Homo institutius - Человек институциональный - Иншаков - 2005 - 854

Â Â Å Ä Å Í È Å

С.Г. Кирдина — глава 11; д. и. н. А.И. Кубышкин — глава 26;

ä.э.н. Н.Н. Лебедева — глава 20; д. ю. н. Л.В. Лобанова — глава 36;

ä.э. н. В.О. Мосейко — главы 7, 14; д. э. н. А.Ф. Московцев — главы 35, 38; д. филол. н. А.В. Олянич — глава 30; д. ф. н. Н.В. Омельченко — глава 25; д. ф. н. И.А. Петрова — глава 27;

ä.ф. н. Ю.М. Резник — глава 19; д. ф. н. О.И.Сгибнева — глава 24;

ä.ф. н. А.Л. Стризое — главы21, 23; д. э. н. О.С. Сухарев — главы6, 15; д. филол. н. Н.А. Тупикова — глава 29; д. и. н. И.О. Тюменцев — глава 37; д. филол. н. Н.Л. Шамне — глава 33; к. ю. н. Ю.Ю. Ветютнев — глава 28; к. э. н. Р.Г. Нургалиев — глава 1; к. и. н. Н.В.Рыбалко — глава 37; к. э. н. Д.П. Фролов — главы 8, 10.

Литература

Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. СПб.: Экономическая школа, 1998. (Этическая экономия: Исследования по этике, культуре и философии хозяйства. Вып. 2).

Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: д ва подхода к пониманию общества // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1993. Вып. 3.

Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. Веселовский С.Б. Село и деревня в северо-восточной Руси XIV—

XVI ââ. Ì.; Ë.: ÎÃÈÇ: Ãîñ. ñîö.-ýêîí. èçä-âî, 1936.

Геннеп А. ван. Обряды перехода. Систематическое изучение о б- рядов. М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 1999.

Дюмон Л. Homo aequalis. Генезис и расцвет экономической идеологии. М.: Издат. дом «NOTA BENE», 2000.

Иншаков О.В., Фролов Д.П. Институционализм в российской экономической мысли: В 2 т. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002. Т. 1. 486 с; Т. 2. 626 с.

Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем / ЦЭМИ РАН. М.: Наука, 2004. (Экономическая наука современной России).

Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: Иде я- Пресс: Дом интеллектуальной книги, 2000.

Мамедов О.Ю. Институционализм — приоритет вторичности? // Экономический вестник Ростовского государственного ун иверситета. 2003. Т. 1, ¹ 1.

Маритен Ж. Человек и государство. М.: Идея-пресс, 2000. Нельсон Р.Р., Уинтер С.Дж. Эволюционная теория экономи-

ческих изменений. М.: ЗАО «Финстатинформ», 2000.

21

Â Â Å Ä Å Í È Å

Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория / Отв . ред. акад. Л.И. Абалкин. М.: Эдиториал УРСС, 2002.

Поляков Р.И. Обобществление производства в условиях разви - того социализма. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.

Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи: В 2 т. СПб.: Наука, 2001.

Рэдклифф-Браун А. Структура и функция в примитивном обществе. М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2001.

Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. Вселенская месса. М.:

Айрис-пресс, 2002.

Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М.: Гардарики, 2001. Хейзинга Й. Homo Ludens / Человек играющий: Статьи по исто-

рии культуры. М.: Айрис-пресс, 2003.

Ходжсон Дж. Предисловие к русскому изданию // Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной и нституциональной экономической теории. М.: Дело, 2003. С. 9—14.

Экономическая теория — хозяйственной практике / С.Н. Мареев, В.И. Панченко, А.К. Покрытан, Г.П. Солодков. М.: Экономика, 1990.

Элиас Н. О процессе цивилизации. Т. 2: Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. М.; СПб.: Университетская книга, 2001.

Banfield E.C. The Moral Basis of a Backward Society. N. Y.: Free Press, 1958.

Brunsson N. The Irrational Organization: Irrationality as a Basis for Organizational Action and Change. Chichester, England: John Wiley & Sons, 1985.

Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N. Y.: Simon and Shuster, 1996.

Nee V. Sources of the New Institutionalism // The New Institutionalism in Sociology / M. Burton and V. Nee, eds. N.Y.: Russel Sage, 1998. Ð. 1—16.

Putnam R.D., Leonardi R., Nanetti K.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton: Princeton U. Press, 1993.

Skelley B.D. Radical Institutionalism and Public Administration: a Review of Nils Brunsson’s Contributions to Understanding Public Sector Organizations // Public Administration & Management: An Interactive Journal.2000.5,3.

_________

1 См., например, работу (Мамедов, 2003).

22

РАЗДЕЛ I

М Е Т О Д О Л О Г И Я ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА ЧЕЛОВЕКА

à ë à â à 1

«ЧЕЛОВЕК ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ»

В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ И ИСТОРИЧЕСКОЙ С П И Р А Л И

Правомерно ли противопоставлять коллективизм индивидуализму, свободу — власти, институционализм — атомизму, организацию — самоорганизации, государство — рынку? Ведь в современном мире, именно принадлежа к той или иной органи - зации, отдельно взятый человек может отстаивать свои прав а и интересы. Большей частью человек участвует в общественно й, в том числе и политической жизни через ту или иную референт - ную группу, как член какого-нибудь объединения, союза, орга - низации, партии и т. д. Поэтому естественно, что вопрос о вклю- ченности и интеграции человека в экономическую, социальн ую,

23

РАЗДЕЛ I

политическую и иные сферы общественной жизни занимает ум ы мыслителей и ученых со времен Сократа, Платона и Аристоте ля.

В предлагаемой вниманию читателя статье предпринята попытка проанализировать эту проблему в основном с точки зр е- ния соотношения моделей «человека экономического» и «ин ституционального».

На протяжении всей статьи проводится мысль о единстве различных ипостасей человека (экономической, политическ ой, институциональной, психологической, социальной). В истор ическом аспекте прослеживается спираль от понимания человек а во всей его полноте античными мыслителями через расчленени е и анализ отдельных сторон его поведения мыслителями прошл ого и настоящего к синтетическому рассмотрению на новом этап е.

1.ÍАЧАЛО СПИРАЛИ

Концепции «человека экономического», «социологического», «политического», «институционального» и другие пред ставляют собой исторические феномены, возникшие с формированием и утверждением современных социально-экономически х и общественно-политических институтов, отношений и ценнос тей. По-видимому, говорить о человеке в подобных определениях применительно к античному и средневековому человеку пре д- ставляется не совсем корректным, поскольку аристотелевс кий «человек — существо политическое», понимался не буквальн о в современном его смысле, а как человек со всеми его сущност ными параметрами — экономическими, политическими, социальн ы- ми и т. д. В период античности и Средневековья все сферы жизни людей были пронизаны государственным или политически м началом. Античные мыслители были убеждены в том, что человек способен приобрести свою подлинную сущность только в государстве, которое олицетворяет единый образ жизни и де я- тельности каждого входящего в него члена. Как считал Плат он, человек способен осознать подлинный смысл жизни только в государстве. Вне государства, по его мнению, не может быть реализован смысл жизни человека. По мнению же Аристотеля, государство существует от природы, которая определяет и п рироду самого человека. Поэтому, утверждал он, человек немыс-

24

Методология институционального анализа человека

лим без общества (или полиса), вне него могут жить только боги и звери.

В Средневековье, когда власть была распределена между множеством ее носителей, между верховным сюзереном, феода - лом, земельными общинами, сословиями и т. д., были как бы стерты грани между господством как политическим главенс твом

èгосподством как правом собственности на землю и людей. О т- ношение господина к своим подданным по большей части отож - дествлялось с отношением к собственности, или, иначе гово ря, оно превратилось в отношение вещно-правовое. Рабовладеле ц, феодал, сеньор, барон, дворянин, помещик осуществляли влас ть не только над вещами, но и над людьми, в том смысле, что и те

èдругие считались его собственностью, и он мог распоряжа ться ими по своему усмотрению.

Действовала система внеэкономического принуждения, при которой крамольной считалась сама мысль о возможности от деления политической власти от власти экономической. Хозяи н людей и вещей был одновременно носителем обоих этих видов власти. Преобладал традиционный взгляд на общество как ед и- ный организм, в котором все классы, сословия и социальные группы взаимозависимы друг от друга, и каждый человек зан и- мает отведенное ему самим Провидением место в социальноклассовой иерархической структуре. Имело место фактичес кое слияние всех важнейших сфер жизнедеятельности людей — ду - ховной, социальной, экономической, политической, культурной, религиозной и т. д. Поэтому экономика, как и другие сегменты человеческой организации, считалась органическим элементом государства, полностью находившимися под его конт ролем. Как отмечал О. Бруннер, сословия представляли собой не просто социальные или экономические классы, противостоя щие государству как носителю суверенитета, а структуры, полит и- чески оформленные и осуществляющие политическую власть (Brunner, 1973, s. 401).

Очевидно, что при таком положении вещей не могло быть

èречи о гарантированных государством неотчуждаемых пра вах и свободах личности вообще и свободе экономической деятел ьности, в частности, составляющих основу современного правово го государства и рыночной экономики. Свободно, без каких бы т о

25

РАЗДЕЛ I

ни было препятствий человек мог заниматься экономическо й деятельностью лишь тогда, когда он получил возможность св о- бодно, без каких-либо препятствий внеэкономического хара ктера распоряжаться своей собственностью, свободно открыть свое дело, производить товары и на равных конкурировать с друг ими участниками на рынке.

Другими словами, о разделении государства и общества, а также связанной с ним экономики, можно говорить лишь с возникновением современного типа национального правово го государства и гражданского общества. В этом контексте суть перехода от феодализма к буржуазному обществу и правовому гос у- дарству как раз и состояла в том, что были ликвидированы вс я- кого рода сословные, наследственные и иные привилегии. В р е- зультате все граждане государства, вне зависимости от их имущественного и социального статуса, а также национальной и конфессиональной принадлежности, получили равные полит и- ческие права.

2.ÈНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОРЫВ:

ОСОЗНАНИЕ РОЛИ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА

ÂНовое время идейно-политическое обоснование эта трансформация получила в трудах Т. Гоббса, Дж. Локка, а затем и других мыслителей того периода. Их заслуга состояла в обо сновании тезиса, согласно которому, несмотря на тесную взаимос вязь общества и государства, они составляют самостоятельные и автономные сферы человеческой деятельности, интересы которы х за- частую могут не совпадать друг с другом. На этом основании были сформулированы идеи о разделении общества и государства , социальной, экономической и политической сфер, как самостоя - тельных, хотя и тесно связанных между собой областей деят ельности людей. Это новое мировоззрение перевернуло весь стр ой миропонимания людей, трактовки ими места и роли человека в обществе и государстве, отношении человека к обществу и г осударству, с одной стороны, общества и государства — с другой.

Âразработке и утверждении этих идей в конце XVIII — начале XIX в. ключевую роль сыграли отцы-основатели класси- ческого либерализма А. Смит, Д. Риккардо, Ж.-Б. Сэй и их пос-

26

Методология институционального анализа человека

ледователи. Они объявили центральной единицей обществен ного организма, главным субъектом социальной деятельности от дельно взятого человека. Было заявлено, что социальные ценнос ти представляют собой не что иное, как общепризнанные и поддерживаемые всеми членами общества индивидуальные ценност и. Социальные процессы и ценности определяются характером взаимодействия между отдельными членами каждой социальной группы. Провозгласив неприкосновенность частной собственно сти, капитализм сделал ее основой индивидуальной свободы, а рыно к с его основополагающим принципом свободной конкуренции — полем свободного выбора индивидуальных участников рыно чных отношений. Было заявлено, что именно на рынке в процессе вз аимоотношений между отдельными субъектами экономической деятельности и рыночных отношений формируется механизм сам орегуляции, который А. Смит назвал «невидимой рукой». Считало сь, что этот механизм без всякого вмешательства какой-либо вн ешней силы, прежде всего государства, действует подобно зак онам природы и определяет основные направления и тенденции об щественного и, прежде всего, экономического развития.

С разграничением экономической, социальной и полити- ческой сфер в качестве самостоятельных, хотя и теснейшим образом связанных между собой областей жизнедеятельности людей, возникли понятия «экономический человек», «социолог и- ческий человек», «политический человек» и т. д. и концепции, призванные объяснить выражаемые ими феномены. Среди них центральное место заняла концепция «экономического чел овека», особенно у приверженцев классической и неоклассичес кой школ. Этому в значительной степени способствовал тот факт , что для разграничения экономической, социальной и полити - ческой сфер друг от друга, и, в свою очередь, от государства , ключевое значение имели возникновение института частно й собственности, демонтаж институтов и механизмов внеэкономи - ческого принуждения, формирование и утверждение принцип ов и структур рыночной экономики, прежде всего свободной кон - куренции, которые оказали определяющее влияние на весь хо д развития западной цивилизации.

В данной связи симптоматично, что одной из первых среди современных научных дисциплин на передний план выступил а

27

РАЗДЕЛ I

политическая экономия, особенно после выхода в свет знаме нитой книги А. Смита «О природе и причинах богатства народов » в 1776 году. Если сам А. Смит являлся профессором моральной философии, то сферу научных интересов политических филос о- фов, экономистов и социальных теоретиков начиная с конца XVIII в. и на протяжении почти всего XIX столетия нередко определяли как предмет «политической экономии».

3.ÃИПЕРТРОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Именно к этой традиции восходят те установки, идеи и принципы, с помощью которых представители неоклассическ ой теории и методологического индивидуализма пытались обо сновать приоритет экономической науки над всеми другими гум а- нитарными дисциплинами, а в ее рамках догматизировать кон - цепцию экономического человека. Ратуя за такой приоритет , Л. фон Мизес подчеркивал, что «обычное у экономистов разли- чение “экономических” или “чисто экономических” и “неэк о- номических” действий столь же неудовлетворительно, как с тарое различение духовных и материальных благ». По его мнен ию, поскольку «желание и действие, в сущности, едины», необходим единый критерий для оценки удовлетворения как потреб ностей, желаний и порывов людей в процессе их взаимодействи я с внешним миром, так и духовных потребностей.

Иначе говоря, духовные блага предлагается оценивать по той же шкале, что и блага материальные. Утверждается, что, «выбирая между хлебом и честью, верой и богатством, любовью и деньгами, мы меряем альтернативы одной меркой» (Мизес, 1994). По Л. фон Мизесу, поскольку «экономическая деятельность есть деятельность рациональная,… сфера эконом ической деятельности совпадает со сферой рационального дейс твия». Вся экономическая деятельность зависит от существовани я целей, именно они составляют ее смысл. Поскольку же принцип экономичности приложим ко всем действиям людей, то неправомерно отделить чисто экономические действия от всех ос - тальных. Так как цель человека состоит «в максимальном ув е- личении дохода, исчисляемого в деньгах», невозможно огран и-

28

Методология институционального анализа человека

чить ее какой-либо одной специально выделенной сферой дей - ствий (там же).

Вполне в духе Л. фон Мизеса, Р. Холл из института Гувера выразил позицию своих коллег, заявив, что «прекращает чит ать любую экономическую статью, как только встречает в ней сл о- во “социологический”» (Wall street journal, 1985). Отказ от неоклассической теории, подчеркивал Д. Норт, «равносилен отк азу от экономической науки как подлинно научной дисциплины» (North, 1978, р. 974).

Обосновывая подобную оценку места и роли экономической науки, Дж. Хиршлайфер утверждал, что «экономическая те - ория пронизывает все социальные науки точно так же, как эт и последние пронизывают ее саму. Социальная наука едина. Экономическая теория обязана своими возможностями захвата чу жих территорий тому, что используемые ею аналитические катег о- рии — ограниченность ресурсов, издержки, предпочтения, вы - бор — являются по сфере своего применения подлинно универсальными... Таким образом, экономическая теория — это по - истине универсальная грамматика общественной науки» (Hirshleifer, 1985, р. 53). По мнению Дж. Хиршлайфера, этот высокий статус экономическая наука приобрела в силу того, ч то она составляет неотъемлемую часть социальной теории, дру гую часть которой составляет социобиология. Объединение эти х двух наук, на его взгляд, образует единую общественную науку, в которой учет «универсальных биоэкономических процессов конкуренции и отбора имеет непреходящее значение для анализ а и предсказания человеческого поведения и хода развития со циальной организации» (ibid, р. 66).

Такую же позицию отстаивал Г. Беккер, который утверждал, что «экономический подход является всеобъемлющим, он применим ко всякому человеческому поведению». По его мнению, «экономический подход уникален по своей мощи, потому что он способен интегрировать множество разнообр азных форм человеческого поведения», поэтому его трудно отличить от социологического, психологического, антрополо ги- ческого, политического и даже генетического подходов, что позволяет эффективно использовать методы экономическог о для изучения широкого круга проблем, которые традиционно

29

РАЗДЕЛ I

являются объектами исследования социологии, политологи и и других научных дисциплин. При этом Г. Беккер признавал, что «экономическому подходу не всегда одинаково успешно уда - ется проникать в сущность различных форм человеческого п о- ведения и объяснять их». В качестве примеров приводятся в ойны, отдельные формы политической деятельности, воспитание детей и т. д. Однако, по мнению ученого, этот недостаток — явление временное, и оно будет преодолено в процессе совершенствования инструментария экономического иссле дования (Беккер, 1993, с. 29).

Весьма трудно изобразить сколько-нибудь четко очерченный портрет экономического человека. Концепция экономич еского человека восходит своими корнями к идеям классическ ого либерализма, но в законченной форме она была разработана и сформулирована представителями неоклассической школы и методологического индивидуализма. И если, как полагают, сам о понятие «методологический индивидуализм» было введено Й. Шумпетером, то заслуга его закрепления в лексиконе экономистов принадлежит Л. фон Мизесу.

В своих крайних версиях концепция методологического индивидуализма предполагает, что все социальные явления сл едует объяснять исключительно на уровне индивидов. Как отмечал , например, Дж.С. Милль, «законы общественных явлений суть (и не могут быть ничем иным) законы активных и пассивных проявлений людей», то есть «законы индивидуальной человечес кой природы... Соединяясь в общество, люди не превращаются в не- что другое, обладающее другими свойствами» (Милль, 1914, с. 798). По мнению Л. фон Мизеса, «все действия производятся индиви - дами», «коллектив не существует вне деятельности отдельн ых членов» (Мизес, 2000, с. 43).

Но, справедливости ради, следует отметить, что его сторонники для объяснения экономических феноменов, в том чис - ле и экономического поведения людей, нередко допускают во з- можность учета влияния общественных отношений или инсти тутов. Да и сам Л. фон Мизес признавал, что «в области челове- ческой деятельности реально существуют общественные об разования. Никто не рискнет отрицать, что нации, государства, му - ниципалитеты, партии, религиозные общины являются реаль-

30