2.4.4. Нарушения правил определения понятия

Определение понятия должно включать в себя достаточное, но не чрезмерное количество существенных признаков, что позволяет четко отграничить одно понятие от другого.

Рассмотрим определение мюзикла, данное в одной из рецензий: «Особенности мюзикла можно сформулировать так. Обращение к серьез­ной драматургии, чаще всего классической. Необязательность комедий­ного начала. Особая роль в спектакле пластики и хореографии, вхо­дящих в систему действия (а не являющихся дивертисментами). И тес­но связанная с ними, имеющая огромное значение роль ритма как сти­листического организатора спектакля».

Первые два признака отличают мюзикл от водевиля и оперетты, тре­тий - от ревю. Но вот четвертый... Симфония и песня, опера, балет и драма, роман и поэма, кинофильм и телеспектакль, даже живописное полотно и архитектурный ансамбль отнюдь не меньше мюзикла заботят­ся о ритме. Ритм - важный признак произведения искусства, но не исключительно мюзикла, поэтому в понятие жанра его включать нельзя.

Прямое определение понятия, однако, тексту СМИ бывает нужно не так уж часто, а вот нарушения в определении понятия встречаются в этих текстах нередко. Почему? И как это происходит? Рассмотрим та­кой фрагмент: «К сожалению, наша фабрика, по словам начальника про­изводственного отдела, не приспособлена к пошиву изящной продукции, ее оборудование рассчитано только на выпуск массовой обуви».

Если мы зададим вопрос: «Что такое обувь массового пошива?» - то по воле автора должны будем сказать, что это не только обувь, выпускаемая в большом количестве по немногим образцам, но и обяза­тельно некрасивая обувь. Нередко, к сожалению, так и бывает, но это не значит, что так и должно быть, что массовость и некрасивость не­разрывно связаны друг с другом. Мы видим, что в тексте нет опреде­ления понятия как такового, автор и не ставил себе целью объяснить, что такое обувь массового пошива. Определение понятия приходится производить читателю, чтобы понять текст, это вспомогательная операция, которая, тем не менее, не должна приводить к нарушению логики (об извлечении определения из контекста см. подробнее: Петров 1991: 26).

Почему возникла ошибка? Автор неудачно противопоставил друг другу изящную обувь и обувь массового пошива. Вероятно, о технике нужно было сказать, что она не приспособлена для тонких операций (назвать их), поэтому те или иные детали не могут быть выполнены, а это сказывается на внешнем виде обуви. Таков, видимо, и был ход мысли автора, но мысль оказалась скомканной, все свелось к коли­честву, хотя начался разговор с качества. Уже знакомый нам пропуск смыслового звена, неудачное словесное оформление мысли привели к нарушению логики. Опишем подробнее причины возникновения алогиз­мов этого типа.

1. И не к черствой родне, а к людям обращает последнюю надежду одинокая при живой дочери мать. - Если исходя из данного высказы­вания определить понятие «родня», то окажется, что из него надо исключить родовой признак «люди»: родня - не люди. Произошло это оттого, что автор опустил определение «чужой»: «не к черствой род­не, а к чужим людям». Смысл этот, конечно, был в сознании автора, просто он не перевел его во внешнюю речь, неудачно облек мысль в слова.

2. Выступала она не по бумажке, но очень тепло. - Непродуманное противопоставление привело к логической ошибке: понятие «тепло», т.е. с чувством, включило в себя признак «по бумажке», напротив, понятие «своими словами, не по бумажке» оказалось наделенным признаком «холодно, бесчувственно». Правка: «не по бумажке и очень тепло».

Паспорт молодого специалиста. Это не документ - скорее план, план работы на год. - И здесь неудачное противопоставление привело к тому, что из понятия «паспорт» исключен родовой признак «документ». Точно такой же операции подвергнуто понятие «план» - по тексту это тоже не документ. Возможная правка: «Паспорт молодого специалиста - это план работы на год».

Следовательно, есть смысловые отношения, при выражении которых автор часто нарушает границы того или иного понятия. Это сопоста­вительные и противительные отношения, на которые пишущий должен обращать особое внимание.

3. Наконец, ошибки в определении понятия могут возникать в ре­зультате непродуманности мысли, что случается, когда автор всеми силами старается «сказать покрасивее».

Вот автор стремится к наглядности: Девочки в черных юбках с красными полосками, в ярко-красных шапочках и мальчики в белых брюках удивительно похожи на настоящих чехов. - Разве в понятие «чех» входит признак «с такой-то внешностью»?

Вот автор создает вербующий зачин: Как и полагается всякому детективу, эта картина тоже начинается с трупа. - Разве такое на­чало является обязательным признаком детектива?

Вот автор создает лирическое размышление: Мечты... Они, слов­но перекидной мостик между прошлым, только что сорванным календар­ным листиком, и будущим, которое планируется, исходя из сегодняш­него дня. И этот мир - между прошлым и будущим - и есть вся наша жизнь. - Все очень красиво, даже привлеченная цитата «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». К сожа­лению, автор не учел, что в песне имеется в виду историческое вре­мя: историческое, предшествующее данному человеку прошлое и исто­рическое будущее, которое последует за жизнью данного человека, и вот этот промежуток между тем, что было до него, и тем, что будет после, и есть жизнь человека (все очень просто, малооригинально, хотя и неплохо сказано). Автор же говорит о прошлом и будущем кон­кретной человеческой жизни, сообщая читателю странную мысль о том, что только нечто между ними есть жизнь, это нечто - мечты. Полу­чается, что мечты и есть наша жизнь. Так человек, запутавшись в красивостях, приходит к абсурду.

Итак, ошибки в определении понятия могут появиться даже тогда, когда самого определения в тексте нет. Особенно часто эти ошибки возникают при сопоставлении и противопоставлении, а также в усло­виях экспрессивной речи.