3.5.3. Самоочевидность и самопознание

Повседневность, характеризуясь знакомостью, привычностью и даже, по выражению А. Шюца, самоочевидностью, по-видимости не нуждается в рефлексии, в анализе данных сознания, не вызывающих какого-либо сомнения. Запустив знакомую музыку, поставив на видео уже просмотренный фильм, человек создает вокруг себя привычный аудио- и видеоряд, окружает себя комфортным фоном, позволяющим параллельно даже выполнять повседневные дела.

Пение под душем имеет почти ту же самую функцию. Вместе с тем этот архаический предшественник современного караоке представляет собой типичный повседневный феномен, в котором самоочевидность смыкается с самопознанием. Здесь, в замкнутом, закрытом для других пространстве ванной комнаты с ее специфической акустикой человек, прикрытый лишь струйками воды, находится в ситуации интимности и одновременно как бы выступает со своим любимым шлягером на сцене, под безжалостно обнажающими его лучами юпитеров. В узкой компании караоке-бара певец снабжен микрофоном и бегущим перед глазами текстом любимой песни, а наушники позволяют ему прислушиваться к собственному голосу и контролировать его неуверенные модуляции. Небольшая фальшь легко прощается слушателями, пропустившими пару стаканчиков горячительного напитка. Так же и в толпе танцующих можно, не стесняясь своего сомнительного мастерства, пригласить незнакомого партнера и осуществлять свою социализацию без особого риска для репутации. Шанс успеха здесь выше возможности фиаско; небольшой элемент эксперимента позволяет, вместе с тем, подкачать свою самооценку, познать свои минимальные резервы, сопоставить себя с другими без больших разочарований, пережить боязнь сцены без потери лица.

Рекреационный туризм – еще один пример балансирования на грани самоочевидности и самопознания. Жесткий график, сопровождение, страховка, предварительная информация из рекламных проспектов задают пределы неизвестности заранее. От нее остается тот минимум, который подстегивает интерес, обещает новые впечатления, горячит кровь, но в принципе исключает всякий дискомфорт и неприятные неожиданности. Однако реальность всегда оказывается богаче, даже если не скрывает в себе явной опасности. Подъем в горы, плавание в море, знакомство с достопримечательностями, посещение экзотических ресторанов, интеракции с иными нациями и расами доставляют новые впечатления и указывают субъекту на возможности расширения его опыта. Испытывая себя в новых приятных ситуациях, индивид всем своим существом чувствует, как обогащается его внутренний мир, он открывает пластичность своей психики и возможности тела. Само повседневное бытие, включая в себя свежие впечатления и делая их элементом привычного быта (отпуска, каникул, воскресной поездки, деловой командировки) утрачивает свойства рутинности и скучности, смыкается с внеповседневностью.

Отдельная тема, в которой проявляет себя взаимосвязь самоочевидности и самопознания, это тексты разного рода. Настольные книги, читаемые вновь и вновь, всякий раз создают впечатление душевного комфорта и одновременно на этом фоне обнаруживают в себе забавные и познавательные детали. Старые письма, дневники, фотографии воскрешают к жизни забытые эпизоды жизни, давно отложившиеся в подсознании; они переживаются вместе с тем по-новому, порой с радостной или горькой остротой, напоминая о многослойности жизни, глубине прошлого, тщете памяти. В качестве подобного текста иной раз выступает собственное лицо или тело. Увидев его в зеркале, казалось бы такое знакомое до последней клеточки, человек внезапно обнаруживает, что он – другой. Вот здесь появилась родинка или складка, а тут – волосок или морщинка… Или же напротив, вернувшись из отпуска загорелым и отдохнувшим, человек одобрительно рассмотривает себя в зеркале: «Пожалуй, на что-то я еще гожусь», - думает он.

Наконец, повседневная ложь, с помощью которой мы избегаем конфликтов с родственниками и сослуживцами, утешаем себя и преоображаем мир. Ложь о том, что мы действуем по отношению к другим бескорыстно, а для других представляем искренний интерес; что мы выполняем свои обязательства, в отличие от других; что нас непременно ждет нечто замечательное в жизни, рано или поздно; что мы знаем, как нам поступать в той или иной ситуации; что статистика не имеет к каждому из нас прямого отношения; что наше отличие от животных абсолютно очевидно и весьма существенно; что природа – фон человеческой жизни, сама по себе не имеющая никакого смысла; что смерть – это что-то очень далекое и почти нереальное и уж в любом случае враждебное человеку. И так далее. Изобретая эти и другие иллюзии и предрассудки, человек приспосабливает себя к миру, делает его более комфортным, одновременно познавая свои собственные границы: границы морали, рационального мышления, преобразующей деятельности, человеческого взаимопонимания.