Российская альтернатива для восточной европы. Россия как консервативный полюс

Современная западная аналитика, как правило, очень не­охотно, если вообще признает за Россией роль центра силы или особого полюса в формирующемся многополярном миро­порядке. Это можно назвать точкой своеобразного консенсуса между теми, кто готов признать формирующийся миропорядок бесполярным, надеется на коалиционное вовлечение России в орбиту Запада, оглашает бравурные тезисы об американской империи и новом американском веке и теми, кто вынужден при­знать, что мир в ближайшее время станет многополярным. В значительной степени это проекция wishfull thinking западных экспертов. Непрекращающаяся борьба с Россией, в том числе и на западном фланге СНГ с опорой на режимы и часть правящих элит стран Восточной Европы говорит скорее об обратном. Рос-

сия представляет опасность для однополярного мира, и с ней продолжают бороться. Для Восточной Европы это тем более актуально, что при­сутствие, наличие, осознание присутствия России является важнейшим элементом иден­тичности и геополитической истории региона, культура и государственность многих на­родов которого складывалась

или прямо в темном соприкосновении, длительном контакте (и столь же длительной конфликтной историей), или во всяком случае не без влияния России, то притягиваясь то отталкиваясь от нее. Для восточноевропейцев Россия есть всегда, (даже если России в нем «нет», если интерес России к стране и региону не­значителен), не важно, под каким знаком оценивается это при­сутствие.

Сегодня отсутствие полномасштабного российского проекта для Восточной Европы, затрудняет проведение активной внеш­ней политики России в этом регионе. Восточная Европа вос­принимается зачастую либо только как «санитарный кордон» между Россией и Германией, как традиционная сфера влияния США, а страны Восточной Европы, прежде всего, Польша и Ру­мыния как извечные противники России, либо как просто про­должение Европы Западной или германской Средней Европы. Обе точки зрения неверны.

Восточная Европа отличается цивилизационным своеобра­зием, подкрепленным историческими, религиозными и куль­турными особенностями, что заставляет отделять страны этого региона как от Западной и Средней Европы, так и от простран­ства «Русского мира», «России-Евразии» и в то же время по­литически и культурно связана с этими двумя пространствами. Как во внешнеполитической традиции восточноевропейских стран, так и в предлагаемых нашими современниками проектах ее геополитической организации наблюдается противостояние атлантистских и континенталистских проектов, русофильских и русофобских тенденции, позитивного восприятия современ­ной международной системы и ее отвержения, вместе со всей социокультурной парадигмой, навязываемой Западом. Совре­менный атлантистский вектор восточноевропейских стран не безальтернативен.

Фиксируемое в современной Восточной Европе сопротив­ление ценностям толерантности, защиты прав меньшинств, мультикультурализма в их западноевропейском и североаме­

риканском выражении, являются как раз тем, что и делает ак­туальным представление о цивилизационном различии между Восточной и Западной Европой. Как отмечает один из ведущих представителей конструктивистского подхода в современной социологии международных отношений Питер Катценштайн, цивилизации, как символические комплексы, существующие в основном в сознании людей, могут проявляться в политической сфере, «политически материализоваться» при определенных обстоятельствах, в частности при взаимодействии с другими цивилизациями^{Мелентьева}

¹. Они проявляются при столкновении с други­ми культурами, их нормативами, ценностями, носителями этих ценностей и нормативов. Реакция общественности на гей-парад в центре Берлина или Варшавы, или Белграда будет разной. В одном случае согласие в целом с постхристианской и практиче­ски постчеловеческой повесткой дня, с нормами и ценностями современного западного общества, в другом отторжение и этих ценностей, а значит и их цивилизации, этой версии Европы.

¹ Katzenstein P. Civilizations in World Politics: Plural and Pluralist Perspectives. London, UK: Routledge, 2010. P. 6-7.

² Dominique Moisi.Reinventing the West // Foreign Affairs. [Электронный ресурс] URL: http://www.foreignaffairs.com/articles/59367/ dominique-mo%C3%83%C2%AFsi/reinventing-the-west (дата обращения — 20.09.2011).

Важным представляется утверждения о множественности Европ. По меньшей мере в сознании европейцев существуют две Европы, собственно Европа и ее восток, описанный по всем правилам ориенталистского дискурса. В 2003 году француз­ский политолог Dominique Moisi задал на страницах «Форин аффайрс» риторический вопрос не пришли ли мы от мира, в котором были две Европы и один запад, к миру в котором су­ществует одна Европа и два Запада². Последующая речь Рамс-фельда и провозглашение «Новой Европы» на Востоке, трудная интеграция Востока и его растущий евроскептицизм, исследо­вания на эту тему самих западно и восточноевропейцев, позво­ляют признать, что он был прав лишь в части множественности понятия «Запад». Но не в части единства Европы.

Европа двойственна, хоть многие стараются и не замечать это, в первую очередь сами западноевропейцы и восточноев­ропейские модернизаторы, ликвидирующие вышеупомянутый цивилизационный зазор, а вместе с ним и культурное и цивили-зационное своеобразие восточноевропейских стран репрессив­ными по сути практиками «воспитания», «оцивилизовывания», создавая специфические отношения властного характера между двумя частями Европы.

Переформулирование дискурса Восточной Европы, лише­ние его негативной коннотации, положительная оценка цивили-зационных отличий восточноевропейцев от Европы Западной, с опорой на соответствующие восточноевропейские теории (на­пример, идею «Третьей Европы» Т. Замфиреску, традициона­листской культуры Боснии как альтернативы для Европы и мира в целом Р. Махмутчехаича, возрожденный венгерский туранизм в версии партии «Йоббик»), должно стать смысловой осью про­екта независимой, Великой Восточной Европы, как ответ на ко-лониалистские стратегии, связанные с «восточноевропейским» и «центральноевропейскими дискурсами. Только такой проект, где отвергается устоявшиеся вокруг геополитических образов Центральной и Восточной Европы представления о восточно-европецах как европейцах второго сорта, всегда обязанных под­тверждать перед западом свое право на европейскость и пред­ставление о России как значимом Другом, главной оппозиции, дает шанс на строительство российско-восточноевропейских отношений по настоящему нового типа. Greater Eastern Europe Project не может не прийти и к деконструкции территориали-зации прежних властных дискурсов, как расширяя поле свое­го охвата на такую страну как Греция, так и разделяясь внутри себя самого на множество новых проектов.

Для корректной выработки российского проекта для Восточ­ной Европы необходимо опереться как на уже существующие проекты и общественные тенденции, имеющие место в вос­точноевропейских странах, так и рассмотреть принципиальные

провалы и недоработки атлантистских проектов для Восточной Европы. С точки зрения национальных интересов России, не­двусмысленно провозгласившей в собственной Стратегии на­циональной безопасности до 2020 года, а также в Концепции внешней политики движение в сторону многополярного мира своим стратегическим приоритетом¹, рассмотрение многопо­лярных геополитических проектов, созданных интеллектуала­ми геополитически важного региона Восточной Европы, могло бы стать одним из шагов на пути институционализации такой системы. Необходимо налаживание диалога с такими научными и общественными кругами. Российский проект для Восточной Европы, если он хочет быть близким и понятным для восточно-европецев, должен опираться на уже существующие проекты многополярного мира, возникающие в интеллектуальных кру­гах региона, а также на ожидания широких слоев населения, выраженные в поддерживаемых ими лозунгах национал-попу-листких движений.

¹ Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. [Электронный ресурс] URL: http://www.scrf.gov.ru/ documents/99.html (дата обращения — 20.09.2011); Концепция внешней политики РФ [Электронный ресурс] URL: http://kremlin.ru/acts/785 (дата обращения — 20.09.2011).

Российский проект для Восточной Европы не может изменить геополитический баланс, не меняя данную ситуацию, то есть, не ликвидируя базис для данных властных практик, кроме того, сама приверженность идее многополярного мира, отмеченная в российских внешнеполитических документах обязывает принимать во внимание, сохранять и поддерживать культурное своеобразие мира. Восстановление в достоинстве незападноевропейских культур означает, в том числе, и понимание и осмысление культур Восточной Европы такими, какие они есть, во всем их, обусловленном уникальной историей своеобразии, и отвержение прокрустова ложа «европейскости» или «современности». Западная наука, в наиболее передовых своих проявлениях в социо-гуманитарной

сфере давно уже легитимизировала опыт незападноевропейских цивилизационных моделей, отказываясь признавать их «варварскими».

Но до сих пор западноевропейский и североамериканский геополитические проекты, игнорируя последние парадигмы социальной и структурной антропологии, социологии, истори­ографии и культурологии основывают свое могущество именно на распространении своего культурного кода как универсально­го. А. С. Панарин отмечал: «Если иметь в виду западную иде­ологию, посредством которой «передовая часть человечества» осуществляет процедуру идентификации — оппозиции (созда­ние собственного образа и отличие от других), то здесь старая дихотомия «цивилизация-варварство» продолжает сохраняться. Собственно, на ней основывается вся теория модернизации, являющаяся методологической базой международной полити­ки Запада, деятельности Международного Валютного фонда, Банка реконструкции и развития, транснациональных корпо­раций — всей инфраструктуры, посредством которой осущест­вляется гегемония индустриально развитых государств в совре­менном мире¹».

¹ Панарин А.С. «Вторая Европа» или «Третий Рим»? Избранная социально-философская публицистика. М., 1996. С. 91.

Противостоять этой гегемонии можно лишь подрывая сами ее основы, то есть, научным образом вскрывая властную суть европеистского дискурса, и выстраивая собственный контрге-гемонистский проект на основе признания плюральности и самоценности всех цивилизационных проектов, всех историче­ских путей развития народов и их традиционных ценностей. То есть, восточноевропейский проект быть проектом ценностным, традиционалистким, что открывает широкую основу для взаи­модействия с обществами восточноевропейских стран. И тогда, как ни парадоксально, российский геополитический проект для Восточной Европы будет опираться на наиболее современные теории в сфере социогуманитарного знания.

Суммируя вышесказанное, опираясь на историческую тра­дицию русской геополитики применительно к Восточной Ев­ропе, геополитические проекты и общественные тенденции в восточноевропейских странах можно обозначить главный смысловой блок российского проекта для Восточной Европы: