1917 Года.

Случайность Ц. по отношению к экономическим критериям не делает их

случайными в качестве инструмента распределения ресурсов в обществе между

основными социальными силами синкретического государства; высшей властью,

интегрирующей общество в целом; властями среднего уровня, куда входят

ведомства, а также регионы разных масштабов; локальными мирами;

предприятиями, местными советами и т. д. Между этими тремя уровнями идет

борьба за дефицит, который многомиллионный рядовой потребитель,

стимулируемый растущим утилитаризмом, пытается перераспределить в свою

пользу. Локальные миры, ведомства, правящая элита, кровно заинтересованы в

повышении Ц. для укрепления монополии на дефицит, для концентрации ресурсов

в своих руках. Это давление, по-видимому, не сдерживается страхом перед

перспективой получить в качестве результата всеобщий распад связей.

Ослабление правящей элиты выражается между прочим в том, что она

стремится идти навстречу своим оппонентам. Это делается парадоксальным

образом. Она устанавливает Ц., которая достаточно высока для производителя

и достаточно низка для потребителя. Это абсурд может иметь место лишь в

одном случае, т.е.

тогда, когда государство выплачивает многомиллиардную разницу из бюджета.

Эта дотация, достигшая гигантских размеров, имеет совершенно иную природу,

чем дотации производителям на Западе. Складывается своеобразный парадокс

Ц., возникший в результате нарушения законов соотношения хозяйственных

отраслей, т. е. любая Ц., например на основные продукты сельского

хозяйства, будет либо разорительна для производителя, либо для потребителя,

либо дли тех и других вместе. История Ц. на продукты сельского хозяйства,

начиная с первой мировой войны, говорит об этом достаточно ясно. Общество

выходило из этой ситуации лишь инверсионным образом, перекладывая бремя то

на одну сторону, то на другую, решая вопрос умножением дотаций. Это не было

простой ошибкой, но результатом особого хозяйственного развития.

В этой ситуации грозную опасность стабильности общества представляет

собой явное ослабление контроля правящей элиты над Ц. Возрастающее

усложнение системы делает этот контроль чисто технически все менее

возможным. Немыслимо проверить обоснованность возрастающей массы Ц. в

приемлемые сроки. Это происходит в условиях, когда нет механизма,

способного отличить экономически необходимый рост расходов от результатов

воровства, разгильдяйства, растащиловки, перекачки средств в сельское

хозяйство и т. д.

Ослабление контроля над Ц. происходит в самых разных формах: в передаче

права на установление Ц. самим ведомствам, во введении так называемых

договорных Ц., в попытках государственных ведомств использовать форму

кооперативов для бесконтрольного повышения Ц. и наконец в мощном нажиме

ведомств в пользу периодических реформ Ц., которые смещают Ц. в пользу

локальных миров среднего уровня. Их обычно обосновывают, как и все, что

имеет отношение к хозяйству, экономической необходимостью; однако в

обществе, где господствует псевдоэкономика и псевдорынок, об экономической

необходимости можно говорить лишь условно, т. е. в том смысле, что здесь

неуклонно растут издержки без соответствующей отдачи.

Поэтому повышение Ц. действительно экономически обоснованно, но как

средство переложить на потребителя, непосредственно или опосредованно,

издержки роста дезорганизации хозяйства. В этой акции можно даже усмотреть

некоторый элемент справедливости, так как в дезорганизации, в принципе,

повинны все. Тем не менее это бессмысленно экономически, так как

псевдоэкономические ведомства проглотят эти деньги, не превратив их в

капитал. В этой ситуации быстрая, т. е. нарушающая принятый в данной

культуре шаг новизны административная попытка замены экономически случайных

Ц. рыночной системой - мощный удар по всей системе социальных отношений,

сложившихся в условиях псевдоэкономики, в результате систематического

нарушения закона соотношения хозяйственных отраслей, по всей системе

распределения дефицита.

Бесконтрольное повышение Ц. - свидетельство победы локализма, мощный

фактор разрушения интеграции общества. Оно означает, что значительная часть

потребителей, которая не сможет оплачивать монопольные Ц., окажется за

пределами возможности приобрести дефицит. Сама идея свободных Ц. в условиях

господства монополии на дефицит граничит с безумием. В этом случае

ведомства задушат потребителя, а потребитель в ответ разрушит ведомства

вместе с государством и обществом, На пути к этому финалу в выигрыше

окажутся те, кто будет владеть товарами, важность которых в период разрухи

окажется вне конкуренции, т.е. прежде всего продуктами сельского хозяйства,

топливом, строительным материалом, а также торговля. Все остальные области

хозяйства смогут существовать лишь при условии включения в прямой

продуктообмен с формами дефицита, жизненно важными для биологического

существования человека. Представление о том, что свободные цены - путь к

рынку иллюзорно. Их первым результатом явится прежде всего укрепление

монополии на дефицит, возможность держателей дефицита взвинчивать цены в

громадных масштабах. Это одновременно разваливает производство, так как

вытесняет из системы хозяйственных связей всех, кто не сможет платить новые

цены. Носителем дефицита рынок не нужен, так как ресурсы извлекаются из

монополии.

В этой ситуации власти, чтобы предотвратить гибель общества, вынуждены

будут встать на путь повышения денежных доходов групп населения, что делает

повышение цен экономически бессмысленным, исходным пунктом тяжелейших

конфликтов, экспроприации дефицита во всех формах, в особенности продукции

сельского хозяйства, что впрочем никогда не прекращалась, хотя и в разных

масштабах и с различной компенсацией.

При попытке очередной реформы Ц. нужно учитывать, что любая Ц. должна

получить культурологическую оценку с точки зрения того, каково ей возможное

воздействие на рост дискомфортного состояния в обществе.

Массовое сознание рассматривает повышение Ц. как нарушение

справедливости. Особый гнев вызывают предприниматели, а также власть,

которая разрешает их деятельность и им "попустительствует". Любая реформа

Ц. оправдана лишь в том случае, если вызываемая ею дезорганизация меньше

дезорганизации, нарастающей без нее (Волны дезорганизации). Нужна реформа

не Ц., так как любое их изменение всего лишь перераспределение ресурсов

между теми или иными держателями дефицита (и следовательно

перераспределение сумм, идущих на дотацию), от чего потребитель может лишь

проиграть. Нужна реформа системы ценообразования как элемента развития

рынка, реальных экономических отношений. Опасность заключается в том, что,

как это и соответствует соборно-либеральному идеалу, в борьбе против

центров контроля за ценами могут объединиться разнородные по своей сути

силы, что породит хаос и в конечном итоге восстановление способного "всех

равнять" авторитаризма, возможно в его крайних вариантах.

ЦЕННОСТНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ - понятие, близкое к вектору конструктивной

напряженности.

ЦЕНЗУРА - особый элемент и механизм культуры, который может принять форму

особого специализированного аппарата. Задача Ц. Во всех ее формах, включая

самоцензуру, предотвратить высказывания, поступки, представления, взгляды и

их передачу, могущие повлечь нежелательную реакцию референтной группы,

слушателей, читателей и т. д. в системе полярностей комфортное -

дискомфортное состояние. Каждая личность оценивает с этих позиций культуру

окружающих людей как свою среду. На этой основе личность постоянно

стремится избежать возможности своими действиями вызвать у окружающих

массовое возбуждение, дискомфортное состояние, инверсию против себя,

возможность понизить свой престиж.

Эту проблему решает любой человек, руководство любого сообщества,

правящая элита, первое лицо в обществе. Ц. присуща любой культуре.

Потребность общества в создании соответствующего института Ц. возникает в

тех случаях, когда в результате существенных культурных различий, раскола,

тайны, вырастает опасность роста массового дискомфортного состояния.

Институт Ц. - результат недостаточной способности людей учесть в своих

действиях и словах эту опасность. В либеральной цивилизации с ее развитой

способностью к диалогу необходимость института Ц.

приближается к нулю.

ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ - ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ - оппозиция, полюса которой находятся в

отношении амбивалентности. Ц. - стремление сместить ответственность за

принятие решений вверх, создать соответствующие организационные формы. В ей

основе часто лежит вера во всемогущество первого лица.

власти, освобожденных от обязанностей частично или полностью считаться с

интересами локальных организаций. Именно в этом часто видят преимущество

социализма (государственный социализм), что можно рассматривать лишь как

некоторый комфортный псевдомиф; усиление Ц. опирается на основное

заблуждение массового сознания. На него опиралась Ц. в России. Она была

связана прежде всего с авторитарным нравственным идеалом, в рамках которого

отождествлялась с порядком. Ц. грозит разрушением источников творчества в

обществе, усилением дезорганизации. Д. - стремление сместить

ответственность за принятие решения вниз, создать соответствующие

организационные формы. В основе Д. часто лежит вера в безграничные

возможности освобожденного от бюрократической опеки народа (Основное

заблуждение интеллигенции). Именно в возможности создать такое общество

часто видят преимущество социализма (общинная версия), что можно

рассматривать как некоторый комфортный псевдомиф. Д. в России связана

прежде всего с соборным идеалом. Д. при отсутствии реальных эффективных

социальных интеграторов, в частности, рынка приводит к распаду связей, к

локализму, дестабилизации общества, к автаркии, к бесконечным конфликтам

локальных миров, возникновению в результате возникшего хаоса потока

новшеств, масштабы которых превышают допустимый в данной культуре шаг

новизны.

Проблема не решается сочетанием Ц. и Д., но постоянным поиском некоторой

меры их соотношения, формировавшем на этой основе функциональной системы

управления и организации.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ - основная типологическая единица человеческой истории. В

основе типологии лежит практическое и духовное отношение человека к самому

себе, к своему развитию, т.е. уровень рефлексии, что выражается прежде

всего в способности к самоизменению. Можно выделить две основные Ц. :

традиционную и либеральную. Кроме того, существует промежуточная Ц.

ЦИКЛЫ ИСТОРИИ - более или менее ярко выраженные повторения в истории,

колебания, пульсация тех или иных важных массовых характеристик общества.

Их существование объясняется приобщением общества к природным ритмам,

общими закономерностями сложных систем, их постоянной самопроверкой на

прочность через периодическое приближение сложной социальной системы к

некоторым крайним, реально или потенциально критическим, возможно

предкатастрофическим ситуациям. Ц. и. - механизм реагирования на всякие

значительные изменения рывками в обратном направлении, т. е. форма инерции

истории, консервативный механизм сохранения общества в неизменном состоянии

через изменения. Существеннейший механизм Ц.и. - колебания инверсионного

типа (Инверсия), включая колебания массового сознания от одной крайности к

другой, от господства одного нравственного идеала к противоположному и

обратно. Важнейший элемент этого колебания - возникновение в массовом

сознании при приближении к критической точке, к порогу дискомфортного

состояния. Оно вызывает активное противодействие дальнейшему продвижению в

этом направлении, стремление, впрочем не всегда адекватное, вернуться к

комфортному состоянию.

Ц. и. носят различный характер, например, в истории Китая можно найти

повторение четырех последовательных этапов: утверждение центральной власти

в борьбе против децентрализации, кризис власти и отступление перед напором

частнособственнических сил, упадок центральной власти и, наконец,

социальная катастрофа, связанная с крестьянскими восстаниями и вторжением

иноземцев. Ц. и. могут принять форму смены реформ контрреформами.

В условиях господства инверсии циклы могут практически не развиваться.

"Хорошо стабилизированные архаичные культуры могут исключительно длительное

время пребывать в состоянии циклической замкнутости и сбалансированной

неподвижности" (Труды по знаковым системам. Тарту. В. Х1У, с. 10-11).

Однако медиация постепенно превращает инверсию в вялую инверсию, формируя

глобальный модифицированный инверсионный цикл.

Ц. и. носят разный характер и разные масштабы. Они - стихийные силы

истории, которые в возрастающих масштабах превращаются в проблему,

подлежащую изучению. Тем самым Ц. и. перемещаются в сферу мысли, диалога,

духовной рефлексии, что одновременно сопровождается формированием сложных

механизмов, смягчающих инверсионные повороты социальных процессов,

требующих прогнозирования, обсуждения, своевременного принятия мер.

Институты либеральной цивилизации как раз и являются инструментами, которые

встречают опасность инверсии на дальних подступах к опасным порогам,

превращают погромы и мятежи в парламентские битвы, в полемику в печати и т.

д.

В обществе промежуточной цивилизации, отягощенной расколом,

сформировались особые расколотые социальные отношения, система псевдо...,

особые сообщества советского типа, которые развили в себе способность

пульсировать, менять характер своих решений, колебаться между

централизацией и децентрализацией. Одинаковые этапы разных глобальных

периодов не только тождественны, но и отличны друг от друга. Это различие

определяется прежде всего уровнем и характером медиации, версией содержания

труда, идеологии и т. д. Прогноз и преодоление Ц. и. на основе медиации -

вопрос жизни и смерти расколотого общества.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ - временное измерение человечества, закономерность

его развития, которая проявляется через противоречивые взаимоисключающие

тенденции.

1. Ч. и. выступает как способность человечества во всемирно историческом

масштабе преодолевать постоянное нарастание социальной энтропии,

обеспечивать свое воспроизводство, т. е. Избегать опасность

катастрофического разрушения общества, гибели человечества.

2. Ч. и. - движение массового воспроизводственного процесса между

полюсами дуальной оппозиции: некритическое восприятие социальной

реальности - превращение ее в предмет озабоченности, критики истории,

рефлексии, включающей ответственность за воспроизводство исторического

процесса. 3. Ч.и. - постоянное движение воспроизводственного процесса в

рамках дуальных оппозиций: воспроизводство

как приспособление к среде - воспроизводство как приспособление среды;

воспроизводство среды в качестве условий - воспроизводство среды в качестве

бесконечного набора реальных и потенциальных средств; воспроизводство среды

в качестве средств - воспроизводство среды в качестве цели. Возможна также

и оппозиция условий - целей.

4. Ч.и. - постоянное движение воспроизводства в дуальной оппозиции:

достигнутый уровень всеобщности - всеобщность более высокого порока.

Порядок всеобщего может быть определен через дуальные оппозиции:

эмоциональные связи - абстрактные связи, куда входит право, денежные

отношения, опосредованные формы власти, абстрактное мышление, включая

развитие интеллекта на своей 5. Ч. и. - постоянное движение

воспроизводственного процесса между полюсами дуальной оппозиции:

достигнутый уровень творчества - творчество все более высоких порядков,

включая формирование социальных отношений, обогащение культуры,

эффективности решения проблем и т. д.

6. Ч. и. есть движение воспроизводственного процесса между полюсами

дуальной оппозиции: направленность вектора конструктивной напряженности к

более творческому, более сложному полюсу обратный вектор, т. е. к менее

творческому, более простому. В первом случае историю расценивают как

кумулятивный творческий процесс, во втором - как регресс, упрощение, утрату

и разрушение достигнутого культурного и социального богатства.

7. Ч. и. - постоянное движение в дуальной оппозиции: статичное

воспроизводство - интенсивное воспроизводство.

8. Предшествующая дуальная оппозиция может быть выражена в формах логики:

инверсия (инверсионная оборотническая логика), ведущий характер

инверсионной оборотнической логики - ведущий характер медиации

(медиационной логики).

9. То же может быть представлено в виде дуальной оппозиции массовых

социальных процессов: массовое, инверсионного тина обращение к исторически

сложившимся ценностям и нравственным идеалам - медленная массовая медиация,

т. е. наращивание срединной культуры, включающей приращение культуры,

формирование новых ценностей.

10. То же может быть представлено в виде дуальной оппозиции исторического

вектора конструктивной напряженности: циклическое движение, циклы истории,

пульсация, приспособление к инерции истории - кумулятивный прогресс,

постоянный выход за рамки исторически сложившейся культуры, сложившихся

социальных отношений; в виде дуальной оппозиции: исторический прогресс -

антимедиация, массовое стремление подавить историю посредством косы

инверсии, низведения общества до ранее прошедшего уровня как в рамках

некоторого цикла истории, так и возможно выходящее по своей разрушительной

силе за эти рамки.

11. То же можно рассматривать как движение воспроизводственного процесса

между полюсами дуальной оппозиции; освоение новых явлений через

экстраполяцию, т.е. перенос исторически сложившегося культурного богатства

на новое возникающее возможно воспроизводимое явление - интерпретация, т.

е. освоение нового явления на основе медиации. Выход за рамки исторически

накопленного богатства позволяет создавать принципиально новые смыслы и

отношения.

12. Важнейший механизм Ч. и. - движение воспроизводственного процесса

между полюсами дуальной оппозиции; социокультурное противоречие, т.е.

противоречие между культурой и социальными отношениями - отсутствие этого

противоречия, достигаемое через снятие преодоление, т. е. следование

социокультурному закону. История выступает как постоянное возникновение все

более сложных социокультурных противоречий и возможно отстающая способность

следовать социокультурному закону, что таит опасность дезорганизации,

перехода через порог необратимости, сползания к катастрофе.

13. Ч. и. можно рассматривать как изменение культуры, менталитета,

социальных отношений, типов цивилизации, государства, типов воспроизводства

и т. д. При этом однако, важнейшей проблемой Ч. и., от решения которой

зависит способность общества избежать катастрофы, остаются ограничения на

типы социальных отношений и всех социальных явлений. Из этого следует, что

в реальном обществе есть некоторое реализуемое промежуточное состояние

между возможными социальными отношениями и невозможными социальными

отношениями. Отсюда постоянная проблематичность, противоречивость общества,

попытка разрешения которой и является движущей силой истории, как впрочем и

антимедиации, попыток уйти от истории. Следовательно, Ч. и. - постоянный

процесс перехода между (не) возможными состояниями, что требует развития

соответствующей рефлективной формы деятельности, развития управления (не

смешивать с манипулированием), развития массовой способности преодолевать

противоречия между субъективной потребностью и предметной возможностью,

через их взаимоизменение, взаимопроникновение, самокритику.

Это требует развития способности управления организационными отношениями,

т. е. организационной революции.

14. Ч. и. - движение воспроизводственного процесса на основе

нравственного идеала, точнее постоянный переход от одного нравственного

идеала к другому, движение между нравственными идеалами, что открывает путь

промежуточной цивилизации, качественно различным эшелонам, гибридным

идеалам.

15. Ч. и. может рассматриваться как повышение способности полюсов

основных дуальных оппозиций проникаться друг другом. В этом заключается

важнейший закон совершенствования социальной динамики, логики преодоления

разрыва между полюсами дуальной оппозиции. Однако этот процесс может

приобретать разнообразные незрелые, односторонние формы. В идеале

взаимопроникновение требует такого взаимоизменения полюсов, которое

открывает путь синтезу, новому качеству. Незрелые формы могут означать, что

цель, содержащаяся в одном из полюсов, может пытаться быть удовлетворена

средством другого, что средство одного возникает в условиях господства

другого и т.д. Например, традиционализм нуждается в науке, технике,

просвещенной бюрократии, а либеральные силы немыслимы без народной почвы,

даже если она архаична. В этом случав исторический процесс приобретает

характер фантастического маскарада, хаоса фантомов, переплетения

традиционализма и либерализма, феодализма и модернизации и т. д.