5 В. Козлов. Неизвестный ссср

на Восток. Ему явно не хватало сил для обеспечения обществен­ного порядка и выполнения рутинных полицейских функций в новых районах. Что же касается подчиненных МВД СССР внут­ренних войск оперативного назначения, прямой задачей которых была ликвидация волнений среди населения, то их численность с 1953 по 1956 г. сократилась более чем в три раза. Причем в на­чальный период освоения целинных земель и широкого индуст­риального строительства (особенно в 1954—1959 гг.) в зоне по­вышенной конфликтности (прежде всего в Казахстане, на Юж­ном Урале и в Сибири) вообще не было оперативных войск МВД, как не было их и в большинстве городов Центральной России.

К счастью для власти, плохие пути сообщения, географиче­ская удаленность и изолированность не позволяли волнениям перекинуться на сколько-нибудь обширные территории даже в самом Казахстане. Большинство локальных межгрупповых кон­фликтов прекращалось еще до серьезного вмешательства мили­ции — сразу после «первой крови». Однако при определенных условиях отсутствие дополнительных полицейских сил в зоне риска способствовало стремительному перерастанию конфлик-. тов в массовые беспорядки, кровавые бунты, погромы и т. д. Не успевая погасить вспыхнувший конфликт в момент его зарож­дения, власти нередко сталкивались уже с массовыми и обо­стренными формами противостояния, способными спровоциро­вать выдвижение антиправительственных лозунгов, а значит, приобрести статус особо опасного государственного преступле­ния.

В бурлящем котле целинных и новостроечных противоре­чий и страстей вырабатывались стихийные формы самоорга­низации, появлялись доморощенные альтернативные лидеры, население демонстрировало власти свое недовольство, а иногда и формулировало претензии. Чем разрушительней были последствия подобных событий, тем быстрее доходил до властей сигнал обратной связи, заставляя «принимать меры» и «исправлять положение», обычно в сочетании с же­стокими репрессиями по отношению к «зачинщикам» беспо­рядков.

Самая обычная форма разрешения межгруппового конфлик­та в районах Казахстана и Сибири (а также других новостроеч­ных территорий) — коллективная драка. В принципе в этом слу­чае мы имеем дело с вульгарным групповым хулиганством — заурядным уголовным деянием. Однако важная черта подобных конфликтов — наличие элементов самоорганизации (групповая

130

иерархия, стихийно выдвинувшиеся вожаки, круговая порука, противопоставление «чужим»), так же как и повышенная пред­расположенность к насильственным действиям — позволяет говорить о накоплении специфического опыта конфликтного противостояния, активизации традиционных форм асоциально­го поведения. Все это можно считать важной, а скорее всего, обязательной предпосылкой возникновения массовых беспоряд­ков, активные участники которых не просто легко склонялись к насильственным действиям — они как бы «знали» и «помни­ли», как надо действовать в подобных ситуациях, чувствовали себя внутренне свободными от обычных моральных обяза­тельств, ограничивающих агрессивность законопослушных и не имеющих криминального опыта людей. Конфликт мог отклю­чить «социальные тормоза» даже у лояльных обывателей, но начинали насильственные действия, выкрикивали призывы и ру­ководили толпой те, у кого эти «тормоза» уже «отключались» раньше, кто уже имел опыт неконтролируемых асоциальных дей­ствий, кто уже «выпадал» из социума. А таких людей в новостро­ечных и целинных районах было слишком много.

первые; «новостроечные» конфликты после смерти сталина

Сразу после начала кампаний по вербовке молодежи на ос­воение целинных и залежных земель и в районы нового индуст­риального строительства на Востоке в ЦК КПСС пошла инфор­мация о повышенной конфликтности новоселов и их стычках с местным населением. Весной 1954 г. в совхоз «Казцик» Шостан-динского района Акмолинской области Казахской ССР прибы­ло около 500 комсомольцев из Москвы. В первый же выходной день в клубе совхоза возникла драка между тремя местными ра­бочими и группой московских комсомольцев. И те, и другие были пьяны. Один из участников драки получил ножевое ране­ние и впоследствии умер.

Сообщение об этих событиях поступило в ЦК КПСС, минуя обычные каналы МВД. В ЦК КПСС дали команду «разобрать­ся» в происшедшем. Как обычно бывает в подобных случаях, запрос ЦК вызвал бурю бюрократической активности. Для под­держания общественного порядка в районах сосредоточения приезжающих на целину людей МВД СССР начало создание постоянных милицейских подразделений. В те же районы были

131

командированы ответственные работники главного управления милиции МВД СССР²⁰⁷.

Эффект от потраченных на стабилизацию обстановки сил и средств последовал далеко не сразу. Кроме того, плохо поддава­лись полицейскому контролю массовые перемещения по транс­портным артериям страны новоселов, а также мобилизованных на уборочные работы на целине. Фактически, каждый шедший на восток эшелон был потенциально конфликтен, а некоторые представляли собой двигавшуюся по железной дороге пьяную орду, растворившись в которой, анонимный индивидуум легко терял чувство личной ответственности, способность к критиче­ской самооценке и самоконтролю.

15 августа 1954 г. на станцию Купино Омской железной до­роги прибыл грузовой поезд с автомашинами и шоферами, ехавшими в Алтайский край на вывоз зерна. Водители всю дорогу пьянствовали. В Купино они стали приставать к окру­жающим, распевать матерные песни, напали на пассажиров проходившего мимо поезда. Затем направились в городской сад и устроили там драку с местной молодежью. Нескольких чело­век избили, двоих тяжело ранили ножом. Потом ворвались в контору железнодорожной станции и устроили там дебош. На какое-то время работа железнодорожников была дезорганизо­вана. Четверо сотрудников милиции попытались навести поря­док, но встретили сопротивление и начали стрелять. Один из хулиганов был убит, другой ранен в руку. Остальные в испуге разбежались²⁰⁸.

После событий 1954 г. на целине наступило некоторое зати­шье. Однако невозможность организовать уборку целинных уро­жаев местными силами и потребность в сезонных перебросках значительного количества привлеченной рабочей силы из дру­гих районов СССР (студенты вузов и техникумов, военнослужа­щие, мобилизованные на уборку рабочие и служащие) превра­тили уборочные работы (с августа и до конца осени) в постоян­ную головную боль работников правоохранительных органов, высших и местных партийных инстанций. В середине 1955 г. МВД СССР (по поручению ЦК КПСС) пришлось принимать меры по наведению порядка в совхозе «Пятигорский» Акмолин­ской области Казахской ССР (хулиганство на почве пьянства, прогулов и бытовой неустроенности)²⁰⁹. В августе 1956 г. мини­

См.: ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 450. Л. 168-169. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 32. Д. 3288. Л. 64-65. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 466. Л. 93.

132

стерство специально отчитывалось перед ЦК КПСС о расследо­вании и привлечении к уголовной ответственности участников групповых драк между местными жителями и лицами, прибывши­ми из различных районов страны на уборку урожая в Казахстан²¹⁰.

СТОЛКНОВЕНИЯ НА ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГАХ

•

Частью коллективного опыта насильственных действий, ис­пользованного впоследствии населением в крупных городских бунтах и волнениях, стали участившиеся в 1956—1958 гг. погро­мы на железнодорожных станциях. В них, как правило, участво­вали две конфликтные группы — либо новобранцы Советской армии, направлявшиеся к месту постоянной службы, либо мо­билизованные на уборку урожая в том же Казахстане или Узбе­кистане (сбор хлопка) рабочие и учащиеся.

В июле 1956 г. на станции Оренбург возникли массовые вол­нения молодых рабочих, ехавших на уборку урожая в Кустанай-скую область из Армении. Поводом к беспорядкам стало то, что непосредственно на станции не была организована торговля продуктами. 1700 человек рабочих разбрелись по городу. Сопро­вождавшие поезд представитель ЦК КП Армении, второй сек­ретарь ЦК комсомола Армении и оперативная группа управле­ния милиции МВД Армянской ССР не сумели остановить раз­растание конфликта. Некоторые из рабочих стали хулиганить, приставать к женщинам, работникам железнодорожной дороги, учинили драку между собой. Милиция задержала одного хули­гана. В ответ на это большая толпа рабочих из эшелона окру­жила здание линейного пункта милиции и потребовала осво­бождения задержанного. Милиция проявила завидное здраво­мыслие и пошла на компромисс. Задержанный был отпущен «в целях недопущения дальнейших эксцессов». Но беспорядки на этом не прекратились. И только через 16 часов после нача­ла волнений эшелон с молодыми рабочими был, наконец, от­правлен из Оренбурга²¹¹.

Еще больший размах приобрели волнения учащихся технику­мов и ремесленных училищ, возвращавшихся с уборки хлопка в совхозах Узбекской и Казахской ССР (два эпизода в ноябре—де­кабре 1957 г.). Поводом для волнений стало то, что власти не побеспокоились о выдаче молодым людям продовольствия или денег на дорогу. Голодная толпа во время остановок устраивала

См.: ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 481. Л. 255-256. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 481. Л. 102-103.

133

погромы и грабежи, отбирала продукты у торговцев на привок­зальных рынках, грабила продовольственные ларьки, буфеты и магазины²¹². При этом молодежь оказывала сопротивление работ­никам милиции, а на одной из станций избила двух милицио­неров.