и нуждаются в нормативной регламентации. Представляется, что нормы, регулирующие вопросы разграничения компетенции головной компании и компетенции хозяйственных обществ - участников холдинга, целесообразно закрепить в договоре об образовании холдинга либо, если холдинг создается иным путем, в уставах участников холдинга или в самостоятельных договорах о разграничении компетенции, заключаемых между головной компанией и каждым хозяйственным обществом - участником холдинга.