1. С. 24). В условиях перестройки активизация древних представлений о

начальстве, номенклатуре как постоянном источнике О. толкает рассматривать

все прогрессивные мероприятия как очередной ловкий О., что одновременно

снимает с личности ответственность за происходящее, порождая дискомфортное

состояние.

ОБОРОТЕНЬ - представление о том, что любое фиксированное в культуре

явление может мгновенно превратиться в свою противоположность, в принципе -

в любую другую вещь. Оно вытекает из присущей культуре любого общества

способности рассматривать явление через опыт накопленной культуры, т. е.

опосредованно. При этом видимость явления и смысл могут не только не

совпадать, но и исключать друг друга. Близкий человек может обернуться

ведьмой, врагом, вредителем, колдуном, агентом империализма, сионизма,

скрытым евреем, подкулачником и т. д. Даже дерево может быть

замаскированным врагом. В традиционной культуре превращение в О. может

произойти совершенно неожиданно, через инверсию, в момент, когда

наблюдатель не видит явных признаков опасности. Человек оживет в опасном

заминированном мире, где любой шаг, любая мысль, любой ветерок могут

привести к взрывообразному оборотничеству. Спасение от О. лишь в особых

методах его разоблачения, на что способны лишь особые специалисты,

например, жрецы, идеологи, "органы" и т. д. Вера в существование О.

является одной из культурных предпосылок создания аппарата массового

террора, для массового доносительства. Возникновение массовой уверенности в

том, что явление, ранее бывшее комфортным, проявило себя как О., является

симптомом возникшего дискомфортного состояния.

В господствующей культуре либеральной цивилизации представление об О.

замещается научным представлением об амбивалентности культуры. О. в

либеральной цивилизации не может рассматриваться как объяснительный принцип

социальных явлений. Разоблачение О., опасных для общества, например

изменников,

- не результат озарения, не открытие очевидностей, но проблема, которая

должна каждый раз решаться на основе признания высокой ценности личности,

презумпции невиновности, в процессе судебного заседания, где имеют место

диалог, спор о праве и спор о фактах. С точки зрения либерализма очевидно,

что рассмотрение мира как скопления О. делает невозможным улучшение этого

мира, изобретение, совершенствование техники, технологии, преодоление

дезорганизации на производстве и т. д.

В условиях промежуточной цивилизации возможны столкновения обоих

подходов, которые друг друга дезорганизуют. Одним из продуктов их

столкновений были политические псевдопроцессы, где выхолощенные либеральные

формы скрывали под собой чисто архаический процесс избиения уже ранее

опознанных и разоблаченных О., сопровождаемый массовым ритуальным

возбуждением архаичной массы, требующей от тотема уничтожения зла.

Господство в массовом сознании манихейских представлений создает

предпосылки для идеологии манихейского типа, для решения медиационной

задачи на языке абсолютного противопоставления добра и зла, описания мира

как населенного О. "В стране скопились и выловлены десятки наемных убийц,

посланных "культурнейшими" соседями нашими для истребления вождей... Нужно

уметь чувствовать его, даже тогда, когда он молчит и дружелюбно улыбается,

нужно уметь помечать иезуитскую фальшивость его тона за словами его песен и

речей. Нужно истреблять врага безжалостно и беспощадно, нимало не обращал

внимания на стоны и вздохи профессиональных гуманистов" (Горький М. Съезду

Советов Горьковского края. 1935 г.). Подобный подход органически

противостоит возможности конструктивного решения реальных проблем, развитию

профессионализма, что в конечном итоге ведет к катастрофе. Это заставило

правящую элиту на очередной инверсионной волне сделать попытку поворота к

антиманихейской идеологии (седьмой этап).

ОБЩЕСТВЕННО НЕОБХОДИМЫЕ ЗАТРАТЫ ТРУДА - категория советской политической

экономии, констатирует, что общество через рынок фиксирует определенный

уровень затрат труда, необходимый для производства определенного товара,

санкционирует необходимые для этого издержки через цену. Затраты выше этого

уровня обществом не признаются правомерными. О. н. з. т. определяются

экономическим механизмом взаимоотношений потребителя и производителя. О. н.

з. т. формируются на пересечении двух конструктивных напряженностей, т. е.

производителей и потребителей. Для воспроизводства производителя необходимо

увеличение массы прибыли, что давит в сторону повышения цен и (или)

снижения издержек, т. е. в конечном итоге снижает О. н. з. т. Для

воспроизводства потребителя необходимо то же самое, что требует снижения

цен и опосредованно снижения О. н. з. т. Давление потребителя в идеальном

экономическом механизме сильнее, так как он обладает выбором производителя,

ассортимента товаров и т. д. Поэтому давление на цену вниз сильнее, во

всяком случае до тех пор, пока производители могут снимать издержки.

Отсутствие экономического механизма и господство системы монополии на

дефицит коренным образом меняет положение. Конструктивная напряженность

производителя как монопольного держателя дефицита довлеет над потребителем.

Потребитель не только не в состоянии оказывать давление на снижение цены,

но и достаточно часто не слишком заинтересован в этом, так как его

конструктивная напряженность нацелена на воспроизводство через получение

определенного набора материальных продуктов независимо от их цены.

Более того, он часто заинтересован в росте цены, так как это увеличивает

его позитивно оцениваемые обществом, показатели работы, показатель вала.

Потребитель и производитель, кажется, объединяются в борьбе за повышение

цен, роя себе и обществу могилу. В этой ситуации общество не только не в

состоянии обеспечивать снижение О. н. з. т. по каждому товару, но лишено

возможности даже видеть этот процесс, так как отсутствует механизм, который

превратил бы его в проблему конкретных людей.

В этой ситуации на первый план, естественно, выступают внерыночные

механизмы административного давления и ограничения, регулирование всех

потоков ресурсов. Однако попытки в этом направлении на разных этапах, хотя

и отличались разной степенью последовательности, тем не менее показали: то,

что возможно в крестьянском хозяйстве, невозможно в обществе большой

сложности. Отсюда попытка совместить господство натуральных механизмов

регулирования с существованием денег. Деньги стали абстрактным

ограничителем затрат, вынуждающим как потребителя, так и производителя

считаться, хотя далеко и не всегда, с тем, что платежные возможности

ограничены, что издержки надо держать в некоторых пределах. Однако в рамках

этого механизма могли происходить крайне негативные для тех или иных

производителей и потребителей события.

Власть под давление двух противоположно направленных сил отступила перед

производителем, идя навстречу его стремлению повышать издержки даже выше

отпускных цен и одновременно шла навстречу потребителю, ограничивая рост

цен. В последнем случае невозможно было не учитывать мощное давление

многомиллионной массы потребителей, которые, вообще говоря, не вписывались

в эту систему, но тем не менее все громче о себе заявляли. В результате

всего этого власть под давлением двух противоположно направленных

гигантских сил пошла по пути создания системы цен для производителя

(относительно высоких) и для потребителя (относительно низких). Этот

фантастический абсурд возможен лишь в одном случае, т.е. когда государство

заполняет растущую дыру за счет бюджета.

Сложилась система, когда высшее руководство должно было постоянно

перебрасывать ресурсы на угрожающие направления, давать гигантские дотации

на мясо, молоко, предприятиям различных отраслей. Отсюда вытекает важное

следствие. Тем самым так называемые О. н. э. т. для отдельного товара

теряют даже тень смысла. Но наличие денежного ограничения означает, что

рост издержек, потеряв смысл для отдельного товара, вовсе не потерял смысл

для всей гигантской натуральной общины, т. е. общества в целом. Сложившаяся

система постоянного покрытия убытков создавала иллюзию благополучия, пока

высшая власть обладала для этого ресурсами. Но обезличенный процесс

неизбежно включает в издержки производства потери за счет воровства,

фантастической бесхозяйственности, включения в издержки производства затрат

на сельское хозяйство, другие отрасли и т. д. Это с необходимостью

порождает дистрофию, движение ко всеобщему экономическому краху, так как

рано или поздно неизбежно истощение источников для спасения производителей

не способных воспроизвести себя.

Подобная ситуация является результатом отсутствия, недоразвитости

экономических типов конструктивной напряженности, господства системы

монополии на дефицит, нацеленной на стремление сообществ закрепить свое

господство над социальной средой через систему дефицита, псевдоэкономики.

Избавиться от этой системы невозможно чисто экономическими средствами. Ее

глубинные причины лежат в мощном влиянии доэкономического менталитета.

ОБЪЯСНЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ - Объяснение равнозначно способности

осмыслять новое социальное явление, значимое для субъекта, через уже

сложившуюся (субкультуру, ее представления, понятия, что не исключало в

процессе объяснения дальнейшего развития, углубления культуры. В различных

культурах могут иметь место существенные различия в принципах О. По

Леви-Брюлю, О. древним типом мышления требует указания на вмешательство

"невидимо присутствующей сверхприроды" в обычное течение опыта".

Сегодня этот принцип широко распространен в попытке объяснения социальных

явлений скрытыми элодеями (см. Зло, Фетишизм крайностей, Заговор).

Например, появление кооперативов объясняется как результат

империалистического заговора врагов перестройки и т. д. Неспособность

объяснить явление порождает дискомфортное состояние, которое может вызвать

различные реакции: от поисков иной картины мира через ее углубление

(медиацию) либо упрощение ( инверсию) до изменения мира социальных

отношений. Удачное О. с точки зрения принципов одной культуры, например

мифологической, может быть абсурдным с точки зрения другой, например

научной, как и наоборот. Человек как субъект воспроизводства постоянно

нуждается в объяснении всех явлений. В этом заключается условие и

предпосылка человеческого самосознания, необходимый элемент воспроизводства

жизни личности, всех сообществ, общества в целом.

Специфика О. с. я. заключается прежде всего в необходимости соблюдения

презумпции объяснения социальных процессов, в объяснении через понимание

субъекта. 1) Объяснение означает преодоление дуальной оппозиции; некоторая

система комфортных представлений, теория - подлежащее объяснению социальное

явление, т. е.

нечто необъясненное. О. с. я. - поиск фокуса, меры между, с одной

стороны, например, любой исторической концепцией социальных явлений - от

волюнтаристских, где все объясняется произволом вождей, до веры в

историческую предопределенность, с другой стороны, до подлежащих объяснению

эмпирических - псевдоимпирических - явлений. Объяснение лежит через

взаимопроникновение полюсов дуальной оппозиции.