Homo institutius - Человек институциональный - Иншаков - 2005 - 854

Дискуссионные проблемы развития институциональной теор ии

казывают психологические тесты, многие подсознательно с тремятся к выбору варианта, находящегося в верхней трети шка лы оценок, но никак не наилучшего. Альтернативой наилучшего выбора может быть сатисфакторный (обеспечивающий удовле т- ворительный уровень полезности), усредненный (ориентиру ю- щийся на то или иное среднее значение критерия полезности ), привычный и другие варианты выбора. Соответствующая черт а характера — осторожность. Психологическая предпосылка — клаустрофобия (по отношению к пространству значений функции полезности).

Процедурная рациональность, то есть рациональность процесса, а не результата выбора решений также подвергается искажению ввиду использования неадекватных ситуации процед ур и алгоритмов.

2. Предпочтение решений, избираемых в соответствии с известными привычными или традиционными процедурами, не обязательно соответствующими данной ситуации («навязчи вое влияние прошлого опыта»). Психологическая предпосылка — компульсивные расстройства, то есть действия или влечения, обусловленные устаревшими или не соответствующими конкретн ым условиям ситуации ритуалами (рутинами).

Таким образом, существует достаточно широкий круг устой- чивых личностных психологических особенностей агентов, вызывающих неконтролируемое отклонение от рациональности и ндивидуального выбора. Поскольку эти особенности в принципе допускают выявление с помощью анализа предыдущего поведен - ческого опыта, самоанализа или тестирования, появляется в озможность предсказания отклонений от «чистой» рациональ ности поведения. Конечно, при этом следует иметь в виду наличие н е- которой комбинации этих особенностей у каждого индивида .

Неполную рациональность выбора, обусловленную для данного субъекта одним или несколькими из перечисленных фак торов, естественно назвать, в отличие от ограниченной рацио нальности Г. Саймона (Simon, 1957) и органической (в других терминах — процедурной) рациональности О. Уильямсона (Уильям - сон, 1996), органической иррациональностью, поскольку она отражает органически присущие данному индивиду качества и особенности, приводящие к нарушению рациональности поведен ия.

231

РАЗДЕЛ II

Индивид с высоким уровнем органической иррациональности по каждому из перечисленных выше аспектов принимае т в расчет не всю имеющуюся информацию и фактически либо «раз - мывает» воспринимаемую им ситуацию принятия решений, делая нечеткими как целевую функцию, так и ограничения выбо - ра, либо, наоборот, деформирует, искажает компоненты поста - новки задачи, излишне жестко ограничивая множество альте р- натив или необоснованно «выпячивая» некоторые из них (на - пример, осуществляя их дихотомию, условно говоря, на «черные» и «белые»). При восприятии реальной картины как размы - той, сглаженной, «текучей» или, наоборот, чересчур ригидно й, с обостренными и искаженными формами, принятие решения осуществляется либо на основе заведомо фрагментарного а нализа и принципиально субъективного выбора, либо на основе прин - ципов слабой процедурной рациональности (Simon, 1976).

Описанная выше в общих чертах картина в принципе может относиться ко всем ситуациям принятия решений, в том числе — институциональных решений, то есть решений, касающихся ли бо присоединения к уже имеющемуся институту, либо образован ия того или иного института (например, поддержка принятия но р- мативного акта, закрепляющего некоторую норму). В итоге фо р- мирование носителя того или иного института (совокупност и агентов, подчиняющихся действию института) оказывается в поле влияния не только рациональных факторов, обусловлен - ных распределением экономических интересов и ожиданий а гентов, но и в зоне влияния иррациональных факторов, обусловленных органически иррациональной структурой субъектив ного восприятия агентами действительности. Вследствие этого влияние сил, действующих на институты непосредственно со стор о- ны институционального пространства (взаимозависимость институтов, «трение», жизненные циклы и т. п.), будет более сильным, чем действие внешних для этого пространства сил, исходящи х из пространства агентов.

Отклонения от рационального ведения процесса выбора, вызванные психологическими особенностями агентов-индив идов, можно толковать как ошибки когнитивно-деятельностного п о- ведения агента. При таком подходе эти ошибки могут быть пр едставлены как: ошибки целеполагания (определения и уяснен ия

232

Дискуссионные проблемы развития институциональной теор ии

цели); ошибки атрибуции (разграничения реальных и нереаль - ных альтернатив); ошибки дискриминации (различения альте р- натив); ошибки индикации (формирования целевых отношений на пространстве альтернатив); ошибки прогнозирования (оп ределения последствий выполнения альтернатив); ошибки ранж и- рования/рейтингования (выстраивания альтернатив по их со ответствию цели); ошибки выбора.

В связи с изложенным выше возникает важный для практики экономического анализа и прогнозирования вопрос: подд а- ются ли формальному моделированию действия агентов при с толь многообразной картине отклонений от принципов рационал ьности выбора? По мнению Нобелевского лауреата Д. Канемана, в каждой конкретной модели реального выбора может быть учт ено не более одного фактора иррационального поведения. Если и меть дело с традиционными оптимизационными схемами, то с этим придется согласиться. В общем же случае, как представляет ся, традиционная оптимизационная схема должна быть модифиц и- рована таким образом, чтобы в ней фигурировали отдельные и относительно самостоятельные модели:

а) объекта, на состояние которого оказывает влияние выбор (предприятие, если речь идет, скажем, о закупке оборудо вания или постановке на производство нового изделия; запас продуктов в доме, если речь идет о приобретении продуктов пит а- ния в магазине; сам субъект, если речь идет о его институцио - нальном выборе, например, присоединении к некоторому институту и т.п.);

б) поля альтернатив, то есть взаимосвязи между альтернативами и их атрибутами;

в) субъекта выбора, то есть лица, принимающего решение, его психологических, когнитивных и иных особенностей.

Таким образом, поскольку каждую из альтернатив можно рассматривать как некоторую разновидность проекта (будущих действий агента), то описание всей ситуации выбора склады вается из описания трех различных компонент: объекта, проек та и субъекта. (Отметим, что если речь идет о моделировании не субъективного выбора, а объективного процесса, то последний эле мент триады может отсутствовать, хотя поле альтернатив как мно жество возможных результатов процесса должно присутствов ать в

233

РАЗДЕЛ II

любом случае.) При этом обычно используемая для моделиров а- ния конструкция, в которой это поле совпадает с подмножеством некоторого конечномерного векторного пространств а, далеко не всегда является адекватной моделируемой ситуаци и. Так,

â(Клейнер, 1997) показано, что для пространства факторов производственных функций в условиях индивидуализации п роизводства более адекватной, чем структура конечномерног о линейного пространства, является структура решетки — множе ства с операциями пересечения и объединения элементов.

Такой подход предполагает, что и в модельном отражении эта трехчастная композиция должна быть уравновешенной в том смысле, что модели всех трех частей должны быть, во-первых, относительно автономными и, во-вторых, примерно равным об - разом содержательными. Первое требование означает, что перед построением общей модели выбора должны быть автономным образом построены три модели: модель функционирования «объекта», отражающая влияние принимаемых решений на объ ект управления; модель «поля альтернатив», отражающая оценку вариантов с точки зрения цели выбора и структуру их множест ва; модель «субъекта выбора», отражающая сложившиеся особен ности и структуру факторов принимаемых субъектом решений. С о- гласно второму требованию, каждая из этих моделей должна быть построена на базе достаточно содержательной информ ации,

âтом числе — исторической, учитывать эволюционные характ е- ристики предмета моделирования и его взаимодействия с ок ружением. Если эти требования нарушены (а в традиционных мод е- лях оптимизации именно это и имеет место, причем наименее содержательно, как правило, представлены модели субъекта ), то результат не может быть адекватным.

Выполнение данных требований, то есть моделирование процесса принятия решений экономическими агентами на основ е «тройственной» системы достаточно содержательных и отн осительно автономных моделей «субъект — проект — объект», ст а- вит перед исследователем серьезную задачу системной иде нтификации элементов этой триады. В зависимости от того, где п роведены системные границы «субъекта», «объекта» и «поля ал ь- тернатив», и процесс, и результаты моделирования будут ра з- личными. Это подчеркивает роль этапа «системное описание объек-

234

Дискуссионные проблемы развития институциональной теор ии

та моделирования» в общей последовательности построени я модели (см.: Клейнер, 2001).

Возвращаясь к анализу процессов принятия решений, констатируем следующий вывод: принятие решений экономическ и- ми агентами может считаться рациональным лишь при сугубо отвлеченном взгляде. При этом отказ от рациональности вов се не тождествен отказу от теоретического подхода в целом. «Рац иональность, в строгом современном смысле слова, не может бы ть одинаково присуща любой экономической деятельности каж дого экономического агента. В общем случае невозможно исклю - чить поведение, движимое минутным импульсом, привычкой, стремлением изучить альтернативы (учимся хотеть того, че го на самом деле хотим) или даже забывчивостью, что разрушает вс я- кое представление о последовательной системе предпочте ний. Кроме того, постулат рациональности подразумевает такие способности к обработке информации и расчетам, которые не мо гут не вызвать насмешки — «иррациональная страсть к рационал ь- ным расчетам» (Блауг, 2004, с. 351).

Рамки теоретического подхода, основанного на рациональности, не должны быть «прокрустовым ложем» для отражения реальности. Их необходимо расширить, чтобы учесть неоднор одность множества агентов, их классификацию по психологиче с- ким и ситуативным особенностям, в том числе и касающимся взаимодействия «агент — институт». Введение и структуриз ация понятия органической иррациональности позволяет более гибко и адекватно отражать поведение агентов. Однако классифик ация факторов и видов может быть продолжена в направлении дета - лизации самого содержания целей и ограничений, принимаем ых агентом.

Литература

Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют. М.: Вопросы экономики, 2004.

Вилкас Э.Й., Майминас Е.З. Решения: теория, информация, моделирование. М.: Радио и связь, 1981.

Клейнер Г.Б. Моделирование механизмов принятия решений на предприятии // Экономика и математические методы. 2002. Т. 38. ¹ 3.

235

РАЗДЕЛ II

Клейнер Г.Б. Факторы производства и производственные функ - ции: моделирование в условиях качественных измерений // Мо делирование механизмов функционирования экономики России н а современном этапе / Под ред. д-ра физ.-мат. наук В.З. Беленького. М.:

ÖÝÌÈ ÐÀÍ, 1997.

Клейнер Г.Б. Экономико-математическое моделирование и эко - номическая теория // Экономика и математические методы. 2001. Т . 37. ¹ 3.

Клейнер Г.Б., Николаева Н.Л. Оценка параметров имитационных экономико-статистических моделей с учетом априорной качественной информации // Экономика и математические методы. 1986. ¹ 4.

Клейнер Г.Б., Смоляк С.А. Эконометрические зависимости: принципы и методы построения. М.: Наука, 2000.

Роузфилд С. Метаморфоза России: от Ельцина до Путина // Экономическая наука современной России. 2002. ¹ 4.

Тевено Л. Организованная комплексность: конвенции коорди - нации и структура экономических преобразований // Экономи ческая социология: новые подходы к институциональному и сетевом у анализу. М.: РОССПЭН, 2002.

Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб.: Лениздат, 1996.

Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты. М.: Дело, 2003. Mintzberg H. Strategic Thinking as «Seeing» // Nasi J. Arenas of

Strategic Thinking. Foundation of Economic Education. Helsinki, 1991. Rancour-Laferrier D. Russian Nationalism from an Interdisciplinary

Perspective: Imaging Russia. N.Y.: Edwin Melien Press, 2000. Simon H. Administrative Behavior. N.Y.: Macmillan, 1957.

Simon H. From Substantive to Procedural Rationality // Method and Appraisal in Economics / Ed. by S. Latsis. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1976.

_________

1 Применительно к процессам построения имитационных эко- номико-статистических моделей зависимость результатов моделирования от соотношения объективной и субъективной части ин формации рассматривалась в (Клейнер, Николаева, 1986).

2 Эти отклонения от нормы не относятся к психической сфере, но используются исследователями для характеристики ана логов соответствующих психических состояний (см., напр.: Mintzberg, 1991).

236

Дискуссионные проблемы развития институциональной теор ии

à ë à â à 10

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФРАКЦИИ

ÂСОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Ставшее традиционным противопоставление институтов и агентов как отдельных объектов изучения в рамках институ циональной теории, приведшее к противопоставлению холистич еского и индивидуалистического подходов, нуждается в перео с- мыслении. Очевидно, что в действительности нет изолирован ных индивидов, не принадлежащих к определенным институтам, ка к нет и полного единения институциональных агентов в рамка х ассоциированных интересов, так как каждый институт глубо ко стратифицирован. Последнее не позволяет рассматривать всех уча- стников какого-либо института как разделяющих модель пов е- дения, обусловленную принадлежностью к данной «системе к оллективного действия». Это подтверждается выводом Л. Дюмон а о том, что «реальность в целом выглядит промежуточной между концепциями автономной индивидуальности и тотально спа янной системы» (Дюмон, 2001, с. 64). Должны существовать (и существуют) посредствующие звенья воспроизводства инстит уционального капитала в обществе, к которым, прежде всего, отн о- сятся фракции, образующие фенотипические особенности ст атуса человека, генотип которого формируется институтами. Эт о понятие широко используется в политологии, но не выходит за ее методологические «пределы», хотя очевидно, что раз фра кции активно действуют в рамках партий, то они в тех или иных формах должны присутствовать и в функционировании други х институтов — предприятия, банка, профсоюза, правительства , семьи, армии, тюрьмы, университета и др.

В таком ракурсе «человек институциональный» (homo institutius) — это, прежде всего, фракционер. Введение понятия фракции и разработка соответствующего категориального ряда позволяет уйти от противопоставления институтов и агент ов, сместить акцент с изучения абстрактно гомогенной социал ьной среды на познание тенденций дробления и фрагментации моз а- ичного институционального пространства.

237

РАЗДЕЛ II

Начнем с того, что гомогенное видение внутреннего пространства экономических институтов не позволяет адеква тно раскрыть богатство форм и содержания их «внутреннего мира». Поэтому для специального анализа внутреннего строения инс титутов целесообразно выделять помимо органов также фракции , коалиции, кланы и династии.

Фракции возникают на «разломах»1 ассоциированных и индивидуальных интересов, реализуемых в рамках института, п редставляя собой относительно устойчивые целевые группиро вки его агентов, объединенных особой институциональной орие нтацией, то есть совокупностью интересов, отличных от интере сов других агентов данного института. Фракции опираются на аг ентов мелких институций, «дробящих» монолитную «картину» в нутреннего пространства института, в структурно-функционал ьных рамках которого обеспечивается простое воспроизводство комплекса организуемых им функций и расширенное — рутин, навы - ков, умений, компетенций.

Динамика межфракционной миграции агентов канализирует направление дальнейшего развития институциональных организаций. Несмотря на взаимное «отталкивание» фракций как одинаково заряженных частиц в социальном поле, формирующее раздробленное и фрагментированное состояние институтов , между фракциями складываются не только отношения вражды, но так - же «сочувственные» и нейтральные отношения. Фракции нере дко идут на взаимовыгодный компромисс или образуют коалиции , которые, в отличие от них, направлены на достижение конкре т- ных целей, а не на реализацию коллективных интересов. Поэт о- му жизненный цикл коалиций относительно короче, чем у фра к- ций, которые гораздо устойчивее во времени.

Сложность института — векторная характеристика, которую можно разделить на более простые. Модельно представив институт как граф (см. подробнее в главе 12 настоящего издания), можно привести ряд характеристик его сложности, кото - рые можно дополнять, конкретизировать и дополнительно формализовать применительно к специальным исследования м фракций в экономике и обществе. Звено графа как связка вер - шины и элементов может быть интерпретировано как модель

238

Дискуссионные проблемы развития институциональной теор ии

фракции агентов (на нижнем уровне строения института) или коалиции фракций — на более высоких уровнях иерархии.

Показатель глубины фракционирования предполагает выявление количества уровней графа. Важно учесть, какой при знак системной целостности характерен для элементов данного института — аддитивность, когда компоненты не компенсируют друг друга, а совокупный продукт института представлен су м- мой их частичных вкладов, или мультипликативность, когда происходит взаимное усиление производительности и эффе к- тивности функциональных элементов, произведение резуль татов деятельности которых дает общий продукт института.

Глубина института может быть измерена как по средней длине графа (с использованием инструментов анализа матем ати- ческого ожидания и дисперсии), так и по максимальной, опять же в зависимости от специфики конкретного исследования. В первом случае оно будет ориентировано на выявление «сглажен ных» обобщенных характеристик института, а во втором — на иден тификацию его патологий и аномалий.

Расчет средней ширины звена дает представление о примерном масштабе фракций данного института, а выявление общег о количества звеньев характеризует его сложность в целом. З нание количества низовых элементов (листьев) в графе, то есть чи с- ленности агентов института, позволяет перейти к более сло ж- ным показателям фракционности. Так, соотношение общего чи с- ла звеньев и количества низовых элементов отражает обобщ енную характеристику числа фракций, приходящихся в среднем на одного агента, поскольку агентство в разных фракциях « пересекается», то есть в интегральном статусе каждого человек а как бы совмещаются многие фракции.

Предложить универсальный коэффициент фракционности отдельных институтов и их систем не представляется возмо ж- ным, поскольку для каждого конкретного исследования в зав и- симости от его задач потребуется коррекция индикаторов о ценки состояния фракций, их пропорций и тенденций динамики. В лю - бом случае, для моделирования отношений фракционизма цел е- сообразно использовать достижения теории графов.

Следует учитывать иерархию фракций в институте, ранг которых сочетает элементы тождества (равенства) и различ ия

239

РАЗДЕЛ II

статусов их агентов. Внутри фракции также складывается и устойчиво воспроизводится определенная иерархия агентов. Массив критериев выделения фракций достаточно широк. Например, агенты институции директорства образуют фракции по в озрасту («красные директора», молодые), стажу («матерые», опы т- ные, начинающие), а также по объему государственного финан - сирования, масштабу и сфере деятельности, степени информа - ционной открытости, прибыльности и т. д. Министры РФ также фракционированы на «силовиков», «экономистов» и предста вителей «социальной сферы», между интересами которых перма - нентно возникают противоречия и компромиссы.

В аспекте фракционной динамики любые «системы коллективного действия» предстают в качестве облаков или пыльн ых бурь, поскольку в социальном смысле они суть временные аг регации агентов различных фракций. Структура последних мож ет сохраняться на протяжении длительного периода, однако, в целом, внутреннее пространство институтов непрерывно реко нструируется в достаточно жестких структурных границах.

Изучение фракционной кинетики предполагает анализ процессов распада, интеграции, а также взаимной адаптации фр акций. Раскол в рамках фракции может произойти, если «одна прогрессивная часть группы сочла бы, что сможет выиграть в статусе, если отколется от другой (части. — Авт.) группы, остающейся консервативной» (Дюмон, 2001, с. 222). Фракция может стать доминирующей либо занять определенную специализи рованную позицию (нишу) в пространстве института, соотнесяс ь с фракциями-лидерами и создав систему функциональных свя - зей с ними.

На устойчивость фракций и параметры динамики фракциогенеза влияют следующие факторы:

∙Темп и ритм замены контингента институциональной организации. Чем быстрее сменяется состав агентов института, тем выше издержки образования фракций. Не случайно в 1930-х гг., когда риск оппортунизма и фракционирования ВКП(б) достиг предельно допустимых значений, проводилась политика массовых «чисток» на всех советских предприятиях и во всех учреждениях, направленная на усиление текучести потенциально опасных кадров (особенно в сфере

240