17. Судья

— Это Себастьян, он помогал нам целые годы войны, - произнесла Елизавета, появляясь из-за двери – вся в грязи и запёкшихся пятнах крови. – И я не думаю, - она оглядела всю получившуюся картину, - что дети бы стали защищать… преступника. – Сглотнув, добавила она.

— Это решать мне и Совету! – произнёс грозно мужчина, являющийся Старцевым.

— Вы же знаете, что они будут за помилование, - заметила волшебница.

— А вы, я смотрю, Елизавета, стали провидицей… - как-то злобно сверкнул глазами Старцев на Елизавету, та даже бровью не повела.

Старцев был мужчиной в теле, с заплывшей шеей и щенячьими чертами, а глаза его были живыми, большими и всевидящими.

— Я? Что вы, что вы, Павел, вы же знаете, я отвечаю за интересы детей по поправке 42, закона о…

— Я знаю, знаю, Елизавета, - огрызнулся Старцев, выхватывая из-под плаща посох и ударяя им по полу.

— А выглядит так, будто нет… - протянул Себастьян, отодвигая меня в объятья Артёму, который крепко сжал мои плечи и оттянул назад, подальше от беды.

Марина сделала шаг вперёд, заметив, что её никто не останавливает, она сделала ещё шаг, а после уверено взяла под руку Старцева, что-то сказала ему на ухо и указала на место, где я разбила перстень.

Старцев отодвинул Марину, та быстренько отошла к Сене, что-то ему сказала, он кивнул, и они оба посмотрели на мага. Тот присел над пятнышком, и что-то заговорил на непонятном языке, засветил его и отпрыгнул.

Елизавета вышла вперёд, и, зашелестев своим плащом, подошла к Старцеву, тот, хмурясь, что-то ей поведав. Та удивлённо что-то прошептала, и они оба посмотрели на меня, а я же в ответ спрятала лицо в плечо Артёма, тот похлопал меня по спине и стал нашептывать утешительные слова. Как странно мы с ним спелись, побывав в заключение всего, казалось бы, несколько часов.

— Я всё равно сомневаюсь, - вслух сказал Старцев и, похлопав по плечу Елизаветы, добавил. – Я требую Суда, немедля!

— Но, Павел, у нас же, нет Судьи! – взволнованно вставила Елизавета.

Марина, Филипп, Артём и Саша переглянулись; Марина ахнула и выступила, было вперёд, но Сеня вовремя остановил её и потянул обратно к себе.

Я дёрнула осторожно футболку Артёма, тот посмотрел на меня:

— Да, ты чего? – прошептал он.

— Что происходит? Какой суд? – потребовала шёпотом ответа я.

— Ну, в мире, в нашем мире – суд происходит через Чтецов. – Стал пояснять Артём. – Дело в том, что Чтецы – могут увидеть важные для «дела» моменты памяти подсудимого.

— Подсудимого? – нахмурила я брови. – Но, Артём, они же… они же не думают, что Себастьян мог нас?.. Или да? – Артём быстро отвёл взгляд, а я оттолкнула его и вышла к Старцеву. – Это правда?

— Что? – переспросил Старцев, удивляясь моей наглости.

— То самое! – прикрикнула я. – Будто вы не знаете! Вы обвиняете не виновного!

— Это не тебе решать!

— Нет, мне… это я уничтожила Ключника и никто, слышали, никто из вас, всех таких важных преважных, здесь не было! – сухо ответила я, чувствуя как срываюсь на крик, и как Старцев багровеет от переполнявших его чувств стыда и гнева.

— Это… - не нашёлся что ответить, Старцев резко схватил меня за плечи и толкнул в кресло.

— Да как вы смеете! – не верила своим глазам Елизавета, быстро двигаясь к нам. – Это же ребёнок!

— По-моему в неё бес вселился, она не знает, о чём говорит! – оправдывался Старцев, но, ни Елизавету, и, ни провожатых мэра это не убедило.

— Да это чушь какая-то! – вставил Филипп, и подошёл к нашей собравшейся «кучке» у кресла с Эммой.

— Это вы скорее бесом больны, - вслух рассуждал Артём, тоже становясь у кресла, пожимая мою руку в знак поддержки.

— Уважаемый мэр, - вмешалась пожилая дама с короткой стрижкой. – Павел ещё одно слово: бес, попутался… и всё в этом духе, я и мои коллеги устроим свой Суд, вы сами знаете на каком вы сейчас положении…

— Но, Надежда Михайловна, вы только посмотрите на этих детей! – стал резко подлизываться, иного слова я не нашла, к даме, в прямом смысле слова, Старцев.

— Дети как дети, - пожала она плечами, а мужчины сзади неё закивали. – И я не вижу смысла так… ну словом, виснуть над этой отважной девочкой. Она и так пережила сегодня ужасы, не дай бог, которые могли сломить любого.

— Золотые слова, Надежда Михайловна, - закивала Елизавета и буквально отцепила от кресла Старцева.

— Ты в порядке? – хором произнесли Филипп и Артём, усаживаясь на корточки по обе стороны от меня.

— Всё нормально, - кивнула я, поочередно глядя каждому в глаза. – Пить хочется, а так окей. Спасибо за волнение.

— Но! – произнесла Надежда Михайловна. – Суд должен состояться, и я бы хотела, да что там… я прошу у Эммы – не согласна ли, она стать чтецом?

— Но это, это, же так… ответственно! – в шоке, проговорила я, крепко сжимая пальцы Артёма, тот лишь молча, пожал мои в ответ в знак поддержки.

— Ничего сложного, - с улыбкой сказала женщина. – Вот предмет, что позволит тебе без проблем нам помочь свершить справедливый суд с оправданием.

— Вы имеете в виду, меня? Да? – вышел из-за Марины с Сеней Себастьян, которого они оба охраняли.

— Да, мой друг, вас. Простите меня – но когда слово суд объявляется, сами знаете… - ответила она, выпрямляясь.

— Хорошо, Надежда, я не против этого. – Себастьян уселся на кресло.

Надежда подошла ко мне и протянула кристалл цвета океана, и пожелала мне удачи. Сложив руки перед собой, она встала с непроницаемым лицом в ожидании.

Взяв покрепче кристалл в руки, я подошла на автомате к Себастьяну и приложила кристалл к его правому виску.

— Оправдание, пожалуйста. – Протянула я на одном дыхании, не понимая, верно ли я делаю.

Моё тело окружило белой дымкой, и что-то вошло внутрь меня, и я исчезла из комнаты. Как оказалось, меня переместило в память Себастьяна, я это поняла потому, что никто не обращал на меня внимания, либо вообще проходил сквозь меня.

Наконец я увидела Себастьяна и пошла следом за ним, не удосуживаясь поглядеть кругом, и разузнать где мы.

Себастьян быстро пересёк огромную залу с танцующими парами и поднялся по лестнице. Оглядевшись по сторонам и поправив свой фрак, он вышел на балкон и ожидающе стал смотреть на луну.

— Я рад вас видеть, мой друг. – Произнёс голос со спины, но как назло лицо для меня было в тени.

— Что за срочность Николас? – с сомнением произнёс Себастьян. – Что-то прояснилось?

— Да, Себастьян, прояснилось… Вернее: стало понятным, – закивала фигура в тени. – Мне нужно, чтобы ты понаблюдал за ней.

— За ней? Она?.. О, Николас, я так рад это слышать! Конечно, всё что угодно… как, когда и где. Самое важное, какая она?

— О, она ещё молодая, такая, какой я её встретил… Плюс-минус пару лет. Но такая же.

— Николас, я обещаю проследить и защитить её, можешь мне верить.

— Можешь не утруждать себя, я верю.

Меня окутал туман, и картинка переменилась. Снова какой-то праздник, и я была уверена, что это «Алые паруса» в центре Санкт-Петербурга, ибо Дворцовую Площадь знала хорошо.

— Здравствуйте, Пётр, - говорит Себастьян, сидя на конструкции сзади сцены. Я вовремя успела их найти и стала смотреть.

Это удивительно, что их никто не видел. Хотя, что я удивляюсь? Они же волшебники.

— Я тоже рад вас видеть, Себастьян, – кивает Пётр, и тоже появляется рядом с Себастьяном, смотря своими умными глазами в небо. – Что нового говорит Николас?

— Предлагает вам нашу помощь. В общем, вы всегда можете рассчитывать на нас.

— Рад это слышать, - кивнул старец, а я задумчиво оглянулась, потеряв нить их беседы. - … В общем, передайте, мы будем следить, чтобы с ней ничего не случилось.

— Спасибо за помощь, Пётр – я рад тому, что вы считаете, идеи и мысли Николаса подходящими для размышлений.

— Мы все знаем, Себастьян, что нужны новые законы, методы, в общем, всё, включая отношения между полисами. – Заметил Пётр и спрыгнул с конструкции и переместился в синем сиянии.

Всё закрутилось перед глазами, и ничего не понимая, я оступилась, а когда меня вернуло назад, я упала на пятую точку в комнате, где все уставились на меня во все глаза, предвкушая вердикт.

— Оправдан, - сказала я и ударила свободной от кристалла ладошкой по полу.

Надежда и Елизавета кивнули друг другу, а затем Надежда высокомерно прошла мимо Павла и вся элита города следом, с Павлом лишь осталось четверо мужчин, которые ни с того ни сего взяли подмышки Себастьяна и повели вон из комнаты.

— Что это? – спросила я, пока меня поднимал за подмышки Филипп.

— Старцев показывает свой авторитет, и какой между ним и нами разрыв, - вздохнула Елизавета и улыбнулась. – Ой, как я рада, что ты смогла Эммочка, так приятно сознавать, что первый раунд за нами.

— Да, если не забывать что целых четыре до него за Кукольником, - отозвались хором Филипп, Сеня и Артём.

— Запомните лишь одно: не теряйте надежду, и пока солнце над головой – всё хорошо. – Проговорила Елизавета, и указала рукой следовать за ней на выход.

— А что же будет дальше? – вдруг осенил меня вопрос.

— Как что? – отозвалась Марина. – Во-первых: отпразднуем, а во-вторых, уже никогда ничто не будет как прежде. Идём же. – Она взяла Сеню за руку, и они вышли следом за Елизаветой.