Givishvili_G_V_Ot_tiranii_k_demokratii_Evolyutsia_politicheskikh_institutov

4.1. Чингисхан — властитель Степи	183

против меня, они принесли присягу верности Джамухе. Я не стал дожидаться, пока они объединят свои силы, и ударил по татарам. Подобно огненному урагану мои воины бросились на врага, сметая его, втаптывая в пыль. На совете, собранном после завершения битвы, было решено уничтожить всех татар, как месть за притеснения моих предков и, в том числе, за убийство моего отца. Но этого мало. В свое время они же обманом захватили моего деда Амбегай-хана в плен и выдали чжурчженям, владевшим тогда северным Китаем. Те же предали его в Пекине позорной смерти — прибили гвоздями к деревянному «ослу». Так что мне было, за что мстить им. Совет признал справедливой мою просьбу вырезать все, или почти все их племя, включая беременных женщин и детей. Так и было сделано. Но вот насмешка судьбы

— хоть я сделал все, чтобы название этого племени никогда не было бы нужды упоминать больше, оно возродилось, прилепившись к тюркам. Так после распада Улуг Улуса (Золотой Орды) появились татары казанские и крымские, астраханские, сибирские и ногайские. Исконно монгольские татары исчезли с лица земли, а их именем воспользовались степняки другой семьи народов. И здесь я оказался не всесилен.

После возмездия, учиненного над татарами, против меня поднялись объединенные силы Джамухи и Ван-хана. Сначала я разгромил Ван-хана. Улус кереитов перестал существовать. Ван-хан бежал, но столкнулся с отрядом найманов, и это решило его судьбу: он был обезглавлен. Тогда Джамуха примкнул к найманам, которых тогда возглавлял Таян-хан в надежде, что так ему удастся справиться со мной. Но моя разведка разгадала его намерения. Я решил упредить его и самому выступить в поход во главе войска из 45 000 бойцов. Как бездонный бурливый океан оно обрушилось на врага и сокрушило его. Мои львы не дали ему опомниться и разорвали найманов на части. Таян-хан погиб, но его сыну Кучлуку далось бежать на Алтай к своему дяде. Джамуха скрылся еще до начала сражения, поняв, что найманам меня не одолеть. Его сдали его же нукеры. Мне ничего не оставалось, как отвернуться от него. Осенью того же года я выступил против меркитов. И племя меркитов пало. Их правитель Тохтоа-беки бежал на Алтай, где объединился с Кучлуком.

Успех следовало развивать немедленно, чтобы не дать врагам опомниться. Преследуя их, я не дал им уклониться от сражения и напал на них в районе впадения Бухтармы в Иртыш. Мои воины, мои не знающие робости богатыри, бросались на врага, как голодные волки на кротких ланей. Тохтоа-беки погиб, а его войско и большая часть найманов, преследуемых моими соколами, утонула при переправе через Иртыш. Кучлук со своими людьми бежал к кара-китаям. Там он

184	Глава 4. Вариации на заданную тему

сумел собрать разрозненные остатки найманов, кераитов и меркитов. Но этот сброд уже не представлял собой силу, которой следовало остерегаться. Так, наконец, после этой победы большинство моих противников признало мою силу, и перешло на мою сторону. Весной 1206 г. у истоков реки Онон на курултае были провозглашены: мир между всеми монгольскими племенами, а я — великим ханом над всеми ними. Через пять лет это объединение стало называться Еке Монгол улус (Великое Монгольское государство). Настал конец времени смут.

У степных народов, которых я подчинил своей воле, воровство, грабеж и прелюбодеяние были заурядными явлениями. Сын не повиновался отцу, муж не доверял жене, жена не считалась с волей мужа. Младший не признавал старшего, богатые не помогали бедным. Низшие не оказывали почтения высшим, и всюду господствовали самый необузданный произвол и безграничное своеволие. Я должен был положить этому конец и ввести законность и порядок. Поэтому уже на курултае я велел издать свой свод законов, именуемый Джасак, больше известный как Ясак — на тюркский манер. Он делился на несколько разделов. Первый устанавливал общие нравственные принципы, которым должны были следовать все, и пренебрежение которыми каралось соответственно. К ним относились следующие.

1.Ложь, обман и лжесвидетельство наказываются смертью.

2.Возлюби ближнего, как самого себя.

3.Почитай старших.

4.Уважай все религии, но будь верен вере предков.

5.Существует равенство. Каждый человек работает столько же, сколько другой, нет различия между ними. Никакого внимания не уделяется богатству и значимости.

Тем самым я приучал своих подданных возвеличивать и чтить чистых и непорочных, справедливых, ученых и мудрых, осуждать злых и несправедливых, а также не лгать, не предавать, уважать стариков, бедных и свою религию. Своим богом я, как и все тайчиуты, признавал Синее Небо — Тенгри. Между тем, кереиты являлись несторианами, найманы — несторианами и буддистами, татары — шаманистами, тангуты исповедовали «красный» буддизм, уйгуры — буддизм Хинаяны и шаманизм, «лесные народы» Сибири имели свои родовые культы. Но я не преследовал ни одну веру, и не превозносил свою перед другими.

Второй разряд законов касался принципов служения. Они и наказания за их неисполнение были таковы.

1. Долг каждого здорового мужчины — служба Отечеству.

4.1. Чингисхан — властитель Степи	185

2.Должностные лица, нарушающие долг службы, подлежат казни.

3.Даже самый старший военачальник обязан подчиняться и простому солдату, посланному повелителем, и должен исполнять все его приказания, даже если они требуют лишения его жизни.

4.Каждый воин обязан десятую часть добычи отдавать в казну.

5.Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая обронит чтонибудь из багажа, следующий за ним должен сойти с коня и возвратить упавшее владельцу. Иначе — смертная казнь.

6.За неоказание соратнику помощи в бою, за оставление своего поста без разрешения начальника — смертная казнь.

7.За оказание милосердия пленным без ведома того, кем они были взяты, и за невыдачу пленных их владельцу — смертная казнь.

Япостановил, чтобы когда монголы не были заняты войной, они отдавались охоте. Они должны были учить своих сыновей охоте на диких животных, чтобы те набирались опыта и обретали силу, энергию, способность выносить усталость и встречать врагов, как диких и неприрученных зверей, не щадя себя. Все мужчины от четырнадцати до семидесяти лет рекрутировались в отряды из десяти, сотни, тысячи и десятки тысяч бойцов. Ни один воин, куда бы он ни был зачислен, не имел права переходить в другое подразделение. Нарушение этого закона каралось смертью. Должен был быть убит и офицер, принявший его. Женщины также не освобождались от службы. Сопровождая войска, они должны были делать работу и выполнять обязанности мужчин, когда последние сражались.

Третий разряд законов устанавливал обычаи и правила, которым монголы должны были следовать в быту.

1.Прелюбодей предается смерти без всякого различия.

2.Повинному в содомии — также смерть.

3.Смерти подлежит мочившийся в воду и на огонь.

4.За убийство — смертная казнь.

5.За поддержку третьим лицом одного из двух спорящих — смертная казнь.

6.За волшебство и тайное подслушивание — смертная казнь.

7.Подавившийся на пиру, а также ступивший на порог караются смертью, ибо оба их поступка выдают, что они замыслили недоброе против хозяина.

Очень скоро это дало свои результаты. О словопрениях монголы забыли. Войны, ссоры, раны, человекоубийства между ними прекратились. Перестали воровать и разбойничать. Все стали почитать друг друга и дружить между собою. Взаимная зависть исчезла. Женщины

186	Глава 4. Вариации на заданную тему

наши обрели целомудрие, и о бесстыдстве их перестали ходить слухи. Когда-то я мечтал, чтобы настал такой порядок, при котором девушка с золотым блюдом могла бы пройти от Желтого моря до Черного, не опасаясь ни за блюдо, ни за свою честь. Мечта осуществилась, как признавали послы и гости чужеземных стран.

Четвертый разряд касался торговых и денежных дел. Было постановлено следующее.

1.Укравший обязан возвратить девятикратно, иначе — смерть.

2.Если кто-нибудь возьмет товар в долг и обанкротится, а затем еще дважды возьмет и обанкротится, то должен быть приговорен к смерти.

3.За кражу коня — от штрафа до смертной казни.

Что касается инородцев, то отношение к ним определялось тем, что каждый народ, отказывающийся признавать авторитет и власть великого хана, считался восставшим, то есть врагом. В таком случае к ним посылался представитель, который должен был донести до правителя врага следующие слова: «Если вы добровольно сдадитесь, то вы найдете хорошее обращение и покой, но если вы вздумаете сопротивляться, — что с нашей стороны можем мы знать? Вечный Бог знает, что случится с вами». Если же неприятель убивал нашего посла, то пощады ждать ему не приходилось. Его город, или крепость сравнивались с землей, его армия уничтожалась. Я запретил своим военачальникам выказывать милосердие к врагам без особого на то с моей стороны распоряжения. Так как только суровость удерживает таких людей в повиновении. Когда враг завоеван, это еще не значит, что покорен, и он будет всегда ненавидеть своего нового властелина. Поэтому мои воины знали, что у нас всюду враг, от заката солнца и до восхода его. Забывать это было опасно.

Однажды мой младший сын Толуй легкомысленно пощадил население Герата, за исключением 10 тысяч перебитых воинов султана Джелал ад-Дина. Едва мои войска удалились из города, его жители свергли правителя, оставленного мной, и на его место поставили своего человека. Для подавления восстания, пришлось посылать 80 000 армию. Город был взят после шестимесячной осады. Чтобы предупредить повторение таких событий, я был вынужден замуровать в стены города 160 000 человек. Захватив непокорный Ургенч, мои воины вырезали 120 000 его жителей. Взятие Мерва сопровождалось резней, в которой на тот свет отправились не только все его жители, но и все их собаки с кошками. Мои войска наводили на врага такой панический ужас, что парализовали его волю. Рассказывают, что однажды безо-

4.1. Чингисхан — властитель Степи	187

ружный монгол приказал своему пленнику лечь на землю, пока он не вернется и не принесет оставленное где-то свое оружие. И тот повиновался этому приказу, хотя знал, что оружие понадобится моему воину лишь для того, чтобы отсечь ему голову.

К чему была эта жестокость, спросите вы. Ответ прост. Нас, чистых монголов — кеке монголов было слишком мало, всего 400 тысяч. Вместе с остальными степняками набиралось тысяч 700. Из них формировалась 95 тысячная армия. Этого было недостаточно, чтобы выделять крупные гарнизоны в завоеванных городах и обеспечивать спокойствие в ее тылу. Ибо этот тыл состоял из 80 миллионов китайцев и 20 миллионов одних только хорезмийцев. Следовательно, нашим союзником должен был стать страх. Как перед лесным пожаром бежит впереди удушающий дым, так и перед наступающей монгольской конницей далеко вперед должен был стлаться удушающий, обессиливающий страх, поражающий сердца тех, к кому она приближалась. Поэтому и малейшие признаки неповиновения должны были караться с твердостью, которую одни воспринимали как чудовищную жестокость, другие — как военную необходимость, — с этими словами Чингисхан замолк, сохраняя на лице бесстрастно загадочное выражение.

Тишину прервал голос Дюркгейма. — Великий повелитель, смею ли я поинтересоваться, в чем Вы видели высшее наслаждение?

—Я никогда не скрывал, что для меня наслаждение и блаженство состояло в том, чтобы подавить возмутившегося, победить врага, вырвать его с корнем, гнать побежденных перед собой, отнять у них то, чем они владели, видеть в слезах лица тех, которые им дороги, ездить на их приятно идущих жирных конях, сжимать в объятьях их жен и дочерей, — был ответ.

—Но как это согласуется с Вашим утверждением, что к выходу за пределы Монголии и к завоеваниям Вас толкало желание объединить весь мир под одним началом? — продолжал допытываться Дюркгейм.

—Называющий себя моим потомком Тамерлан однажды справедливо заметил, что все пространство населенной части мира не стоит того, чтобы иметь двух верховных правителей. Разве одно противоречит другому — стремление к дальней цели и желание получать наслаждение по мере ее достижения?

—Не слишком ли велика была цена, заплаченная ради ее исполнения? Ни у кого нет точных цифр, но передают, будто общее число жертв ваших вторжений составляло многие миллионы, а население Северного Китая, в частности, сократилось вдвое по сравнению с начальной численностью.

188Глава 4. Вариации на заданную тему

—Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я и сам часто думал: где я в этом потоке? В чем смысл этой моей воли? Я отвечу так: какое значение имеют жизни тысяч и даже миллионов людей, если они живут, постоянно притесняя, обманывая и предавая друг друга, если в их сердцах таится зло, ненависть и вероломство? Если они отказываются признавать правила почтительности, гостеприимства и взаимного расположения? Ведь они, не уважая самих себя, тем самым, обесценивают, ставят ни во что собственные жизни. За что же мне было жалеть их? Я изменил этот порядок вещей. И до тех пор, пока мои подданные соблюдали законы Ясы, в стране царили мир, порядок и спокойствие. Разве это не благо? И разве оно не стоило заплаченной за него цены? И еще — мир слишком жесток, чтобы забывать простую истину: или ты правишь, или тобой правят. Третьего не дано. Или Вам это не ведомо? — вопрошал Чингисхан, темнея лицом.

—Слишком разные вещи Вы кладете на чаши весов справедливости — заметил Дюркгейм. — Впрочем, я удовлетворен ответом.

—Мы все, великий повелитель, также удовлетворены Вашим крайне поучительным повествованием и благодарим Вас за то доверие и благорасположение, которые Вы нам оказали, — сказал Рузвельт, завершая обсуждение.

—У меня создалось впечатление, что он подслушивал Александра Македонского, когда тот рассуждал о пользе единовластия для всего мира. На самом деле, насколько мне известно, эта идея возникла у потомков Чингисхана, быстро вошедших во вкус воевать чужими руками. Ибо лишь через восемь лет после его смерти они приступили к обсуждению замысла покорения всего Китая силами мусульман, и Европы

— силами китайцев, — сказал Руссо, когда Чингисхан покинул присутствующих.

—Это с одной стороны. А с другой — все его разговоры о достоинствах единовластия, как он его понимает, есть не более, чем лицемерие и демагогия. Все его помыслы и действия порождались двумя гораздо менее возвышенными мотивами. Во-первых, непреодолимым желанием заставить весь мир целовать ему ноги, как выразился бы Ашшурбанапал. Во-вторых, его психической конституцией, соответствующей аномально резко выраженному альфа-лидеру, или крайнему индивидуалисту, исполненному презрения, как к отдельной человеческой личности, так и ко всему человечеству. При этом, надо признать, наделенному сверхъестественными организаторскими способностями,

— дополнил его реплику Юнг.

4.1. Чингисхан — властитель Степи	189

—Демагогией занимаетесь, в данном случае Вы. У Чингисхана слова не расходились с делами. Ведь известно же, что благодаря ему было восстановлено культурное, торговое и информационное единство Евразии, утраченное после распада державы Александра Македонского, — возразил Сталин.

—Цена, заплаченная за это восстановление, нас интересовать не будет? — спросил Руссо, солидаризируясь с Юнгом и делая над собой усилие, чтобы в вопросе не чувствовалось иронии.

—Зачем интересоваться ценой достижения мира, если он бесценен, как Вы сами это признаете? — ответил Сталин.

—Господа, затронутый вами вопрос носит слишком общий характер, Мы можем, если вам это будет угодно, обратиться к нему позже. Сейчас же предлагаю вернуться к обсуждению персоны Чингисхана, если у присутствующих есть что сказать по этому поводу, — вмешался

вих пикировку Рузвельт.

—Если позволите, — сказал Аристотель. — Чингисхан представляется мне типичным реформатором из правителей авторитарного типа, завершителей строительства первых империй — египетской и ассирийской, персидской, китайской и перуанской. Из числа тех восточных деспотов, которые сегодня прошли перед нами, он ближе всего к Цинь Шихуанди и инкам, которые, в сущности, занимались тем же делом образования своих царств на «пустом месте». Время Чингисхана наступило позже времени его азиатских соседей, но опередило время Нового света, лишь потому, что с такой задержкой распространялась волна цивилизации, зародившаяся на Ближнем Востоке, и затем постепенно распространявшаяся во все стороны. Правда, его можно считать если не первым, то, по крайней мере, вторым после Александра правителем, нацеленным на глобальное переустройство мира (будем считать, что эта идея у наследников Чингисхана родилась под его влиянием). Уже то, что такая мысль возникла, притом не в одной его голове, свидетельствует, что она «носится в воздухе», что она актуальна. Это, во-первых.

Во-вторых, то, что осуществить ее на деле не удалось ни одному из авторитарных правителей прошлого и настоящего, доказывает безнадежность этого предприятия для таких форм власти. Ибо оно связано с насилием, вызывающим ответное насилие. А это подтверждает старую как мир истину, что политика кнута, сколь бы впечатляющи не были ее первоначальные успехи, обречена на провал. Ведь, по мнению покоренных народов, навязываемые ею блага не идут ни в какое сравнение с причиняемыми ею бедствиями. В-третьих, инструменты и механизмы власти, сформировавшиеся в первичных цивилизациях, пред-

190	Глава 4. Вариации на заданную тему

ставляют собой «потолок» их развития. Во внутренней политике Еке Монгол улуса не найти ничего, чем можно было бы поразить фараонов, ассирийских, персидских и индийских царей, или того же Цинь Шихуанди. Она подчинялась одной центральной идее укрепления вертикали власти. Все остальное было подчинено ей. Но, к сожалению для авторитарных правителей, их властная вертикаль обладает одним неприятным свойством — ей обозначены «пределы роста». Она способна расти в высоту лишь до определенного момента, с наступлением которого всякое развитие прекращается. Более того, со временем эта вертикаль начинает исподволь загнивать и, в конце концов, рушится, уступая другой, подобной ей автократической вертикали — нет ни одной древней династии в мире, которая бы правила со дня своего основания до наших дней. И последнее. Развитие представляет собой естественное состояние республиканских цивилизаций (в большей мере — демократических, меньшей — олигархических). По этому поводу ясно выразился Перикл. Таким образом, имеется некий парадокс. С точки зрения развития центр мира до сих пор образовывала Европа — его малая часть, чуть ли не периферия. Тогда как остальной мир, или большая его часть, пребывала во второстепенной или вспомогательной роли провинции.

—В том нет ничего удивительного. Ведь принцип биологической эволюции заключается как раз в том, что эволюционируют, т. е. прогрессивно развиваются лишь крайне малочисленные формы. Вся остальная масса видов образует тупики. Защитник Дарвиновской теории Томас Гексли утверждал даже, что «лишь по одной-единственной линии прогресс продолжается и остается возможным в дальнейшем — по линии человека», — заметил Лоренц.

—Но следует принять во внимание, что культурная эволюция имеет свои особенности. Именно, если человечество дивергирует окончательно и бесповоротно, т. е. разойдется по сторонам как крона «эволюционного древа», мир в нем никогда не настанет. Рано или поздно оно погибнет под грузом неразрешимых противоречий между «передовыми» и «отсталыми» нациями. Поэтому поворот от дивергенции к конвергенции является необходимым условием выживания человечества как вида. То, что этот поворот на 180 градусов невозможен для авторитарных форм власти (как показали, в частности, примеры Александра Великого и Чингисхана), еще не означает, что он неразрешим для демократических форм государственного устройства, я полагаю, — дополнил слова Лоренца Рузвельт.

—Трудно не согласиться с тем, что интервенция монголов нанесла крайне болезненный удар по всем зрелым цивилизациям Евразии.

4.2. Иван Грозный из семейства Рюриковичей	191

Однако, в сущности, он ничего не изменил в их политической, экономической и социальной структуре и содержании именно в силу их приверженности своим собственным давно сложившимся традициям. Поэтому Китай, Средняя Азия и Индия со временем «зализали раны», и там все вернулось на круги своя. Но вот в отношении России монгольское нашествие имело гораздо более заметные, даже роковые последствия. Хотя бы потому, что оно состоялось в пору крайней еще слабости и незрелости политической власти Киевской Руси, находящейся на начальной стадии формирования государственности. Поэтому, едва приняв на княжение северных варягов, а веру — от южной Византии, Русь не могла не «заразиться» обычаями своего восточного покорителя, круто изменившими ход и курс ее развития с западного на восточный, — заметил Алексеев.

— Вы кстати подсказали нам, кого было бы полезно нам далее заслушать, — подхватил его слова Рузвельт, — так попросим же поделиться с нами своим видением цели и роли верховной власти российского самодержца Ивана IV по прозвищу Грозный.

4.2.Иван Грозный из семейства Рюриковичей

Вответ на его призыв перед присутствующими возник сумрачный бородатый старик с тяжелым взглядом исподлобья.

— Великий государь, — обратился к нему Рузвельт. — Просим Вас снизойти до того, чтобы сделать нам одолжение — поделиться своими мыслями о предназначении власти. Опыт Вашего правления, несомненно, заслуживает того, чтобы мы услышали о нем из первых уст.

Ответом ему было долгое молчание. Наконец Иван IV прервал тишину и заговорил, упираясь взглядом в Рузвельта. — Будет лучше, если я расскажу об опыте правления не одного себя, а всего нашего рода Рюриковичей. Тому есть две причины. Первая — в истории не найти другой династии, которая бы правила целых 736 лет: с 862 по 1598 гг. Причина вторая — оказавшись на этом, нашем свете, я стал интересоваться судьбой моих царственных предков, и тогда мне напомнили о моих скандинавских корнях. Знакомство с ними на многое открыло мне глаза и помогло лучше понять сущность власти.

О первых Рюриковичах все еще говорится много вздора. Ведь и время то было темное, и свидетелей их деяний, способных запечатлеть

врукописи увиденное своими глазами, не было в достатке. Одна лишь «Повесть временных лет» от 862 г. служит нам окном в прошлое. Ее

192	Глава 4. Вариации на заданную тему

достоверность, впрочем. Пытаются оспорить. Но взамен не предлагается ничего вразумительного, что не было бы похоже на небылицу. А в «Повести», между тем, говорится, что к началу IХ в. на территории нынешнего государства Российского проживало множество различных племен, среди которых самыми многочисленными были славянские: словене и кривичи, древляне и радимичи, поляне и северяне. При этом, согласно летописи, «в то время как поляне, северяне и другие племена платили дань козарам27, варяги из-за моря брали дань на славянах новгородских, на кривичах, также на чуди и мери28. Скоро, однако, эти народы прогнали варягов за море, перестали давать им дань и начали владеть сами собою. Но, прогнав варягов, они никак не могли уладиться друг с другом и начали междоусобные войны. Тогда они стали говорить между собою: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил все дела справедливо“; — отправили послов к варягам к руси; русью29 назывались варяги точно так же, как другие зовутся шведами, иные норвежцами, англичанами, готами. Чудь, новгородцы и кривичи сказали руси: „Земля наша велика и обильна, да порядку в ней нет, пойдите княжить и владеть нами“. Собрались три брата с родственниками своими, взяли с собою всю русь и пришли: Рюрик в Новгород, Синеус на Белоозеро, Трувор на Изборск; от них-то и прозвалась Русская земля. Через два года умерли Синеус и Трувор; Рюрик один принял всю власть и роздал города приближенным к себе людям. Двое из них, Аскольд и Дир, которые были не родня Рюрику, ни бояре его, отпросились идти на Константинополь».

Что тут сомнительно, и что достоверно? Не вполне достоверно, что Синеус и Трувор были братьями шведского конунга Рюрика. Ибо эти имена можно толковать иначе, как окружение конунга-князя (Синеус — sine hus — от шведского «свой род», Трувор — thru varing — «верная дружина»). Но возможно, так, в самом деле, звали его братьев. Дело давнее, теперь уже и не разобраться. Чему же мы можем довериться смело? Всему остальному. Поскольку ошибка, которую совершил летописец, выдает в нем славянина, не знавшего, или плохо знавшего шведского языка. И если бы чужеземца Рюрика (Hrörekr′а — «могучего славой, славного») не существовало вовсе, какой был бы резон выдумывать чужака. Это было бы даже не патриотично. Как, равным образом, не было бы нужды называть норманнов-варягов русью.

27Хазарам.

28Финно-угорские племена.

29О дискуссии вокруг термина «Русь» см. Приложение № 1 к данной главе.