Раздел 5 предпринимательская стратегия на книжном рынке хviii века

5.1. Предпринимательство в книжном деле за рубежом

Состояние книжного рынка ХVIII века определяется одновре-менно традициями феодального общества и идеями гуманизма, процветающими на почве Просвещения . Широкое распростране-ние получили просветительские идеалы социального равенства и личной свободы. В области общественного сознания происходит вытеснение религиозных представлений идеями рационализма и разума. Просветители отвергали косность феодальных порядков и государственный абсолютизм, подвергали остракизму богослов-ско-метафизические системы и ориентировали общество на вос-приятие новых ценностей. Просветительское начало в культуре обогатило духовную жизнь общества и сформировало представле-ние о книге как неотъемлемой части интеллектуального наследия. Эпоха Просвещения породила устойчивый идеал преобразования общественной жизни путем распространения знаний и культурных богатств, выработанных элитой и предназначенных для усвоения широкими народными слоями.

Достижения и открытия ХVIII столетия способствовали разви-тию новых жанров и видов изданий. Большое число трактатов из различных областей знания были сведены в энциклопедические издания, среди которых особо выдающееся место принадлежит энциклопедии Дидро и Д’Аламбера. Книга ХVIII века наполняется новым содержанием естественнонаучного и прикладного характе-ра. В ней появляются новые элементы шрифтового материала: табличные линейки, скобки, знаки физических формул. Медицина диктовала свои требования к организации научных и научно-популярных трудов. В переводной литературе появляются знаки, используемые в иностранных языках.

135

Издательский репертуар отвечал разнообразным вкусам чита-тельской публики. Тяга к роскоши и прекрасным формам сочета-лась с приверженностью к практицизму, со стремлением к освое-нию знаний, что в значительной степени предопределило круг чтения образованного общества. Роскошные иллюстрированные издания предназначались для узкого круга аристократов. Иллюст-рации служили целям изящного украшения и «почти не ставили перед собой задач истолкования произведений литературы»¹⁹¹. Иллюстрированные подарочные издания — кипсеки в большей степени предназначались для праздного любования и услаждения взора, чем для содержательного чтения. В числе новых потребите-лей роскошных изданий появляются представители зажиточной буржуазии, и они начинают принимать участие в финансировании изданий. Например, двухтомные «Сказки» Лафонтена с велико-лепными рисунками Шарля Эйзена были изданы на средства груп-пы финансистов. Издание было напечатано в типографии париж-ского печатника Барбу. Цена одного комплекта доходила до 60 ливров.

На другом полюсе издательского предложения были сосредо-точены малообъемные брошюры, афиши, плакаты, журналы-карикатуры. Книжные издания для бедных слоев населения прак-тически не имели иллюстраций. В случае, когда издание сопрово-ждалось иллюстрациями , то в них прослеживается стремление к классической простоте и строгости. Доминирующую роль начина-ет играть принцип достоверности и практически фотографической точности. Одновременно перед издателем и типографом встает проблема удовлетворения новых эстетических требований, предъ-являемых к иллюстрированию книги. Офорт в сочетании с резцом окончательно вытеснил ксилографию из мира книжной иллюстра-ции.

Гравированные изображения, уровень их художественного ис-полнения были одними из немногих средств выразительности, с

¹⁹¹ Гривнина А.С . Книжная иллюстрация и основные типы иллюстрированных изданий во Франции первой половины ХIХ века // Тр. / Ин- т живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина. Серия «Искусствоведение». — 1970. — Вып. 3. — С. 45.

136

помощью которых издатели могли выделиться на книжном рынке и завоевать своего покупателя.

Технические возможности печатных станков, не претерпевших коренных изменений , если не считать отдельные усовершенство-вания, внесенные У. Блау и В. Хаазом, а также печать литерами-логотипами, внедренная И. Бехером, были ограничены. Между тем, общество, существенно изменившееся за истекшие со времен Гутенберга столетия, предъявляло новые требования, подталки-вающие издателей к поиску новых приемов производства.

Возросший объем печатного производства вынес на поверх-ность проблему нехватки бумаги. В ХVII веке бумага все еще про-изводилась из тряпья, которого катастрофически не хватало. Цена бумаги неизбежно росла, и вместе с ней росли цены на все печат-ные материалы. В экспериментах по механизации производства бумаги, предпринятых в 1798 году , преуспел Никола -Луи Роберт, создавший машину , управляемую силой воды. Его проект был привезен в Англию двумя оптовыми продавцами канцелярских то-варов из Лондона Г. и С. Фондрайдерами. Они построили первую, экономически оправдавшую себя машину. Ее применение совер-шило переворот в бумажном производстве. Использование маши-ны Фондрайдеров в промышленных масштабах обеспечило доста-точное количество бумаги и снижение цен на нее. В свою очередь, это послужило импульсом к дальнейшему динамичному развитию книжного дела. В Англии Ватмэн и Баскервилль трудились над новыми методами производства бумаги, и в конце ХVIII века ста-ли использовать химические добавки.

Основным полем для экспериментов в организации изданий являлся наборный материал. Со шрифтами работали многие мас-

тера: У. Кезлон (1692–1766), Дж. Бодони (1740–1813), Дж. Баскер-

вилль (1706–1775), представители семейства Дидо . Все они высту-пали владельцами собственного производства. С одной стороны, мастера-шрифтовики реализовывали свои творческие замыслы, с другой — удовлетворяли назревшие потребности в печатной про-дукции.

Эксперименты в области шрифтового материала проводились не только ради украшения, но и с целью стандартизации изданий.

137

Еще в конце ХVII века во Франции началась работа Королевской комиссии по стандартизации наук и ремесел, в рамках деятельно-сти которой Пьер Фурнье и королевский пуансонист Жак Жожон создали строгую типометрическую систему измерения наборного материала. В ее основу был положен типографский пункт, кото-рый стал применяться для измерения размеров шрифта, пробель-ных элементов, полей, формата полосы набора. Типометрия заложила основы будущих стандартизованных изданий, производство которых в ХIХ веке было поставлено на поток. Усовершенствовал типографи-ческую систему мер Франсуа Дидо и его сын Фирмен Дидо.

Типографическая система мер существенно удешевила изда-ния. В большей степени фирма Дидо прославилась своими шриф-тами, и целое столетие она удерживала славу лучших словолитчи-ков. Их шрифт «дидо-антиква» подтолкнул к новым открытиям в области стандартизации изданий . Предельная геометризация и по-вышенная контрастность линий шрифта позволила наладить вы-пуск малоформатных серий, в которых выходили классические произведения французских и зарубежных авторов, так называемых «дидотов». Однако массовая книга еще не обрела своего читателя, и одна из серий книг, печатавшихся Дидо, грозившая стать убы-точной, была прекращена.

Восемнадцатый век — время динамичного развития книгопе-чатания на американском континенте. В начале века наметились тенденции разграничения функций типографов, издателей и кни-готорговцев, хотя окончательно этот процесс оформился лишь к концу столетия.

Крупное издательство было у Бенджамина Франклина (1706– 1790) — видного государственного деятеля Америки. Работа в лучших типографиях Лондона, где Франклин провел юные годы, не прошла даром. Знания в шрифтолитейном и типографском деле, полученные за границей, он применил в своей типографии. В 1727 го-ду он учредил типографию на бойком месте возле рынка , где все-гда большое скопление людей. Новое дело приживалось плохо, и вскоре из-за трудностей с финансированием, пришлось вступить в партнерские отношения с Х. Мередитом.

С первых шагов своей предпринимательской деятельности Б. Франклин столкнулся с законами конкурентной борьбы, развер-

138

нувшейся за право издания газеты, принадлежавшей Кеймеру, у которого Франклин ранее служил управляющим. В результате этой борьбы в 1729 году все права на газету перешли к компании Франклина и Мередита. Вместе они начали выпускать «Пенсиль-ванскую газету», в которой впервые прозвучали призывы к анти-рабовладельческому движению . Значительный объем в газете за-нимали рекламные объявления, которые существенно повысили ее тираж. Несмотря на то, что газета стала приносить хороший доход, в 1730 году Мередит забрал свой пай и вышел из состава компа-нии, и Франклин стал единоличным владельцем. Он привлек круг авторов, которым удалось сделать газету не только интересной, но и полезной. Значительную часть материалов Франклин подбирал и редактировал самостоятельно, тщательно оберегая своих читате-лей от публикаций, выражавших интересы какой -либо группы лю-дей. «Я не могу наполнять свою газету частной перебранкой, ко-торая их не касается», — писал Б. Франклин.

Предприятие Франклина содержалось за счет крупных заказов, в том числе государственных. Франклин, как владелец одной из лучших американских типографий, получил право печатания бу-мажных денег в стране. В выполнении этого заказа он принимал непосредственное участие: делал эскизы купюр, гравировал фор-мы, собрал металлографский станок.

Наряду с коммерческими работами в типографии Франклина печатались книги, памфлеты против рабства, произведения амери-канской поэзии, переводы английских авторов. Во многих своих начинаниях Франклин был первопроходцем и не боялся рисковать, когда для немецких эмигрантов он стал издавать газету , или двух-томный сборник поэзии, а также переводы с латинского языка.

Самым большим успехом (в издательской практике Франкли-на) пользовался альманах, к выпуску которого он приступил в 1733 году. Издание имело демократическую направленность, что отразилось в его заглавии: «Альманах “Бедного Ричарда”». Также как и в европейских альманахах, здесь помещались календарные сведения практического характера, увлекательные бытовые зари-совки, злободневная и историческая информация. Тираж альмана-ха доходил до 10 тыс. экземпляров и выходил почти четверть века.

139

По мере того, как крепло предприятие Франклина, он открывал филиалы в других городах.

В Европе предприимчивым издателем был известный писатель Пьер Огюстен Бомарше (1732–1799). Он обладал блестящими де-ловыми способностями, и умело пользовался этим даром. Так, Бо-марше учредил акционерный банк, торговый дом «Родриго Орта-лес и компания », организовал покупку и поставку оружия и обмундирования для повстанцев североамериканских колоний в войне за независимость.

Прежде чем заняться издательской деятельностью, Бомарше добился утверждения прав на гонорары для авторов театральных пьес и создал объединение драматических писателей. Он не раз подавал идеи, которые вызывали множество подражателей. Свою издательскую деятельность он повел с большим размахом, и в 1779 году взялся за издание полного собрания сочинений Вольте-ра. Для этого Бомарше своевременно купил у издателя Шарля Панкука рукописное наследие Вольтера, упредив попытки импе-ратрицы Екатерины II, предложившей Панкуку для издания cочинений Вольтера правительственную субсидию и петербург-ские типографии. Помимо этого Бомарше выкупил все права на сочинения Вольтера, находившиеся в руках еще двадцати издателей, заплатив огромные по тем временам деньги — 160 000 франков.

Для издания сочинений Вольтера Бомарше организовал «Лите-ратурно-типографское общество» и открыл типографию в доволь-но удаленном от властей месте — форте Кель. Он оснастил ее но-выми станками и литерами, приобретенными у наследников одного из самых известных английских шрифтовиков Дж. Баскер-вилля. Для того чтобы снизить накладные расходы, пришлось ос-воить писчебумажное производство. Для этого Бомарше купил две бумажные мельницы.

Вскоре сочинения Вольтера увидели свет. За семь лет (1783– 1790) вышло два издания: одно в формате «фолио» было издано в 70 томах, другое в формате «ин-кварто » в 92 томах, каждое тира-жом 15000 экземпляров. Такой тираж, по расчетам, позволял до-биться самоокупаемости, но в реальности удалось собрать только 4 тысячи заказов. Несмотря на то, что издание грозило стать убы-

140

точным, Бомарше реализовал идею во всей полноте, что, собст-венно, принесло успех, и слава Бомарше-издателя перешагнула границы Франции. У него появились последователи в других стра-нах, особенно в Германии, куда ринулся поток эмигрантов во вре-мя Французской революции.

Идея объединения при типографии литературно-издательских сил принадлежала семейству Фошей. Самюэль Фош (1732–1803) — книготорговец из Невшателя основал «Невшательское типограф-ское общество», а его сын Пьер-Франсуа Фош (1763–1814) совме-стно с маркизом де Ла Мэзонфором основал «Брауншейгское ти-пографское и литературное общество»¹⁹², которое поставляло изданные в Германии книги в Россию и во многие другие страны.

Пьер-Франсуа Фош проявил себя как предприниматель широ-кого размаха, приняв участие в издании знаменитой Энциклопедии Дидро и Д’Аламбера. Он напечатал седьмой том Энциклопедии, принесший издателям доход около миллиона франков¹⁹³. С вось-мым томом вышла задержка из-за цензурных преследований. Из-датели рисковали, так как были вложены очень большие средства, и прекращение издания нанесло бы серьезный материальный ущерб. Стойкость, с которой коллектив сопротивлялся нападкам со стороны властей, постепенно стала покидать участников энцик-лопедии: из дела вышли Вольтер, Тюрго , Морелле, Даламбер. Уход Вольтера мог серьезно отразиться на издательском проекте, так как он был одним из пайщиков. Вольтер являлся хозяином ча-совых фабрик, продукция которых доставлялась во многие евро-пейские страны, в том числе и в Россию. Ему удалось добиться разрешения французского правительства бесплатно отправлять ча-сы по почте, и его дело приносило немалый доход. После ухода компаньонов над руководителем проекта Ле Бретоном и теми, кто остался, нависла угроза полного разорения, но они не собирались сдаваться, особенно после того, как ни один подписчик не забрал

192. Сомов В.А. Книжные связи между герцогством Брауншвейгским и Российской империей в конце ХVIII — начале ХIХ в. (из истории французской книготорговли в Европе) // Книга и мировая цивилизация : материалы одиннадцатой международной научной конференции по проблемам книговедения. — Москва, 20–21 апреля 2004 г. — Т. 2. — С. 160–161.

192. Длугач Т.Б. Дени Дидро. — М.,1986.

141

аванс в надежде на продолжение Энциклопедии . На свой страх и риск они открыли подписку на следующие тома. В итоге компань-оны добились успеха, получив устное разрешение на выпуск оче-редных томов Энциклопедии.

Поддержка подписчиков , оказанная в трудную минуту, как нельзя лучше характеризует значение того дела, которое затеяли издатели. Благодаря заинтересованности французского читателя и его активной финансовой помощи, получилось 17 больших томов текста и 4 тома таблиц. Затем появились дополнения и указатели, объем которых увеличил издание до 35 томов. Энциклопедия стоила очень дорого — 280 ливров по подписке и 372 ливра для свободной продажи. До 1789 года последовало еще 5 изданий Эн-циклопедии, получивших распространение в Лионе, Тулузе, Бор-до, Монпелье, Кане, Дижоне, Безансоне и других провинциальных городах Франции. Энциклопедия проникала не только вглубь страны, но в толщу различных социальных слоев общества. Ее по-требителями стали представители столичного и провинциального дворянства, буржуа — рантье, нотариусы, адвокаты, учителя.

Вольтер подсчитал, что издание в целом привело в обращение свыше 7,5 млн ливров¹⁹⁴.

В Англии знамя издателя -предпринимателя на протяжении 55 лет высоко пронес Сэмуэл Ричардсон ( 1689–1761)¹⁹⁵. Автор романов, которыми зачитывались в равной мере короли и рядовые горожане, стал властителем дум целого поколения и одновременно одним из выдающихся издателей своего времени . В основанной им типографии Ричардсон печатал свои романы и выполнял заказы ведущих научных и государственных учреждений Англии. Репу-тация солидного издателя, однако, не мешала Ричардсону пускать-ся в сомнительные предприятия , или идти на разные уловки. Не-редкими были случаи подмены устаревших титульных листов в нераспроданных экземплярах новыми, как будто издания только что вышли из печати.

194. Альбина Л.Л. Россия — Франция. Век Просвещения. — М.,1994. — С. 16.

195. Сухоруков К.М. Лондонский издатель, типограф и писатель Сэмюэль Ричардсон // Кни-га. Исследования и материалы. — 1989. — Сб. 59. — С. 87–91.

142

Предпринимательская жилка Ричардсона проявилась в издании театральных пьес, которые, в силу своего малого объема и заниматель-ной интриги, всегда приносили верный доход. Неплохую прибыль да-вал выпуск периодики, популярность которой неуклонно возрастала в среде английского читателя. В 1750-е годы Ричардсон заработал славу не только высококлассного издателя, но и получил монопольное право издания юридической литературы, что также приносило хорошую прибыль. К концу своей жизни он имел 9 прессов, 25 наемных рабочих

• входил в тройку ведущих типографов Англии.

2. Предпринимательство в книжном деле России первой половины ХVIII века

• России становление института предпринимательства начина-ется в первой четверти ХVIII века, ознаменовавшей важную веху формирования нового механизма производства и распространения книги. Традиции и новаторство, соединившись в ходе реформиро-вания, обусловили создание книги, ориентированной на нужды просвещения. На этом этапе развития книжного дела был обобщен

• реализован мировоззренческий и технологический опыт, накоп-ленный в европейском книгоиздании.

Становление предпринимательства в России осуществлялось путем передачи предприятий в частные руки. В период 1710– 1720-х годов было передано около 30 казенных мануфактур. На первое место выдвинулось купечество, получившее от правитель-ства беспрецедентные привилегии: купцам отпускались средства

из казны, выделялись дворы, давались беспроцентные ссуды. С целью привлечения инициативных людей правительство осво-бождало их от налогов и некоторых повинностей. Вместе с тем, деятельность частных лиц рассматривалась, прежде всего, как служение государственным интересам. Общественное благо и прибыль казне — это те цели, к которым должны были стремиться все подданные, невзирая на происхождение и род занятий. В осо-бой степени эта установка распространялась на частных предприни-мателей.

143

Предметом коммерческой деятельности многих издателей ста-ла гравюра. Преимущество этого вида печатной продукции заклю-чалось в том, что она была доступна широким слоям населения. В гравюре информация подавалась компактно в виде картинок, сопровождавшихся лаконичным, но емким по содержанию тек-стом. Она была доступна для понимания малограмотному населе-нию. Высокие тиражи карт , планов, чертежей при их низкой себе-стоимости сулили высокие доходы.

Первым , кто обратился к царю с просьбой разрешить печатать гравюры и продавать с прибылью , был Адриан Шхонебек, при-глашенный в Москву для обучения русских мастеров. На родине в Голландии у него имелась собственная мастерская и книжная лав-ка, где дела шли неплохо. Нечто подобное он намеревался создать в России, но ему не удалось развернуться. Известно несколько гравюр, продававшихся в частной мастерской Шхонебека¹⁹⁶, но доказательств ее существования не обнаружено.

Попытку открыть свое дело предпринял известный в петров-ское время теоретик -экономист И.Т. Посошков. В 1704 году в со-ставе комиссии под руководством прибыльщика А.А. Курбатова он участвовал в процессе над торговыми людьми, братьями Шус-товыми. Из реквизированной суммы Посошкову, в качестве возна-граждения, было выделено 400 руб., которые он направил на уст-ройство типографии для «картного промысла»¹⁹⁷ . В 1704 году И. Посошков организовал строительство печатного стана и заказал железо, лес, кожу, оплатил работу мастеровых людей. Его расчет строился на том, чтобы получить прибыльное дело, деньги от ко-торого направить на развитие просвещения. Внезапно, по неиз-вестной причине, дело было остановлено, Посошкову возвращены деньги, затраченные на строительство печатного стана в размере 7 руб. 27 алтын¹⁹⁸, а стан, оставшийся недоделанным, был передан на Печатный двор.

196. Алексеева М.А. Из истории гравюры петровского времени // Русское искусство ХVIII ве-

ка. — Л., 1973. — С. 186–187.

196. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. — Т. 15. — СПб.,1993. — С. 72.

197. РГАДА. Ф. 1182. — Оп.2. — Д. 39. — Л. 39. См. также: Куприянова Т.Г. Гражданская

книга в России в первой четверти ХVIII века. — М. : МГУП, 2001. — С. 73.

144

• 1707 году инициативу проявил московский аптекарь Даниил Алексеевич Гурчин¹⁹⁹, обратившийся к Петру I с просьбой разре-шить печатание гравированных листов. В подтверждение своей компетентности он преподнес составленное и напечатанное им цельногравированное издание «Триумф польской музы» (1706). Гравюра представляла собой панегирик на победу под Калишем. Она была украшена двойной рамкой, внутри которой помещен портрет Петра I, внизу изображены сцены сражения. Начинание Гурчина не встретило одобрения и осталось нереализованным.

Желание основать частное заведение возникало не только в столице. По сообщению И.А. Божерянова²⁰⁰, в 1705 году к Петру I обращался митрополит Филофей Лещинский с просьбой разре-шить ему открыть типографию в Сибири.

Почти под конец царствования Петра I инициатором частного книгоиздания выступил Степан Коровин. Он учился в Париже у знаменитого гравера, который по заказу Петра I выполнял сюиту больших гравюр с изображением побед при Лесной, Полтаве и Гангуте. По возвращении Коровин был зачислен в московскую ти-пографию, а затем переехал в Петербург, где выполнял при Каби-нете гравированные работы. У Степана Коровина был собствен-ный пресс, на котором он печатал чертежи окрестностей Петербурга, а также картины садов, парков и фонтанов.

• 1725 году С. Коровин выдвинул «Прожект для типогра-фии»²⁰¹, в котором ссылался на опыт европейских государств в устройстве частных печатных заведений. В проекте успешно во-плотились принципы действия частного предприятия. Автор про-екта доказывал целесообразность выполнения заказов не только от ведомств, но и от физических лиц, как необходимого условия до-ходности предприятия, деятельность которого нацелена на про-свещение россиян. Инициатива Коровина не встретила поддержки,

199. Орешников А. Даниил Гурчин, московский аптекарь начала 18 столетия // Сборник ста-тей в честь графини П.С. Уваровой. — М., 1916. — С. 47–68.

199. Божерянов И.А. Исторический очерк русского книгопечатного дела. — СПб., 1895. —

С. 49.

199. Макаров В.К. Гравер Степан Коровин и его проект типографии 1725 года // Тр. / Госуд. публ. б-ка им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. — Л., 1964. — Вып. 9 (ХII). — С. 135.

145

как и многие другие инициативы людей, стремившихся открыть свое дело.

Своеобразие ситуации заключалось в том, что привилегии и монопольные права на производство, а также денежные ссуды ча-стным лицам, поступали от государства. При относительной сво-боде, которой наделялся частный издатель, на деле его усилия ко-ординировались посредством системы государственных заказов и опеки влиятельных вельмож.

Власть считала книгопечатание государственным делом и не-охотно допускала частника . Во главу угла был положен принцип государственной пользы, а не личная выгода, особенно в сфере книгоиздания. Интересами государства было продиктовано реше-ние о создании Гражданской типографии²⁰². В ее задачи входил выпуск изданий, призванных сформировать в обществе новое светское мировоззрение, приблизить культурный и образователь-ный уровень людей к европейским стандартам. Деятельность ти-пографии организовал житель московского посада, торговец све-чами, кожей, салом и воском В.А. Киприанов. Он снабжал этими товарами гравировальную мастерскую Оружейной палаты и Пе-чатный двор, а затем был привлечен к созданию первого отечест-венного учебника по арифметике.

Взгляды Киприанова оформились под влиянием видного госу-дарственного деятеля — Я. Брюса, прославившегося своей учено-стью и научными опытами . Он отдавал все силы и время, свобод-ное от государственной службы, делу просвещения. При поддержке Брюса была открыта Гражданская типография. В про-екте ее устройства предусматривалось, что все типографские рас-ходы, а также труд работников типографии Киприанов будет оп-лачивать самостоятельно. На собственные средства Киприанов выпускал издания по государственным заказам, но иногда он был вынужден прибегать к финансовой помощи со стороны государст-ва. Слаборазвитая в экономическом и правовом отношении торго-во-промышленная прослойка, несмотря на то, что правительство создавало льготные условия, не могла тянуть дело в одиночку. По

²⁰² Куприянова Т.Г. Первая династия российских издателей. — М., 2001. — 241 с.

146

указу царя Киприанову была передана в собственность земля в Китай -городе у Спасского моста. Это было высшей мерой прояв-ления лояльности власти, поскольку люди купеческого звания не имели официального права землевладения.

• Гражданской типографии применялась подрядная форма ор-ганизации труда. На условиях найма там работали граверы Ору-жейной палаты — братья Иван и Алексей Зубовы, Алексей Рос-товцев и др. Киприанов хотел пригласить с Печатного двора словолитца Михаила Ефремова, зарекомендовавшего себя искус-ным мастером, единственным, кто мог бы отлить иностранные шрифты. Однако глава Печатного двора И.А. Мусин-Пушкин вос-препятствовал его переходу, поскольку был противником органи-зации книгопечатания вне компетенции вверенного ему учрежде-ния. Несмотря на трудности, Киприанову удалось создать издательский центр нового типа, способный дать русским людям хорошие учебные издания.

Гражданская типография, заведенная на личные средства осно-вателя, явилась первым частным издательским предприятием. Ки-прианов самостоятельно вел финансовые дела своей типографии, рассчитывался с заказчиками за выполненную работу, приобретал необходимые материалы.

• деятельности Гражданской типографии наиболее полно реа-лизованы идеи, которые пытались претворить в жизнь многие. Она выполнила важнейшую для своего времени функцию обеспечения литературой, в которой более всего нуждалось общество. На изда-ниях Гражданской типографии выучилось целое поколение прак-тиков: мореходов, навигаторов, геодезистов. Они провели первые сухопутные инструментальные съемки и составили географиче-ские карты. К концу 1725 года сплошная съемка охватила 60% территории государства. Эти материалы легли в основу первого российского атласа, издателем которого выступил обер-секретарь Сената И.К. Кирилов. Печатались карты в типографии В.А. Ки-прианова его сыном В.В. Киприановым.

Успех своего дела В.А. Киприанов видел в хорошо развитой книжной торговле, для организации которой он построил Всена-родную Публичную библиотеку. Это было трехэтажное здание в

147

стиле голландской архитектуры, возведенное близ Спасских ворот Кремля. В нем находились книжный склад, магазин и библиотека. Также как на Западе , для привлечения покупателей, на первом эта-же продавались чай, кофе и иные напитки. Взгляды Киприанова на роль торговли были созвучны взглядам известного экономиста петровского времени И.Т. Посошкова, который писал: «Торг — дело великое! Купечеством всякое царство богатится, а без купе-чества никакое и малое государство быть не может»²⁰³.

Киприанов добивался для своего заведения права цензурного контроля над печатными листами и монопольного права торговли гравюрами . С одной стороны, монополия давала абсолютные пре-имущества на рынке графических изданий, с другой, на что делал упор Киприанов, могла пресечь бесконтрольную продажу грави-рованных листов. Ему было предоставлено право отбора всех гра-вюр, поступающих в библиотеку: одни продавать, другие, не под-ходящие для продажи, отдавать владельцам, проставив на них предварительно герб библиотеки, а те, которые не подлежали про-даже, принимать в библиотеку бесплатно и хранить до особого распоряжения. Сбор пошлин с торговцев гравюрами осуществляла Изуграф-контора. Общая задача этих учреждений сводилась к ус-тановлению контроля над частными продавцами гравюр, которые в большом количестве производились вне государственных мас-терских.

После кончины В.А. Киприанова дело продолжил его сын Ва-силий Васильевич Киприанов. Он принадлежал к новому поколе-нию книжников, которые помимо общественной пользы, начинают уделять внимание личной выгоде. В.В. Киприанов предложил комплекс мер, полностью идущих вразрез с проводимой государ-ственной политикой в книгоиздании. В его проекте реорганизации книжного дела учитывались достижения европейской практики ведения дел. Большое значение Киприанов-младший придавал ры-ночным законам, где во главу угла ставилась прибыль. Не менее важным было понимание особенностей работы с книгой, которую Киприанов, хотя и называл товаром, различал с иными товарами.

²⁰³ Королева С.И. Торговое сословие России. — М., 1998. — С. 83.

148

«Книги, — писал он, — не скоро могут из печати выходить и в продажу употребляться и из продажи за них деньги возвращать-ся»²⁰⁴. Унаследовав дело отца, Киприанов-младший повел его со-вершенно иным образом. В первую очередь он установил деловые контакты с Петербургской Академией наук и наладил поставку га-зет и календарей в Москву, где их выпуск к этому времени прекра-тился. В развитие книжной торговли он планировал открыть трак-тир «для довольства здешних и иноземцев купеческих и протчих чинов людем»²⁰⁵. Содержание питейных заведений было прибыль-ным занятием, позволявшим содержать библиотеку, построенную еще его отцом. Кофейный дом действовал в начале 1730-х годов. В последующие годы интересы В.В. Киприанова переключились на устройство кирпичных заводов. Насколько успешно развива-лась предпринимательская деятельность Киприанова , можно су-дить по описи пожитков. В одной только шкатулке находились «крест алмазной, трое серег алмазные, пять персней золотых с ал-мазы и яхонты, не в деле два алмаза, перлы жемчужные»²⁰⁶ , а так-же столовое серебро, шубы лисьи и собольи, другие богатства. Посте-пенно В.В. Киприанов отошел от дел, но его предложения о развитии ярмарочной торговли книгами обрели реальное воплощение.

Книжные лавки московской типографии и Академии наук не в состоянии были быстро реализовать продукцию и, для того чтобы активизировать продвижение книг, они начинают продажу на яр-марках. Ярмарки, как организованный торг, проводились ежегод-но , в основном весной. В них принимали участие торговые люди из разных городов России — Москвы, Санкт-Петербурга, Вороне-жа, Белгорода, Калуги и др. В числе оптовых покупателей продук-ции московской типографии были посадские люди, отставные во-енные, горожане.

Архивные документы периода 1732–1734 годов отчасти харак-теризуют состояние внутреннего книжного рынка России. Из ар-

204. Бородин А.В. Московская Гражданская типография и библиотекари Киприановы // Тр. / Ин-т книги, документа и письма. — 1936. — Вып. 5. — С. 94.

204. См.: Куприянова Т.Г. Первая династия российских издателей. — М. : Хронос-пресс, 2001. — С. 57.

204. Куприянова Т.Г. Указ. соч. — С. 57.

149

хивного дела «Требования и доношения о покупке книг разных купецких людей»²⁰⁷ становится известно, что, помимо знаменитых ярмарок — в Нижнем Новгороде и в Ирбите, торги проводились в малороссийских городах — в Ромнах и в Нежине. Подготовка к ярмарке начиналась задолго до ее открытия. Торговые люди обра-щались в московскую типографию с «доношениями » об отпуске книг для продажи на различных ярмарках. При этом, как правило, оговаривалось, какой тематики, и в каком количестве требуются книги. К «доношению» прилагался реестр, в котором содержался перечень книг с указанием цены каждой книги и общей суммы за-каза.

«Доношения» торговых людей начинались с обращения: «По-корно прошу, дабы ея императорского величества указом повелено было по указанной цене оные денги за книги по реэстру моему принять, и, подписав, отпустить мне»²⁰⁸.

Некоторые записи имели отступления. Например, цена изда-ний не всегда указывалась только в рублях и копейках. Зачастую встречаются старинные «алтын» и «денга». Иногда число экземп-ляров проставлялось не цифрами , а буквами. Судя по содержанию реестров, перечень заказываемой литературы одинаков. Очевидно, иногородние и московские купцы получали росписи изданий, вы-пускаемых московской типографией, на основе которых и заказы-вали книги для последующей продажи. Это предположение под-тверждается тем, что многие издания, входящие в реестры купцов, часто носили произвольные названия. Так, например, издание «Бе-седы на деяния апостольские» в разных прошениях назывались либо «Беседы апостольские», либо «Беседы на деяния ». Подобные отступления были возможны потому, что речь шла о книгах, в равной мере известных всем. Получив заказ , «расходчики» типо-графии отпускали книги непосредственно со склада типографии за наличные деньги. С торговых людей бралась расписка в том, что они обязуются продавать книги только в том месте, которое указа-

207. РГАДА. Ф. 1184. — Оп. I. — Ед.хр. 2I8. — Л. 68.

208. Там же.

150

но в прошении, а в случае нарушений «повинны они штрафу, что указом ея императорского величества определено будет»²⁰⁹.

Иногда иногородние купцы прибегали к помощи и посредни-честву московских торговых людей, которые вносили по их прось-бе необходимую сумму денег за отпущенные книги. На одном из документов Санкт-Петербургского купца стоит «помета»: «К сему доношению лейб-гвардии Преображенского полку отставной кап-тенармус Иван Седухин вместо купецкого человека Сидора Граче-ва по ево прошению руку приложил»²¹⁰. Запись свидетельствует о поручительстве, данном одним человеком за другого. Данный пример показателен для характеристики доверительных взаимоот-ношений, сложившихся в деловой среде того времени.

Наибольшей популярностью пользовалась Макарьевская яр-марка. Почти все торговые люди, обращавшиеся с доношениями о покупке книг, принимали в ней участие. Объем заказов был самым высоким. Одним из крупных торговцев был московский купец первой гильдии Родион Степанов, который взял в 1732 году у рас-ходчика канцеляриста Андрея Чупреянова для продажи на Ма-карьевской ярмарке книг на сумму 549 руб. 56 коп. ²¹¹. Ежегодно обращался с «доношениями» в московскую типографию серпухов-чанин Тимофей Ножевников. Так, например , в 1733 году он дваж-ды заказывал книги — в марте на 307 руб. 20 коп. и в мае — на 93 руб. 70 коп. Самый крупный заказ на сумму 698 руб. 20 коп. был сделан посадским человеком из Белгорода Афанасием Са-вельевым. В «доношении» от 7 августа 1733 года он просил: «По-требно мне на Свинскую (Свенскую — Т.К.) и Ораненбургскую (Оренбургскую — Т.К.) ярмарки и в протчие российские городы книг церковных в тетратех для продажи разных чинов людем»²¹².

Об объеме ярмарочной торговли свидетельствует тот факт , что всего за период 1732–1734 годов на различных ярмарках было про-дано 7080 экземпляров книг на сумму 3259 руб. 78 коп.²¹³. За этот

209. РГАДА. Ф. 1184. — Оп. I. — Ед.хр. 2I8. — Л. 9 об.

210. Там же. Л. 68.

211. РГАДА. Ф. 1184. — Оп. 1. — Ед.хр. 2I8. — Л. 84.

212. Там же.

213. Там же.

151

же период сумма реализации книг в книжной лавке московской типографии составила 10782 р.²¹⁴. Данные об отпуске книг опто-вым покупателям для продажи на ярмарках сведены в таблицу.

				Таблица 1
	Товарооборот книжных ярмарок в 1732–1734 гг.
Год	Месяц	Ярмарка	Итого за год
			число экз.	сумма,
				руб., коп.
1	2	3	4	5
1732	март	Макарьевская	808	549,56
	май	Ромненская и Нежинская	112	147,07
1733	апрель	Макарьевская	353	336,85
	май	Макарьевская и Свинская	2012	273,20
	август	Ораниенбургская	553	698,20
	март	Макарьевская
1734	май	Макарьевская	2294	630,05
		и Ораниенбургская	948	624,85
		Итого	7080	3259,78

Из данных таблицы видно, что сумма товарооборота постоянно возрастала. По нашим подсчетам, в 1732 году было закуплено книг на сумму 696 руб. 63 коп. В 1733 году эта сумма возросла вдвое и составила 1308 руб. 85 коп. В 1734 году сумма осталась приблизи-тельно на том же уровне — 1254 руб. 90 коп.

Чтобы составить объективное представление о масштабе дея-тельности книжных ярмарок, необходимо сравнить эти данные с данными о продаже книг в книжной лавке московской типогра-фии. Из материалов записных книг С.П. Луппов²¹⁵ выявил , что в марте 1732 года в книжной лавке было продано книг на сумму 511 руб. 50 коп.; в мае того же года — на 139 руб. 50 коп. В то вре-мя как из данных, представленных в таблице видно, что в марте 1732 года для продажи на ярмарке торговыми людьми было куп-лено книг на сумму 549 руб. 56 коп., в мае — на 147 руб. 07 коп.

214. Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время. — Л., 1976. — С.120.

215. Там же.

152

Аналогично сравним данные за 1733 год: в апреле в книжной лавке было продано книг на 589 руб., в мае — на 241 руб., в августе — на 368 руб. 85 коп., в то время как заказ купцов за этот же период времени составил соответственно 336 руб. 85 коп., 273 руб. 20 коп., 698 руб. 20 коп. В марте 1734 года в лавке было продано книг на 552 руб. 25 коп., в мае — на 193 руб. 65 коп., а для продажи на яр-марках было отпущено книг: в марте на 630 руб. 05 коп., в мае — на 624 руб. 85 коп. Таким образом, видно, что сумма заказа торго-вых людей превышает объем месячной реализации книжной лавки типографии. Если учесть тот факт, что рассматриваемое архивное дело не дает исчерпывающих сведений об объеме торговой дея-тельности всех книготорговцев, можно сделать вывод , что товаро-оборот книг Печатного двора в значительной степени возрастал за счет ярмарочной торговли.

Какие же книги продавались на российских ярмарках ? Извест-но, что старейшая типография — московский Печатный двор вы-пускала в основном религиозную литературу, а также религиозные издания со светскими мотивами. Однако большое число сущест-вующих в послепетровское время учебных заведений привело к увеличению спроса на книги учебного характера . В качестве учеб-ных пособий, наряду с гражданскими азбуками и букварями, ис-пользовались учебные « Псалтыри», «Часословы », «Четьи-Минеи». Например, для продажи на ярмарках 1732–1734 годов оптовым по-купателям было продано 1700 экземпляров «Азбук», 530 экземп-ляров учебной «Псалтыри», 2000 экземпляров «Святцев». Из об-щего количества купленных книг на долю учебной литературы приходится 62%, что составляет 21% от общей суммы реализации. Большой спрос , а также невысокая стоимость учебных пособий стимулировали их покупку в объеме нескольких сотен экземпля-ров, в то время как дорогостоящие богослужебные книги расходи-лись хотя и систематически, но большей частью в единичных эк-земплярах. На некоторые издания спрос превосходил ожидание. В требованиях-заказах купцов в 1734 году содержатся отказы на ряд книг, отсутствующих в типографии. К марту 1734 года были уже распроданы такие издания, как «Пролог», выпущенный фор-матом «в десть», «Евангелие напрестольное» такого же формата,

153

«Требник», напечатанный в восьмую долю листа. «Пролог» пред-ставлял собой собрание житийных и нравоучительных статей, рас-положенных по годичному кругу: «Пролог» первой половины года (сентябрь-февраль), «Пролог» второй половины года (март-август). Обычно торговые люди покупали несколько экземпляров годового комплекта стоимостью 5 р. за один экземпляр . Издание «Евангелие напрестольное» предназначалось для церкви и неодно-кратно выпускалось Печатным двором: в 1635, 1688, 1692, 1694, 1697, 1698 году. Первое издание «Евангелия напрестольного» про-давалось в книжной лавке в 1664 году по цене 2 руб. 25 коп. Цена «Евангелия напрестольного», выпущенного московской типогра-фией в 1730 году, оставалась почти неизменной — 2 руб. 30 коп. По повышенной цене продавались экземпляры в переплете. Стои-мость простого переплета колебалась в пределах от 6 до 30 коп. «Немецкий» переплет стоил вдвое дороже простого. Это положе-ние наглядно прослеживается на примере книги «Октоих». Цена издания в тетрадях составила 3 руб. 25 коп., в переплете — 4 руб. 19 коп. Иногда цена книг, напротив, снижалась. Расходимость книги «Шестоднев» была невысокой: с 1732 по 1734 год купцы за-казали всего 28 экземпляров для продажи на ярмарках . Поэтому цена издания снизилась до 85 коп. ²¹⁶. Колебание цен, по-видимому, зависело от изменения спроса, а также от реальных возможностей реализации книг и, очевидно, от формата. Доста-точно сопоставить цены на «Псалтырь», напечатанную в лист, в пол-листа и в четверть листа. Цена этих изданий была 2 руб.; 50 коп. и 40 коп. соответственно.

Стоимость книг в значительной степени зависела от тиража издания. Книги светской тематики, издававшиеся большими тира-жами, были дешевле, нежели богослужебные. Для церковных книг нормальным считался тираж 1200 экземпляров. В случае если кни-ги расходились быстро, московская типография печатала не один, а два или несколько тиражей. К числу ходовых церковных книг относятся «Псалтырь», «Апостол», «Часослов». В некоторых слу-чаях заказ на эти издания составлял несколько сотен экземпляров.

²¹⁶ РГАДА. Ф. 1184. — Оп. 2. — Ед.хр. 2I8. — ЛЛ. 68, 115, 118, 122, 124.

154

Из них больше всего было продано «Псалтырей». Всего за 1732– 1734 годы на ярмарках было реализовано 965 экземпляров. Устой-чивым спросом пользовалось самое дорогостоящее издание «Ми-неи служебной», представляющей собой комплект из 12 книг, ка-ждая из которых относилась к определенному месяцу года. Стоимость одного комплекта — 20 р., сумма огромная по тому

времени: простой человек в Тобольске в 1730-е годы мог прожить безбедно целый год на 10 руб.²¹⁷.

Из многотиражных светских изданий, выпущенных москов-ской типографией, прежде всего, следует отметить «Азбуки» и «Буквари». Так , например, «Азбука» в 1728 году была напечатана тиражом 12000 экземпляров, в 1730 году 2295 экземпляров²¹⁸. По нашим подсчетам, на российских ярмарках за период с 1732 по 1734 год было реализовано 1700 экземпляров «Азбук ». Если учесть, что ярмарочный торг непродолжителен, то можно сделать вывод о достаточно высокой степени расходимости этого издания. Однако, несмотря на то, что книги распродавались регулярно, в книжной казне московской типографии еще оставалось большое число непроданных экземпляров различных изданий. Чтобы уско-рить их реализацию, широко практиковался отпуск книг «в прида-чу», т. е. без заказа книгопродавца. К числу книг, отдаваемых в на-грузку, относились сочинения кардинала Барония «Деяния церковные и гражданские» — собрание статей и поучительных слов на назидательные темы, «Маргарит», или книга Иоанна Златоуста, в то время как в середине XVII века, по свидетельству С.П. Луппо-ва²¹⁹, эти книги пользовались популярностью среди населения.

Известно, что для покупки большого количества дорогих книг необходимо было иметь на руках приличную сумму свободных денег и абсолютную уверенность в том, что приобретенные в ти-пографии книги будут доставлены на место. Объем заказов торго-вых людей из года в год либо оставался на том же уровне, либо возрастал. Например, серпуховской купец Тимофей Ножевников в

217. Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время. — Л., 1976. — С. 149.

218. Луппов С.П. Указ. соч. — С. 86.

219. Луппов С.П. Читатели изданий московской типографии в середине XVII века. — Л., 1983. — С. 38.

155

1733 году заказал два экземпляра «Евангелия напрестольного» и три экземпляра «Псалтыри», а в 1734 году его заказ возрос вдвое. Из этого можно сделать вывод, что книги были успешно реализо-ваны на проводившейся в 1733 году Макарьевской ярмарке, а для предстоящей в 1734 году ярмарки заказ был увеличен. К сожале-нию, мы не располагаем сведениями о конкретных группах поку-пателей и не можем судить, в какой степени книги были доступны народу. Тем не менее, сам факт высокой расходимости изданий свидетельствует об их востребованности. Особенно следует под-черкнуть, что издания распространялись не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в других городах России.

В середине ХVIII века намечается перелом в экономике Рос-сии, связанный с отменой внутренних таможен, учреждением кре-дитных банков, что не замедлило сказаться на развитии книжного рынка. Просветительские начинания охватили более разнообраз-ные (чем ранее), слои общества, в связи с открытием Московского университета и ряда научных обществ, что имело положительное воздействие на расширение потребительского рынка печатной продукции. Изменения , коснувшиеся всех сфер общественной жизни, были настолько явными, что ученые того времени назвали свой век «экономическим»²²⁰.