Тема 3. Как грамотно и увлекательно писать о науке?

Эта тема включает в себя несколько различных аспектов, которые мы последовательно рассмотрим. Начнем с первого аспекта: знакомства с темой.

Данный этап чрезвычайно важен, поскольку, как мы писали выше, для действительно профессионального изложения журналист должен достаточно хорошо ориентироваться в проблеме. Если же тема является новой, необходимо подготовиться. Самый естественный путь – почитать соответствующую (тоже популярную) литературу, причем, достаточного объема, чтобы иметь возможность сравнивать разные точки зрения.

Но не значит ли это, в конечном итоге, что писать о науке – по крайней мере готовить «черновой вариант» текста – должны сами ученые (как и делается в серьезных журналах по наиболее сложным темам), а роль сотрудников СМИ сводится к редактированию полученного текста? Надо отметить, что в этом вопросе нет единогласия. Как пишет Д. Вибе, современные журналисты не разбираются не только в науке, но и в научной методологии. И поэтому «представление разных точек зрения» - что часто кажется панацеей от предвзятости или некомпетентности – на самом деле им недоступно: «например, противопоставление эволюционизма и креационизма кажется им отражением различных научных подходов к проблеме. Отсюда следует вывод: научных журналистов необходимо готовить из ученых, а не из журналистов»². Но в то же время, отмечает автор, с идеей об уникальности научной журналистики многие не согласны. К ним относится, в частности, научный обозреватель портала Грани.ru М. Борисов: по его мнению, даже имея общее представление о теме и прочитав оригинальную статью, далеко не всегда возможно без сбора мнений экспертов уловить все нюансы конкретного результата и уж тем более раскрыть конфликт, который, возможно, за ним скрывается. По крайней мере, в плане работы с экспертами научная журналистика не отличается от журналистики классической. Свое несогласие с разделением журналистики и научной журналистики, по крайней мере в области репортерства, высказывает и В.М. Егикова. По ее словам, если принять точку зрения, что о науке должны писать только ученые, то следует также признать, что об экономике должны писать только экономисты, о медицине — только врачи и т. д. На самом же деле, есть плохой репортер и есть хороший репортер, причем хороший про всё напишет хорошо, а плохой плохо, опять же независимо от темы.³ Думается, что эти позиции, опять же, сходятся в одном: журналист должен быть профессионалом в своей сфере, обладать необходимым уровнем знаний о современной науке в целом и постоянно этот уровень повышать.

«Аксиомы А.Е.Бовина»⁴

Первая. Надо знать о чем пишешь. Знать не приблизительно, а досконально. Есть журналисты, которые работают с "натурой". Приехал, скажем, в Израиль или во Францию, поездил по стране, поговорил с политиками, с "улицей" - и соорудил статью. У меня другой метод. Я работаю с "бумагой" - изучаю документы, читаю книги, научные журналы. И затем, сидя у себя в кабинете, пишу. Пишу о политике Франции до поездки во Францию. И далее - Париж, встречи с министром иностранных дел, с коллегами... Тут - критический момент. Если я в кабинете не попал в точку, что-то недоучел, ошибся, вношу, конечно, коррективы. Но, как правило, "домашние заготовки" не подводили. А "натура" - материал для разукрашивания ("как сказал мне министр иностранных дел...") загодя сделанного анализа. Что так ценится редакторами и читателями. А для меня все эти "как сказал" - лишь виньетки, бантики к тексту, который был результатом работы над бумагами.

Не надо бояться не угадать, ошибиться - вот главное для "прогнозиста". Знания плюс опыт (интуиция) - и можно пробовать заглянуть за горизонт. Бывало ошибался. Но чаще угадывал. Везло.

Вторая аксиома. Необходимо точно знать, что вы хотите сказать читателям. То есть под каким соусом, в каком ракурсе, пропустив через какую призму, вы считаете нужным изобразить реальное, действительное, хорошо вам известное (см. аксиому №1) положение дел. Грубо, цинично говоря, вы должны всегда контролировать степень и характер искажения действительности. Иногда эта степень стремится к нулю, иногда достигает "точности наоборот".

В данном случае я абстрагируюсь от нравственной оценки указанной аксиомы. Ибо сама эта оценка зависит от системы координат, в которой идет работа. Я лишь настаиваю на том, что в любом случае убеждения, взгляды, мировозрение журналиста отражаются на его творчестве. И лучше понимать, знать это и отдавать себе отчет в содеянном.

И, наконец, аксиома третья. То, что вы хотите сказать людям, надо сказать так, чтобы было интересно читать и чтобы вам поверили. Если аксиома №1 сближает работу журналиста-аналитика с работой ученого, если аксиома №2 показывает его идеологическую ипостась, то аксиома №3 - это область собственно журналисткого мастерства, профессиональной пригодности журналиста. Вы можете служить истине (или думать, что служите ей), что бывает редко, вы можете служить интересам (страны, группы, своим), что бывает гораздо чаще, но как бы то ни было, вы должны уметь убедить людей, заставить их поверить вам. Как минимум - заставить читателей отнестись к вам серьезно, задуматься над вашими аргументами.

Вторая проблема - взаимодействие журналиста и специалиста-эксперта. Как известно, одной из самых популярных форм представления научной информации является интервью с экспертом, да и любой другой жанр, используемый при подготовке материала на научную тему, предполагает экспертные консультации. Но здесь встает важная проблема: выбор эксперта. Не секрет, что сегодня далеко не все ученые, обладающие соответствующими знаниями и титулами, действительно компетентны и тем более непредвзяты. «Вот отчего важно знать, кто по-настоящему компетентен и ярок в той или иной области, и уметь привлекать таких специалистов в СМИ. Но, к сожалению, эта работа в последние годы лишена былой систематичности. Если прежде в крупнейших газетах (например, в «Правде» или «Комсомолке») имелись особые ставки научных обозревателей и целые отделы науки, а некоторые журналисты сотрудничали со специалистами, что называется, на постоянной основе, то теперь все чаще мы встречаемся с мнением людей случайных или не самых сведущих. К тому же их круг сравнительно узок. Юревич приводит такие цифры: «Подмечено, что к обсуждению в наших СМИ курса рыночных реформ привлечено не более 5% отечественных экономистов. Их имена не сходят со страниц газет, а лица — с телеэкранов. Остальные 95% отстранены от дискуссии» <...> «Подбирая себе консультантов, ведущие политических телепрограмм обращаются не к наиболее компетентным, а к тем, кто им знаком и удобен. Те, в свою очередь, рекомендуют журналистам собственных друзей и единомышленников». И далее: «Обычный способ получения журналистами информации может быть выражен излюбленным высказыванием Е.Киселева: "Мне приходилось слышать от политологов"».

Т.Б. Пичугина приводит некоторые положения, которые должен знать каждый журналист, пишущий о науке, для выбора эксперта, а точнее – для «отсева» людей, претендующих на этот статус, но не удовлетворяющих его критериям. Эти положения сформулировал американский научный журналист Бойс Ренсбергер, директор программы для научных журналистов в Массачусетском технологическом институте:

1. Он предостерегает от слепого доверия к авторитету ученого. Если ученый не предоставляет журналисту очевидных доказательств своего результата, журналист имеет право подвергнуть сомнению любое его утверждение; кроме этого, результат должен быть изложен ясно и четко.

2. Второе положение основано на общих представлениях о современной науке: нет какого-то одного единого научного метода, который ведет к истине, и наука - не учебник, где записаны последние истины. Поэтому любое утверждение, любой результат рождается в процессе дискуссии, спора и может быть опровергнут. И если ученый в чем-то не уверен и не скрывает этого, это говорит о его научной честности.

3. Некорректно спрашивать у ученого, безопасно ли такое-то лекарство или прибор для нашего здоровья. Нет ничего стопроцентно безопасного. Надо всегда оценивать риск и пользу от исследования, найти баланс. И, соответственно, уклончивый ответ – часто как раз является признаком его компетентности, нежелания давать преждевременные «финалистсткие» ответы.

4. Всегда нужно помнить, что журналист и ученый преследуют одну и ту же цель - знать правду и донести до людей. в беседе надо исходить из этого принципа общих целей.¹.

А профессор Е.Д.Эйдельман предлагает более развернутый и строгий «тест» для отсеивания явно псевдонаучных «открытий»; приведем некоторые из его вопросов:

• Имеет ли автор образование, соответствующее теме?

• Принадлежит ли автор к какой-либо научной школе, и если да, то к какой именно?

• Имеются ли у автора публикации в рецензируемых научных журналах по другим темам?

• Имеются ли в рецензируемых научных журналах публикации автора по данной теме?

• Имеются ли у данного автора/открытия рекомендации и от кого?

Из этих вопросов легко видеть, что, например, физик – специалист по оптике вряд ли сможет быть экспертом в квантовой механике; что открытие, которое объявляется автором абсолютно уникальным и переворачивающим все представления о мире – явно относится к псевдо-науке, и что не стоит верить «прозрениям» людей, не принадлежащих ни к какой научной традиции. Мы уже писали об этом в предыдущих главах, здесь же акцентируем внимание на данных принципах, позволяющих, хотя бы в первом приближении, отсеять явную профанацию.

Третья проблема – взаимодействие самих ученых со СМИ. Должны ли ученые сами проявлять инициативу во взаимодействии со средствами массовой информации? В какие формы это взаимодействие должно выливаться? Вопрос этот очень неоднозначен и далек от решения, о чем вы можете судить из приводимой ниже дискуссии; поэтому предлагаем вам самим поразмышлять на эту тему.