§ 59. Трансцендентность эйдетического. Выключение чистой логики как mathesis universalis. Феноменологическая норна

Выключив индивидуальные реальности в любом смысле, мы попробуем теперь выключить и все иные виды „трансцендентности'". Это касается ряда „всеоб­щих" предметов, сущностей, И они тоже известным образом „трансцендент-ны" по отношению к чистому сознанию и не обретаются в нем реально. Од­нако мы не можем без конца и края выключать трансценденции, трансцен­дентальное очищение не означает выключения всех трансценденции, пото­му что в противном случае хотя и останется чистое сознание, но уже не бу­дет возможности для существования науки о чистом сознании.

Это нам следует уяснить вполне. Начнем с попытки предельно далеко за­ходящего выключения всего эйдетического, а, стало быть, и всех эйдетических наук. Любой регионально изолируемой сфере индивидуального бытия соот­ветствует, р предельно широком логическом смысле, определенная онтология, — например, физической природе соответствует онтология природы, живот­ной природе — онтология всего животного, и все эти дисциплины, все равно, разработанные или только теперь постулируемые, подлежат редукции. Мате­риальным онтологиям противостоит „формальная" онтология (единая с фор­мальной логикой мыслительных значений), и ей, в качестве квазирегиона, принадлежит „предмет вообще". Если мы попытаемся выключить также и¹ этот квазирегион, то у нас возникают сомнения, касающиеся одновременно и са­мого же бескрайнего включения всего эйдетического вообще.

Напрашивается следующая цепочка мыслей. Всякой области бытия мы обязаны приписывать в научных целях известную эйдетическую сферу — не в качестве собственно области исследования, но в качестве места сущностных познаний, — должно быть так, чтобы исследователь соответствующей области мог в любую минуту обратиться к ней, как только это будет подсказано ему теоретическими мотивами, связанными с сущностной спецификой соответст­вующей области. Уж на формальную логику (или, соответственно, формаль­ную онтологию) у всякого исследователя должно быть право свободно ссы­латься. Ибо; что бы он ни исследовал, это всегда предметы, и что formaliter верно относительно предметов вообще по любым категориальным показате­лям (свойства, положения дел вообще и т. п.), то верно и для него и принад­лежит ему. И всякий раз, когда он формулирует понятия и тезисы, делает вы­воды, его, как и равным образом любого специалиста в своей области, касает­ся все, что в формальной всеобщности утверждает относительно таких значе­ний и типов значений формальная логика. Тем самым это касается и феноме­нолога. Предельно широкому логическому смыслу предмета подчиняется и любое чистое переживание. Итак, мы не можем выключить формальную логи­ку и онтологию — так представляется нам. И точно так же, очевидно по тем же

129

самым причинам, мы не можем выключить и всеобщую ноэтику, высказываю­ щую сущностные выводы относительно разумности и неразумности логиче-| ского мышления вообще, содержание значений которого определяется при] этом лишь формально-всеобще. .

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется при соблюдении из­вестных условий возможность „помещения в скобки" формальной логики, Щ вместе с нею й всех дисциплин формального матесиса (алгебры, теории чи­сел, теории множеств и т. д.). А именно, если предположить, что феноменов логическое исследование чистого сознания не ставит и не должно стаей перед собой иных целей, кроме задач дескриптивного анализа, решаемых i| пределах чистой интуиции, то теоретические формы математических дис-1 циплин и все их опосредованные теоремы окажутся бесполезны для него.) Если образование понятий и суждений совершается так, что при этом отсут­ствует конструирование, не строятся системы опосредованной дедукции, те| учение о формах дедуктивных систем, содержащееся в математике, и не мс жет функционировать как инструмент материального исследования.

А феноменология и на деле чисто дескриптивная дисциплина, которая^ исследует поле трансцендентально чистого сознания, следуя исключи интуиции. Поэтому логически положения, на которые у нее мог бы когда-'? либо возникнуть повод ссылаться, были бы исключительно логическими ак-1 сиомами наподобие положения об исключенном третьем, причем всеобщ-} ность и абсолютность подобных аксиом феноменология могла бы доводить*! до ясного усмотрения на своих собственных данностях. Итак, мы можем и! формальную логику, и весь матёсис вообще ввести в ёяохп, производящую! выключение, и в этом отношении быть уверены в правомерности нормы, ка<| кой мы намерены следовать как феноменологи: не претендовать ни на чп кроме того, что способны довести до ясного усмотрения, по мере сущно ста, в чистой имманентности самого сознания.

Вместе с этим мы одновременно достигаем эксплицитного осознания того, что дескриптивная феноменология принципиально независима бой из перечисленных дисциплин. Утверждение это не лишено значения плане философского использования выводов феноменологии, а потому не-| бесполезно тотчас же отметить его для себя по этому случаю.