Будущее европы определяется в грузии?

Как любой экономический кризис, последний, имевший место в Европейском Союзе, спровоцировал напряженную дискуссию о будущем геоэкономического пространства и о возможных изменениях, грядущих на Старом континенте. Эко­номики стран PIIGS (Португалия, Ирландия, Испания, Италия, Греция и Испания) выявили высокие риски, связанные с умень­шением значимости политики и увеличением роли рынка. На протяжении девяностых годов самой популярной формулиров­кой среди правящего класса Европы была «меньше государства, больше рынка». Холодная война и связанный с ней пересмотр стратегии в рамках политики Соединенных Штатов породили со всех точек зрения радикальные трансформации в Европе, словно цепную реакцию: от геостратегии до экономики, вклю­чая традиционную концепцию европейской политики. Напри­мер, серьезный политический скандал имел место в Италии в 1992 году, когда некоторые из ведущих политиков 70-х и 80-х годов были осуждены и изгнаны из парламента, в связи с чем в глазах общества родилась так называемая Вторая республика, основанная на наличии двух партийных коалиций и парламент­ского большинства — система, наиболее приближенная к двух­партийной американской системе. Последние откровения Бобо Кракси, сына бывшего премьер-министра-социалиста Италии, подтвердили гипотезу о том, что расследование дела «Танген-тополи», проведенное миланскими следователями, координи­ровалось ЦРУ и осуществлялось непосредственно через посла США в Риме Реджинальда Бартоломью.

Воссоединение Германии после падения Берлинской стены привело к ряду драматических изменений в экономической и социальных сферах внутри бывшей ГДР.Другие социалисти­ческие страны Европы, союзники СССР, были полностью опу­стошены шоковой терапией, разработанной западными эконо­мистами, когда их государственные системы были подведены внезапно, без подготовки и защиты социальной сферы, к «сво­бодному рынку». На Балканах ситуация раскалилась после рас­пада Социалистической Федеративной Республики Югославия, когда старые межрелигиозные распри обрели новую жизнь. Две западные интервенции в Боснии и Сербии усугубили ситуацию, разожгли межэтническую ненависть, унизили сербский народ и привели к военному вторжению и созданию незаконного госу­дарства Косово. Прекращение действия Варшавского договора в марте 1991 года позволило НАТО расшириться на восток: в середине 90-х США и их союзники начали переговоры о рас­ширении стратегической команды, и уже в 1999 году Польша, Чехия, Венгрия пополнили Североатлантический альянс. В десятилетие между 1999 и 2009 годами блок НАТО также рас­ширился также за счет Эстонии, Латвии, Литвы, Словении, Словакии, Румынии, Хорватии, Болгарии и Албании, развивал­ся диалог и партнерские отношения с враждебными Белграду бывшими югославскими республиками (Босния и Герцеговина, Македония, Черногория) и с иными, оппозиционными Москве государствами (т. н. ГУАМ и не только), среди которых наи­более ориентирована на США Грузия. Вопрос о вступлении Грузии в НАТО обсуждался особым образом во время работы саммита НАТО в Чикаго в мае прошлого года. Пентагон дей­ствует в соответствии с программой Smar tDefense, согласно которой «совершает больше с меньшими тратами» (на самом деле взваливая военные расходы на плечи своих европейских союзников), и Грузия играет важную роль данной в схеме, беря, в том числе, на себя бремя ситуации в Афганистане — грузин­ский контингент там является вторым по численности. В 2008

году на саммите в Бухаресте министр обороны США Роберт Гейтс высказался за скорейшее вступление Грузии в альянс, еще до парламентских и президентских выборов, грядущих в начале 2013 года. Столкновение между Москвой и Вашингто­ном было бы чрезвычайно опасно; и Россия, по мнению Ва­шингтона ставящая под угрозу территориальную целостность Грузии, на самом деле имеет моральное право на защиту своих граждан в Абхазии и Осетии и территорий, исторически с ней связанных. Нынешнее же правительство Грузии представляет собой продукт так называемой Революции роз 2003 года, одной из главных цветных революций, потрясших в последнее время постсоветское пространство с целью привести к власти проаме­риканских деятелей.

В условиях этой «малой» холодной войны Европе стоит за­даться вопросом: почему и зачем именно Грузия должна ин­тегрироваться в атлантический альянс? Будет ли это сопрово­ждаться также и экономической интеграцией, которая грозит еще большим ухудшением благосостояния Европы, как мы уже убедились на примере вступления в ЕС Польши и Румынии? И существует ли опасность для коллективной безопасности Евро­пы с интеграцией такой амбициозной и агрессивной грузинской элиты?