Э м м а

Я сидела укутанная в три слоя одеяла, и хмуро наблюдала за Сашей и Анной. Те, перебивая друг друга, пытались объяснить мне то, что произошло… Но я всё равно не понимала.

Сдавшись, Саша замолчал и перевёл взгляд на Анну, та, видимо получив власть, выпрямилась и, прокашлявшись, произнесла.

— Я тоже Иллюзионист, и поэтому ты уловила меня… В первый раз всегда так, головная боль и обморок. Только, на тебе это отразилось сильнее, и я подумала, что ты – Ловец Снов.

— Кто-кто? – переспросила я. – Ловец снов? Ммм… та штучка индейцев, нет… вы чего… - я нервно засмеялась, и перед глазами заплясали воспоминания того ловца у меня на руке во снах. Такой знакомый… Родной…

Анна терпеливо ждала, пока я успокоюсь. Взгляд её был доброжелателен, но и суровый. Наконец, я успокоилась и она, вздохнув, попробовала снова.

— Начнём по порядку. – Женщина встала и, загибая руки, шагала вдоль дивана, где я сидела. – Об иллюзионистах ты знаешь? – я удовлетворительно кивнула, и она просвистела. – Хорошо, значит, будет проще… Как ты знаешь, иллюзионисты – создатели другой реальности, ты скорее всего уже пробовала, я как иллюзионист могу это видеть – ты стала тоньше и выше… Хоть этого не замечаешь, потом сама начнёшь замечать за собой изменения и… - она остановилась. – Присмотрись в меня внимательно. Видишь вокруг меня странную серебряную оболочку. – Я прищурилась, наблюдая за движениями её пальцев и да, увидела странный серебряный свет. – Видишь, вот так я и узнала, что ты пользуешься силой – твоя оболочка пока больше тебя в три раза, так как ты начинающий иллюзионист. А я уже давний и поэтому моя оболочка похожа на контур. Понимаешь? – я неуверенно кивнула, она продолжила дальше. – А теперь перейдём к новому: Ловцы и Творцы, вышедшие классы из Иллюзионистов. Тебя это интересует? – я промолчала, а она заговорила вновь, подбирая слова. – Творцы – слабые иллюзионисты, но это не значит что всё, на них надо ставить крест. Вовсе нет. Творцы – создают иллюзии, но они исчезают со временем, ибо они миражи. Вот в чём их слабость, ну и нет дара общения между иллюзионистами. – Анна улыбнулась и протянула. – Ловцы, да-да, ловцы снов – не просто вещичка для снов, а целый вид магических людей. Правда, он самый маленький, но сильный. Быть ловцом – значит быть сильным. Быть путешественником во сны и управлять там целым миром, а значит - человеком. Если иллюзионисты могут только «зайти в гости», то ловцы обосноваться там и командовать. Скажите, ведь вы понимаете, что это огромная власть, да?

— Я бы сказала, даже очень-очень хорошо, – прошептала я, почесав родимое пятно у виска. Оно очень-очень зудело, впервые в жизни.

— Это хорошо, - улыбнулась Анна и, сложив руки веером на животе, сказала. – Ловцы могут быть и плохими, их называют двуликими, только по простой причине – попадись ловец злу – он станет злым, добру – добром. Всё зависит от обстоятельств.

— То есть, я – ловец, и я опасна? – спросила я, не замечая, как вскакиваю со скамейки.

— Я этого не говорила, - успокоила Анна. – Я говорила, что будь судьбе угодно отдать тебя Кукольнику, то ты могла бы стать злой. – Я слегка нахмурилась, а Анна усадила меня на место.

— Хорошо, ладно. Я спокойна. Тогда, объясните, откуда вы взяли, что я Ловец? Это уже полный абсурд… - я посмотрела на Филиппа, ища поддержки, но тот с интересом разглядывал потолок. Замечательно!

— Первое – если ты быстро обучаема к магии, то в тебе говорят корни самого первого Ловца, она была девушкой. Второе – та сила, о которой ты не знаешь, что быстрее делает твои иллюзии существеннее. И третье, самое важно – твоё родимое пятно.

— Родимое пятно? А что с ним? Что не так? – не понимала я, пытаясь, всё сопоставить по местам.

Филипп вдруг резко обратил на нас внимание и подошёл ко мне и долго изучал моё лицо, затем, охнув, прошептал что-то Анне, та кивнула и вслух сказала.

— Глянь, - и протянула мне зеркало.

Я взяла в руки зеркало, всего секунду в него глядела, а потом оно упало мне на колени, и я задрожала. Там, где раньше было светлого оттенка кофе пятно, теперь было белое и яркое, светящиеся безумие. Моё родимое пятно, что можно увидеть крайне-крайне редко, сейчас горело серебром и я, наконец, разглядела его узор: завитушки и шипы. От середины правого века до виска.

— Какая красота! – прошелестел Филипп и присвистнул, всё ещё смотря на меня, я даже покраснела.

— Да, красотища! В первый раз вижу его вживую, и это так… великолепно! – ликовала Анна.

— Эмм… весело, - наконец произнесла я, и зажмурилась. – Я есть хочу, и спать, - призналась я, пряча лицо в руки.

— Я всё устрою, - посмеялась Анна, и быстро зашевелилась, и всё кругом загремело.

Осматриваясь в комнате и держась скромно, я, наконец, повернулась к Анне.

— Увы, но тут же, одна кровать!.. – заметила я, хмурясь. – Но тут здорово… да, здорово подходящее слово.

— Ну, тут и должна быть одна кровать, - отозвалась Анна, укладывая на диван большую подушку с кровати. – Я решила, что лучше вы будите в одной комнате для безопасности. Я если что, в соседней.

— А одеяло? – вставил Филипп, прослушав наш разговор.

— Не волнуйся, Филипп, сейчас оно будет. – Анна похлопала в ладоши, и сразу открылся старый шкаф, и оттуда полетело по воздуху сложенное одеяло. Я в изумлении уставилась на Анну.

— А как же палочка? – вопросила я, распахивая глаза широко-широко, как сова.

— Палочка? Кака… ах, палочка… Нет, она мне не нужна, так как я взрослый волшебник. Ммм… если они есть у вас, то чтобы контролировать вашу Силу, вот. – Она улыбнулась и аккуратно уложила одеяло на диван.

— Тогда вопрос. – Как образованный ребёнок, я подняла руку, и прежде чем мне разрешили, вставила. – Так, спрашивается, кого чёрта большинство взрослых - таскают эту штуку? – указала я на палочку, которую кинула на диван.

— Ну, тут два варианта. – Отозвалась Анна, качая головой на мой язвительный тон. – Первое: восстанавливаются и поддерживают хоть какую-то Силу, так как это безумие, что сейчас твориться… ну вы понимаете какое?.. Так вот – оно съедает много Сил, а мы не бессмертны, и надо отдыхать. И да, чрезмерное пользование магии может привести либо к её лишению, либо к переходу на Тёмную сторону.

— А что же за второй вариант? – пробурчал Филипп, усаживаясь на диван. Анна обернулась к нему и слегка улыбнулась.

— Второе – контроль, - объявила она торжественным тоном. – Вернее, я бы сказала – «новое дыхание», потому что наш враг силён и может заблокировать Силу, и только палочки могут её хоть как-то восстановить.

— Что же, это многое меняет. – С зевком отозвалась я.

— Так. Я иду спать, и надеюсь, вы как порядочные дети ляжете тоже. – Объявила, улыбнувшись, Анна, и отвесила поклон. – Спокойной ночи. Стоп, я уже сказала… спокойной ночи, - повторилась Анна. – Ложитесь спать, дети. Утро вечера мудренее. – Она похлопала в ладоши и у меня, и у Филиппа на коленях появилось полотенце и ванные принадлежности.

Дверь осторожно хлопнула за волшебницей, и впервые за этот день мы с Филиппом остались один на один.

— Ты как хочешь, но я не усну, пока не разберусь во всём этом… - протянула я, ковыряя бедную нитку на полотенце.

— Ну а ты как хочешь, но я в душ. – С улыбкой соскочил с дивана Филипп и побежал к двери. – Кому-то придётся мыться в холодной…

С этими словами я ринулась тоже к двери, но Филипп успел первым, да и сил у него больше. Дверь хлопнула перед моим носом, и я от отчаяния ударила её кулаком и развернулась к комнате и уселась на кровать по-турецки, скрестив руки на груди. Дуться я никогда долго не умела, только молчаливым игнором могла показать свою обиду, так что и в этот раз я быстро отошла. Какая разница, какая вода? Вот лучше, например, для меня холодная, так как я смогу охладить горячие болячки и ссадины. Да… холод, давно же я не мылась!

Наконец Филипп появился из-за двери, а вместе с ним клубы пара и я озадаченно закатила глаза. Друг нахмурился и, потирая полотенцем волосы, скорчил рожу. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Взяла в руки всё необходимое, соскочила с кровати и, проходя мимо Филиппа, раскрутив полотенце, хорошо им хлопнула по другу и быстро скрылась с громкими нотациями от Филиппа за дверь.

Чуть ли не валясь от усталости на те книги, что читала, я слипающимися глазами продолжала мучить себя. И так уже три дня подряд. С раннего утра до поздней ночи, я, Филипп и Анна проводили всё время в соседнем здании от замка. В огромных и пыльных залах библиотеки, правда, торчали мы почти рядом с дверью в первом же зале, но мне иногда казалась, что я точно знаю, что здесь и как располагается.

Анна натянуто улыбнулась, снова ломая гениальную находку Филиппа теми фактами, что то, что гениально – настоящий бред, ибо нам оно не поможет. И правда, чем поможет чихательный порошок? Да… Лицо Филиппа вытянулось и, бубня себе под нос, парень стал быстро пробегать по строчкам своими не теряющими надежду серыми глазами.

— Смотрите-смотрите, - укладывая на стол с плохо прячущимся восхищением, подозвала к себе Анна. – Тут иероглифы! Египетские иероглифы – это же реликвия…

Подскакивая к ней с правого бока, я задумчиво глядела на необычную книгу, пытаясь понять из чего же она.

— О, это же кожа… настоящая кожа дракона. – Ахнул Филипп, распахивая свои и так огромные глаза.

— Драконья кожа? – переспросила я, чувствуя, что сейчас начну паниковать. А также косясь недобро на книгу, я слегка отстранилась от стола, думая, что это «чудо» может кусаться. А вдруг?

— Итак, - открывая бережно книгу, произнесла Анна. – Мы нашли то, что искали… - подвела итог волшебница и засеяла. – Вы сможете найти друзей, вы сможете быть невидимые, сможете… боже, это хорошо же!!!

— То есть мы завтра уже можем отправиться в путь? – не верила я.

— Не совсем завтра, но на этой недели точно. – Поморщилась Анна, показывая какие-то числа и столбцы.

— Ну, - я с театральным жестом уселась на скамью и книга с грохотом упала со стола. – Что же, это лучшее… по крайнеё мере, мы сможем найти друзей…

Филипп задумчиво кивнул и стал быстро читать ту книгу вместе с Анной. Итак, эти двое спелись.

Мучая бедный край книжки, с надутым лицом, сгорбившись старушкой, я пропускала мимо ушей их разговоры, иногда ловя отрывки типа… «не лучше ли здесь…», «думаю, да… оставим на пару минут…». Печально вздыхая при каждом их шевелении, я совсем загрустила и от нечего делать взяла книгу с таким знакомым названием. «История от начала времён до XIX века».

Прошло ещё пару дней, по словам Филиппа, мы завтра отправимся в путь. Анна что-то говорила о маятнике, который надевала на меня. Но почему-то этот маятник меня не интересовал… Мои мысли были поглощены одним и тем же, уже с неделю. Кладбище. Узнать ЭТО. Что это за «это»?

Филипп заметил мой ступор, и задумчиво проходя мимо меня с книгами, либо вонючими травами, либо ещё чем, бросал пристальный взгляд, говорящий «поговори со мной».

Устав от всего, я снова уселась на ту скамейку и, спрятав лицо в ладоши, зажмурилась. Я так устала, так устала… Я даже спать не могу… во снах это кладбище и это послание… Боже, да что же творится?

За стенами библиотечного здания громыхал гром, а по крыше хлопали капли дождя, и стены будто ходили ходуном от ветра. Да, ветер…

Встав со скамьи, я вышла на улицу, и встала в середине, как мне казалось, самой стихии. В этот момент маятник на моей шеи засветился. Поднялся в уровень с моими губами, указывая на лес.

— Анна! Филипп! – запаниковала я. – Скорее, скорее… этот маятник... он…

Они оба выбежали на улицу, Филипп схватил сзади меня за плечи и прижал к себе, успокаивая. А Анна, Анна проследила указание маятника, что-то самой себе кивнула и поманила нас назад в тепло.

— Анна, объясните – что это было?

— Думаю, Филипп сегодня лучше перекочевать в замок. Не нравится мне эта стихия, а с маятником всё хорошо – он нашёл ваших друзей.

— Что же, идёмте. Там как раз зелья невидимости готово. – Кивнул Филипп, накидывая на мои плечи куртку и толкая к выходу.

Следующим утром, держась за руки, мы с Филиппом внимательно слушали последние наставления Анны и молчаливо кивали. Единожды я задала вопрос и получила короткий ответ.

«Пока ты хочешь быть невидимой – ты будешь».

Затем Анна поочередно нас обняла, напомнила мне как здравомыслящей об экономии запасов еды и пожелала удачи в поисках. С Филиппом они говорили ещё минут пятнадцать, а потом Анна снова нас обняла и отошла чуть назад, кивая и одними губами говоря – до встречи.

Тёмные искры, исчезновение всего, свобода… А потом ужасный ветер обдал меня со всех сторон. Я открыла глаза. Филипп пожал поддерживающее мою руку и отпустил её, шагая вперёд. Потом обернулся ко мне и проговорил срывающимся голосом.

— Идём?

Я кивнула и зашагала следом, однажды оглянувшись на наше место приземления.

Кристалл, являющимся маятником, засветился и снова встал перед моими губами - указывая путь.

Вот так и закончилось наше пребывание в замке, где находилась бедная Анна, которая верила, что придёт время, когда двери её убежища вновь откроются для таких умов, как мы и Фил. Для детей.