"Я" при непосредственном наблюдении

При изучении глубинных слоев психического аппарата практикующий аналитик имеет преимущество перед далеким от анализа наблюдателем, который вступает в свои права лишь с включением исследования "Я" в глубинную психологию. Основываясь на том факте, что большая часть "Я" и "Сверх-Я" является манифестной и сознательной, в качестве законных вспомогательных средств в научной работе аналитика были оставлены методы психологии сознания.

Дело в том, что вне анализа, в основном, возможно наблюдение лишь "бесконфликтной" сферы "Я" — аппаратов сознания, служащих для восприятия внутренних и внешних раздражителей. Несмотря на то, что основанные на этих аппаратах идентификации, ценности и "Сверх-Я"-образования находятся в конфликтной сфере и поэтому сами являются материалом для анализа, все же методами психологии сознания возможно оценить и измерить сами аппараты и процесс их созревания.

Для изучения "Я"- функции используются как аналитические, так и внеаналитические методы наблюдения. Освоение двух основных "Я" - функций — моторных функций и развития языка — может исследоваться непосредственным внешним наблюдением. Функция памяти таким способом может быть оценена лишь качественно, а ее зависимость или независимость от принципа удовольствия возможно определить только с помощью анализа. Узнать о том, успешная или неудачная наша реальная проверка, можно непосредственно по поведению ребенка. Поскольку синтетическая функция действует незаметно, то при отсутствии очень сильных нарушений отклонения в ее работе можно обнаружить лишь с помощью "микроскопической" техники анализа.

Сочетанием этих двух рабочих методов мы пользуемся также для изучения жизненно важных первичных и вторичных процессов. Знание того, что различие между этими двумя типами заключается в мыслительных процессах и что первые отвечают за образование образов и символов, а последние — за рациональное мышление, как нам известно, достижение исключительно аналитическое. Но, в качестве процессов опознанных и описанных, и те, и другие доступны для непосредственного наблюдения, особенно когда быстро сменяют друг друга, например у маленьких детей или подростков-беспризорников. В таких случаях вторичные процессы сохраняются, пока индивид находится в состоянии психического равновесия, когда же возрастают инстинктивные потребности (в сексуальном, агрессивном удовлетворении и др.), главенствующая роль переходит к первичным процессам. Узнать о переходе от одного способа функционирования к другому возможно благодаря очевидному изменению в поведении, доступному для наблюдения.

В конце стоит отметить, что в психоаналитической детской психологии имеется еще одна область, в которой многие аналитики предпочитают использовать методы непосредственного наблюдения, поскольку, как известно, аналитическая техника имеет свои ограничения в применении. В случаях с детьми это обусловлено результатами способов выражения, которыми пользуется пациент, и из-за границ перенесенного архаического материала, который не может использоваться для реконструкции ранее инфантильных переживаний у взрослых. Несмотря на все усилия терапевтического анализа продвинуться в изучении доязыкового периода развития и начала психической жизни младенца, многое из этой сферы остается неизвестным и непонятным. В данном случае решающую роль играет непосредственное наблюдение за матерью, маленьким ребенком и ранними взаимоотношениями между ними. Результаты наблюдения дополняют, проверяют и корректируют данные и гипотезы анализа.

В доказательство полезности метода непосредственного внеаналитического наблюдения следует напомнить, что имеющий тяжелые последствия страх отлучения от родителей у маленьких детей был обнаружен не методом реконструкции из взрослого анализа или с помощью техники детского анализа, а благодаря наблюдениям в различных учреждениях — детских домах, госпиталях и т. п. И все же ошибочно переоценивать методы психологии сознания, считая их более эффективными, чем методы аналитические. Убедительным аргументом в защиту последних является то, что доаналитические детские психологи были слепы в отношении фактов инфантильной сексуальности, либидоносных фаз развития и инфантильных комплексов, за исключением случаев, когда результаты их проявления были очевидны. Поэтому открыты они были лишь благодаря пристальному взору аналитика.

Лишь с помощью комбинации непосредственного наблюдения, лонгитюдинального исследования и детского анализа можно найти ответы на многие вопросы, стоящие перед психоаналитической детской психологией. Поэтому особое значение приобретают подробные детальные записи о процессах развития на ранней стадии, когда их можно сравнить с результатами анализа в более позднем детском возрасте. Важной основой для исследования проявляющегося в дальнейшем индивидуального характера является анализ маленьких детей. Подобные эксперименты взаимно дополняют друг друга и к тому же позволяют дать критическую оценку надежности и точности используемых при этом практических методик.