Плоцкая_зырянское обычное этнич право (учеб пособие) 2015

надевали на шею хомут и водили в таком виде по селу»97. В фольклоре часто упоминается наказание вора с помощью магических средств, применяемых колдунами. Выделялся такой отдельный вид кражи, опасный своими последствиями, как кража личного имущества у человека, обладающего сверхъестественными колдовскими способностями, – суровое наказание в таком случае наступало без промедления. «Так, в одной из коми быличек некто украл у мель- ника-колдуна из ящика деньги. Тот оторвал от ящика доску и закопал её в землю, после чего вор стал горбатым»98.

Кражи начали часто упоминаться в источниках второй половиныXIX века.Усеверныхзырянраспространенобылооленекрадство и конокрадство. Крали они, как правило, на ярмарках у остяков: «… остяки… сами подвергаются кражам оленей во время обдорскойярмарки.Ворыпреимущественнозыряне,обделываютсвое дело ловко. Заметив в окрестностях Обдорска, где располагаются инородцы с чумами, стадо оленей или часть его вдали от хозяйского глаза, они отгоняют оленей и гонят их по хорошо выбитой дороге в Обдорск…»99. «Кражи и обман, прежде небывалые на слуху, расплодились в последнее время довольно в больших объёмах, затмевая племенное достоинство зырян», – считает Ф.А. Арсеньев100.

Необходимо отметить, что архивные данные свидетельствуют и о таких преступлениях, как растрата общественных денег, вымогательство, прелюбодеяние101.

Обычное этническое право коми (зырян) многие деяния не рассматривало как уголовно наказуемые, однако позитивное право

97См.: Соционормативная мифология коми // Электронная библиотека «Энциклопедияуральскихмифологий.Мифологиякоми»/подред.АннаЛеена Сиикала, В.В. Напольских, Михай Хоппал. – URL: http://www.sati. archaeology.nsc.ru/mifolog/myth/31.htm (дата обращения: 31.05.2014).

98Там же.

99Пахман С.В. Сборник народных юридических обычаев. – СПб., 1900. – Т.2. – С.44.

100Арсеньев Ф.А. Зырянская корреспонденция // Зыряне и зырянский край в литературных документах XIX в. / под общ. ред. В.А. Лимеровой. – Сыктывкар, 2010.

101Въ Яренскiй Уездный Суд Рапорт Шежамского сельского старосты от 30.12.1836 // ГУ РК «Национальный архив Республики Коми». Ф.100. Оп.1.Д.506.Л.1;ОтношениiеЯренскогоУездногостряпчегоот18.03.1831

//ГУРК«НациональныйархивРеспубликиКоми».Ф.100.Оп.1.Д.378.Л.3;

91

оценивало их как таковые. Так, несмотря на запрет проведения расчисток в казённых дачах и лесах, зыряне, руководствуясь обычноправовыми воззрениями, продолжали эти земли эксплуатировать: онивторгалисьвпределыгосударственныхземель,разрабатываяих иэксплуатируяссельскохозяйственнойцелью,хотязапретительные мерысуществоваливплотьдоначала60-хгг.XIX века.Происходило этопотому,чтонормативнаябаза,издаваемаявцентреисанкционировавшаягенеральноемежевание,быланепонятнаспозицииобыч- но-правового зырянского мировоззрения, складывавшегося веками.

Аналогичным случаем, когда обычное право в отличие от позитивногопозволялосовершатьопределённыедействияинесчитало это преступным деянием, являлось похищение невесты без её предварительного согласия или без согласия её родителей. Газета «Югыд туй» за 1927 г.102 упоминала о незаконном похищении женщины с целью заключения брака. Красть невесту – обычай, существовавший у коми (зырян) на протяжении веков. Нормы же позитивного права определяют это деяние как уголовно наказуемое.

Взырянскихлитературных,исторических,правовыхисточниках понятие «преступление» не встречается. Обычное этническое право не знакомо было и с составом преступления, представленным в современной правовой доктрине. Однако при детальном анализе можно выделить 4 элемента состава преступления. Так, объектом преступления являлись, как правило, общественные институты, которым причинялся определённый ущерб, а именно: общественные отношения, признанные морально-нравственные ценности, различные блага в виде собственности, жизнь человека, общинно признанный порядок, вся окружающая среда как источник промысла и т.д. Под субъектом преступления понималось лицо, обязательно осуществлявшее воздействие на объект либо халатное бездействие. (Примером последнего может служить оставление соплеменника на промысле в беспомощном состоянии.)

Копiя съ указа вологодского губернского правленiя 1801 г. // ГУ РК «Национальный архив Республики Коми». Ф.100. Оп.1. Д.26. Л.1; Прошенiе Степана Мишева от 25.07.1801 № 171 // ГУ РК «Национальный архив Республики Коми». Ф.100. Оп.1. Д.32. Л.1.

102 Югыд туй. – 1927. – 6 марта.

92

В обычном этническом праве раскрыть субъект преступления через содержание его признаков достаточно сложно (т.к. некоторые изнихнельзяотнестикчислуобязательныхпризнаковсубъекта,которые выделяет современная уголовно-правовая доктрина). В частности,такойхарактеристики,какфизическоелицо,узыряннесуществовало. Понятие «вменяемость» вообще не фиксировалось в качестве обязательных признаков субъекта преступления. Что касается возраста, то необходимо отметить, что часто рассмотренные и названные выше источники в качестве людей, совершавших преступления,упоминаютнедетей,асостоявшихся«молодыхпарней»

ивзрослых.Например,мифическийгеройГулень,воровавшийскот у односельчан, жил в с. Позтыкерос, а когда вырос, то покинул его

ипостроил себе гнездо. Уйти из села и построить гнездо, в котором можно жить в северных климатических условиях, под силу было лишь взрослому мужчине, например, «вожаку артели», т.к. это был опытный, удачливый, а значит, много лет охотившийся мужчина103. Соответственно, в обычном этническом праве условно необходимо выделить такой признак субъекта преступления, как возраст.

Можно вести речь о наличии ещё одного элемента состава преступления – объективной стороне преступления, т.е. своеобразном отражении общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые обычным этническим правом интересы, которая включала в себя признаки, характеризующие внешнее проявление преступления. Однако анализ доступных нам и указанных выше источников не позволяет утверждать, что обычному этническомуправузырянбылоизвестнообъективноеисубъективноепроявление института преступления.

Четвёртый элемент состава преступления – субъективная сторона преступления (внутреннее, психическое отношение лица к совершаемомуимобщественноопасному,противоправномудеянию), как правило, не раскрывается. Даже её признаки, такие как вина, цель, мотив, эмоциональное состояние преступника, практически не описываются. Если учесть, что вина, определяя психическое

103 См.: Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине ХIХ –начале ХХ века. – М., 1983; Он же. Охотничий и рыболовный промыслы и их место в традиционном хозяйстве народа коми (конец XIX – начало XX в.): дис. … канд. ист. наук. – Сыктывкар, 1978. – С.94–98.

93

отношение лица к совершаемому деянию, выражается в форме умысла или неосторожности, то в этом случае можно попытаться в ряде случаев найти ту или иную форму. Например, умысел прослеживается в следующих действиях: оставление соплеменника на промысле в беспомощном состоянии или воровство скота. Но достаточно сложно выделить такую форму, как неосторожность. Элементы субъективной стороны, такие как мотив преступления (факторы, основанные на существующих у лица потребностях и интересах и обусловливающие выбор лицом того или иного преступного варианта) и цель преступления (представление лица о результате своей преступной деятельности) выделить можно. Однако в данном случае не представляется возможным раскрыть эмоциональное состояние лица.

В гражданско-правовых отношениях коми (зыряне) использовали правовой обычай, способствовавший устному заключению договоров, давая «честное слово». Честно делили и добычу, не допуская обмана, кражи, утайки, а соответственно, не создавая основания для совершения уголовно наказуемых деяний: «При дележе нет даже и намеку о том, что такому-то посчастливилось меньше прочих. Обмана и утайки при этом никогда не бывает: охотники убеждены, что, если кто скроет хотя малейшую часть лова, то навсегда лишится искусства стрелять»104.

Незначительная разработанность уголовно-правовых институтов у коми, в отличии от славянских народов, свидетельствует об отсутствии необходимости в них: если правовой институт не применяется либо применяется нечасто, то, как правило, нормы обычного этнического права коми (зырян) его детально не регулируют. Так, не было необходимости закрывать дома на замок, потому что кражи совершались крайне редко и каждый, боясь «религиозно-мо- рального возмездия», не посягал на имущество другого; не существовало обмана при займе денег, т.к. зырянское население соблюдало не только нормы зырянского обычного права, но и связанные с ними религиозно-моральные установки.

104 Михайлов М.И. Физические и нравственные свойства зырян // Зыряне и зырянский край в литературных документах XIX века / общ. ред. В.А. Лимеровой. – Сыктывкар, 2010. – С.77.

94

Превентивные меры в виде осуждения общества или мораль- но-нравственныеформынаказания(например,порицание),направ- ленные на предупреждение совершения общественно опасного деяния, выполняли предохранительную роль и осуществляли профилактику преступности.

Изложенное выше позволяет проследить процесс воспитания высоконравственной личности, имеющей соответствующий уровень правовой культуры, а также элементы профилактики преступности – старались предупредить преступление, а не разработать карательную систему наказания.

Подводя итог, необходимо отметить следующие особенности уголовно-правовых институтов в обычном этническом праве коми (зырян):

-неразвитость уголовно-правовых институтов;

-широкое распространение проступков, а не преступлений;

-практически не существовало калечащих форм и видов наказания;

-синкретизированность с религиозно-моральными воззрениями, существовавшими в народе, что, в свою очередь, не позволяет выделить уголовно-правовые нормы отдельно.

§4. Промыслово-оленеводческие отношения

укоми (зырян) и особенности наследования промыслового имущества

вобычном этническом праве коми (зырян)

Обычное этническое право коми народа сложилось как результат определённого поведения человека по отношению к природе. Первоначально правовой обычай как локальный регулятор в виде простых правил поведения, санкционированных обществом, развивался и применялся в обособленных обществах, в которых отсутствовали правовые нормы или их количество было недостаточно для регулирования всех возникавших общественных правоотношений.

Одной из важнейших особенностей применения промысловых обычно-правовых норм у коми (зырян) являлось отражение их

95

в системе, в которую входили, прежде всего, правовые нормы, институты,юридическиеобычаи,регулировавшиеотношениявхозяй- ственнойдеятельности–всфереохоты,рыболовства,оленеводства.

Промысловые обычно-правовые отношения включали в себя нормы, регулировавшие владение промысловыми угодьями, снастями, капканами и т.д., распределение добычи, а также меры наказания за нарушение общепринятых правил.

Мелкиерыболовныеугодьярасполагалисьнанебольшихречках и озёрах, где водилась малоценная рыба. Лов рыбы на таких водоёмах был свободным, всякий мог добывать её там, где хотел. Обычно действовало правило: «Где остановился, там и добывай». Если же кто-то расчищал рыболовное место или ставил постоянно ловушки на одном и том же месте (запор, котец), то получал право на владение ими, которое могло передаваться по наследству»105. В то же время, как правило, у каждой семьи имелись свои постоянные, привычные места.

Крупные рыболовные угодья больших рек принадлежали находившимся вблизи селениям, иначе говоря, находились в общинном владении. Ввиду того что население было малочисленным, а селения располагались далеко друг от друга, споров из-за владения иминенаблюдалось,хотяисуществовалзапретнапользованиеданными угодьями для лиц, не входивших в данную общину. «Пески в одних случаях использовались коллективно, сообща всей общинойюртой, в других – семьями. В последнем случае либо невод забрасывался поочерёдно, либо пески делились на участки – тони»106.

М.А.Большаковсправедливозамечал:«Всегда,когдаобычноправовыя нормы перестаютъ находить себе основание въ явленияхъ действительной жизни, они лишаются вместе съ темъ и своего практическаго значенiя; просуществовавъ некоторое время въ видъ пережитка, они совершенно скрываются съ горизонта народного правосознанiя. Но в хозяйственной жизни зырянъ никогда не исчезали явленiя, дающiя жизнь этимъ нормамъ»107.

105Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (ХVII–ХIХ вв.). –

Томск, 1990. – С.178.

106Конаков Н.Д. Полевые записки автора. – Сыктывкар, 1978. – С.171.

107Большаков М.А. Община у зырян // Живая старина. – СПб., 1907. –

Вып.1–4. – С.23.

96

В соответствии с обычно-правовыми нормами «у коми земля, леса и воды считались “божьм творением” и не принадлежали никому, пока в них не был вложен труд по их освоению»108. Исходя из этого понимания, труд, затраченный на оборудование и облагораживание промысловой зоны, «как бы давал производителю работ право собственности на данную территорию, точнее он становился её совладельцем, наряду с прежними собственниками-духами-хо- зяевами»109.

У коми рыбаков право личной собственности на водные угодья было крайне редким. Имелись лишь отдельные факты обладания небольшими старичными озёрами. Как отмечает Н.Д. Конаков, «вкачествеправовогопринципаздесьвыступаеттруд,затраченный на расчистку озера, установление рыболовных заграждений с рыболовушками, предохранение рыбы от замора»110. По его мнению, право собственности на территорию, которая находилась на большом расстоянии от основного промыслового уже освоенного пространства было условным, т.к. «использовался ещё и принцип договорённости с духами-хозяевами по правилу: “Я – тебе, ты – мне” или “Я не делаю это, ты не делаешь то”»111.

Нар.Визинге«вовременноеиндивидуальноепользованиепоступали участки реки вблизи семейных сенокосных угодий, если тамсооружались“пуштшуп”–рыболовныезапрудыдляловарыбы “мордой”»112.Ранеемыотмечали,чтообычайустанавливалпорядок, при котором рыба, дичь или зверь, попавшие в ловушки или оставленныеприпромыслевугодьяхобщегопользованиясклеймом(пасом)промысловика,считалисьнеприкосновеннымидлядругихохотников и прохожих. Уличённый в хищении из чужих ловушек, амбаров наказывался битьём или изгонялся на несколько лет из угодий, в которых мог раньше заниматься промысловой деятельностью.

108Энциклопедия уральских мифологий. Мифология коми / под ред. Н.Д. Конакова. – М.; Сыктывкар, 1999. – Т.I. – С.117.

109Там же. – С.117.

110Конаков Н.Д. Полевые записки автора. – Сыктывкар, 1978. – С.171–

172.

111Энциклопедия уральских мифологий. Мифология коми... – С.117.

112Аврамов В. Жители Яренского уезда и их хозяйственный быт // Во-

логодские губернские ведомости. – 1859. – № 31. – С.273.

97

В этом просматривается не только право коллективного пользования промысловой территорией, но и уважение к результатам трудадругихлиц,своегородасоциальнаязащищённость.Считалось «большим правонарушением убить белку, на которую лает в лесу собака другого охотника; убить зверя, раненного другим охотником»113. «Если зверь был подстрелен охотниками одной артели, но добыт другой, то возвращался, бесспорно, первой артели независимо от того, насколько лёгкой была первая рана»114. Таким образом, обычай соответствует потребностям общества и формируется под влиянием сложившихся реалий. Данный обычай не может существовать вне социальной группы, т.к. именно социум является его носителем.

Особенности создания охотничьих, рыбацких артелей у коми (зырян) достаточно детально исследованы в работах Н.Д. Конакова115. Представим их анализ в табл. 1 и на рис. 2.

	Т а б л и ц а 1
Артель у коми (зырян)
Признаки артели	Договорное начало и равное право
	на долю в добыче каждого участника
Цель	Для потребления и рыночного сбыта
	добычи
Время сбора	Незадолго до начала промысла
Приспособления для охоты	Избушка, промысловые орудия
Деление добычи	Поровну между всеми участниками

У коми (зырян) прослеживался обычай, обязывавший охотника делиться первой добычей с другими; нарушение его влекло за собой утрату охотничьего счастья (везения, удачи) и осуждалось общественным мнением.

113Михайлов М.И. Физические и нравственные свойства зырян // Вологодские губернские ведомости. – 1853. – № 18. – С.152.

114Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (ХVII–ХIХ вв.). –

Томск, 1990. – С.178.

115 См., напр.: Конаков Н.Д. Охотничий и рыболовный промыслы и их место в традиционном хозяйстве народа коми (конец XIX – начало XX в.): дис. … канд. ист. наук. – Сыктывкар, 1978. – С.91–98.

98

Артель для ловли рыбы

Состав					Численность			Пай
односельчане + люди					зависит			вносит
из соседней деревни +					от размеров сети,			каждый член
женщины и подростки					времени лова			артели

Рис. 2. Рыболовецкая артель у коми (зырян)

Важное место в экономике коми принадлежало охотничьему промыслу. Охота давала не только пищу и материал для изготовления одежды, но и пушнину, служившую основой меновой торговли. Институт охотничьего права, нормировавший все существенные его случаи, в том числе и право на охотничью территорию, был тщательно разработан у коми (зырян).

Наиболее древняя норма его не признавала не только частной собственности на землю и леса, а следовательно, и на охотничьи угодья, но и прав исключительного владения ими. Она сохранялась долгое время везде, где плотность народонаселения заметно не изменялась.

В качестве основного принципа обладания той или иной территорией, как указывалось выше, выступал труд, затраченный на освоение земельного или водного участка. Для получения «права собственности на охотничьи угодья»116 у коми (зырян) было достаточно поставить охотничью избушку («вöр керку») в ещё никем не освоенной местности и пометить затёсами со знаком собственности (пасами) путики. С этого момента весь участок леса, очерченный путиками, признавался собственностью промысловика. Он получал единоличное право добычи пушного зверя и дичи в своём угодье и ловли рыбы в водоёмах, находившихся на этой территории (см. табл. 2).

116См.: Конаков Н.Д. Охотничий и рыболовный промыслы и их место

втрадиционном хозяйстве народа коми (конец XIX – начало XX в.): дис. … канд. ист. наук. – Сыктывкар, 1978. – С.70–71; Попов К. Охотни-

чье право собственности у зырян. – URL: http://www.artlad.ru/magazine/ all (дата обращения: 29.05.2013).

99

		Т а б л и ц а 2
	Институт права собственности (ПС)
Объект ПС		Основания приобретения ПС
Охотничьи		Строительство охотничьей избушки на никем
угодья		не освоенной территории.
		Данная территория помечалась затёсами с пасами
Добыча		Связана с правом собственности на промысловую
		территорию

Путик представлял собой тропу, порой пересекающую саму себя, на ней человек охотился, здесь же находилась система взаимосвязанных, последовательно установленных ловушек. С обычноправовой позиции путик являлся неделимым предметом владения. Разделить ловушки и путик на отдельные части являлось неоправданным действием, потому что новому владельцу пришлось бы на своей выделенной части устанавливать собственные пасы, охотничью избу («вöр керка»), уменьшать количество ловушек, соответственно распределять более прибыльные места с ловушками. Поэтому зыряне пошли по иному пути. Путики не стали дробить и делить, как, впрочем,и многократноувеличивать. Путики и ловушки могли являться предметом владения нескольких семей, т.к. успешной охота будет при условии участия в этом процессе 2–3 мужчин с распределёнными ролями. Однако делёж путика и ловушек между близкими родственниками или родственными семействами был не всегда реален – не во всех семьях было 2, а то и 3 мужчины, которые могли совместно заниматься промысловой деятельностью. В рассматриваемыйпериод зырянскиесемьи интенсивно делились, и, к сожалению, многие из них вымирали или переселялись в Сибирь.Поэтомудляэффективнойэксплуатациипутиковсоздавались «охотничьисоюзы»изнесколькихродственныхсемей,обладавших равным наследственным правом собственности на данный путик (о наследовании путика подробнее будет сказано далее). Обычное этническое право коми (зырян) позволяло также создавать «охотничьи союзы» из представителей неродственных семей. По территории путика охотник, как старший в семье, ходил, как правило, совместно с мужчинами, принадлежавшими его семье. Это мог быть сын или брат. «Например, какой-нибудь охотник-одиночка,

100