Секреты успеха в учебе. Просвещение студентов. / Колмаков В.Б. Век просвещения. Хроника двух семестров 2018

Первый семестр

Официально это сделано для того, чтобы широкие студенческие массы передвигались к нам с Запада и Востока и от нас в обратных направлениях. Получив звание бакалавра, студенты смогут углубить знания или получить новую специальность в другом вузе, предположим, в европейском. Однако потока студентов к нам не видно, равно как и от нас, наших по договорам в другие страны ездит примерно человек 25-30 в год, о них регулярно и радостно сообщает университетский сайт.

Для учебы в другой стране надо прилично знать язык, а с этим большие проблемы. Язык изучают всего два года, во всяком случае, в учебном плане факультета журналистики так и обозначено. В сумме за два учебных года получается 288 часов. Это две пары в неделю! Можно ли выучить иностранный язык, обучаясь с такой интенсивностью?

Об этом вчера говорил с профессором-лингвистом, старым другом. Он сетовал на то, что вроде мы стремимся сближаться с Европой, говорим об интеграции, а на иностранный язык в учебном процессе отводится минимум. На всех факультетах, кроме языкового и международных отношений, полагается одна пара в неделю на протяжении двух лет. На нескольких факультетах язык изучают год, но зато уж по полторы пары в неделю. Все это просто позволяет поддержать тот низкий уровень, что дала школа. А ведь при советской власти, которая к интеграции не стремилась, было 6 часов в неделю на протяжении трех лет. И то люди язык плохо знали. Что же делать? А тогда открываются двери университетского языкового центра, и добрые тети говорят: «приходите к нам, мы вас выучим, но только за деньги».

9 ноября

Когда затевался переход на подготовку бакалавров и магистров, предполагалось, что магистры будут получать углубленные знания, писать магистерскую работу, нечто вроде облегченного варианта диссертации. В реальности все оказалось иным. На занятия – об этом сужу по собственному опыту – ходит едва ли одна треть списочного состава. Остальные работают. И заставить их посещать невозможно, потому что все ссылаются на

51

Век «просвещения»

тяготы жизни, на то, что не на что жить. Их можно понять. Стипендии мизерные, не у всех родители могут содержать детей в статусе магистров, поэтому работа – единственный выход. Но и двойки большинству не поставишь. В прошлом году на факультете международных отношений по моему курсу был зачет, и я его поставил всем, и ходившим, и не ходившим. А что делать? Кстати, единственными студентами, посетившими все занятия, были двое китайцев.

10 ноября

На лекции в теме «Ценности постмодерна» говорил о политкорректности, которая предлагает сделать вид, что между разными по природе явлениями никакой разницы нет и быть не может. Иными словами, если сделать акцент на различиях, то это будет считаться неприемлемым. Скажем, политкорректность в пределе предполагает отсутствие разницы между мужчиной и женщиной, но эта разница существует.

В рамках политкорректности негра нельзя назвать негром, а почему? В «Приключениях Тома Сойера» М. Твена слово «негр» скоро заменят словом «африканец». Но африканец все равно указывает на тех, у кого кожа черного цвета. Ведь африканцами не являются арабы, индусы или белые, живущие в Африке. В русском языке существуют слова с корнем «негр», что с ними делать? Это негритосы – низкорослые племена юго-восточной Азии, негриллы – негроидные племена в центральной Африке и т. д. А название негроидной расы куда девать? А негритюд, который придумал Леопольд Сенгор, первый сенегальский президент? На Западе могут предлагать что угодно, у них комплекс по поводу работорговли, но мы не торговали рабами, у нас не было колоний в Африке, с какой стати мы должны следовать этим правилам? У нас некоторые мои коллеги также переняли эту привычку, сказывается вдолбленное двумя десятилетиями правило заимствовать все с Запада. На мой вопрос, почему они так делают, отвечают, что иначе нельзя. Бред какой-то. И все же: как называть негров, если мы перейдем на логику толерантности? Может, агарянами, как в новое время европейцы называ-

52

Первый семестр

ли жителей Африки. А как быть с мулатами, креолами, наконец,

сквартеронами?

Всущности, это система запретов, которая служит для подавления инакомыслия и контроля мнений в условиях свободы слова. Это цензура, которая выражается в замалчивании проблем. Если копнуть глубже, становится очевидным, что для политкорректности истины относительны, и стремление к ним даже не предполагается. Понятно, что Запад рассматривает политкорректность как одну из основ современной демократии.

На семинаре после лекции говорили о нравственном кризисе. Я спросил, в чем он проявляется? Порадовало, что студенты смогли назвать его основной признак – потерю нравственных ориентиров, способности различать добро и зло. В этом беда. Если восторжествует принцип «запрещать запрещается», который выдвигали студенты Нантера и Сорбонны еще в 1968 году, дело плохо.

11 ноября

Читал лекцию, затем провел семинар, на котором обсуждали категорический императив Канта. Основное затруднение

– ответить на вопрос, что значит относиться к человеку как к цели? Относиться как к средству – это понятно всем, а вот как относиться как к цели? Объяснил, что это значит бескорыстно, а самым важным проявлением такого отношения является любовь. В пределе это абсолютно бескорыстное чувство. Ведь человек, который любит, готов весь мир подарить предмету своей любви. Кстати, поэтому людям влюбленным нельзя заниматься бизнесом – все отдадут просто так, потому что любят. Об этом некогда писал Петрарка в своих письмах.

12 ноября

Был в заочном отделении, уточнял расписание на январь. На этику у заочников отводится 10 часов, то есть пять лекций. Если использовать классический оборот, этика «в самом сжатом очерке». В прошлом веке так называлась книга по истории России, написанная раскритикованным в своем время академиком Покровским. На философию у тех же заочников пола-

53

Век «просвещения»

гается три лекции и пять семинаров. Ну что это, как не лукавое стремление убедить, что на заочном тоже дается образование. Мне возразят, что студенты должны работать самостоятельно, на то они и заочники, и в учебных планах имеется калькуляция часов, отведенных на самостоятельную работу. Все так. Но калькуляция к жизни не имеет никакого отношения, студенты сами вне сессии почти не работают.

Заочники имеют свою специфику. Им надо многое успеть – прослушать лекции, посетить семинары, сдать зачеты и экзамены, повстречаться с друзьями и знакомыми, оттянуться в свое удовольствие, поскольку многие в это время живут вне семьи и отрываются по полной программе. Поэтому на занятиях сидит примерно две трети, а иногда и меньше.

13 ноября

Особенность преподавательской работы в том, что мы работаем поодиночке. Коллег я вижу раз в месяц на заседании кафедры, и то только тех, кто придет, потому что у других в это время могут быть занятия. С одной стороны, это хорошо, я ни от кого не завишу, сам себе контролер, а с другой – плохо. Потому что со стороны недостатки всегда видны. Никто не может прочитать идеальную лекцию.

14 ноября

Грустно иногда осознавать, что большинству студентов мои знания почти не нужны. Ну, есть на курсе 5-6 человек, которые понимают, стремятся знать, а не просто зубрить, которым интересны новые мысли, сама драматургия научного поиска. Но таких единицы. Остальным нужна обыкновенная школьная училка, которая, прочитав три книги, все правильно расскажет, примет экзамен и распишется в ведомости. Большинство в аудитории – случайные люди, они здесь сидят, потому что принесли деньги, которые университет с радостью принял. При социализме, который принято ругать, они прямиком направились бы в цех или в лучшем случае в техникум, а теперь они требуют, чтобы их обучали. Но как можно учить необучаемых?

54

Первый семестр

Поэтому вопросы почти не задают. Эпоха вопрошания завершилась. Это дурной знак, не только потому, что им неинтересно, а потому, что к получению знаний относятся прагматически, и всякое новое, выходящее за пределы того, что надо сдавать, знание, мало кому нужно. Кроме того, не чувствуется в студентах духа свободы. Той свободы, о которой мы мечтали в конце 80-х. Тогда казалось, что придет новое, «непоротое» поколение свободных молодых людей, и они-то уж будут творчески учиться, задавать вопросы, искать истины. Но так не получилось. Нынешние студенты такие же, как и тридцать лет назад, но только заметно слабее. Нынешний отличник – это крепкий троечник конца 80-х годов.

16 ноября

Сейчас стипендия аспирантам составляет примерно 3500 рублей. Причем естественникам и техническим специальностям платят больше, чем гуманитариям. Это понятно, непонятно только, как на эти деньги можно жить. Я помню, что мне в МГУ государство платило 100 рублей в месяц, и этой суммы хватало, чтобы жить не роскошествуя. Теперь этого нет и в помине. Вот цена разговоров о том, что в науку путь открыт каждому. Нет, он открыт тем, кого могут содержать родители. А если человек женат, если у него дети? Я поступил в аспирантуру, когда моему сыну не было и года. Теперь это было бы невозможно.

Потом спустился в библиотеку, где после долгого ремонта наконец поставили полки, но книги разместили еще не все. Обещают закончить после Рождества. Эти помещения не ремонтировали аж с послевоенного времени, с того времени, как корпус восстановили после войны. Прежняя директор библиотеки состоянию помещений внимания уделяла мало. Только при нынешнем директоре начались перемены.

17 ноября

Сегодня международный день студентов. По такому случаю в фойе главного корпуса студентов угощали пирогами и чаем. Ректор и проректор по социальной работе поздравили молодежь.

55

Век «просвещения»

Любой разговор на семинаре о философских проблемах так или иначе перетекает в обсуждение нашей жизни, и это естественно. В школьных учебниках по истории и обществознанию содержится одна идея – советский строй был плох, это своего рода черная дыра, исторический тупик, из которого мы вышли благодаря событиям 1991 года. Это в значительной степени напоминает советские учебники, в которых царизм рассматривали как тупик, из которого вывела Октябрьская революция.

Оказалось, что студенты не ведают, что в СССР не было безработицы, что тогдашний мир был миром без консервантов, без решеток на окнах и без железных дверей. Теперь все учреждения задраиваются наглухо, как танки в условиях ядерного взрыва. Молодые люди очень плохо знают прошлое, у них почти нет историзма в мышлении, это результат жизни одним днем, когда вся активность укладывается в простой алгоритм – бери от жизни все.

Сегодня читал лекцию о теологии. К изумлению скептиков и атеистов, это тоже наука, и она внесена в реестр наук, по которым проходят защиты кандидатских и докторских диссертаций. По ходу чтения задавали вопросы, из которых следует, что для большинства проблематика, связанная с религий и Богом – terra incognita. В разговоре на семинаре выяснилось, что никто не читал «Гамлета», «Ромео и Джульетту». Что с этим делать? Как приохотить к чтению?

18 ноября

Одну пару провести психологически не сложно, две тяжелее. Три пары подряд я не провожу, и физически тяжело, и само ожидание трех пар подряд дается нелегко. Прав был Тертуллиан, писавший, что человека тяготит не само действие, а ожидание его.

Пять дней назад прошел внеурочный Ученый совет университета. Рутинное событие, которое происходит раз в месяц. Его провели с тем, чтобы выдвинуть кандидатуры на должность ректора. Понятно, что все поддержали кандидатуру нынешнего ректора, а он, в свою очередь, сказал в ответ, что ректорат – это

56

Первый семестр

члены одной команды, причем все яркие лидеры. Посмотрим, как будут развиваться события дальше.

На кафедре говорили о возможном слиянии политехнического и строительного университетов, которые все мы, по старой памяти, называем институтами. Так вот, оказывается, министерство решило слить эти заведения, чтобы образовался одни опорный университет технического профиля. Но после того, как об этом объявил ректор политеха, ректорат строительного решил отыграть назад и денонсировал заявление. Возникла неопределенная ситуация. Понятно, что если политех будет «главным» то ректорат строительного изменится. Кто-то потеряет власть. Но самое главное, что теперь на строительный начали давить, принуждая оформить все документы к слиянию до 18 декабря. Как показывает опыт, такая спешка означает, что предстоит дележ больших денежных сумм. Политеху это нужно, потому что у них закрыли целый факультет, который был донором всего вуза, а теперь его не стало, и денег не предвидится. Вот и вспомнили о слиянии. Посмотрим, что будет дальше.

После лекции спускаюсь по лестнице, а впереди на пару шагов идут коллеги – дамы чуть младше меня. Одна из них, обернувшись, спрашивает:

–Что это вы, Вадим Борисович, сегодня так медленно идете?

–Боюсь, что вам показалось, – ответил я, – иду как обычно.

–Маруся, не приставай к мужчине, мужчина женат.

–У нас с ним давние связи.

–И опасные, – добавил я, намекая на Шодерло де Лакло. Будучи филологами, они поняли и рассмеялись. Действительно, мы были знакомы по колхозу еще со студенческих лет. Вот за что еще я люблю университет: легкий треп, а приятно.

19 ноября

Сегодня всемирный день философии. На мой взгляд, философии в наши дни нечего сказать обществу. Именно так, в прямом смысле слова – нечего сказать. Еще лет пятьдесят назад, когда были живы, скажем, Сартр или Хайдеггер, было что сказать, и раньше, в XIX и XVIII веках было что сказать. А теперь

57

Век «просвещения»

нечего и некому, остались эпигоны и диадохи. Так происходит потому, что в эпоху постмодерна истина никого не интересует.

Искусству пока еще есть что сказать, невзирая на то, что массовое искусство стремится любыми средствами отодвинуть классическое на периферию. Может многое сказать религия, и она говорит тем, кто может и хочет слышать. А вот философия пуста. Это очевидно, если внимательно читать современные философские журналы и книги. Это драматическая ситуация. Философия не может стать массовой, а в классических формах она существовать не в состоянии. Видимо, в развитии философского знания возникнет пауза. Сколько она продлится – Бог весть.

Характерным показателем импотенции философии стала одна из передач «Что делать», которую ведет декан Высшей школы телевидения Виталий Третьяков. Года три назад он собрал философов, чтобы они рассказали о насущных и самых важных философских проблемах, пригласил знающих людей из Института философии, МГУ, цвет современной философской мысли. Но смотреть без слез на их выступления было невозможно. Говорили они обо всем, исключая главное – чем жив человек. Послушав дискуссию, Маркс повторил бы знаменитое название одной из своих ранних работ: «нищета философии», и этим все было бы сказано.

20 ноября

С коллегами говорили на кафедре об университетской науке, да и о науке нашей вообще. Сейчас государство и общество мало заинтересованы в развитии науки, в том числе и в высшей школе. Ученые и преподаватели не являются положительными героями в кино, как правило, это либо маньяки, изготавливающие средства уничтожения, либо взяточники. В обществе слаб четко сформулированный запрос на людей ученых. Научная деятельность не считается более престижной, гораздо престижнее денежные профессии или те, что дают ликвидное знание. В научном плане мы живем на заделе, созданном в СССР,

где поддерживалась вся «линейка» наук. Теперь это могут позволить себе только американцы.

58

Первый семестр

Уничтожить научную школу или направление очень легко, для этого достаточно перестать выплачивать зарплату или уволить несколько человек. А вот для создания требуются годы, если не десятилетия, пока придут люди, возникнет атмосфера научного поиска, кристаллизуются идеи, выйдут книги и статьи, возникнет соответствующий психологический климат, сложится традиция, выявятся ценностные основания, вот тогда можно говорить о науке. Но тут есть тонкость. Науки естественные могут зарабатывать, физики производят ликвидные знания, лирики отчасти тоже могут, но далеко не все. История, филология, философия создают неликвидное знание. То есть написать книги и продать их можно, но заработать на жизнь этим не получится.

21 ноября

Сегодня проводил второй коллоквиум, на который допускаются те, кто сдал первый. В целом отвечали неплохо, видно, что учат, стараются, но слабости все те же, сразу их не исправишь. Если работать над собой, к четвертому курсу можно научиться складно говорить. Одновременно принимал хвостистов за летнюю сессию. Появился Середин, лопотал что-то путано, но на тройку наговорил. Я ему еще раз посоветовал перевестись на заочное. Он ответил, что переведется после зимней сессии. Прощаясь, я ему сказал, что он напоминает покупателя, пришедшего в магазин, заплатившего в кассу и удалившегося, не получив товара, за которым приходил. Середин недоверчиво посмотрел на меня и вышел. Не уверен, что он осознал эту аналогию.

22 ноября

Еще в конце мая вышла моя книга «Проблема ценности жизни. Историко-философское расследование». Подарил всем, кого знаю в университете. Пока отзывы благоприятные. Деньги на издание дал университет, проректор по науке, за что я ему благодарен. Предполагается, что будет презентация книги в университете. Мне важно, чтобы пришли студенты философского отведения, собственно, презентация затевается ради них.

59

Век «просвещения»

Когда я ходил по кабинетам, чтобы собрать подписи, дабы университет перевел деньги в издательство, произошла забавная и одновременно показательная история. Сначала я попал в отдел закупок, где мне сказали, что перед тем, как они распишутся, надо получить подпись у зама главного бухгалтера. Пока я получал эту подпись, прошло минут тридцать – подпись зама была нужна не только мне. Получив подпись, я поднялся выше, но перепутал этажи. И вместо третьего постучался в кабинет на втором этаже, где, как потом выяснилось, «сидит» проректор. Более того, войдя в кабинет, я сначала принял ее за одну из многочисленных чиновниц, которых так много в университете, и кратко рассказал ей суть дела. Проректор выслушала, а потом строго спросила, почему я не издаю книгу в университете? Более того, она добавила, что будет возражать и не допустит, чтобы деньги уходили на сторону. Мне стало не по себе. Едва сдерживаясь, я спросил, сколько экземпляров за такую-то сумму может напечатать наши типография? В два раза меньше, чем издательство в городе. Если вы договоритесь с нашим издательским центром издать мою книгу таким же тиражом, каким мне предлагают, я соглашусь. Она недовольно посмотрела на меня – видимо, я вышел за пределы субординации. На этом разговор и завершился, а я пошел дальше собирать подписи. Правильно говорилось в одном советском фильме: начальство надо знать в лицо!

Обидна реакция облеченной властью дамы: нет, чтобы спросить, чем могу вам помочь, а сразу – я буду возражать.

23 ноября

Сегодня заседание кафедры. Когда я пришел, лаборантка дала расписаться за отпуск. Эту бумагу присылает отдел кадров (теперь они гордо называют себя управлением кадровой и административной политики), чтобы удостовериться, что все знают, когда и на сколько дней уходят в отпуск. Отпуск в университете 56 дней, это одно из серьезных преимуществ высшей школы, к тому же он всегда летом.

В повестке дня один вопрос – обсуждение диссертации. Порядок обсуждения таков. Сначала следует так называемая «тронная речь» – соискатель рассказывает, о чем работа, в чем 60