Тема 3. Этика науки

Единая мораль специфически преломляется в различных сферах, в том числе в научной деятельности. Известный социолог Р. Мертон в работе «Нормативная структура науки» выделил четыре основополагающие ценности, составляющие ценностно-нормативную структуру науки: универсализм научного знания, его всеобщность, незаинтересованность (бескорыстность) и организованный скептицизм. Позднее, в работе «Амбивалентность ученого» он вводит еще девять пар взаимно противоположных норм, образующих этическое поле повседневной деятельности ученого. К этой проблеме, разумеется, помимо Мертона, обращались многие авторы, и интерес к ней не иссякает особенно в связи со сложными и кризисными процессами в самой науке и в сферах ее применения. Так, В.С. Степин выделяет две основные этические установки науки: самоценность истины и ценность новизны. Поиск истины воплощается в целом ряде идеалов и нормативов научного познания: в принципах организации знания (например, в требовании логической непротиворечивости теории и ее опытной подтверждаемости), в поиске объяснения явлений исходя из законов и принципов, отражающих сущностные связи исследуемых объектов, и т.д. Не менее важную роль в научном исследовании играет установка на постоянный рост знания и особую ценность новизны в науке. Она выражена в системе идеалов и нормативных принципов научного творчества (например, в запрете на плагиат, в допустимости критического пересмотра оснований научного поиска как условия освоения все новых типов объектов и т.д.). Еще одним важнейшим принципом является требование научной честности: ученый может ошибаться, но не имеет права подтасовывать результаты. «Рассмотрим один пример из жизни современной науки, который может служить образцом непримиримости сообщества к нарушениям этих принципов. В середине 70-х годов в среде биохимиков и нейрофизиологов громкую известность приобрело так называемое дело Галлиса, молодого и подающего надежды биохимика… Им была выдвинута оригинальная гипотеза о том, что морфины растительного происхождения и внутримозговые морфины одинаково воздействуют на нервную ткань. Галлис провел серию трудоемких экспериментов, однако не смог убедительно подтвердить эту гипотезу, хотя косвенные данные свидетельствовали о ее перспективности. Опасаясь, что другие исследователи его обгонят и сделают это открытие, Галлис решился на фальсификацию. Он опубликовал вымышленные данные опытов, якобы подтверждающие гипотезу. “Открытие” Галлиса вызвало большой интерес в сообществе нейрофизиологов и биохимиков. Однако его результаты никто не смог подтвердить, воспроизводя эксперименты по опубликованной им методике. Тогда молодому и уже ставшему известным ученому было предложено публично провести эксперименты на специальном симпозиуме в 1977 году в Мюнхене, под наблюдением своих коллег. Галлис в конце концов вынужден был сознаться в фальсификации. Сообщество ученых отреагировало на это признание жестким бойкотом. Коллеги Галлиса перестали поддерживать с ним научные контакты, все его соавторы публично отказались от совместных с ним статей, и в итоге Галлис опубликовал письмо, в котором он извинился перед коллегами и заявил, что прекращает занятия наукой»¹.

Но особую значимость этика науки стала приобретать по мере развития научно-технической сферы в последнее столетие и растущей опасности непредсказуемых и неуправляемых последствий применения новых открытий. Прежде всего эти вопросы встали в связи с развивающимся военно-промышленным комплексом. Общеизвестно, что разрушительный потенциал накопленного оружия и военных технологий (в особенности атомное оружие) способен, при его применении, уничтожить все население планеты, более того, всю биоту, превратив Землю в безжизненную пустыню. И все чаще стало высказываться мнение, что ответственность за это лежит отнюдь не только на политиках и военных, но и на ученых – на тех, кто, отстранившись от социально-нравственных последствий своей деятельности, порождает разрушительные технологии.

Несколько позднее возникли новые проблемы в связи с развитием биологии, медицины, генной инженерии и, в целом, с появлением возможностей вмешиваться в природу человека, в естественные процессы – рождение и смерть, о чем мы писали выше. Эти проблемы породили целое направление – биоэтику (термин предложен В. Р. Поттером в 1969 г.). Ее появление связывают с дискуссиями, вспыхнувшими в 60-х гг. ХХ века в США (Сиэтл) вокруг аппарата «искусственная почка». Поскольку этот аппарат был единственным на всю клинику, то встал вопрос: кому из пациентов его следует предоставить. В итоге была создана общественная комиссия, и с этих пор начались систематические дискуссии относительно моральных принципов врачебной и, шире, биолого-медицинской исследовательской деятельности, которые сформировали целое теоретико-практическое направление исследований.

Сегодня в биоэтике обсуждаются такие вопросы, как защита прав испытуемых, проблемы эвтаназии, прерывание беременности, пересадка органов и тканей и ряд других. В то же время надо отметить, что об определении предмета и метода биоэтики нет единых мнений. Как отмечает А.П. Огурцов, прежде всего биоэтику пытаются отождествить с биомедицинской этикой, ограничив ее содержание этическими проблемами отношений «врач — пациент». Существует и более широкое понимание биоэтики, включающее в себя ряд аксиологических проблем профессиональной деятельности, смежной с врачебной, ряд социальных проблем, связанных с системами здравоохранения и, наконец, проблем, относящихся к отношению человека к животным и растениям. Тем самым биоэтика включает в себя этические регулятивы отношения к животным и тот круг проблем, который ранее относился к экологической этике. Кроме того, термин «биоэтика» указывает на то, что она ориентируется на исследования живых существ независимо от того, находят ли они свое применение в терапии или нет. Иными словами, биоэтика ориентируется на достижения современной биологии при обосновании или решении моральных коллизий, возникающих в ходе научных исследований. Сегодня работает целый ряд исследовательских центров по биоэтике, например, Гастингс-центр под Нью-Йорком (США), Центр по биоэтике при медико-исследовательском институте Монреаля (Канада), Центр по биоэтике при Торонтском университете (Канада), Институт по этике, основанный Кеннеди, при Джорджтаунском университете (США). Издается ряд национальных и международных журналов. В 1978 г. начато издание «Энциклопедии по биоэтике». Выпущено 15 томов международной библиографии по биоэтике, подготовленной Гастингс-центром (США).¹ Одним из значимых практических следствий развития данного направления стало создание разного рода общественных этических комиссий, участвующих в обсуждении наиболее сложных и спорных вопросов. Начало этого движения связано с проблемами проведения биомедицинских исследований с участием человека. В 1964 году была принята Хельсинкская декларация ВМА «Этические принципы медицинских исследований с участием человека в качестве испытуемого», которая позднее дорабатывалась, но сохранила ключевые требования: добровольное и информированное согласие испытуемого на эксперимент и санкцию независимого этического комитета, то есть проведение этической экспертизы. В 1997 году была принята Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины, уже ратифицированная многими странами.

Но, разумеется, возможности подобных этических экспертиз сами по себе ограничены. Классической этике не приходилось сталкиваться с вопросами, подобными тем, которые порождены развитием современных технологий. Типичный пример – дискуссии относительно эвтаназии или прерывания беременности. Сторонники эвтаназии обосновывают требование ее легализации прежде всего правом человека на выбор в фундаментальном вопросе собственной жизни или смерти; стремлением избавить человека от страданий, часто невыносимых. Противники апеллируют к возможным и трудно контролируемым злоупотреблениям в этой сфере, а также всегда существующей возможностью выздоровления пациента. Легко видеть, что и те, и другие аргументы достаточно серьезны. Что касается прерывания беременности, то здесь прежде всего встает вопрос относительно срока беременности, при котором эмбрион должен считаться не просто скоплением клеток, а индивидом, имеющим право на жизнь и на ее правовую защиту. Сторонники аборта выдвигают тезис о праве женщины свободно распоряжаться собственным телом и, в частности, в вопросе деторождения. Очевидно, что здесь право потенциальной матери встает вразрез с правом будущего ребенка, и какие-либо формальные аргументы одной стороны могут легко быть опровергнуты столь же формальными. Сложность ситуации усугубляется тем, что большинство населения планеты принадлежит к той или иной религиозной традиции, в рамках которой существуют свои запреты и нормы. Поэтому можно резюмировать, что это направление находится в зародыше своего развития.

Обобщая же сказанное, можно резюмировать, что новые тенденции в этике науки связаны со следующими основными факторами.

1. Первый фактор заключается в том, что «среди исторически развивающихся систем современной науки особое место занимают природные комплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек. Примерами таких “человекоразмерных” комплексов могут служить медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы “человек — машина” (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта) и т.д. При изучении “человекоразмерных” объектов поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования такого объекта, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности. С системами такого типа нельзя свободно экспериментировать. В процессе их исследования и практического освоения особую роль начинают играть знание запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия. В этой связи трансформируется идеал ценностно нейтрального исследования. Объективно истинное объяснение и описание применительно к “человекоразмерным” объектам не только допускает, но и предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений» ¹.

2. Второй фактор связан с изменяющимся отношением к природе и к взаимосвязям человека и природы. На этом пути возникла и активно развивается экологическая этика, связанная с именами таких ученых, как А. Швейцер, Э.Ласло, О.Леопольд и др.; в нашей стране на протяжении многих лет в этом направлении работает В. Борейко. Толчком к появлению экологической этики стал прежде всего глобальный экологический кризис, заставивший пересматривать традиционное западное отношение к природе как к источнику ресурсов, а к человеку как к «царю природы».

3. Третий, обобщающий фактор, - ставшая очевидной ответственность ученых за результаты своих исследований; необходимость отказаться от принципа ценностной нейтральности научной деятельности.