5.1. Дон Жуан и Фауст

В европейской литературе есть два мифа, касающиеся темы отношений мужчины и женщины в период существенно более поздний чем средневековье.

Это Дон Жуан и Фауст.

Это два образа очень разные на поверхности и при этом во многом связанные между собой. Нам важны предпосылки и причины, давшие жизнь Дон Жуану, Фаусту и в тенденции ведущие к практически полному распаду целостности отношений.

В чем можно сблизить эти два образа? У Кьеркегора есть мысль, что Дон Жуан – это неразвернутый образ Фауста. Мы не думаем, что это именно так, однако общие места в этих двух мифах определенно есть.

И для того и для другого обладание женщиной не является целью, оба используют женщин для самореализации.

Фауст – ищет полноты жизни, ищет момента, ищет то самое «остановись мгновение» за которым стоит жажда самообоживания, желание обладать всем, властвовать над всем. В Гретхен Фауст ищет наполнения, вечности. Сама по себе она ему не интересна.

Фауст в женщине ищет помимо обладания, упоения, ищет в женщине что – то вечное. Юная девушка будет смотреть на него как на что то божественное. Ему от Гретхен нужна полнота существования,

«Вечная женственность» - тянет нас к ней.

Фауст заключает сделку с Мефистофелем, ради достижения состояния. Однако он уверен, что это недостижимо.

По Шпенглеру – миф о Фаусте – это сама суть западного человека.

Дон Жуан, как персонаж – это воплощение бесконечного самоутверждения. Ни на небе, ни на земле, ни под землей нет ничего, что может его остановить. Каждая его победа над женщиной – подтверждает это.

Схема Дон Жуана крайне проста –завоевать одну и устремиться к следующей. Покоряя женщину, он уже продумывает план отступления. Он воспроизводит один и тот же этап отношений между мужчиной и женщиной. Ему важно почувствовать вкус власти над женским. За это он готов заплатить даже встречей с командором. И по сути - такая встреча и есть его цель. Он должен выдержать и это, командор не должен его сокрушить. Дон Жуан по сути не стремится к законченному состоянию. Он как стрела, которая летит к цели, пока не воткнется в мишень и не сломается. В движении, в постоянном обновлении женщин достигает Дон Жуан своей полноты.

Не смотря на то, что сложившийся миф о Дон Жуане легко можно охарактеризовать одним словом – «сердцеед», в своей основе он имеет совсем другой смысл. Дон Жуан – богохульник. Именно как образ богохульника впервые появляется образ Дон Жуана в литературе. Дон Жуан стремится к пределу, к абсолютному разрыву с Богом. Этот разрыв довершается попранием Прекрасной Дамы, которая нисводится до соблазняющейся красотки.

Снова и снова нарушает Дон Жуан закон божий, он как бы играет в игру «попробуй, останови меня». И ждет помех – естественно, от Бога. Возникает вопрос: свободен ли Дон Жуан? Мы полагаем, что нет. Он очень включён в свою игру, она является сосредоточием его жизни, по сути – это его зависимость.

Он не привязывается ни к кому, а потому зависит от каждой из женщин. Дон Жуан не заключал сделки с дьяволом, однако всецело находится в его владениях. Интересно, что эта тема Дон Жуана вообще не интересует. Кажется, его душа может чувствовать только одно – страсть к обладанию. И не случайно – его «виз а ви» - ожившая статуя. Командор мертв телом, но его дух оживляет статую, а Дон Жуан – давно «окаменел» сердцем, что в итоге и приводит его к смерти телесной.

Женщин Дон Жуан оценивает по их внешней красоте и положению в обществе. Хотя, в пределе, мы думаем, Дон Жуан ценит каждую женщину как возможный объект завоевания и обесценивает уже завоеванную.

Этот наследник рыцарства, дворянин ушел с позиции служения женскому и свернул на прямо противоположные ему обладание и власть.

Надо отметить, что женское тоже спускается с пьедестала Прекрасной Дамы и только поэтому попадает в объятия к Дон Жуану. Женщины Дон Жуана часто забывают о своем служении Богу, о своем духовном родстве с Богородицей и рады обманываться речами Дон Жуана. Почему так происходит?

Полагаем потому, что Дон Жуан предлагает женщинам ту сказку, которую они хотят слышать, сказку, которой он их цепляет на крючок тщеславия

Вот пример диалога Дона Жуана с Тисбеей, рыбачкой

Тисбея:

Уступлю я, если слово

Стать мне мужем дашь ты снова

Дон Жуан:

Я обета не нарушу

И с тобою, черноокой,

Обвенчаюсь

Тисбея

Помни все же:

Суд по смерти ждёт нас божий

Дон Жуан

(в сторону)

До него еще далеко!

(Громко.)

Я твой верный раб, покуда

Мы с тобою не умрем.

Вот моя рука.

Тисбея

Во всем я тебе покорной буду³⁷

Дон Жуан откровенно пользуется женской наивностью, которая своими корнями уходит в мир идиллический мир. Женщина, вступая в добрачные или внебрачные отношения тоже нарушает божью заповедь.

К тому же, такие переговоры создают оттенок торга со стороны женского. Разговор, подобный разговору Тисбеи и Дона Жуана невозможен между Прекрасной Дамой и Рыцарем. И уж совсем дико предположить обсуждение условий «сделки» Богородицей. В чем разница? Ведь рыцарские романы тоже описывают и внебрачные и добрачные отношения влюбленных.

Дон Жуан и его женщины, в частности Тисбея – охотятся за наслаждениями, удовольствиями для себя. Вопрос о браке для Тисбеи – скорее является возможностью получения мужа, чем необходимостью сохранения своей чести. Её сомнения в Дон Жуане и мужчинах вообще – тоже являются заметным снижением всей ситуации. Тисбея заранее допускает существование обмана со стороны мужчин и Дон Жуана в частности. У нее нет внутренней уверенности, она надеется, что Дон Жуана удержит страх перед Богом, а не его любовь к ней. Она ведет себя по принципу «и хочется и колется». Не понятно до конца – хочет ли Тисбея отдаться Дон Жуану в результате внезапно вспыхнувшей любви или она готова сказать «во всем тебе покорной буду» любому, кто поманит её замужеством. Похоже, что возможность брака с дворянином Дон Жуаном является просто подарком судьбы для рыбачки Тисбеи и она вносит вклад в это предприятие своей покорностью. Её намерение получить выгодного супруга, давлеющее над здравым смыслом, благочестием и приводит Тисбею к тому, что она соглашается с Дон Жуаном.

Со стороны Дон Жуана и вовсе все разговоры с Тисбеей – это фарс чистой воды, он обещает ей жениться в то время как его слуга уже ищет лошадей для побега после того, как Дон Жуан получит желаемое.

Не стоит даже тратить время на то, чтобы еще раз говорить о том, что истинно любовные отношения строятся на отдаче. Любовь возникает между мужчиной и женщиной в результате их отказа от себя и сосредоточенности на счастье любимого человека.

Интересно, что сравнение пар: Рыцарь - Прекрасная Дама и Дон Жуан – Тисбея,- ярко демонстрирует, что «подобное притягивает подобное». Для существования Дон Жуана необходима Тисбея, женское, которое пусть даже в мыслях допускает отношения с мужчиной, способным её обмануть, женское, которое видит счастье не в служении и чистоте, а в получении страстного удовольствия и возможности «подкормить» свое тщеславие.

В этом смысле – Дон Жуан честнее перед Богом, чем Тисбея. Он открыто говорит – что нарушал, нарушает и собирается дальше нарушать заповедь Божью, а Тисбея – пытается услужить «двум господам» - и благочестие сохранить и «запретный плод» вкусить, обманывая и обманываясь.

Однако, мы полагаем, что опасность фигуры Дон Жуана не в самом его пристрастии к женщинам. Он не считает преступлением то, что он делает и полагает, что сможет остаться безнаказанным. Дон Жуан бесцеремонно дергает статую убитого им Командора и фривольно приглашает его на ужин. Создается впечатление, что Дон Жуан просто не способен ни на какие глубокие чувства. Он никого не любит. Даже Бога. Он полностью обращен на себя. Собственная веселость – вот что является для Дона Жуана критерием наполненности жизни. Дух раскаяния ни на минуту не овладевает им.

Даже песня, которую Дон Жуан со слугой слышат в церкви, куда и позвал Каменный гость на ужин:

Да узнает каждый,

Кто пред Богом тяжко грешен:

Есть за все долги расплата

Есть конец долготерпенью

…

Ошибешься ты, коль скажешь,

Мысля о грядущей смерти:

«До неё еще далеко».

С покаянием не медли!³⁸

Это тоже не вразумляет Дона Жуана. Только почувствовав, что его жжет пламень от руки Командора и что он умирает, он просит священника. Да и то, похоже, для того чтобы избежать мучений, а не от сокрушенного сердца.

Таким образом, смерть Дон Жуана имеет и духовное значение – Дон Жуан своей жизнью создал много поводов для покаяний или если сказать по другому, Бог предоставил Дону Жуану огромные возможности для покаяния, но упорство Дона Жуана в противлении заповедям Божьим, выполнение которых является необходимым для духовного роста сделали его жизнь бессмысленной, бесполезной с точки зрения спасения души. И его физическая смерть является одновременно смертью духовной.

Доктор Фауст Гёте, на первый взгляд, герой совсем другого типа. Господь называет его «своим рабом», хотя Мефистофель и выражает в этом сомнения:

Да, странно этот эскулап

Справляет вам повинность божью,

И чем он сыт, никто не знает тоже.

Он рвётся в бой и любит брать преграды,

И видит цель, манящую в дали,

И требует у неба звезд в награду

И лучших наслаждений у земли,

И век ему с душой не будет сладу,

К чему бы поиски не привели.³⁹

В итоге спора на небесах, Господь дает Мефистофелю полномочия испытывать Фауста:

Они тебе даны. Ты можешь гнать,

Пока он жив, его по всем уступам

Кто ищет – вынужден блуждать⁴⁰

Таким образом, тема раздвоенности, спора обозначена еще в самом начале романа: Мефистофель верно подмечает, что Фауст стремится одновременно заполучить и мир людей и небесные сферы. Да и сам спор о судьбе Фауста между Богом и Мефистофелем тоже подчеркивают дуальность того, что будет происходить далее.

Восклицание Фауста:

Но две души живут во мне

И обе не в ладах друг с другом

Одна, как страсть любви, пылка

И жадно льнет к земле всецело,

Другая вся за облака

Так и рванулась бы из тела…⁴¹

обнаруживает глубокий внутренний конфликт Фауста и готовит читателя к тому, что такое душевное напряжение должно быть в чем то разрешено. Душа Фауста как – бы растянута между двумя крайностями. Выдерживает ли она такое напряжение? Или доктор таки совершит однажды движение, которое прервет этот хрупкое сосуществование противоположностей? Сделает ли он выбор или покорится судьбе?

Все эти вопросы возбуждаются разговорами Фауста о своей душе.

Далее мы увидим – что его состояние, его душа – это то, на чём сосредоточена вся жизнь Фауста. Все окружающие его люди лишь тени, отвлекающие или раздражающие своим присутствием. Они все - лишь фрагменты его биографии, его способ прийти к самому себе. Всякая встреча с другим – эта встреча с самим собой. Встречи с другим не происходит, а потому Фауст обречен на одиночество.

Но вновь безволье, и упадок,

И вялость в мыслях, и разброд.

Как часто этот беспорядок за просветленьем настаёт

Паденья эти и подъемы

Как в совершенстве мне знакомы!..

Жизнь Фауста полностью сосредоточена на его тоске. Она же и становится поводом, основанием для начала переговоров с чёртом, о чем тот и заявляет:

Я убежден, поладить мы сумеем

И сообща твою тоску развеем⁴²

«Бог, обитающий в груди моей

Влияет только на моё сознанье

На внешний мир, на общий ход вещей

Не простирается его влиянье.

Мне тяжко от неполноты такой,

Я жизнь отверг и смерти жду с тоской»⁴³-

откровенничает с чёртом Фауст, в ответ.

И Мефистофель и Фауст отрицают жизнь (еще при первой встрече с доктором Мефистофель называет себя духом отрицания), только вот какая разница между ними – у Мефистофеля есть цель – он соперничает с Богом и, отрицая его мироздание, утверждает таким образом себя. Мефистофель не относит себя к тому миру, о котором говорит Фауст, хоть и предстает фигурой иногда более реалистичной чем Фауст. Что и понятно – ведь реальность Фауста формирует он, Мефистофель.

Фауст же – отрицая жизнь, признавая тщету существования отрицает себя самого. Он ведь вообще не признаёт ничье существование. Даже Бог существует у него в груди. У Фауста единственная цель – достигнуть полноты, которая избавит его от страданий.

Фауст и не думает в этот момент о том, что то, что ему не хватает – это любви: любви женщины, любви к женщине. Да и вообще встает вопрос – способен ли Фауст что – ни будь чувствовать по отношению к другим людям, находясь во власти своих выяснений и расчетов.

В этом он полностью противоположен Дон Жуану, который, как мы помним, только и занимался тем, что подтверждал факт своего существования через свои «озорства и проказы», как он сам называл вереницу осуществляемых им обманов. Дон Жуан нашел свой путь наполнения. он живёт в мире, где много людей, преимущественно женщин. Дон Жуан доказывает своё превосходство, поэтому он не один. Дон Жуан – первый, господствующий, бесконечно превосходящий всех, но он не один, все остаются.

Еще одно отличие между Фаустом и Дон Жуаном: это их отношения с Богом.

Дон Жуан сам соревнуется с Богом. Это его личное противостояние. Фауст же – становится инструментом пари между Богом и Мефистофелем, заключив с последним договор – что Мефистофель служит ему верой и правдой до тех пор, пока он, Фауст не почувствует полноту жизни, не воскликнет «остановись мгновение, ты прекрасно». С этого момента Фауст попадет в услужение к чёрту.

Что же всё таки роднит образы Дон Жуана и Фауста?

Вглядимся в отношения Фауста и Гретхен.

Фауст влюбляется в Маргариту, Гретхен, глотнув эликсир, которую ему преподнесла ведьма, естественно при содействии Мефистофеля.

«Глотнув настойки, он Елену

Во всех усмотрит непременно»⁴⁴

Вот основа любви Фауста к невинной девушке.

Фауста сразу же, как и предсказывал Мефистофель, обуревает страсть к Маргарите и он требует от Мефистофеля, чтобы тот «свёл» его с девушкой.

Мефистофель его пытается остановить, рассказывая о невинности красавицы:

Ты судишь как какой – то селадон.

Увидят эти люди цвет, бутон,

И тотчас же сорвать его готовы.

Всё в мире создано для их персон.

Для них нет в жизни ничего святого.

Нельзя так милый, больно ты востёр.⁴⁵

Но Фауст, с горячностью, свойственной и Севильскому озорнику заявляет

Я эту ненаглядную красу

В своих объятьях нынче унесу

Или расторгну наше соглашенье⁴⁶

Такое начало любви Фауста к Гретхен делает всю историю похожей на морок. Похоже, что если бы мимо шла не Гретхен, а другая женщина, результат был бы тем же.

Однако, Фауст видит Маргариту и волнение, которое его охватывает тут же приписывает вспыхнувшей любви. Он жаждет обладать Маргаритой, хочет ей наполниться.

Он наслаждается её невинностью совсем не по-рыцарски, а предвкушая обладание ею:

Не бойся ничего!

Пусть этот взгляд

И рук пожатье скажут

О необъятном том,

Пред чем слова – ничто,

О радости, которая нам свяжет Сердца.

Да, да, навеки без конца!

Конец – необъяснимое понятье.

Печать отчаянья, проклятья

И гнев творца.⁴⁷

Вот что ждет Фауст – наполниться вечной радостью. На меньшее он не согласен. Он не может примириться с конечностью всего живого, он хочет обладать необъятным и вечным. В пределе – божественным. божественным смыслом. Непостижимость невинной женственности приводит Фауста в восторг, и он тут же падает в пучину страсти и желания обладать. Понимал ли он, что этим он сам разрушает так желанную ему вечную радость? Ведь вечность – только у Бога. Человеческая страсть – конечна. И нужно либо иметь мужество видеть это, разделяя в любви к одной женщине свою страсть и поклонение её женственности, либо – перед нами Севильский озорник Дон Жуан.

Мы полагаем, что Фауст и Дон Жуан совпадают по своей интуиции обладать вечной наполненностью и безошибочно находят источник – любовь женщины. Рознит их только то, что Дон Жуан ни на минуту не верит тому, что сам говорит, а Фауст полностью погружается в иллюзорный мир страстной любви, старательно подставленный ему Мефистофелем, хотя и чувствует пагубность охватившей его страсти.

К чему же приводит Фауста «прыжок с обрыва» вместе с любимой им Маргаритой?

Страсть вконец овладевает Фаустом, за ней он уже не видит ни Маргариты, ни пошлости ситуации, которую перед ним цинично выпячивает Мефистофель. И вот – первая смерть – Мефистофель убивает брата Гретхен, который с солдатской прямотой перед смертью расставляет все по своим местам. Он горюет о содеянном Гретхен и предупреждает о тяжелых последствиях. Так луч реальности проник в туман чувственного бреда, сфабрикованного Мефистофелем.

Что же Фауст?

Он сбегает с места преступления и предается веселью в Вальпургиеву ночь. Случайно обращает внимание он на образ, который возвращает его мысль к Гретхен. Он вспоминает о ней с сожалением, не со страстью. Преданная любовь невинной девочки не стала для Фауста тем самым «остановись мгновение».

И хоть Фауст рвется, естественно. С помощью Мефистофеля, спасти Гретхен из темницы, делает он это ради себя, пытаясь сохранить остатки чести в своих глазах.

Гретхен это уже не важно. Душевные муки и осознание последствий её страсти довели ее до безумия. И с обостренным чутьём сумасшедшей она прозревает и равнодушие Фауста, и нечистоту Мефистофеля. Ей некуда не к кому бежать. К тому же – она раскаивается и готова принять смертную казнь. Тем самым юная девочка поднимается над тем адом, в который превратилась её жизнь с вмешательством в неё Фауста. Этим она спасает себя для жизни вечной.

А Фауст продолжит искания полноты духа уже в другом месте, не сознавая того, что его счеты с Маргаритой совсем не сведены. Он искал в девушке Вечную женственность, но оказался неспособным увидеть, разглядеть в ней Прекрасную Даму, которой можно служить. Он увидел лишь невинную простушку, насытился ей и оставил одну. И это перекликается с темой богохульства Дон Жуана. Как и Дон Жуан, Фауст свои невнятные отношения с Божественным «подкрепляет» уничижающей невнятностью отношений с Маргаритой.