Иллюстрация:

Гравюра с титульного листа первого издания поэмы Г. Шерньельма «Геркулес»

Стокгольм (?), 1658 г.

Колумбус (1642—1670), Петер Лагерлёф (1648—1699), Люцидор (Ларс Йохансон, 1638—1674) и некоторые другие. Их творчество — поэзия по преимуществу любовно-эротическая. Люцидор, присоединявший к своему псевдониму эпитет «несчастный», был поэтом богемного склада, окончившим жизнь в трактирной драке. Люцидор сочинял стихи для похорон и свадеб, часто с целью заработка, а стихи на различных иностранных языках — в порядке ученого экспериментаторства. В его лирике необузданная радость жизни перемежается с тоской и страхом смерти. Стихи Люцидора были изданы после его смерти под заглавием «Стихи Геликона».

Ведущее положение в Швеции в последней трети XVII в. заняла лирика барокко. Первым произведением нового стиля была поэма Иохана Паулинуса (1655—1732) «Распятый Христос» (1686).

Виднейшим представителем шведского барокко был Дальшерна (Гунно Аурелиус, 1661—1709). В Швеции, как и в Дании, поэзия барокко была связана не с оппозицией абсолютизму, а, наоборот, с его окончательным укреплением (после «редукции», от которой пострадала аристократия). В поэзии барокко получили развитие и заострение те формальные искания в области метрики и тропов, которые были начаты поэзией Позднего Ренессанса. Но, в отличие от гармонизирующих устремлений, ориентированных на античные образцы, лирике Дальшерны и его соратников (Торстен Руден и др.) свойственны резкие контрасты, яркие краски, сложные, хорошо рассчитанные смысловые эффекты, неожиданные образы и картины, игра слов, замысловатые метафоры. Дальшерна испытал сильное влияние Силезской школы и итальянского маринизма. Отражением его увлечения итальянским является перевод «Верного пастуха» Гварини.

Главное произведение Дальшерны — «Королевский скальд» (1697). Это написанное александрийским стихом с октавами траурное стихотворение, посвященное Карлу XI и соответствующее ритуалу гражданских похорон. Кроме метрических новшеств в «Королевском скальде» широко применены изощренные метафорические иносказания вроде «небесный серебряный сосок» (месяц), «мозговая горячая река» (слезы) и т. п. При этом патриотическое одушевление Дальшерны имеет характер экзальтированного роялизма. Даже религиозное чувство подчинено роялизму. Стилизуясь под

279

народную песнь, он воспел Карла XII в «Шведской героической песне о Карле XII и о господине Педере» (т. е. о Петре Великом).

В самом конце XVII в. особое развитие получила жизнерадостная легкая поэзия «на случай», с элементами галантной иронии или грубоватого юмора, пользовавшаяся успехом у Карла XII и его военного окружения. Автора «легких» песен Израеля Гольдштрема (1660—1708) считают в некоторых отношениях предшественником Белльмана (см. наст. изд., т. V). София Элизабет Бреннер (1659—1730) сочиняла стихи «на случай» на разных языках, обнаружив незаурядные версификаторские способности.

Наиболее одаренным из поэтов позднего каролингского времени был Йохан Руниус (1678—1713), также писавший стихи «на случай», проявляя метрическое и стилистическое новаторство (обнаружившееся, в частности, в использовании бурлескной строфы), живость, легкость, юмор. Стихи Руниуса и Гольдштрема могут быть определены стилистически как зачатки поэзии рококо.

279

ФИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (Марцина И.Ю.)

В условиях шведского господства в Финляндии, когда государственным и культурным языком в стране на протяжении уже более четырех столетий был шведский, финский язык в XVII в. по-прежнему оставался языком низших, непривилегированных классов — «черни». Образованная часть финляндского общества, за исключением духовенства, особенно низшего, более всего соприкасавшегося с народными массами, не знала финского языка (со шведским языком в то время в какой-то степени могла соперничать только широко распространенная в образованных кругах латынь). В стране еще не было прочной культурной основы для широкого развития письменной финноязычной литературы, хотя существенной предпосылкой для этого явились труды основоположника финского литературного языка — епископа, главы реформации в Финляндии Микаэля Агриколы (ок. 1510—1557) и его последователей. В основу финского литературного языка М. Агрикола положил западные диалекты, главным образом туркуский, используя другие, существовавшие в то время в Финляндии наречия, а также созданные им самим словообразования.

Духовенство в лице лучших своих представителей было в то время основным проводником культуры в массы народа, и естественно, что слово, обращенное к народу, было прежде всего религиозным. Микаэль Агрикола, ученик Лютера и Меланктона, получивший образование в Виттенбергском университете, издал в 1542 г. букварь финского языка, а в 1544 г. — молитвенник, перевел на финский язык Новый Завет (1548) и другие религиозные сочинения. В стихотворных предисловиях к переводам, явившихся его оригинальными сочинениями, Агрикола наряду с религиозными вопросами затрагивает проблемы сельского труда и сельской жизни, сообщает сведения по астрономии, истории, дает медицинские советы. Он выступает как поборник просвещения народа, стремится приобщить его к культуре, к знаниям. Он старается поднять всеми доступными ему средствами уровень образованности низшего духовенства, обращаясь к духовникам с укорами в лености и невежестве. В своем предисловии к «Псалтири» (1551) Агрикола с искренним негодованием пишет: «Фи, стыдно, ведь то немногое, что написано, редко проповедуется или читается».

Значительным произведением, написанным на финском литературном языке, была «Книга виршей» (1583) ректора Туркуской школы Яакко Суомалайнена (ум. 1588), также получившего образование в Германии (в Виттенберге и Ростоке). Помимо переводов со шведского и латыни, в «Книге виршей» около десяти стихотворений было сочинено самим Суомалайненом.

Последователи Агриколы писали на финском языке проповеди и псалмы и издавали их сначала в Швеции, а затем в первой в стране типографии, открытой в 1642 г. в городе Турку, тогдашней столице Финляндии. В своих произведениях они нередко пытались осмыслить и художественно отобразить явления современной действительности. Именно у духовенства еще сохраняется в XVII в. знание финского языка, хотя в стране возникает тогда подлинный культ Швеции, вплоть до массового изменения финских фамилий на шведские. Причиной равнодушия к судьбам финского языка среди интеллигенции было великодержавное положение Швеции, влияние развитой шведской культуры, шведских школ и учреждений. Даже в университете, открытом в городе Турку, все обучение велось на шведском и латинском языках. И все же шведоязычная литература не получает в Финляндии широкого распространения. Издание ее ограничивается несколькими сотнями проповедей, а также свадебных, похоронных и прочих ритуальных песен. Наибольшей известностью среди произведений на шведском языке пользовалась в Финляндии «Рифмованная хроника узника крепости Каяни» Иоханнеса Мессениуса, изданная в Швеции.

Наиболее же значительным представителем финноязычной литературы был в этот период пробст прихода Маску Хэммингиус Хенрикки,

280

или Хэмминки, сын Хенрикки, умерший в 1619 г. В псаломнике, составленном Хэмминки в 1605 г., помимо переводных духовных песен, более десяти стихов написаны на финском языке самим Хэмминки. В своем стихотворном вступлении к сборнику переводов средневековых латинских песен «Piae Cantiones» (1616) Хэмминки сетует на «скудость финских слов» — неразвитость финского литературного языка, затруднявшую его работу переводчика.

Своей эрудицией выделяется Ээрикки Соролайнен (Ericuis Erici, ум 1625), епископ города Турку в 1583—1625 гг. Э. Соролайнен, завершивший свое образование в Ростоке, был автором первого оригинального сборника проповедей на финском языке (Postilla, I, 1621; II, 1625). В его обширный (2300 страниц) труд вошли проповеди, созданные на протяжении ряда лет. В них использованы иностранные источники, главным образом немецкие. Проповеди рационалистичны по духу, доходчивы по форме, изобилуют ссылками на произведения старых богословов и светских авторов, на исторические, географические и лингвистические источники. В них много собственных жизненных наблюдений автора, что сообщает «Книге проповедей» характер культурно-исторического документа, а в свое время превращало ее в источник «светских» познаний.

Знаменательным в тот период событием был коллективный перевод на финский язык Библии (1642). В основу этого труда лег перевод Библии на немецкий язык Мартина Лютера (1545). Перевод Библии как бы завершал целый период в развитии финского литературного языка. К концу же столетия в Финляндии появляются поэтические произведения на духовные и светские темы, в которых использовались традиционные стихотворные формы древних народных рун. Наиболее выдающейся среди них была поэма Маттиаса Саламниуса «Радостная песня об Иисусе» (1690), перекликавшаяся по содержанию с известными в то время в Германии и Скандинавии «Мессиадами». В «Радостной песне об Иисусе» четко, лаконично, в поэтически стремительной манере, хотя и насыщенной элементами дидактики, повествуется о рождении, жизни, гибели и воскрешении Иисуса Христа. Поэма, написанная в поэтической форме, близкой к финскому фольклору (восьмисложным четырехколенным троке), и выдержавшая шестнадцать переизданий, была исключительно популярна в народе, длинные фрагменты из нее исполнялись народными певцами на манер древних рун. Классические же размеры, например гекзаметр, хорошо известные в литературе Западной Европы, в Финляндии не получили широкого распространения, они использовались в академических кругах главным образом в торжественных случаях, для составления приветственных адресов.

Таким образом, уже в XVII в. в литературе Финляндии ощущалось влияние народной поэзии, интерес к ней, хотя изображение действительности еще облекалось по преимуществу в религиозную форму.